Что-то было не так в мире вокруг. Что-то очень и очень не так.
Сэнди прислушалась. Какое-то мгновение ничего не происходило. Затем, через секунду-две, ничего продолжило не происходить.
Сэнди посмотрелась в зеркало. Матовое, чуть затуманенное дымкой прошлого серебро отразило две стеклянные капли – верхнюю и нижнюю, - соединенные тонкой перемычкой. Сэнди гордилась своей фигурой – предметом зависти многих обитательниц Градомира. Даже стройняшка Клёпа иногда вздыхала, глядя на подружку, покачивала тонкой ножкой и огорченно разбрызгивала секунды.
Сэнди всмотрелась в мутноватое изображение и испуганно ахнула: песок не пересыпался из верхней половины в нижнюю. Рядом занервничала и завсхлипывала Клёпа.
- Сэээнд, это ужасно, ужасно!
Песочные часы перепугано уставились на клепсидру. Та изо всех сил раскачивалась на шарнирах, но ни капельки воды не падало в плоскую чашу.
- Минуй нас последняя минута! – ахнула Сенди. – Что происходит?
- Не знаю! Я даже расплакаться не могу! – заистерила Клёпа.
- Да подожди ты! Надо посмотреть, как там остальные.
Сэнди приподняла занавес за краешек. Старая, тяжелая кулиса неохотно взмахнула пыльными позолоченными кистями и, что-то по привычке бормоча, отодвинулась в сторону, открыв сцену Градомира.
На большой площади толпились часы всех видов, форм и времен, среди прочих и маятниковые.
Вокруг разлегшейся, как миродержательница черепаха, патриархини Сонни – сонной и вялой, давно уже не обращавшей внимание на солнечные дни и ленившейся даже тенью пошевелить, - подпрыгивали нервные денди-будильники с набриолиненными усиками; щелкали бесполезными кнопками «ВКЛ.ВЫКЛ» минималистичные электронные, кварцевые и квантовые модели. Испуганные сиамские близнецы Огневушки выпускали в синее, замершее облаками и сверкавшее застывшим солнцем небо файерболлы, раскаленные метеоры и литые металлические шарики, осыпавшиеся на жителей Градомира звездным фейерверком. Кукушата, разучившиеся разом кричать и летать, приплясывали возле важных напольных Биг Бэнгов, что тщетно прохаживались туда-сюда, надеясь растолкать уснувшие маятники.
Наручные часики, браслетки и кулончики, укрытые теплыми одеялками ночей или запелёнутые в простынки дней, нервничали и попискивали, не в силах пошевельнуть ни стрелкой, ни шестеренкой. Забывшие о заботах мамы предпоследнего поколения сгрудились возле тщетно призывавших к спокойствию членов муниципалитета – троице серьезных и важных башенных часов, никогда не склонявших главы перед обстоятельствами, часовщиками и тучами небесными.
Не слышно было привычного тиканья и таканья, лишь хрипы и стоны механических часов и пронзительное батареечное молчание часов электронных.
Внезапно Сонни проснулась, ее единственная стрелка качнулась, не отбросив тени, а сама патриархиня забормотала:
- Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное; время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить; время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать; время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать; время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить; время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру. И да станем мы подобно детям, ведомым за руку, и обернемся назад, и увидим начало Истинного Времени – ровного и без перебоев.
- Никто из нас не застал Начала Времен, - пророкотал колокольным басом Гринвич.
- Никто! – подтвердил, не склоняя башни, из которой выглядывали испуганные апостолы и бледная Смерть, Орлой.
- Никто-никто! – быстрее, чем нужно, присоединился к коллегам слегка суетливый Спас.
- Те, кто был изобретен и рожден в давние времена, - Гринвич обернулся к замершим в безвременье Сэнди и Клёпе, - еще помнят, что плохо за часами наблюдали счастливые, и нарочно Время замедляли трусливые, торопили Время, понукали крикливые, без причины Время убивали ленивые.
- Да-да! – вскинулась Клёпа. – И на часы испуганно взглянули счастливые, жалобные песни затянули трусливые, рты свои огромные заткнули болтливые, хором зазевали и заснули ленивые. Я помню, как раз тогда и случилось первое несчастье - уснула и лишилась тени госпожа Сонни.
Гринвич поморщился, Сэнди качнула верхней стеклянной каплей, чуть коснувшись воронки подруги, и Клёпа замолчала. Башнеувенчанный глава Градомира поправил соскользнувшую «двойку» в числе 24 и продолжал.
- Те же, кто пришел в наш Градомир, звеня шестеренками и поблескивая рубинами, застали лишь нынешнее, нервное время, потому и пытались ласкать себя ложными религиями, придуманными нашими Механиками.
- Это не религии, но философии, призванные объяснить существование нашего мира – единственного истинного из всех обитаемых миров, - выкрикнул какой-то денди. – Разве не было сказано в легендах: «У нас было бы вдоволь времени, если бы его не существовало». Что означает, - торопился продолжить прециозник, топорща стрельчатые усики, - остановка Времени не есть окончание времен, но лишь переход в иное качество. Возможно, сейчас мы стоим на пороге открытий, способных снова завести наши пружины, толкнуть наши маятники, качнуть перпендикулумы, вернуть утраченные голоса кукушкам и позволить старейшим и прекраснейшим дамам вновь переливать песок и пересыпать капли воды.
- Твои Механики говорят ересь! – возмутился Орлой. – Разве не утверждал один из них, что время идет медленно, когда за ним следишь... Оно чувствует слежку. Но оно пользуется нашей рассеянностью. Возможно даже, что существует два времени: то, за которым мы следим, и то, которое нас преобразует. В мечтах и безумных головах со слетевшими шестеренками могут быть и два, и три, и десяток времен, но истинное Время – одно! И оно вечно и неделимо, не расторжимо на кванты состояний и наносекунды бегущих по кругу протонов.
Сонни смахнула паутину веков со стрелки и забормотала:
- Молчание глубоко, как Вечность; разговоры мелки, как Время. Механики забыли, что Время нельзя ускорять до Большого Взрыва. Оно обидится и уйдет пить чай. Навсегда!
- Но разве не сказано в старинной песенке, которую я каждый вечер пела-пою-буду-петь-всегда своему малышу: «Смажь колёса Времени не для первой премии - им ведь очень больно от трения! Обижать не следует Время. Плохо и тоскливо жить без Времени», - вмешалась упакованная в модный кварц мамочка, тряся покрасневший от натуги и невозможности крикнуть браслетик.
- Это всего лишь песенка, уважаемая, - башенно-непреклонно бросил Орлой. – Она не поможет нам запустить замершее Время.
- А нужно ли? - задумчиво произнес Гринвич. – Мы – всё, что было, есть и будет. «Мир невозможен без времени, но и время невозможно без мира», - говорят Механики, и по-своему они правы, ибо конечны. Мы же – инструменты, Временем управляющие, способны пережить и безвременье, и невременье, и междувременье. Возможно, какие-то миры разрушились и растаяли, рассыпавшись на часы, минуты, секунды, не соединенные микронами. И некому теперь собрать мозаику Времени воедино. Время не существует без тех, кто способен измерить его. Отказавшись от измерителей Вечности, Механики исчезли в Последнем Всхлипе. Мы же отныне пребудем вечно.
Похожие статьи:
Рассказы → Белочка в моей голове
Рассказы → Вердикт
Рассказы → Эксперимент не состоится?
Рассказы → Идеальное оружие
Рассказы → Черный свет софитов-7
