Тёмная, мрачная река неистово бурлила и пенилась, пожирая лежащий вдоль берега мусор. Две хлипкие дощечки не видели ничего вокруг и весело носились друг за другом наперегонки, время от времени уходя под воду, а затем неожиданно выныривая совершенно в другом месте. Дождь громко барабанил по опорам моста, капли стекали по железу, падали, вливались в реку, и сразу же включались в игру, подталкивая доски. Иногда одна из них настигала соперницу и, грубо оттолкнув в сторону, делала рывок вперёд. Ночь безмятежно спала и не замечала столь явных нарушений правил.
*
Одно из воспоминаний прошлого долгие годы мучило меня, лишая сна. Ведь как обычно бывает – мы можем помнить некоторые события из раннего детства, но обрывками, непонятными кусками. Самые значимые с нашей точки зрения вещи навсегда остаются в памяти и потом удивляют родителей: «ты не можешь этого помнить, ты была слишком маленькой!». Вот и весь разговор. Но ведь ты помнишь!
Это была не картинка из жизни. Это был мой короткий разговор с мамой. Я, видно, уже не в первый раз, пыталась узнать, где Серёжа. Она весело смеялась и отвечала, что у другой тётеньки не было деток, и она отдала его ей. Вот, собственно, и всё воспоминание. Я не помнила, как выглядела мама в тот момент, не помнила, где происходил разговор. Просто точно знала, что все эти слова когда-то были произнесены.
*
Впервые я увидела его ещё на старой квартире. Холодным осенним утром проснулась, вырвавшись из лап очередного кошмара. Мельчайшие подробности сна повторялись почти каждую ночь, и я вынуждена была постоянно терпеть этот ужас. Закрыла глаза, чтобы не смотреть в темноту, но один раз всё-таки не удержалась – выглянула, и сразу увидела его. Мальчишка лет трёх, мой ровесник на тот момент, стоял у кровати, освещённый фарами проезжающей машины, и с интересом разглядывал меня. Я жутко испугалась и зарылась в одеяло, пролежав так до самого рассвета. Решив, что всё это было продолжением сна, я ничего не рассказала маме.
Через пару лет мы переехали, и он появился в самую первую ночь. Как и раньше, стоял возле кровати и улыбался. Темнота размывала его образ и не позволяла увидеть чётко. И я по-прежнему боялась его – когда утром обнаружила на столе альбомный листок с довольно хорошо нарисованной машинкой, перепугалась, и долго донимала маму, желая выяснить, кто подложил мне этот рисунок. Но она ничего не знала. Я показала листок всем подружкам во дворе, а потом, по их совету – сожгла. И на долгое время забыла об этой истории.
Когда я училась в шестом классе, отец, испытывая чувство вины за то, что бросил семью, выпросил для меня на работе путёвку в пионерский лагерь. И вот там, светлой душной ночью, я смогла как следует разглядеть его. Уже без страха смотрела на веснушчатого светловолосого мальчика и никак не могла понять, почему раньше так боялась его. Выглядит как обычный ребёнок. Странным было то, что он не вырос за эти годы, но такие вещи тринадцатилетнюю девочку не слишком занимали.
А на следующий день я познакомилась с Серёжей. Лагерь со всех сторон окружали заброшенные сады. Преграда в виде высокого забора не смогла меня остановить, и я надолго пропадала из поля зрения вожатых. Перелезала через ограду, забиралась на одну из яблонь и набивала карманы незрелыми плодами, которыми затем щедро делилась с подружками. На одном из деревьев мы и познакомились. Правда, вначале чуть не подрались из-за большого, покрасневшего с одного бока яблока, но я оказалась сильнее пухлого пацана, и трофей достался мне. Серёжа надулся и сразу ушёл в свой лагерь. Больше я его в саду не видела, хотя и ходила туда каждый день.
Ещё одна короткая встреча произошла несколькими месяцами позже, зимой. Наши классы поехали в театр – на очередной, скучный с точки зрения подростка, спектакль. Мы столкнулись лбами в буфете и в первый момент разбежались. Но что-то заставило нас одновременно обернуться и моментально вспомнить летний лагерь. Разговор получился ни о чём. Было даже немного неловко перед одноклассниками болтать с мальчишкой, который на целую голову ниже ростом. Поэтому я быстро попрощалась и удрала, уверенная, что эта случайная встреча была последней.
