Приют одиноких душ

Большое спасибо дорогому другу Марине Буб за грамотную медицинскую консультацию

- Квартира хорошая. Но найти жильца будет непросто, - агент был профессионально вежлив. – Ежемесячная плата и сумма залога высоки. Я понимаю, помещение стоит этих денег, но те, у кого есть средства, предпочтут потратить их на покупку жилья, а не на аренду. Может быть, стоит сделать хотя бы косметический ремонт, обновить мебель?

- Я не хочу ничего менять. И готов ждать, сколько потребуется.

- Как пожелаете, мистер Морган. Вы хозяин.

Я лгал. Деньги мне были нужны. Содержание такого особняка в одиночку мне не по карману. Но продать его и купить домик поменьше я не мог. Тетушка Сью оставила мне в наследство приличную ежегодную ренту. С одним-единственным условием: переехать в родовое гнездо, поддерживать его в приличном состоянии и ничего в доме и в саду не менять. Поначалу я обрадовался. Старинный дом, окруженный парком, - идеальное место для такого нелюдимого человека, как я.

Теперь я наконец-то смогу жить спокойно, перейти на полставки и большую часть времени посвятить своим научным изысканиям.

Никаких шумных детей, бегающих по лестнице с утра до ночи, никаких лающих спозаранку собак, никаких назойливых людей, которые так и норовят поймать тебя возле лифта и обременить просьбой. Одному надо покормить котенка, потому что хозяин вечером идет в паб с боссом, другой – присмотреть за цветами, потому что хозяйка уезжает на море. Но страшнее всего не просьбы, а благодарность за услугу: все эти приглашения в спорт-бар, на обед, попытки угостить домашним пирогом, похожим на кирпич, навязчивые предложения сделать что-нибудь для меня.

Вы даже представить себе не можете, с какой радостью я собрал свои скромные пожитки и перебрался в особняк тетушки Сью, даже не обеспокоившись узнать, в каком состоянии дом.

Слава богу, все было в порядке. Оставленных тетей денег должно было с избытком хватить на мои скромные нужды. А вот на нужды дома их не хватало. Для обслуживания этого монстра архитектуры, представляющего историческую ценность, требовались садовники, специалисты по работе с произведениями искусства, горничные и клинеры.

Деньги – вот единственная причина, по которой я решился сдать второй этаж. И спасибо предкам, что они – бог весть зачем – сделали отдельный вход. Это значило, что мы с будущим арендатором не будем каждый день сталкиваться в холле или на лестнице.

Оставалось найти идеального жильца. Я знал, что это будет трудно, - и агент лишь подтвердил мои опасения, - но другого выхода не было.

Я был готов к долгому ожиданию, к просьбам снизить цену, но спустя две недели мне позвонили и пригласили на встречу с представителем клиента.

Адвокат – хорошо одетый, приятный мужчина, профессионально обаятельный и улыбчивый, - кратко сообщил, что готов немедленно подписать договор и внести залог и плату за первый квартал с тем, чтобы в ближайшие выходные его подопечная могла переехать.

Формальности были улажены на диво быстро, мой счет пополнился кругленькой суммой, я вернулся домой и распорядился, чтобы горничная прибралась на втором этаже.

Арендатора звали Астор Беннет. Нетрудно было догадаться, почему бывшая модель и бывшая супруга одного из богатейших людей мира - по версии «Форбс» - выбрала мой дом.

Год назад какой-то ненормальный пробрался в гримерку Астор, плеснул красавице в лицо серной кислотой, а потом выбежал на улицу и бросился под машину.

Дело представлялось полиции очевидным, потому и было закрыто через несколько дней. Миссис Беннет же пришлось провести в больнице почти пять месяцев. Поговаривали, что бедная женщина не только была изуродована – ее лицо и кисти (видимо, она пыталась закрыться руками) покрывали жуткие шрамы, - но и ослепла на один глаз. Ходили слухи, что даже ко всему привычные папарацци, которым удалось подкараулить Астор возле больницы, не стали делать снимки. Может, оно и так, но мне не верится, что у этих существ есть совесть и сострадание. Скорее всего, модели просто удалось проскользнуть незамеченной.

