Каждый раз я говорю себе: забудь, сходи к психоаналитику, чтобы под гипнозом он стер из твоей памяти пережитый ужас. Я знаю, что это никогда не вернется, но подсознание постоянно играет со мной, подсовывая все новые кошмары. Страшные сны уходят, а потом возвращаются. Снова и снова.
Мне было не больше шестнадцати, когда мы с родителями отправились в путешествие на новенькой папиной машине. Нам предстояло заехать к папиному армейскому товарищу, да к дедушке с бабушкой, а так же, раскинув палатку, отдохнуть несколько дней на озере.
Рядом с небольшим городком расположился переездной Луна-парк. Аттракционы и музыка, клоуны и многочисленные магазинчики со сладостями, игрушками, забавными вещицами. Веселые игры, смех походили на яркую карусель, манящую своими разноцветными огнями. Мама, наконец, сдалась и решила отправиться со мной и Димкой, моим младшим братом, в парк развлечений.
Клоуны с раскрашенными лицами, в потрепанных костюмах, ловко жонглировали разноцветными мячами. Маленькая девочка танцевала с дрессированной обезьянкой. Мама купила нам мороженого и, посадив на карусель, направилась в шатер, где гадалка Аза предсказывала всем будущее.
Все крутилось перед глазами, краски смешивались и таяли, тысячами фейерверков эмоций, разливаясь по коже. Я не ожидал, что мне здесь настолько понравится. Заезжий Луна-парк поражал роскошью предлагаемых развлечений и такими вкусными сладостями.
Круче всего были « американские горки», на которых я прокатился два раза. Димка остался внизу, и я махал ему рукой, пролетая в дребезжащей кабинке, которая неслась по рельсам, словно в последний раз.
Колесо обозрения поднималось так высоко, что было видно речку, палатку и папину машину, мы с Димкой шутили и махали маме руками. Она боялась высоты и не поехала с нами и по всему, уже устала от нашего веселья.
– Мама, последнее развлечение! – я, улыбаясь, поцеловал ее в щеку,- и все. Обещаю, потом, мы отправимся к машине.
– Я, наверное, пойду к отцу, а вы, поскорее, возвращайтесь.
– Не волнуйся, мам, я за Димкой посмотрю!
– После этого лабиринта, сразу к палатке!
– Хорошо!
Мама обняла Димку, и, протянув мне билеты, еще раз попросила не задерживаться.
Мы направились в Лабиринт Ужасов, где зеркала сливались в необычные коридоры, а зеленоватая подсветка делала это место поистине наполненными какой-то магией и жутью. Димка, то и дело хватал меня за руку и вздрагивал, а я храбрился, посмеивался. Мама осталась снаружи, не испытывающая интереса к подобному роду развлечений. Димка жался ко мне, постоянно вздрагивая и оборачиваясь назад. В какой-то момент мы поняли, что совершенно одни в коридоре, ведущем никуда.
– Леш, а Леш,- потянул он меня за рукав,- мы, наверное, заблудились.
– Брось, Мить, выберемся, это же все понарошку.
Я поежился от холода. Казалось, по коридору гуляет сквозняк, Димка сжал мою руку, и мы направились дальше. Какой-то странный запах, шорохи. Мы прижались к стене, слыша скрежет, становившийся громче.
Димка все еще не отпускал моей руки, и эта странная пустота, безлюдные коридоры, вскоре и у меня дали прорости семенам страха. Я молчал, сдавленно дыша и оглядываясь по сторонам. Тени. Отражения в зеркалах и больше ничего. Свет моргнул и погас. Димка вцепился в меня, словно маленький зверек, боясь проронить хоть один звук. Свет зажегся снова и в конце коридора я увидел фигуру. Мы вжались в стену, ощущая спинами опасность. Ладошка Димки стала потной и холодной, я прижал его к себе, боясь, что нас заметят. Человек, склонившись над чем-то, жевал. Мы слышали его чавканье и сопение. Зеленоватое свечение лилось откуда-то сверху и, приблизившись к нему, мы увидели, что лицо человека, если его можно назвать так, перепачкано кровью.