Но он опять попался мне на пути уже следующим летом, теперь уже в трудовом лагере, куда каждый год отправляли детей из наших школ. И он ничуть не изменился – всё такой же молчаливый и задумчивый, как и прошлым летом. Под смешки подруг я убегала от него, но спрятаться удавалось не всегда – уж больно настойчивым он был поклонником. Приходилось иногда сидеть с ним на брёвнышке за корпусом, надеясь, что одноклассники не заметят нас. К тому же меня приводило в замешательство, что таинственный ребёнок стал приходить каждую ночь и угрюмо смотреть на меня. Я никак не могла понять, кто он и что ему от меня надо, но спросить его об этом не решалась – догадывалась, что спящие рядом подруги его не видят. Утром я просыпалась не в духе и потом срывалась на Серёже, отказываясь даже разговаривать. Но он почему то относился к этому спокойно – сразу уходил и бродил поблизости. Одним только своим присутствием в лагере он мне так надоел, что домой я уезжала с радостью, надеясь, что больше мы не пересечемся.
Незадолго до Нового года группа, состоящая из 30 учеников нашей школы, поехала на экскурсию в Москву. Сразу же после заселения подруга отправилась осматривать гостиницу и вернулась не одна, а с новым знакомым – Юркой. Мальчишка был из Томска, и так же, как и мы, с группой школьников. В номере нас было четыре девочки, мы дружили с первого класса. Юра сбегал на свой этаж и позвал к нам в гости трёх друзей. Четвертый увязался с ними за компанию.
Это был Серёжа, только узнала я его не сразу. Теперь он был выше меня ростом и выделялся среди одноклассников загадочной молчаливостью. Похудеть ему особо не удалось, но сейчас он уже не казался надутым хомячком, как в последнюю нашу встречу. Он выглядел совсем взрослым.
Оставшиеся дни мы уже не расставались, пропускали экскурсии и бродили по заснеженной Москве. Серёжа рассказал, что живёт с родителями в Томске. В нашем городе у него осталась только бабушка, но отношения с ней не особо хорошие. После переезда он очень переживал, что больше не увидит меня. И рад, что ошибся.
Я слушала его признания и, улыбаясь, вспоминала довольного мальчугана, который снова будил меня по утрам своим присутствием. Кажется, именно тогда я и начала догадываться, чего хочет мальчишка. Но задавать ему вопросы не было возможности, да я особо и не надеялась, что он ответит на них.
Расставание было неожиданным, и на этот раз довольно болезненным. Ранним утром нашу группу выселили из гостиницы, и мы вынуждены были до самого вечера сидеть на вокзале в ожидании отправления поезда. В суматохе я не смогла найти Сергея и уехала, не успев попрощаться и записать его адрес. Но я так надеялась, что судьба в виде маленького мальчика сведёт нас вместе ещё не раз.
И всё же несколько лет пришлось подождать. Я увидела его летним вечером – он вышел из соседнего подъезда. Сначала не поверила глазам и долго разглядывала знакомое лицо. Серёжа тоже посмотрел на меня и улыбнулся. И вот тогда я радостно бросилась ему навстречу. Мы сидели в кафе и никак не могли наговориться. Неожиданно выяснилось, что все эти годы в моём доме жила Серёжина бабушка, он даже как-то приезжал к ней с родителями на каникулах. Но пробыли они всего пару дней – бабушка была недовольна гостям, а особенно её раздражал внук.
За эти годы многое поменялось в нашей жизни. Сергей недавно потерял родителей и переехал в наш город, к бабке. Отношения с ней не складывались, но больше никого из родственников не было. Закончив обычную школу, он поступил в художественную – с детства любил рисовать.
