Григорий Неделько
Прогулка в неизвестность
Семья Будвайз жила за городом, в небольшом, но аккуратном домике. Вокруг раскинулись поля, леса шелестели листвой, парили в небе птицы. Небольшая речка плескалась между каменными берегами. Медленно и терпеливо несла она свои прозрачно-голубые воды на север. В этой речке водились лососи.
Хэнк держал маленького Джимми за руку и показывал ему окрестности. Они впервые гуляли так далеко от дома, и Джимми приходил в восторг буквально от всего, что видел. От высоких и величественных деревьев со странными зелёными листьями. От белок и бурундуков, которые, завидев людей, быстро прятались в свои норки. От покрытых зеленью, невероятно высоких холмов вдалеке. От кочек и ям под ногами. Джимми, как сын фермера, в раннем детстве познакомился с природой, подружился с ней, и они стали жить в мире и согласии. Иногда Джимми и Хэнк гуляли в маленькой рощице за коровником. Они собирали грибы – с белыми ножками и коричневыми шляпками, - из которых Сэльма готовила вкусный обед. Она жарила грибы на сковороде, вместе с овощами. Посыпала всё специями и приправами. И подавала с мягчайшим мясом. Джимми в жизни не ел ничего вкуснее.
Хэнку нравилось гулять вместе с сыном.
Порой на Джимми находили приступы любознательности. Тогда он бросал руку отца и мчался куда-то с бешеной скоростью. Сегодня Хэнк поймал его на самом краю оврага.
А один раз отцу пришлось отгонять очень красивую, но злую лису. Видимо, лиса жила неподалёку. Она боялась, что люди могут причинить вред ей или её лисятам, которым она ушла искать еду. Хэнк поднял с земли небольшой камень, чтобы бросить его – но не в лису, а в куст, из которого она вынырнула. Лиса обнажила длинные белые клыки и рычала на Джимми. Впечатлительный мальчик испытывал одновременно и страх, и восторг. Затаив дыхание, он смотрел на острую рыжую мордочку, на горящие мистическим огнём глаза, на обнажённые клыки. Джимми замер и старался не дышать. Но их с лисой общение продлилось недолго. Камень, который бросил Хэнк, попал в куст – и лиса, испугавшись внезапного громкого шума, скрылась в чаще.
Хэнк подошёл к мальчику и обнял его за плечи.
- Сынок…
- Всё нормально, пап. А ты видел, видел, какие у неё здоровенные… зубы!
- Клыки.
- Да. Клыки.
- Ну, теперь она убежала…
- Мы её напугали. – Джимми стоял на том же самом месте и смотрел перед собой, словно их с лисой бессловесный диалог продолжался.
Хэнк взъерошил сыну волосы, потом пригладил и прижал Джимми к себе.
- Ой, пап…
- Что, опять лиса?
- Нет, пап… не думаю.
- Не волнуйся…
- Паап! – закричал Джимми.
Хэнк вскочил, но не успел даже обернуться – что-то большое и тёмное разрезало воздух с тяжким свистом и обрушилось на него. Плечо пронзила вспышка боли. Хэнк отшатнулся и споткнулся о какую-то корягу. С трудом, но он удержал равновесие. И оказался лицом к лицу с чем-то громадным, лохматым и свирепым. Это была не лиса. Это было в несколько раз крупнее лисы. И злее её. И сильнее…
- Йети! Это йети, пап! – Мальчик тыкал в существо пальцем и повторял: - Это йети! Йети!
- Джимми… - выдавил Хэнк, - беги.
- Йети, пап! Это йети, йети!
Джимми просто стоял на месте и повторял эти слова, показывая на монстра пальцем. Мальчик не мог пошевелиться – словно непостижимая сила исподволь, незаметно проникла в него и подчинила себе. Лишила всякой воли, превратила в живую статую.
Что тут говорить… Хэнк тоже был под впечатлением.
Йети это или нет, Хэнка не особо волновало. Мужчина размахнулся и от всей души отоварил существо ногой по мошонке. Судя по тому, как существо тут же скривилось и сгорбилось, удар пришёлся в цель.
Хэнк схватил Джимми за руку, и они рванули вглубь леса.
Отец и сын не оборачивались, но для того, чтобы услышать разъярённый рёв монстра, это было не нужно.
Хэнк мысленно молился всем святым, которых помнил. А мальчик пребывал в какой-то потусторонней прострации и двигался, словно механическая игрушка. На его лице не отображалось эмоций. Он не кричал и не издавал никаких звуков. Дышал глубоко и беззвучно, а бежал быстро – очень быстро. Возможно, быстрее Хэнка. Но двигался Джимми не как ребёнок, а как маленький робот.
Хэнк взмок и дышал глубоко и часто. Он посмотрел на сына: Джимми бежал с идеально ровной спиной, устремив взгляд вперёд. Казалось, мальчик вообще не моргает.