Тошнота и страх сделали меня похожим на тряпичную куклу. Я не мог поверить тому, что увидел. Существо пожирало себе подобного. Здесь на аттракционе. Может все это придумано для того, чтобы сильнее напугать посетителей?
– Леша,- Димка вцепился в меня мокрыми от пота руками,- пойдем отсюда!
Его голос дрожал, и мой страх снова вернулся. Пот липкими каплями вцепился в рубашку. Я порами чувствовал ужас, подбирающийся к нам. Существо отвернулось и занялось своей трапезой, пожирая останки того, кто раньше так же был человеком. Мы отступили назад, медленно двигаясь в темном коридоре. В какое-то мгновение Димка запнулся и упал, увлекая меня за собой. Тварь, услышав возню, резко подняла голову, нюхая воздух, медленно поднялась, покачиваясь, на ноги и двинулась к нам. Бежать некуда. Всюду зеркала и бесконечный лабиринт коридоров. Димка закричал и метнулся в сторону, не выпуская моей руки. Я видел, что сейчас мы влетим в громадное зеркало, но не успел остановиться! Пустота. Мы провалились куда-то вниз, пролетая через множество этажей. Звон стекла все еще стоял в ушах. Я все еще чувствовал пальцы Димки на своем запястье. Они были ледяными от ужаса. Он не кричал, не плакал, даже ни разу не пискнул…
Удар. Темнота. Я с болью раскрыл склеившиеся веки. Запах разложения ударил в нос, приводя в чувство. Димка лежал на моей груди, обхватив мою шею. Он был без сознания или спал, забывшись глубоким сном. Я осторожно поднялся, чтобы не разбудить его и, не понимая, где мы, огляделся по сторонам.
Это был все тот же Луна-парк. Только больше не было огней и танцующих клоунов. Клоуны! Я посмотрел в сторону карусели с лошадками, она крутилась... двигалась медленно, словно старая пластинка проигрывателя. Казалось, я слышу скрип механизмов, и голоса… Я поднял голову и увидел повешенных, которые болтались под куполом карусели. Когда они поравнялись с нами, я узнал клоунов, работающих в луна-парке. Их раскрашенные лица не улыбались, смеялись только нарисованные красные рты. Оскал смерти. Усмешка дьявола.
Взяв брата на руки, я посмотрел по сторонам, все еще не находя ответа, что случилось в Луна-парке пока нас не было, а сердце отбивало такт, будто на похоронном марше. Бросив взгляд на карусель с лошадками снова, я увидел, что повешенных клоунов больше нет, они растаяли словно сон. Сон. Может, все это мне просто приснилось?! Я потер глаза. Димка проснулся и, обхватив мою шею худенькими ручками, посмотрел по сторонам.
– Леш, где мы?! – я не знал что ответить,- мне страшно…
– Мне тоже, Мить.
– Куда мы попали?
– Не знаю…пока еще сам не пойму…
Я боялся опустить его на землю. Словно кто-то только и ждал этого, в углах сгущались тени, из полумрака сумерек, выпрыгнула странная изнанка этого мира. Искореженный асфальт с торчащими кусками проволоки и арматуры, точно под землей проползла какая-то тварь, оставив этот уродливый шрам на поверхности.
– Пусти, я сам пойду,- Димка неуверенно покачнулся на ногах,- нам надо спрятаться… Смотри, – он показал пальцем в сторону, где стоял шатер предсказательницы. Оттуда, покачиваясь, вышел человек, вход в шатер колыхнулся, и мы увидели еще одного мерзкого персонажа, словно выскочившего из заезженного фильма ужасов. Серая мгла пощадила нас от ужаса, выползшего на поверхность, но я отчетливо видел их страшные лица, изъеденные разложением и обглоданные конечности, которые все еще подчинялись этим тварям, не смотря на то, что те были мертвы.
