Яркие неоновые огни горели, подобно зареву.
Весь Акиба пылал.
Я медленно тащил нейроцикл по дозволенным дорожкам, мимо сети магазинов «Кибермант», мимо сверкающих огнями куполов турбоподземки, мимо движущихся пешеходных дорожек, в сени громадных гигаскрёбов. Было далеко за полночь, но Акиба не спал – специальные районы Токио не спят никогда. Полыхали виртуальные баннеры: фармацевтические концерны рекламировали препараты неотрадозона, гепатопротекторы и фотодесенсибилизаторы. Лицензионные бордели завлекали потрясающим ассортиментом услуг. Фансервисные отаку-центры манили презентациями новых игр с живыми сейю.
Мимо проходили люди.
Люди ныне понятие субъективное: пятирукие и трёхногие, светящимися нимбами и кровавыми глазами. Яркими вспышками следовали они через ночь. Голова болела; я моргнул, отключая дополненную реальность. Мир тут же потускнел. Погасли полотнища бесчисленных рекламных плакатов, пропали спецэффекты. И люди стали привычными, такими же уныло серыми, как и всегда. Сверху накрапывал дождь – мелкий и моросящий, сливовый. Дополненная реальность – подрисовка различных голографических сценариев через контактные линзы – ныне особенно популярна. Идёт навстречу тебе девушка – вроде бы в обычном платье, а при активации линз оказывается одетой в сполохи и огни, звёздчатую россыпь кристаллов и корону.
Но сейчас я слишком устал.
Сегодня оставил лишь простейшие функции – распознавания и предупреждения. Теперь они подсвечивались крохотными табличками. Вообще-то, публика здесь самая разная: легко встретить пародирующих европейский стиль когяру, и харадзюку. Киберпанк, фрутс, милитари и костюмы покемонов – обычное явление. И, конечно же, куча моэ – иначе бы Акихабару не называли «Святой землёй отаку». Девушки в костюмах горничных и сексуальных кошечек, косплеящие известных анимэ-персонажей… Я медленно катил нейроцикл мимо громадного комплекса «Проиграй свою душу», устроенного на европейский лад. Карнизы здания украшали химеры и прочая западная чертовщина.
Навстречу мне двигалась компания весело щебечущих девчушек.
Над ними горели менюшки: «Занята», «Свободна», «Готова к экспериментам». Из любопытства я вызвал контекстное меню у той, что «была готова». «Моэфикация, экстремальный фансерсис, карнавально-ролевые игры с игрушками». Ничего себе. Они приблизились, и призрачный свет казино лёг на их лица. Девушка, меню которой я смотрел, улыбнулась мне силиконовыми губами. Девушка была гяру, с выбеленными светлыми волосами, в коротеньком платьице и густыми серебристыми тенями под глазами – но довольно привлекательная. Кажется, она заметила, что я просматривал её контекст. Красотка обернулась и посмотрела в мою сторону огромными сверкающими глазами.
А потом ночь снова разделила нас.
Дождь то начинался, то утихал. Сегодня мне не хотелось ничего. Я поставил свой «Аниота» на грузовую дорожку. Огни замелькали с пугающей быстротой, сливаясь в искристое зарево. А потом всё поглотила темнота, лишь огни окон спального района тускло поблёскивали янтарём.
Я медленно перекатил нейроцикл на бетон. Отсюда я мог доехать до дома.
— Какая красивая у вас машина, — вывел меня из задумчивости голос, мягкий и бархатистый.
Я обернулся. Возле закрытого идзакая стояла девушка. Красивая и стройная, одетая в традиционное кимоно. Лицо её серебрилось в свете фонарей.
— «Аниота», последней модели, — сказал я, сам не зная, зачем говорю.
— Подвезёте?
— А где вы живёте?
— У старого храма Дзигокудаю.
Я помнил этот храм. Мрачное прибежище старых традиций. Его закрыли сразу же после завоевания Японии.
— Садитесь, подвезу.
Она уселась на мой биоцикл, аккуратно подобрав кимоно. Её стройные ноги обнажились, почти неприлично. Я старался не смотреть. Одел шлем. Нейронити впились прямо в мой мозжечок, заставив испытать резкий приступ мигрени и головокружение. А потом всё прошло. Я чувствовал машину, как самого себя. Уровень топлива в её баках. Степень сцепления с дорогой. Да что там – я и был ею.