«Что с ним? – Хэнк понимал, что сейчас не самое подходящее время для размышлений, но ничего не мог с собой поделать. Помимо его воли, мысли проникали в голову, втекали в сознание. – Это ужасный стресс даже для взрослого, не то что для ребёнка. Но Джимми изменился, необычным, непостижимым образом. Рядом со мной бежит не мой сын. Оболочка его, тело его, и одежда тоже… Но это всё внешнее. А внутри Джимми сидит кто-то другой – кто-то чуждый и непонятный. Кто-то завладел Джимми и управляет им… Или… он всегда, с самого начала сидел в мальчике?..»
Как и следовало ожидать, долгие размышления ни к чему хорошему не привели: Хэнк врезался в толстую ветку. В глазах у мужчины вспыхнул яркий свет, потом всё померкло. Это заняло какую-то долю секунды. И Хэнк рухнул на землю. А Джимми выпустил его руку, прошмыгнул под веткой – она росла на высоте добрых шести футов – и побежал дальше.
Хэнк лежал на земле, а его сознание находилось где-то далеко. Погружённое в яркие, мерцающие волны, оно никак не могло всплыть на поверхность. Глаза Хэнка были открыты, но он ничего не видел – только бесконечно переливающийся поток света. Поток без начала и конца. Змея, съевшая собственный хвост…
Чёрная тень, расправив свои жуткие крылья и ощерив клыкастую пасть, упала на Хэнка. Это было похоже на солнечное затмение. Все краски неожиданно потускнели, растворились, а затем и вовсе исчезли. Осталась лишь тень. Как грозовое облако, она сгущалась, набирая силу, становясь всё темнее и темнее, и давила на Хэнка кошмарной, сверхъестественной массой. Это была тень из другого мира. Нет, не тень – тьма.
«Так вот что чувствует человек перед тем, как смерть заберёт его, - подумал Хэнк. – Запрячет в своё логово, из которого нет возврата».
Но это был лишь набор слов. Значения их Хэнк не понимал.
Страх поглощал его изнутри. Выхватывал тощими, узловатыми лапами его мысли, словно рыбок из аквариума, и пожирал. С невыносимым, омерзительным чавканьем поглощал их одну за другой. Давился, изрыгал потоки ненависти и снова тянулся к нему с отвратительной гримасой на безобразном лице…
Сознание возвращалось к Хэнку обрывистыми фразами и воспоминаниями. Но это было уже неважно: существо, которое преследовало Хэнка, нависло над ним и приготовилось нанести удар. Последний удар для Хэнка, последний для его жизни…
«Хоть бы Джимми спасся, - думал Хэнк. – Хоть бы он убежал… Нет, не для того, чтобы спасти себя. Но он такой маленький… беззащитный… Он не должен погибнуть сейчас. Ему ещё столько надо увидеть в жизни, столько испытать…»
Монстр что-то держал в лапах. Он замахнулся этим и бешено заревел:
- Аааааааррррххх!
Хэнк зажмурился, хотя всё равно мало что мог разглядеть сквозь заволакивавшую взор тьму. Он ждал удара – ждал, когда яростный и беспощадный кулак обрушится на его голову и превратит её в месиво. Лишит его жизни. Семьи. Заберёт у него мир. Заберёт всё…
Но произошло нечто совсем другое.
Что-то просвистело в воздухе, а потом раздался глухой удар. Существо схватилось за голову и отступило. Оно дёргалось, кричало, и крик его разносился по всему лесу.
- Аааааааааррррррхххххххааааа!
Оглушительный, ужасающий крик, перешедший в хриплый вопль, полный ярости и жажды смерти.
И сквозь эту всепоглощающую звуковую волну пробивался чей-то едва различимый голос. Он был очень тихим, звучал урывисто, иногда пропадал, и сначала Хэнк подумал, что ему кажется. Что он слышит голос, который очень хотел услышать.
Но кто-то действительно звал его, изо всех сил пытался до него докричаться.
- Папа! – Это был Джимми. – Папа, вставай! Беги!
Хэнк перевернулся на бок и открыл глаза. Где-то впереди, за полосой мысленного тумана, бежал Джимми. А за ним гналось чудовище – порождение извращённой реальности.
Джимми нёсся вперёд, не оглядываясь, и громко кричал:
- Беги, папа! Беги!..
Но в этом крике не было страха.
Хэнк поднялся на ноги. Сначала он мог только идти. Но движения разогнали тьму и неизвестность, вернули ему силы. Его взор прояснился. Хэнк бежал всё быстрее и быстрее, боясь не успеть. Боясь, что случится самое страшное. И единственная мысль беспощадно вонзалась ему в мозг, впрыскивала ядовитую заразу и, сводя мышцы, растекалась по всему телу.