Две фигуры приближались к нам, и мы спрятались за кучей мусора, медленно обходя ее с другой стороны. Из шатра вышло еще несколько монстров, язык не поворачивался назвать их людьми. Когда-то все они были артистами Луна-парка, я узнал девочку с обезьянкой и веселого фокусника, клоуны, волоча ноги, путались в широких штанинах и несколько раз упали, разбивая и без того красные от грима или крови, лица.
– О-они все м-мертвые! – прошептал, заикаясь, Димка.
– Я знаю.
– К-к-как же нам… выбр-ра-раться?!
– Надо дождаться рассвета,- я потянул его за собой, приметив место, где мы могли бы укрыться на ночь.
В будке, раньше располагалась билетная касса, воняло сыростью и разложением. На большом окне, где выдавались билеты, была решетка с облупившейся краской. Мы тихо проникли внутрь, стараясь как можно тише двигаться. Дверь открывалась внутрь, что дало нам возможность забаррикадировать ее.
Мертвецы ходили рядом, завывая, словно стая диких шакалов, ищущих добычу, но пока они не догадывались о нашем присутствии, Димка мог немного поспать. Мне трудно было закрыть глаза. Я не мог осмыслить, как мы оказались здесь, перебирал в голове все произошедшее за последние часы. Лабиринт. Зеркала. А как же мама, она, наверное, с ума сходит! Ответов не было, остались только боль и страх. Я боялся. Боялся, больше не за себя, а за младшего брата, который держался стойко для своих восьми лет. Он лежал на моих коленях, обхватив мою шею руками, я гладил по волосам и тихо покачивал, совсем как маленького. Сна так и не было, а Димка все-таки уснул, и я молил Бога, чтобы он проспал как можно дольше.
До рассвета блуждающие трупы медленно, но верно обходили нашу будку. Потом мутный взгляд одного монстра остановился на мне. Я вздрогнул, прижимая к себе Димку, и оно заметило нас. Оскаливая гнилые зубы, мертвое создание направилось к разбитому окну и, лихорадочно перебирая руками, попыталось пробраться в наше убежище. Ему мешала решетка, прочно преградившая дорогу к нашей гибели. Я понял, что его действия привлекают внимание других трупов, и теперь уже десяток мертвых пытались пробраться внутрь будки, которая могла стать для нас могилой. Мертвые. Они звали других и пытались влезть внутрь, просовывая руки через решетку. Димка проснулся и закричал. Его крик заполнил все вокруг, заставив мое сердце забиться, как у дичи, пойманной в ловушку. Он полез под стол, зажимая уши руками. Его глаза были наполнены ужасом. Я смотрел на мертвецов и понимал, что если мы не выберемся отсюда, то останемся тут навсегда.
– Дима, надо бежать! – крикнул я брату.
Он ничего не отвечал, только, спрятавшись под столом, продолжал зажимать руками уши. Я понимал, что времени остается все меньше и меньше. Стоит открыть дверь, как голодная толпа ворвется внутрь, пожирая все, что еще подает признаки жизни…
Внезапно раздался странный низкий звук, напоминающий трубу из духового оркестра. Мертвецы обернулись на звук и неспешно двинулись к его источнику. Утробный звук повторился, и это дало нам возможность выбраться из укрытия. Я не знал, что делать и первое, что пришло в голову, так это забраться повыше и осмотреться. Вокруг не было зданий, только шатры и торговые палатки. Колесо обозрения, промелькнуло у меня в подсознании, и я двинулся к нему, сжимая руку Димки, который молчал, словно рыба.
– Дима, все позади, мы выберемся.
Димка не ответил, а лишь показал пальцем на громадину колеса, покрытую рваными флажками и оборванными проводами иллюминации. Я не знал, как мы доберемся туда. Димка точно не сможет, я удрученно посмотрел на брата, который был сам не свой.