Девушка обняла меня сзади, прижавшись грудью.
— Ну что, мы едем?
— Да.
И я нажал на газ. Мелькали огни Хатиодзи. Мы летели на юг. Кругом не было почти никого. Изредка из темноты всплывали виртуальные окна-подсказки, но мы проносились так быстро, что я не мог никого рассмотреть.
Ветер обдувал мне лицо. Девушка тихо прошептала:
— А ты знаешь, что сегодня за ночь?
— Двенадцатый день месяца Святого Августа 867-го года со дня Захвата Японии, — машинально ответил я.
— Вовсе нет.
Его голос был подобен звучанию сямисэна.
Внезапно мне почудилось, что мы в театре. И я невольно попал в дорожную сцену – митиюку. Город вокруг словно не меняется, хотя мы и несёмся со скоростью более шестидесяти километров в час. От девушки пахло гортензией.
Она обняла меня под грудью:
— Сегодня ночь демонов и колдовства. Хякки-яко. Ночь, когда девятихвостые лисы и бакэ-неко выходят из своих нор, а людоеды-óни охотятся на случайных путников. А ты не боишься меня, Кейджи?
Я вздрогнул. Откуда она знает, как меня зовут?
Конечно, Кейджи распространенное имя, почти такое же, как Такаши, но… Ах, я баканэ, идиот! Конечно же, я забыл отключить определитель. И она всё считала из моего внешнего чипа. А вот над ней – никаких подсказок. Полностью отключила всю виртуализацию? Ну и пусть. Так даже лучше. Ночь демонов – и прекрасная незнакомка за спиной. Романтично. Жаль, храм уже скоро. Высажу её на остановке. Странно, что мы так долго едем. И что это за переулок?
— Неужели тебе не хорошо? — спрашивает она. — Вечный путь, вечная дорога. Куда ты спешишь?
Она прямо читает мысли! Её горячая грудь прижимается к моей спине, вызывая дрожь. Да, мне хорошо.
— Так уже лучше, — улыбается она. — Ты ведь догадался, кто я?
Я облизываю губы. Этой ночью всё кажется возможным.
— Ты ёкаи? Злой демон-дух?
Что я несу!
Она смеётся, звонким колокольчиком в ночи.
— Да, ты прав. Но юрэй я, аякаси или мононокэ?
Кажется, я попал в квайдан. Страшную сказку. Ну и пусть.
— Если ты юрэй, — говорю я, — ты меня отпустишь. Юрэй милостивы к людям. Если мононокэ, ты меня съешь. Если аякаси – сведёшь с ума.
А она смеётся, смеётся.
— Как ты думаешь, куда мы едем?
— К храму Дзигокудаю.
Ох, конечно же! К храму смерти! Одной из самых мрачных богинь!
Она касается щекой моей щеки.
Нежно поглаживает мою грудь тонкими пальчиками.
— Зачем ты бросил свою девушку, Кейджи? Зачем бросил Эми-тян?
Словно холодные капли со сливовой ветви, орошает меня понимание.
— Ты не ёкаи, — шепчу я. — Ты живой призрак, верно?
— Сегодня Эми в больнице сошла с ума. Больше не улыбается твоя Эми, — грустно говорит призрак.
Сердце колотится медленно-медленно, я словно в промозглом тумане.
— Храм Дзиокудаю уже близко, — шепчут мне, касаются щеки мягкие губы.
Высокие стены вырастают, словно великаны-óни, из темноты.
— Ты ведь никогда не сворачивал, Кейджи, всегда шёл вперёд, — лёгкий, невесомый, как листья сакуры, голос. — И сейчас не сверни.
«Неизбежно столкновение». Красный огонёк. Руки не слушаются, ледяные, но я вручную отключаю систему безопасности и добавляю газ.
Похожие статьи:
Рассказы → Мимикрим (Внеконкурс)
Рассказы → Хуторок ( Номинация №3 Работа №8)
Рассказы → Гостья (Номинация №4 Работа №10)
Новости → Конкурс ужасов
Рассказы → Не будите спящего Удава! (Внеконкурс)