А вскоре Астор и Джордж Беннет развелись – быстро и тихо, без дележа миллиардов и публичных скандалов. В какой-то газетенке я прочел, что бывшая модель страдает от депрессии, никого не хочет видеть, даже близких друзей, родных и супруга. Мистер Беннет же, якобы, отнесся с пониманием к тяжелому состоянию супруги, не стал спорить и согласился на развод, надеясь, что со временем ее душевное состояние улучшится, и они снова смогут быть вместе.

Так оно было на самом деле или нет, никто не знает. Так же, как и то, где миссис Беннет жила после выхода из больницы. Может быть, в одном из своих особняков, или – что куда вероятнее – путешествовала на личной яхте. И вот теперь Астор решила поселиться у меня.

Я прекрасно понимал желание бедной женщины кардинально сменить обстановку, переехать в уединенном место, туда, где никто не будет пялиться на нее, не будет приставать с неискренним сочувствием и ненужной поддержкой.

Надо сегодня же предупредить слуг, чтобы поменьше попадались миссис Беннет на глаза. Пусть побудет наедине с собой. Может быть, пребывание в моем доме пойдет ей на пользу. Время – что ни говори – лучший лекарь.

***

Я работал в библиотеке, когда дверь внезапно распахнулась и на пороге появилась миссис Беннет.

Сказать, что я был удивлен, - значит ничего не сказать.

За прошедший месяц я видел Астор всего несколько раз, и то из окна, когда она гуляла в саду. Бедная женщина вела уединенный образ жизни. Дважды в неделю посещала психолога, каждое утро выходила на прогулку. Что она делала в остальное время – я не знал. Да и не пытался узнать.

И вот сейчас Астор стояла передо мной – высокая, стройная, в темной куртке с капюшоном, затеняющим лицо, в темных очках.

- Пойдемте, скорее! Мне нужна ваша помощь!

В ее голосе звучало такое отчаяние, такая боль, что я тут же вскочил и побежал за миссис Беннет, даже не сменив тапочки на уличную обувь.

Мы шли по саду. Недавно прошел дождь, палая листва на дорожках размокла. Ноги скользили, разъезжались, но я старался не отставать от Астор.

Наконец мы добрались до опушки. Я устал, промочил ноги и начал злиться. Зачем мы здесь?

Возле старого дуба лежала собака. Большая дворняга, темно-рыжая, с черными подпалинами.

Я подошел поближе. Кто-то ударил собаку по голове – палкой или камнем, бог знает. Бедняга лежала на боку, морда ее была залита кровью. Дворняга дергала лапой и тихо скулила. Так плачет малыш, которого старший брат запер в темном чулане.

Не зная, что делать, я топтался вокруг собаки. Астор скинула куртку, расстелила на траве.

- Ну же! Помогайте!

Мы осторожно подняли собаку, переложили на куртку и понесли к дому. Идти было трудно. И я, и Астор оскальзывались на мокрой земле, ненадежные носилки перекашивались, дергались. Собака стонала и плакала - почти как человек.

Я полностью сконцентрировался на том, чтобы не упасть, не выпустить из рук полу куртки, - и совсем не смотрел на Астор, - но в какой-то момент поймал себя на мысли, что мне хочется взглянуть на ее лицо, увидеть, какой она стала. И тут же устыдился своего желания.

Наша душа – темный чердак, полный пыли, грязи и хлама, черная дыра. Никто не знает, что таится в ее глубинах. Но такого непристойного, садистского любопытства я в себе не предполагал.

Слава богу, миссис Беннет была полностью занята собакой и не заметила, как я покраснел.

Недалеко от парадного входа нам встретился садовник. Я попросил его помочь мне донести животное, а Астор отправил звонить ветеринару.

Рана, по словам врача, была неглубокой и опасности для жизни не представляла, но левый глаз дворняги был поврежден.

- Вряд ли она ослепнет, но велика вероятность, что зрение не удастся восстановить полностью.

Узнав, что ни я, ни миссис Беннет ничего не понимаем в уходе за животными, и понятия не имеем, как ставить капельницы и менять повязки, ветеринар предложил прислать к нам медсестру.

- Мы будем вам очень признательны.

Астор повернулась ко мне:

- Не беспокойтесь, мистер Морган, я заплачу.