На самый верх вела лестница для технического персонала и, пропустив вперед Димку, я велел ему подниматься и последовал за ним, придерживая его. Страх уступил место любопытству. На какое-то мгновение, мне показалось, что это какая-то игра и все продумано до мелочей. Ветер. Он принес запах разложения и смерти. Мы поднялись на самый верх, и я пожалел, что Димка был со мной, его психика была сломана окончательно, когда он увидел, как толпа мертвецов стоит у «раздаточной». Из огромного шатра цирка-шапито, выезжала машина, груженная окровавленными телами. Мертвые рычали и дрались друг с другом, выбирая кусок пожирней.
– Митя, не смотри!- приказал я, не в силах оторвать глаз от кровавого пиршества. Тошнота подкатывала, грозясь вырваться наружу. Димку все-таки вырвало. Он весь побледнел и вцепился ручками в поручни лестницы, не отрывая взгляда от ада, разверзшегося перед нашими глазами. Мы простояли почти целый день, уверенные в своей безопасности. Твари давно разбрелись от цирка-шапито и бесцельно слонялись по Луна-парку. Я видел, как Димка слабеет на глазах. Он так и не проронил больше ни слова, находясь в шоке из которого не мог выйти.
Темнело, я никак не мог заставить его спуститься, но потом он все-таки последовал за мной. Очень хотелось есть, но здесь ничего нельзя было найти съедобного: растаявшее мороженное, протухшие пирожки и котлеты, забродившие коктейли и вздувшиеся пакеты с соком. От всего этого исходил тошнотворный запах, и Димка схватился за живот. Только желудок был совершенно пуст и его только сокращали болезненные спазмы. Он сплюнул под ноги и посмотрел на меня.
– Я не знаю как, но мы обязательно выберемся,- соврал я, сжимая пальцы Димки,- сейчас только найдем место для ночлега.
Мы крались вдоль редких кустов и покосившихся от времени аттракционов. Все словно состарилось на сотню лет, и я не понимал, что случилось с этим местом. Там, где заканчивалась граница Луна-парка, виднелись малочисленные домики, в окнах которых горел свет, и надежда придавала мне силы. Не нам – мне, с Димкой было что-то не так. Он смотрел широко открытыми глазами в пустоту и это был взгляд мертвого. Я опасался, что пройдет немного времени, после чего мы станем одними из них.
Прикоснувшись к ограждению, я не сразу понял, что от сюда нет выхода. Сильный удар током пронесся сквозь мои вены, словно поезд, несущийся на световой скорости. Перед глазами мелькали лица мамы, папы, бабушки, друга Валерки, Никиты, Сонечки – одноклассницы, Димки… Кровавые всполохи уступили место головной боли и мраку, окутавшему меня словно колючим одеялом. Выхода нет. Отсюда нет выхода! – кричало в моей голове. Я тоже схожу с ума, как все здесь! Выхода нет! Они тоже когда-то были людьми, а теперь ждут, когда им привезут окровавленное мясо, чтобы насытить свой безумный голод! Я задыхался. Воздух, словно, перестал поступать в легкие… Перед глазами все почернело, и я провалился в бездну.
Открыв глаза, ощутил боль в каждой мышце тела. Ночь обрушилась на меня звуками ночных птиц и звездами над головой. Теперь небо смотрело на меня своим бездонным глазом, и я был уверен, что оно не станет помогать мне.
– Митя,- тихо позвал я.
Поднявшись на ноги, я посмотрел по сторонам. Димки рядом не было. Наверное, он спрятался и правильно сделал. Ожидание неизвестности – хуже смерти. Я осторожно посмотрел по сторонам. Вокруг никакого движения.
– Дима,- снова позвал я. В ответ мне улыбнулась тишина, обнажая окровавленные зубы. В животе все сжалось. Я не хотел верить в то, что с братом что-то могло произойти. Паника еще держалась где-то спрятанная в глубине души. Нет, не может быть, что с Димкой что-то стряслось. Тут должны быть люди. Кто-то кормит этих тварей человечиной, и этот кто-то – один из нас.
