В соавторстве с DaraFromChaos
***
Оно появилось через час, когда уставшего отращивать жабры Севу частично простили, «частично» приподняв ему голову над трясиной, в которую превратился пол камеры.
Появление не носило торжественного характера. Дверь-перепонка разошлась широкой диафрагмой, и в комнату вошло человекообразное, закутанное в серое одеяние существо. Оно бесстрастно вступило в промокшую насквозь камеру. Пленники сразу отметили, что та, мгновенно просыхая под ногами аборигена, все глубже погружает в себя Сочинского. За плечами команды были десятки встреч с инопланетянами, но ни одна из них не проводилась верхом на товарище. Первой, как всегда, опомнилась Алла. Она выразительно двинула Ильина под ребра и со словами «Морпехами не рождаются, ими становятся», сиганула с нагретого места в колышащуюся, подернутую ряской субстанцию.
Ильин последовал примеру старшего лейтенанта, сопроводив действо универсально-житейским «Аминь».
…Наконец, из болотной жижи бегемотом всплыл Сева, и все трое с одинаковым чувством уставились на вошедшего.
Официальное лицо было донельзя похоже на марсианина из легендарной книги «Девочка с Земли», известной каждому из школьного общеобразовательного курса.
На обалдевших землян из серого хитона поверх пятачка смотрели зеленые, лишенные век глаза. Сходство могло быть абсолютным, если бы глаза пришельца наполняла многовековая мудрость, переходящая во вселенскую скорбь, в связи с инцидентом. Увы. За исключением зеленого безумия, эти глаза были пусты.
Шею существа облегал толстый, лоснящийся, беспрерывно пульсирующий бурдюк. Вид его полупрозрачного, словно наполненного гноем нутра, вызвал отвращение даже у людей, час до этого сидевших за щекой у кальмара.
— Мерзость какая! — нарушила общее молчание Алла. — Не хочу никого расстраивать, но местная страсть присобачивать к себе подобные аксессуары вызывает во мне хорошо знакомые вам спазмы.
В ответ на это наблюдение бурдюк на шее «марсианина» заколыхался, и чистый говорок среднерусской возвышенности наполнил тесноту камеры.
— На себя посмотри, кошка драная, ни рожи, ни кожи, а туда же, хулить...
Алла рванулась было вперед, но бдительная трясина застывшим силиконом удержала праведный гнев.
— Где это вы так хорошо по-русски говорить научились? — осведомился вежливый Ильин.
Бурдюк высокомерно надулся и шелезякский марсианин витиевато выругался.
— Да, да, — быстро и понятливо покраснел Ильин, — мы уже убедились в прекрасном знании русского языка, совсем не обязательно употреблять такие выражения.
— Тем более в присутствии дамы! — неожиданно твердо добавил Сева.
— Вот что я вам скажу, пацаки меркантильные, — снова надулся бурдюк, — весь мой запас слов, их значение, особенности фразопостроения и прочие производные этой примитивной речи есть результат анализа сказанного вами же. Наши УЭЭЭ провели расшифровку вашего языка, и теперь на нем может изъясняться любой на планете.
— Что значит «меркантильные»? — искренне возмутился Ильин. — Мы граждане Галактики, прилетевшие на вашу планету с мирной миссией…
— Хватит лапшу на уши вешать, командир.
При этих словах все автоматически взглянули на уши шелезяканца, что совсем по-марсиански торчали свернутыми трубочками по обеим сторонам безволосого черепа.
— Вы нарушили такое количество законов, что любой трибунал обеспечит вас вышкой, не отходя от кассы. Скажите спасибо, что у нас демократия, и вы сможете выбрать себе любой вид казни на свое усмотрение.
— Ты чего несешь? — возмутилась молчавшая до сих пор Алла. — Когда это мы успели столько всего нарушить?
— У меня нет времени на дискуссии, деточка, — бурдюк марсошелезянца не по-детски пучило от высокомерия. — И здесь я только для того, чтобы подготовить вас к казни, по постановлению высокого суда.
— Какого еще суда? — дружно выдохнули лейтенанты.
— Какого еще суда, уважаемый? — начал терять терпение Ильин. — Не припомню над собой не то что суда, но даже каких-то мало-мальски внятных обвинений, не говоря уже об объяснениях официальным представителям Галактики.
— Ну что ты заладил — Галактика, Галактика, — поморщился на шее своего хозяина бурдюк. — Мне на твой официоз — плюнуть и растереть. Что до суда, то время сейчас военное, дела вершатся быстро. Я же сказал, что у нас демократия...
— Да какая к псу, демократия? — взорвался было Ильин, но шелезякский марсианин щелкнул пальцами, и живой пол утащил командира на дно. Веселенькая ряска быстро затянула легкий всплеск.
— Не люблю криков не по существу, — пояснило официальное лицо разом офигевшим Алле и Севе. — Повторяю, согласно постулатам демократии, вы можете выбрать любой вид казни. Верховный суд определит правомерность вашего выбора из утвержденного высшей инстанцией списка.
С последними словами марсианиновый шелезяканин бросил Алле туго свернутый папирус.
Та одним движением, как Тузик грелку, порвала свиток в клочья и, закипая бешенством, по слогам процедила:
— Вытащи Ильина, ты, гнида…
— А то что? — издевательски всколыхнулся бурдюк, и это было ошибкой.