У меня дела обстояли не лучшим образом. Отец практически исчез из моей жизни, у него другая жена, другие дети. Мать всегда была неравнодушна к спиртному, а после моего выпускного совсем сорвалась и пила уже безудержно. Пришлось съехать от неё и слишком рано окунуться во взрослую жизнь. Заходила я к ней не особо часто, слишком тяжело было с ней общаться. Особо угнетало, что мать каждый раз попрекала меня тем, что я совсем её забросила и перестала приходить. Она не помнила моих визитов, что делало и без того редкие встречи бессмысленными.
Мы встречались с Серёжей каждый день, потихоньку делились новыми подробностями нашей нелёгкой жизни. Его очень обижало отношение бабки, он не понимал, за что она с ним так. Я особо не думала о ней, мы ведь не были знакомы. Но однажды бабка, несмотря на свои болезни, вышла из квартиры, спустилась вниз и устроилась на лавочке, довольно щурясь от яркого солнца. Увидев нас вместе, она бросила полный ненависти взгляд.
Глядя в её выцветшие глаза, я вдруг вспомнила одну сценку из детства с участием этой старушки. Не помню, сколько мне было лет, но в школу я ещё точно не ходила. Моя мать стоит на лестничной площадке, дверь в одну из квартир открыта, из неё выглядывает бабка. Мать, как всегда, уже успевшая опохмелиться, громко бросает обвинения вглубь квартиры, и временами ей даже раздраженно отвечает чей-то женский голос. Я стою пролетом ниже и многого из их разговора не понимаю. Ясно только одно – мать обвиняет во всех своих бедах таинственную женщину из квартиры.
Поделившись своим воспоминанием с Серёжей, я не подумала, что он потребует у бабки объяснений. Слишком много напряжения скопилось между ними за последнее время, и он захотел разобраться с этой проблемой. К результатам этого разговора он оказался не готов. Ночью ворвался в мою квартиру, таща за собой такие ненавистные мне запахи алкоголя. Понять его бормотанье было сложно, но всё же мне удалось узнать его семейную тайну – бабка, обвинённая в чёрствости и равнодушии к родному внуку, не выдержала, и всё рассказала.
Родители Серёжи долго не могли родить ребёнка. Отчаявшись, они предложили соседке купить у неё малыша. У женщины уже была дочка, муж гулял и не был настроен на семейную жизнь. Та согласилась. Они всё спланировали, договорившись на время беременности переехать в деревню, где их никто не знал. Обе женщины будут ходить беременными. Одна по-настоящему, а вторая лишь изображая будущую мамочку. Через некоторое время, после родов, соседка всем сообщит, что новорожденный не выжил и вернётся с дочкой домой.
Всё это старушка подслушала случайно, дверь в комнату сына была приоткрыта, а она оказалась рядом и не стала вмешиваться в его разговор с женой. Не её это дело, чтобы надоедать советами. Пусть как хотят, так и поступают, чего им жизнь ломать. Но только не внук ей Серёжа вовсе. Вообще никто – чужой человек. И жить она с ним не собирается. У него есть квартира, оставшаяся в наследство от родителей, так что пусть там и живёт. Нечего у неё тут ошиваться, устала она уже от него.
Бабка вручила ошарашенному бывшему внуку документы на квартиру его родителей и выпроводила, напутствовав на прощание, что он уже не маленький, справится. Не зная, как быть, Серёжа напился и пришёл ко мне. И даже показал документы. Адрес показался мне знакомым, я даже помнила, где видела название улицы – в семейном фотоальбоме. У матери была привычка подробно подписывать каждую фотографию. Найти нужную не заняло много времени. И вот я уже держала в руках выцветшую карточку, на которой была серая пятиэтажка. Мужчина на балконе третьего этажа облокотился на перила, держа дымящуюся сигарету. «Тенистая 5-22, наша первая квартира» – сообщала надпись на обороте. Адреса отличались лишь номером квартиры – у Сергея была двадцать шестая. В остальном всё совпадало.
Пока я пыталась упорядочить свои мысли, Сергей уснул. Дома мне не сиделось, хотелось узнать о своих догадках наверняка, и я рванула к матери.
Та была невменяема. Пришлось долго будить, поливая её водой, но и после этого она продолжала смотреть на меня безразличным взглядом. Ожила лишь после того, как я сказала:
– Мама, где Серёжа? Я всё знаю. Это ты во всем виновата!