Я поднимал коробки из-под мороженого, заглядывал в ящики, в будки для продажи лимонада и билетов. Димки нигде не было. В конце концов, я зашел в туалет и, закрыв за собой дверь, понял, что здесь меня не достанут эти мертвые твари. Это они забрали брата, больше некому было это сделать. От вони начали слезиться глаза. Я поднял майку, закрыв нос и рот и начал думать, как найти выход. Выход. Его найти, казалось невозможным. Глаза начинали закрываться, становясь похожими на стеклянные шарики или пуговицы, что бывают у плюшевых медведей. Я заснул, невзирая на грязь и вонь, исходившую от толчка, другого убежища на эту ночь не нашлось.
Меня разбудили голоса. Впервые за несколько дней, я услышал голос живого человека. Сначала я хотел выбраться из своего укрытия и попросить о помощи, но потом решил затаиться – выждать немного времени.
– Их становится больше,- сказал один, судя по голосу, это был полный человек, говоривший с одышкой, и для себя я назвал его «толстяк».
– Да, но мы не можем нарушить равновесие, - ответил более молодой писклявый голос,- тем более они привыкли жрать один раз в день, что значительно снизило заготовку мяса.
– Тут два человека,- продолжил толстяк,- два мальчика, человеческих детеныша…
– Уже один,- ответил пискун,- маленького, забрали инферны, теперь он станет, либо пищей для них, либо пополнит их ряды.
– Значит у нас один гость,- улыбнулся толстяк. Я чувствовал это, и мне не терпелось посмотреть на их циничные лица. Что это эксперимент, какая-то ловушка?! Недолго думая, я распахнул дверь своего убежища, надеясь увидеть каких-нибудь профессоров за работой. Передо мной стояли две громадные куклы Панда По из мультфильма «Кунфу-панда» и Микки-Маус. Только внутри не было актеров. Эти куклы жили сами по себе. Жуткие, вымазанные грязью и кровью мохнатые лапы, животы и зловоние, исходящее от странных кукол, так напоминающих голосами людей.
– Что это за место? – только и смог, выдавить я из себя, перед тем, как Микки Маус начал хихикать. Его смех не нравился мне, и я приготовился уносить ноги. Безумие. Оно танцевало в глазах кукол. Оно управляло ими…как всем здесь!
– Это место для таких, как ты,- растянулся в улыбке По и клянусь, я видел, в его рту совершенно не плюшевые, а настоящие зубы.
– Где мой брат?
– Можешь не искать его.
– Что вы с ним сделали?!
Я с вызовом посмотрел в зеленые глаза Микки Мауса, а он хрипло рассмеявшись, неожиданно вцепился в меня своими руками в серых перчатках. Я чувствовал, что мои ноги уже не касаются земли и вырваться нет возможности. Его цепкие руки сжимали меня, и малейшее движение отдавалось болью в теле. Куклы направились к цирку-шапито, и я понял, что живым оттуда не выберусь. Рывком я постарался освободиться, Микки не выпускал меня и, вцепившись зубами в его предплечье, я заставил его издать оглушительный вопль. Плюшевый монстр выпустил меня из своих пальцев и схватился за прокушенную руку. Я упал на камни и, быстро поднявшись, побежал, что было сил. Мне не было известно, как спрятаться, где Димка и куда бежать, но здесь оставаться было еще опаснее. Странные куклы. Они были живыми! Я не видел, как из раненной руки Микки сочилась темно-красная жидкость, похожая на кровь, и еще я не видел, как из ближайшего ко мне здания кафе вышло несколько мертвецов. Я чуть не налетел на них, отскочив в сторону. Их лица были обезображены разложением, у одного оставался единственный глаз, которым он искал, чем еще поживиться. Им было все равно, что каждый день им привозят живое мясо. Интереснее было мясо, умеющее бегать и бояться. Я метнулся в сторону аттракционов, где мы с Димкой видели повешенных клоунов. Теперь они стояли около лошадок и смотрели на меня, как на