Я начал спорить – больше из вежливости, - но миссис Беннет отмахнулась.

- Пожалуйста, не нужно. Я сама.

Она сидела на полу возле успокоившейся собаки и осторожно гладила ее по боку. Я посмотрел на изуродованные пальцы, кисть, покрытую жуткими шрамами, и отвел глаза.

Представить себе не могу, что должна была чувствовать бедная женщина, глядя на страдающее животное – искалеченное так же, как и она.

В ту ночь мне снились горящие леса, растрескавшиеся от засухи поля, вывороченные из земли деревья с разметавшимися по траве кронами и тянущимися в небо корнями, тень человека, сидевшего на крыльце дома в Хиросиме, вздыбленные землетрясением горные пласты, засыпанные камнями реки. Мне снилась боль земли. И Астор.

***

Не скажу, что этот случай сильно сблизил нас – миссис Беннет по-прежнему предпочитала проводить время в одиночестве – но мы стали общаться.

Иногда Астор заходила в библиотеку. Она бродила вдоль полок, рассматривала старинные манускрипты – доставала, листала, ставила обратно, - иногда тихо сидела в кресле. Рядом всегда лежала собака.

Лаки – так мы назвали дворнягу – сторонилась людей, вздрагивала от малейшего шума. Меня она боялась панически, скулила, скалила зубы, пряталась под диваны и столы, не позволяла себя гладить. Видимо, ее ударил мужчина. Я быстро понял, что наладить отношения с ней не удастся, и оставил Лаки в покое.

К моей арендаторше собака искренне привязалась, ходила за ней хвостом, с удовольствием играла в саду в мяч, давала по команде лапу. Астор призналась, что Лаки и спать предпочитает не в своей уютной корзинке, а на кровати, с «мамочкой».

Пару раз миссис Беннет расспрашивала меня о работе. Экскурсии, которые я три раза в неделю проводил в Британском музее, молодую женщину не интересовали. Зато увлекло исследование, посвященное предмету любви в «Декамероне».

- На мой взгляд, - а он, замечу, кардинально отличается от канонической трактовки, - любовь понималась в те времена как обладание. В первую очередь физическое, но одного секса было недостаточно. Настоящий возлюбленный жаждал обладать душой любимой человека, пробудить ответное чувство. Секс без любви мог утишить желание, но не приносил истинного удовлетворения. Отсутствие взаимности становилось трагедией, приводило к безумию, нередко к самоубийству.

- Но разве это не один из смертных грехов? Тот, который бог не прощает?

- Именно так. Но, оказавшись перед выбором – вечное проклятие за гробом или жизнь и безнадежная любовь, - люди той эпохи часто предпочитали первое. Мне думается, причина в том, что отвергнутый влюбленный уже обитал в земном аду. Тот, послесмертный, был ему не страшен.

- Мне всегда казалось, что истинная любовь возможна вне предмета. Не знаю, как сказать иначе. Извините, если мои рассуждения покажутся вам наивными, Дерек, но можно искренне, до глубины души любить человека, который не отвечает вам взаимностью, и быть при этом счастливым.

- В чем-то я готов с вами согласиться. Современные девочки-подростки, влюбляющиеся в киноактеров или певцов, одержимы чистой идеей любви. Они ищут идеального, а не реального партнера. Далекий красавец – оптимальный вариант. Его можно придумать «под себя», наделить всеми возможными совершенствами и молиться на портрет, висящий на стенке. Такой возлюбленный никогда не разочарует, не обидит, не сделает больно.

- Да, - тихо сказала Астор, - но иногда бывает и по-другому. Например, когда ты понимаешь, что реальный человек отличается от придуманного тобой образа. В падении кумира почему-то всегда оказывается виноват сам кумир. Извините меня, Дерек.

Миссис Беннет резко встала и вышла из комнаты. Лаки убежала следом.

Они ушли, а я еще долго сидел, тупо глядя в экран монитора, перебирая разбросанные по столу заметки и на чем свет стоит ругая себя за глупость.

***

Несколько дней я ни на чем не мог сосредоточиться. Только и думал, извиниться перед миссис Беннет или сделать вид, что ничего не случилось. Я не знал, как лучше вести себя в такой ситуации, беспокоился за Астор и в результате так разнервичался, что, рассказывая школьникам о творчестве Гейнсборо, ошибся в датировках двух его картин.