Вот здесь её и понесло. Она долго бубнила, вымаливая у кого-то прощение, прерывая свою речь лишь изредка, чтобы завыть в голос, но я пресекала такие попытки, без жалости окатывая её холодной водой из кружки.
– Я не хотела, чтобы ты знала, доча, я хотела тебя уберечь. Ты так плакала тогда, что я решила тебе ничего не говорить. Маленькая ты ещё была для таких дел. Малявочка моя родная. И Серёжа родненький. Видишь, как жизнь распорядилась. Наказал меня боженька, ох как наказал! Дура я была молодая, неопытная, вот и смогла на такое согласиться, а он всё видит – понял, что не нужен мне был Серёженька, вот и отнял сыночка моего родненького. Только и остаётся, что на могилку к нему ездить.
– На могилку? – я была в шоке от её слов, – мама, на какую могилку?
– Ну так где я ещё могла посмотреть на своего сыночка? Фотографий у меня нет, только та, что на могилке, и сохранилась.
– Ты его похоронила? – я всё ещё не до конца понимала смысл её слов.
– Конечно, а как же иначе. По-другому никак нельзя было. Ведь он умер, – она растерянно уставилась на меня.
– Какая же ты тварь, мама! Я не думала, что ты на такое способна – отдать своего ребёнка, а затем взять, и похоронить его.
Не в силах больше смотреть на зашедшуюся в рыданиях мать, я выскочила на улицу и до самого утра просидела на лавочке возле подъезда. Домой вернулась, когда уже рассвело.
Сергей уже проснулся и с тревогой ждал меня, ничего не понимая. А когда узнал, что я его сестра, отнесся к этой новости спокойно. Даже не знаю, с чего это я так решила. Значит, плохо я его ещё знала и не догадывалась, какие чувства бушуют у него внутри.
Пока я возилась на кухне с завтраком, он молча ушёл.
Потом до меня доходили слухи, что он уехал в Томск. Я не искала его, не знала, как вести себя с ним. Ведь он меня любил и ничего не мог изменить. А я… Я смирилась. Загадочный мальчик тоже больше не появлялся в моей жизни.
*
Лет через десять подруга познакомилась с парнем и позвала меня к нему в гости. Одной ей идти было боязно, вот и решила прихватить меня за компанию. Учитывая, что молодой человек был весьма неплох, я решила не ссориться с подругой и согласиться на её предложение.
Всё шло хорошо до того момента, пока в квартиру не пришли двое его друзей. Расположившись, как у себя дома, парни достали из бумажного свёртка шприцы, ампулы, ложку и занялись непонятными для нас экспериментами. Один из них – худощавый, темноволосый, с пятном седых волос на виске, не сводил с меня взгляда. От его улыбки мне становилось не по себе, что-то не давало покоя и заставляло нервничать. Воспользовавшись подходящим моментом, мы элементарно сбежали. Я ходила под впечатлением несколько дней, в голове звучал хриплый голос парня, а его слова не давали заснуть: «а ты совсем не изменилась».
А ещё вернулся тот маленький мальчик. Только он теперь смотрел грустно, словно с обидой. На мои осторожные вопросы не отвечал и исчезал при попытке подойти к нему. Я даже не знала, как реагировать на эти визиты, пока однажды меня не пронзило давно забытое чувство, и в памяти вдруг всплыл Серёжа. И вот только тогда, когда я поняла, что видела на той квартире моего брата, мальчик ушёл.
А в моей памяти появился новый образ Серёжи, полный отчаянной безнадёги. И я пыталась его найти, правда! Несколько раз ездила на ту квартиру, но так никого и не застала.
*
Ещё через несколько лет он пришел ко мне сам. Тогда, после смерти матери (она забыла тот наш разговор и ни разу не вспомнила), я уже переехала в свою старую квартиру, но ещё не успела привести её в порядок – в самом разгаре был ремонт. Серёжа плакал, словно тот мальчик из летнего лагеря, и умолял помочь ему, уверяя, что сам не справится. Я предложила переехать ко мне, он грустно посмотрел на меня и согласился.