добычу. Я оглянулся, меняя направление, сзади нагоняли мертвые твари, а впереди приближались мертвые клоуны. Я посмотрел по сторонам. Сколько же их здесь, а я один… И Димки нет рядом! Я бросился в сторону Лабиринта Ужасов, понимая, что если там не найду спасения, стану таким же, как они – мертвые актеры брошенного цирка. Споткнувшись о торчащую из земли арматуру, я упал, раздирая в кровь ладони. Поднялся, снова ускоряя бег, пока не добрался до дверей лабиринта. Распахнув их, я ворвался внутрь, и попытался захлопнуть двери, но они не слушались меня, словно начиналась новая игра. Я не знал куда бежать и где прятаться. Зеркала. Приглушенный зеленый свет и шепот голосов. Казалось, я слышу свое прерывистое дыхание и стук сердца. Несколько раз я чуть не столкнулся со своими преследователями, уворачиваясь от разверзнутых пастей и когтей. Тошнота и головная боль мешали бежать, перед глазами прыгали темные мушки, я отмахивался, понимая, что их не существует и что-то произошло с моим зрением. Зловонное дыхание гнили, я обернулся, видя, как клоун со шрамом на щеке приближается слишком быстро. Я видел, как из шрама выползают черви, как в мутных глазах двигаются насекомые. Страх схватил меня за самое горло и чуть не задушил, оставляя последний шанс. Я метнулся в сторону и врезался со всего размаха в зеркало. Боль хлестнула осколками по лицу, я провалился куда-то внутрь и, закрыв голову руками, все еще чувствовал дыхание мертвого клоуна за спиной. Ужас прижал меня к полу и сковал тело судорогой. Проваливаясь в темноту, я все еще слышал царапанье когтей по стеклу и скрежет зубов.
Раскрыв тяжелые веки, я все еще не мог пошевелиться. Первая мысль пронзила мое сознание: я все еще человек, я не стал монстром. Поднявшись на колени, я подполз, на четвереньках, в угол и, прижавшись к стене, посмотрел в единственное зеркало на противоположной стене. На какое-то мгновение я увидел, что за ним стоит Димка и, прижимая пальцы к стеклу, разглядывает свое новое отражение. Микки и По заботливо кладут свои руки на его худенькие плечи. Потом Микки вынимает из кармана своих желтых шортиков баночку, в которой плавает большая жирная гусеница лилового цвета. Когда он извлекает ее из раствора, тварь начинает дергаться, пытаясь вырваться. Панда запрокидывает голову Димки и заставляет открыть рот. Еще мгновение и мерзкая тварь вползет в рот моего брата! Он не сопротивляется, улыбается, глядя в зеркало, словно знает, что я по ту сторону.
– Димка,- тихо пробормотал я одними губами и, поднявшись на ноги, подошел к зеркалу, которое для меня стало окном в другой мир. Маленький монстр смотрел на меня, прижимая пальцы к стеклу, улыбался, обнажая острые зубы. Я чувствовал, как подступают слезы и не знал, как быть дальше. Мне было необходимо вернуться, но я никак не мог найти выход, пока не споткнулся о скомканный костюм клоуна. Прислушавшись, я понял, что за мной больше никто не гонится и, подняв его, увидел, что он моего размера. На нем не было крови, и он пах так, словно его только что принесли из прачки. Мне казалось, что это какой-то странный сон, который скоро закончится, что-то мне подсказывало, о необходимости нацепить на себя этот чертов костюм и бежать отсюда без оглядки. Но как можно принимать правильные решения, когда тебе всего шестнадцать, я посмотрел в свое отражение, это был маленький напуганный мальчик в дурацком клоунском костюме с грязными ладонями, на которых засохла кровь и страхом в глазах, ему было не больше двенадцати. Что это за червяк, которого они запихнули в Димку, спрашивал я себя или вселенную, тогда я не понимал, что происходит и просто побежал дальше, чтобы поскорее выбраться из этого жуткого лабиринта.