Может быть, работа над книгой поможет мне вернуть душевное равновесие и найти правильное решение? Вернувшись домой, я переоделся и прошел в библиотеку

Астор была там. Она сидела в кресле и листала фотоальбом, который я накануне оставил на столе.

Я никогда не говорил миссис Беннет, что был ее поклонником и модератором одного из многочисленных фан-сайтов модели. Несколько лет я собирал фотографии, вырезки из газет и журналов с портретами Астор, коллекционировал видеоролики с показов.

Мое преклонение перед красотой, грацией, обаянием модели граничило с обожанием. Разумеется, я всегда помнил о разделяющем нас расстоянии, не пытался написать миссис Беннет или встретиться с ней.

И вот она нашла альбом.

Я готов был провалиться сквозь землю.

Миссис Беннет поняла мое состояние.

- Дерек, не переживайте, пожалуйста. Я давно все знаю, и благодарна вам за деликатность и такт.

- Как? Я никогда не позволял себе…

- Конечно, нет. Вы и ваши друзья – на редкость вменяемые поклонники, - на миг мне показалось, что она улыбается, но это было слишком невероятно.

- Откуда?

- Мой агент и пиар-менеджер постоянно мониторят сеть, смотрят, где и что про меня пишут. Разумеется, мы знаем про все фан-сайты… - она положила альбом на стол, спрятала руки в карманы толстовки.

– Вы не виноваты, что я нашла это. И в том, что мне сейчас так тяжело смотреть на эти фото, вы тоже не виноваты. Извините меня, я пойду погуляю с Лаки. Ей пора на улицу.

***

Прошло еще несколько дней, и однажды рано утром миссис Беннет прибежала ко мне в слезах. Лаки пропала. Ее не было ни в спальне хозяйки, ни в других комнатах второго и первого этажа. Астор плакала и умоляла помочь ей найти собаку.

Я позвал горничную и двух садовников. Мы бегали по всему парку, звали дворнягу. Все бесполезно. Лаки нигде не было.

Я готов был сдаться и вернуться в дом, но тут услышал отчаянные крики со стороны леса.

Миссис Беннет нашла свою любимицу.

Собака висела на том самом дубе, под которым мы нашли ее несколько недель назад.

Астор явно была не в себе. Она пыталась забраться на дерево, развязать веревку, колотила по стволу кулачками, но лишь поломала ногти и растревожила не до конца зажившие шрамы, из которых потекла грязно-желтая сукровица.

Я с трудом оттащил миссис Беннет от дуба и повел к дому, обнимая за плечи. Она плакала и время от времени принималась бормотать какую-то бессмыслицу.

- Я приношу несчастье! Я изменила Джорджу – и была наказана! Я гордилась своей красотой – и вот кара за гордыню! И мое лицо, и этот погибший сумасшедший, и бедная, бедная, ни в чем не повинная Лаки! Она умерла потому, что я полюбила ее! Я проклятая! Я не должна жить!

Астор завыла – страшно, по-звериному, - вырвалась из моих рук, бросилась к дому, с размаху ударилась лбом об стену и упала навзничь.

Через час от особняка тетушки Сью отъехали две машины. Одна увозила труп Лаки на собачье кладбище, вторая – тело миссис Беннет в морг.

А еще через два часа, когда ушли полицейские, я получил сообщение из банка. На мой счет была переведена крупная сумма денег.

Я не сомневался, что мистер Беннет сдержит обещание. Он – человек слова.

Не сомневался я и в том, что теперь мне придется быть очень осторожным. Джордж – человек не только слова, но и действия. Судьба несчастного психа – тому доказательство.

Но я – не он. Я не собираюсь умирать. У меня теперь есть все, чтобы быть счастливым: дом, исследования, финансовая независимость. И моя любовь. Единственная в мире женщина, сумевшая понять, что истинная любовь питается мечтой. Реальность – лишь помеха.

Похожие статьи:

Рассказы → Идеальное оружие

Рассказы → Белочка в моей голове

Рассказы → Эксперимент не состоится?

Рассказы → Вердикт

Рассказы → Черный свет софитов-7