«А что, если я не успею? Что, если Джимми уже… мёртв? Мёртв… Я опоздал, он – мёртв… Джимми мёртв…»
Оглушительный крик разрезал тишину леса – и у Хэнка внутри всё оборвалось. Он замер.
Он не знал, что делать.
Окружавший его мир заволокло ледяное одеяло беззвучия. Время текло мимо, обходило мужчину стороной. Оно не хотело принять его в свои тёплые, дарящие спокойствие воды.
Хэнк ждал, ведь больше ему ничего не оставалось. Он ждал и вслушивался. Любой, даже самый слабый звук: треск веток, звук шагов… Он надеялся услышать хоть что-нибудь. Он ждал, и ждал, и ждал. Пока…
- Папа! Иди сюда! Паап, где ты?
Хэнк сорвался с места. Он не знал, где Джимми, понятия не имел, в какую сторону бежать, и поэтому доверился чутью.
Мальчик выбрался из оврага и отряхнул штаны. Совершенно спокойный, он стоял на краю оврага и рассматривал какую-то вещь, которую держал в руке. Периодически Джимми звал отца, но ни волнения, ни страха в его голосе слышно не было.
Хэнк упал на колени и обнял Джимми. Уткнулся в его щёку.
- Папа, ты корябаешься, - сказал Джимми и немного отстранился.
- Джимми… - выдохнул Хэнк. В горло точно влили раскалённого олова, но мужчина не замечал этого. – Джимми… - повторял он. – Джимми…
- Папа, смотри…
Джимми протянул отцу какую-то круглую, похожую на браслет штуковину. Хэнк взял её, а Джимми тем временем принялся рассказывать:
- Бегу я, значит, от этого чудища… Я в него булыжником запулил. Попал ему в голову. А оно, конечно, разозлилось и погналось за мной. Слышишь, пап? Вот… А тут передо мной – овраг. Ну, помнишь?.. Тот, в который я чуть не загремел. – К Джимми вернулась его обычная эмоциональность. Он тараторил без умолку и размахивал руками. – И я подумал… Нет, не так… Я просто бежал, бежал, а оно гналось за мной… Он… В общем, мы бежали, и тут я вдруг остановился. На самом краешке оврага – ещё бы чуть-чуть, и… вот. А он, ну, тот монстр, как прыгнет на меня. Хотел меня поймать. Но я успел отпрыгнуть. Немного ударился ногой. Видишь? – Джимми показал ссадину. – Болит. Да… А чудище свалилось в овраг. Оно так орало, когда падало. Я думал, оглохну. Я постоял на краю, покричал ему, но оно не ответило. Тогда я спустился к нему… Да не волнуйся ты, пап. – Джимми вывернулся из объятий Хэнка. – Лучше посмотри… Эту штуку я нашёл на нём. Была пристёгнута к руке.
Хэнк снова посмотрел на «браслет». Сделан из металла, с циферблатом, вокруг циферблата – много маленьких кнопочек, того же цвета, что и само устройство. Да, судя по всему, это – какое-то устройство. На циферблате горело число 90021378 и несколько непонятных значков. Сбоку на устройстве находилась ещё одна кнопка, узкая и длинная. Повинуясь неконтролируемому порыву, Хэнк потянулся к ней. Но его остановили слова Джимми:
- А ещё… - говорил он, - ещё я приподнял ему бороду, и… знаешь, что? Это человек, пап! Просто он давно не мылся и не стригся. Но это человек. Точно. Он даже… по-моему, он чем-то похож на тебя.
- На меня? – переспросил Хэнк.
Джимми кивнул.
- Хочешь, сам посмотри.
Хэнк встал, отдал Джимми устройство с кнопочками и сказал, что сейчас вернётся.
Овраг был неглубоким, но с отвесными стенами. Хэнк аккуратно спустился на дно и оказался у распростёртого тела. Невысокая мускулистая фигура, вся покрытая волосами. Две ноги, две руки. Одна из рук сжимает палицу. Может, это всё-таки животное?
Хэнк подошёл ближе и наклонился к морде чудища. Джимми убрал волосы – и ничто не мешало Хэнку рассмотреть свирепое, дикое, сведённое судорогами ненависти человеческое лицо. И глаза… Такие глаза могут быть только у человека. Пусть даже у пещерного.
Чудище не было чудищем. Неизвестным, необъяснимым образом в их лес попал доисторический человек. Неандерталец, австралопитек… Как он оказался здесь?
А устройство, пристёгнутое к руке? Откуда оно взялось? Это что-то вроде часов, но таких часов Хэнк никогда раньше не видел.
Да какие часы?! У доисторических людей не может быть часов. В те далёкие времена, когда они жили, не существовало технологий, люди жили, как звери, - в лесах и пещерах.