Свет и громкая музыка оглушили, заставив оцепенеть на мгновение. Потом, расталкивая толпу, я понесся что есть мочи из этого парка. Заборов и колючей проволоки с током не было. Я видел папину машину и бежал, бежал, задыхаясь и плача.
– Сынок, что еще за Дима? – спросила мама.
– Мы же приехали сюда с Димкой, моим братом….
– Каким братом?- свел брови отец,- что это за дурацкая привычка, делать из нас с мамой идиотов.
– Но он был… Он был!
– Что это за уродство на тебе?- поморщилась мама, глядя на клоунский костюм. – Давай лучше помой руки и ужинать, ты, наверное, сильно проголодался.
Она вынула из сумки пакет с едой и выложила на расстеленной скатерти одноразовую посуду. В какой-то момент я понял, что это не мои родители, не мой мир. Одно для меня было ужасным, что я не смогу вернуться назад. Увидев жаренные человеческие пальцы, глазные яблоки в шоколадном соусе, меня вырвало. Родители не находили места и вызвали по мобильнику скорую.
– Наверняка, его инферн, все еще спит,- покачал головой отец,- видимо придется прибегнуть к другому способу. Он вытащил из сумки баночку со знакомой мне гусеницей лилового цвета, и в этот момент, я вскочил и, словно пуля, понесся в сторону Луна-парка.
– Держи его! – закричала мама.
– Стой!!!
Я слышал, как «отец» несется за мной, но я бегал гораздо быстрее, и расстояние между нами стало сокращаться.
Мне нужно найти свое зеркало. Сколько миров, сколько разных вселенных, я должен найти дверь в свой мир.
Темнота окутала все вокруг, и яркие огни Луна-парка казались еще более ядовитыми и яркими. Я бежал, сбивая людей с ног, расталкивая локтями. Мне было все равно, и просто хотел вернуться домой, понимая, что вокруг меня ненастоящие люди, не настоящая жизнь. Все вокруг чужое, омерзительное. Запах плесени ударил в нос. Человеческие манекены смеялись, разговаривали ни о чем. В их мозгах шевелились лиловые щупальца, управляющие миром. Я знал это! Не знаю откуда, но был уверен в этом. Протиснувшись сквозь улюлюкающую толпу, я пробрался к проклятому лабиринту и, очутившись внутри двинулся вперед. Заглядывал в зеркала, ища что-то важное, но на меня смотрело лишь мое отражение. Помню головокружение и боль в ушах, потом чернота и голоса. Больше ничего.
Очнулся я в больнице. Мне сначала казалось, что кошмарный сон продолжается, но заплаканная мама рассказала, о нескольких днях, когда я был в бессознательном состоянии.
– Леша, что случилось с Димой? Куда он делся?!
– Мам, ты не поверишь… Все началось с лабиринта ужасов… - я рассказывал и рассказывал, ощущая соленый привкус слез. Мама плакала, а отец бледный, как полотно смотрел на открытое окно. Димку так и не нашли, как и Луна-парк. Кроме нас его никто не видел и я не могу понять, что же это было, вход в другое измерение или я единственный, кто вышел оттуда живым. Те окровавленные тела, которые скармливали ходячим трупам, они не расскажут о том, как попали туда. Не расскажет и Димка, мой брат.
Мне часто снится этот заброшенный парк. Карусели с облупившейся краской, клоуны в потрепанных костюмах, висящие словно ёлочные игрушки и покачивающиеся в такт ветра. А еще Микки и Панда По, говорящие куклы, засовывающие в рот моему брату мерзкого лилового червяка. Порой я просыпаюсь среди ночи, пот заливает лицо и хочется забыться. Я наливаю себе немного чего-то покрепче и только так могу уснуть, каждый раз сомневаясь, в том мире просыпаюсь или нет.
Похожие статьи:
Рассказы → Бездна Возрожденная
Рассказы → Клевый клев
Рассказы → Мы будем вас ждать (Стандартная вариация) [18+]
Рассказы → Крогг
Рассказы → Анюта