В руке инструктора по рукопашному бою что-то тускло сверкнуло, и жестяная хризантема Все-Зла-Дея со свистом распорола острыми лепестками надменный воротник шелезяканина. Официальное лицо издало переходящее в визг хрюканье, закатило глаза и замертво рухнуло посреди разбросанных бурдючных внутренностей. Пока Алла с Севой приходили в себя от вполне очевидных позывов, болото с довольным хлюпаньем похоронило своего бывшего хозяина, освободив из плена Ильина.
Тот пробкой вылетел из отвратительной субстанции. На его счастье густая, липучая жижа не проникла сквозь узкие прорези в стрейч-бронепленке. Пунцовое лицо командира выражало крайнюю степень отвращения.
— Где эта гадина? — со свистом втянул в себя воздух Ильин. — Урою!
— Поздно, — выдохнул Сева, — его уже Алка оприходовала.
— Странное дело, — задумчиво произнесла старший лейтенант. — Я думала, что это у него зверушка домашняя, аки лиса на воротнике…
— Может смоемся, пока не поздно? — спросил осторожный Сева. — Дверь открыта…
Словно подслушав его слова, пол раскрылся хищным пионом и… их смыло.
Полет в скользкой трубе был стремителен и краток. С десяток-другой поворотов, пяток морских узлов и экипаж швырнуло в объятья следующей живой камеры. Она была значительно больше предыдущей. И гораздо суше. С неярко светящимся потолком и стенами, округло переходящими в пол.
— Севка, гад, я тебя ненавижу! — откровенно, с придыханием, выжимая мокрые волосы, на укладку которых было потрачено сорок минут корабельного времени, поведала растрепанная до неузнаваемости Анискина. — Кто тебя за язык тянул!
— Действительно, младший лейтенант Сочинский, — стараясь не смотреть на Аллу, поддержал Ильин, — кто вас тянул за язык?
— А что сразу — Сочинский? — обиделся Сева, украдкой бросая взгляд на вожделенное, хоть и мокрое чудо.
— А то, что не фиг в незнакомой обстановке разными словами в голос свистеть, — ответили хором высшие чины.
Это заявление привело Севу к долгому и мучительному размышлению, граничащему со ступором.
Тем временем старший лейтенант Анискина провела инвентаризацию личного обмундирования, обомлела и, не сходя с места, ударилась в женскую деятельность.
— А ну, оба, — сделав страшные глаза, приказала Алла, — отвернулись, быстро!
Ильин сграбастал за плечи Сочинского, пребывавшего в экстазе мозговой деятельности, и вместе с ним выполнил команду «Кругом».
За их спинами что-то лязгнуло, несколько раз интимно щелкнуло и интригующе зашуршало. Сильнейшее любопытство терзало целые десять секунд.
— Вольно, — раздалось, наконец, сзади.
Ильин стремительно развернулся, вытаращил глаза и саданул локтем в бок тормоза Севу. Тот посмотрел в указанном направлении, вздрогнул и замер, пытаясь вздохнуть.
На Анискиной отсутствовали форменная юбка и китель. Совсем. Напрочь. Жалкие остатки истерзанной амуниции лежали у ног рыжеволосой красавицы, облаченной в кожаное трико. Комбинация была убойная. Она незамедлительно вырвала у мужской части сдавленный всхлип. И было от чего. Стройную, женственную фигуру Аллы не портили даже точеные мышцы инструктора по рукопашному бою, изящно перекатывающиеся под аспидно-черным трико. Облегающим. Лайковым….
Раскрытые рты мужчин красноречиво доказывали, насколько сильная половина человечества склонна к близорукости. Целый год бороздить просторы космоса в одной жестянке…. Теперь же старший лейтенант почти парила в осязаемо плотных взглядах.
Дождавшись максимального эффекта, Алла понимающе улыбнулась.
— У девочек тоже есть свои секреты.
Как ни удивительно, но первым пришел в себя Сева. Сумев набрать в легкие достаточно воздуха, он покосился на Ильина, и укоризненно, хотя и деликатно, поправил отвисшую челюсть командира.
— Капитан, — Сева дождался, когда Ильин с хрипом переведет дыхание. — Я тут подумал, что если всё — действительно ВСЁ вокруг понимает наш язык?
— Ты это о чем? — не понял Ильин.
— Давай, Севка, выкладывай, — присоединилась рыжеволосая старший лейтенант.
— Этот шелезяканец говорил, что раз их УЭЭЭ, — Севку передернуло от мерзкого словосочетания, и космолетчик сплюнул, — язык наш освоило, то теперь любой на планете на нем говорить может.
— Ты это о чем? — переспросил капитан.
— Давай, Севка, не томи уже, — еще раз присоединилась рыжая.
Сочинский обвел своих коллег долгим, уничтожающим взглядом.
— Издеваетесь, — сухо поинтересовался он, — шуточки шутить изволите? У меня, может, научное открытие планетарного масштаба…
— Ты это о чем? — еще раз воззвал Ильин.
Тут уже старший лейтенант не выдержала и отвесила командиру чувствительный подзатыльник. Хлопок окончательно взбодрил оба полушария Ильина, выбив из сознания образ женщины-чертовки.
— Говорите, атаман, мы вас слушаем, — это уже был голос Командира. — Мы вас внимательно слушаем.
— Я говорю, может быть, местные совсем на органику перешли? — пояснил Сочинский. — Умную органику. Вместо роботов-автоматов. Вон — засосы капитанов на дно щелчком пальцев обеспечивают. А вдруг вообще все здания теперь русскую речь понимают? Я вот сказал «смоемся» и…
— Понимают, можешь быть в этом уверен, — громыхнуло сзади.
Земляне вздрогнули и обернулись.
***