У Хэнка закружилась голова. Он присёл на корточки, стал массировать виски и думать. Но если в голове и появлялись мысли, то только на миг. Хэнк не успевал разглядеть и понять их. Навалилась ужасная усталость.
А затем сознание разомкнулось, и мысли потекли во всех направлениях. Теперь их было не удержать.
Наверное, этот человек из параллельного мира, решил Хэнк. Там эволюционировали еноты: вымахали метра под два, научились строить подводные лодки. Часы, вот, делают. И продают пещерным людям – в обмен на мясо животных. Только недоразвитым людям и невдомёк, как обращаться с техникой. Поэтому они носят часы на руке – как украшения.
Или…
Или… да. Он – из будущего. Хэнк вспомнил число на циферблате «часов». 90021378. Это год, из которого пришёл «первобытный» человек. А что? Вполне может быть. Ещё Герберт Уэллс писал, что в далёком-далёком будущем люди опять превратятся в зверей. Человекоподобных обезьян. Но как эта «обезьяна» попала в прошлое?..
- Уух тыыы!
Хэнк вскинул голову и увидел свечение. Ярко-голубой шар висел над оврагом и сверкал, как новорожденная звезда. И откуда-то издалека, словно из бездны времён, доносился голос Джимми.
- Ничего себе… Пап! Ты только посмотри! Вот это даа…
Стены оврага были не только крутыми, но и скользкими. Хэнк схватился за пучок травы, поставил ступни горизонтально и подтянулся. Он освободил одну руку и стал искать что-нибудь, за что можно зацепиться. Его пальцы шарили по влажной и гладкой земле, но ничего не находили.
Как же Джимми смог так быстро вылезти отсюда? Ведь он – всего лишь маленький мальчик.
Свечение делалось всё ярче, нестерпимее. А голос Джимми неудержимо отдалялся, затихал и скоро мог навсегда…
- Нет!
Ярко-голубой свет бил по глазам. Хэнк лез почти вслепую. Один раз он с корнем вырвал пучок травы и снова очутился на дне оврага. Ему пришлось начинать всё сначала. Наконец, Хэнк ухватился за небольшую корягу. Он вцепился в неё так, как утопающий цепляется за спасательный круг. Он ни за что не отпустит её, ни за что…
Наверху что-то глухо заурчало. Низкий гул, от которого дрожала земля и всё внутри переворачивалось. Свечение перестало усиливаться и замерцало.
Мир мелькал перед глазами и распадался на части.
Хэнк сжал зубы. Капля пота скатилась по лицу, пробежала по шее и скользнула за воротник.
Последнее усилие…
И вот он наверху.
Хэнк поднял голову и, превозмогая боль в воспалённых, обожжённых глазах, вгляделся в центр гротескного, ирреального свечения.
И увидел, как сын смотрит на него из самого сердца свечения. И улыбается ему, и что-то говорит. Но слов уже не слышно. Фигуру Джимми обволакивает молочно-белый ореол, и два цвета – белый и голубой – смешиваются. Рождается новое свечение. Живое. Оно разрастается, увеличивается. Оно дышит: вдох… выдох…
…вдох… выдох…
…вдох.
И вдруг всё прекращается. Свет исчезает, растворяется в небытии. И вместе с ним бесследно исчезает Джимми.
Хэнк чувствует, как где-то внизу разверзается бездна. Пустота заполняет тело. Сцепившись в один клубок, чувства и мысли падают в яму, из которой нет возврата. Что-то столь же глубокое, как сама смерть, поселяется внутри Хэнка. Но он не хочет верить в то, что произошло. Он не верит. Не верит!
Хэнк приподнимается на локтях, встаёт и сначала идёт, а потом бежит к тому месту, где только что стоял Джимми. Что-то лежит там. Хэнк нагибается и поднимает его – устройство, которое перенесло Джимми… куда? Куда-то далеко-далеко. В кошмарную неизвестность.
Хэнк надевает устройство на руку и застёгивает – как браслет. Вначале он просто смотрит на этот «браслет». Затем осторожно дотрагивается до длинной узкой кнопки сбоку. Она тёплая. Значит, Джимми нажимал её. Нажал и не отпускал… пока не исчез.
Хэнк думает о Сэльме. Одна в их небольшом домике. Наверное, готовит обед. В полной тишине. В окружении лесов и полей. Сэльма – его жена, мать Джимми.
Джимми…
Он думает о сыне.
И принимает решение.
Кроны деревьев тихо зашуршали, когда их коснулся первый порыв ветра…
(Июнь, 2009 г.)
Похожие статьи:
Рассказы → Княжна Маркулова
Рассказы → Властитель Ночи [18+]
Рассказы → Демоны ночи
Рассказы → День Бабочкина
Рассказы → Мокрый пепел, серый прах [18+]
) завязал.