Но я даже не успела порадоваться, что брат нашёлся и теперь мы вместе. Вроде как семья. По крайней мере, хоть так.
Вчера я вернулась с работы пораньше, предвкушая встречу с Серёжей. Тот молодец, держался все эти дни. Дверь в его комнату была закрыта, и он не вышел, как обычно, меня встречать. Пребывая в небольшой растерянности, я взялась за ручку двери, собираясь её открыть, но та не поддалась – её явно держали с другой стороны. Я слышала сопение, но на мои вопросы никто не отвечал. Затем всё же дождалась:
– У меня ручку заклинило, не могу открыть.
Брат продолжал тянуть ручку вверх со своей стороны, не давая мне открыть дверь и зайти. На какой-то миг мне стало страшно, я и в самом деле перепугалась и отступила. В комнате стало тихо. Минут через пять брат сам открыл дверь и выполз в коридор:
– Они пришли за мной! Они меня нашли.
– Кто?
– Ты их разве не видишь? Черти. Они давно пытаются меня достать, осторожно, а то они и тебя заберут, не поддавайся им.
Я даже не знаю, что вдруг успокоило брата. Он неожиданно быстро согласился немного поспать. Потом я сидела на кухне и рыдала, не понимая, как мне быть с этим. Внезапно раздался грохот, и звон разбившегося стекла. Я бросилась в комнату, даже не думая о плохом. Серёжа лежал сразу за дверью, весь осыпанный осколками зеркала, ещё минуту назад висевшего на двери.
– Всё хорошо, сестрёнка, я не дам им забрать тебя. Слышишь, у них ничего не выйдет.
Лежавшие повсюду осколки отвлекли моё внимание, и я не сразу заметила гвоздь, торчавший прямо во лбу у Серёжи. Точнее сказать, я сначала увидела валявшийся на полу строительный пистолет и успела проскочить мысль, что Серёжа хотел повесить на стену давно ждавшую своего часа полочку, и случайно разбил зеркало. Но гвоздь… И тут я увидела светлые брызги на стене.
*
Врача в клинике мне не удалось расспросить, но медсестра охотно вошла в моё положение и даже остановилась поговорить со мной.
– Вы ничем не сможете помочь своему брату, поймите! А доктор у нас хороший, даже не думайте.
– Скажите, какая у него группа крови, возможно, я смогу быть донором. Хотя, я и так знаю, что у него первая отрицательная.
Медсестра сжалилась и заглянула в небольшую папку, которую держала в руках.
– С чего вы это взяли? – рассматривая небольшой листочек, удивилась она, – у вашего брата вторая положительная.
– Нет, это какая-то ошибка, у нас в семье у всех первая отрицательная. Довольно редкое совпадение. Я сама медсестра, поэтому хорошо знаю, что у пары, где у обоих первая отрицательная, не может родиться ребёнок с другой группой крови. Вы что-то напутали, посмотрите внимательнее.
Застыв на несколько секунд, рассматривая результаты анализа, медсестра теперь уже с сочувствием смотрела на меня.
– Здесь нет никакой ошибки, все данные верны.
– Но это невозможно! Ведь тогда…
– Мне очень жаль.
Она спешно пошла по коридору, а я вдруг увидела знакомого мальчика, быстро двигавшегося ей навстречу. Вскоре она уже прошла сквозь него, погруженная в свои мысли. А тот смотрел мне прямо в глаза и, довольный, злобно ухмылялся.
*
А потом Серёжа умер. И всё сразу стало не важным. Такие ненужные, лишние подробности. И какая мне разница, что там у них пошло не по плану и почему моя мать не отдала ребёнка, как обещала. И кто настоящие родители Серёжи… Теперь уже всё равно…
Мутная гладь воды переливалась и завораживала. Прости меня, Серёжа! И мама… Прости, что не поверила тебе!
Похожие статьи:
Рассказы → По ту сторону двери
Рассказы → Желание
Рассказы → Доктор Пауз
Рассказы → Песочный человек
Рассказы → Властитель Ночи [18+]
