Часть 1.
«Ангелы? Кто слышал об ангелах? Кто их вообще когда-нибудь видел? А если и видели, то скажите мне, где? Обещаю, что за предоставление этой «ЧРЕЗВЫЧАЙНО ИНТЕРЕСНОЙ» для меня информации я выделю для вас минуту – другую, однако при условии, что доказательства вы принесете на видеоносителе. Кстати, для тех, кто не знает, или для тех, кто только что спустился с Луны, я поясню: в ОССАРИИ, Ангелов нет!».
Из интервью Олега Ивановича Рыжкова, депутата Государственной палаты по делам общественности
Во рту все еще чувствовалось неприятное послевкусие дешевого пива, когда Илья понял, что ему двух бутылок вполне хватит: странный голос в голове что-то нашептывал ему на каком-то непонятном наречии. Но это отчего-то не пугало, наоборот, на душе стало так хорошо, что Илья невольно улыбнулся, почувствовав приятную благодать.
У него еще были четыре бутылки пива, которые лежали под скамейкой, но Илья внезапно охладел к ним, наверное, тот голос повлиял на него. Илья дремал и в каком-то тревожном полусне вслушивался в звуки электропоезда. Динамики громкоговорителя давно не объявляли остановок, невольно казалось, что от станции «Красный отдых» отъехали довольно давно, однако никто из сотни пассажиров не заострял на этом внимания. Все ехали с абсолютно каменными, ничего не выражающими лицами, словно кто-то посадил этих людей в вагон и велел вести себя смирно и тихо, разрешая при этом не только спать, уткнувшись головой в колени, но и покуривать сигареты, выпуская сизый дым и, конечно, не забывая о негласном правиле тишины от невидимого надзирателя (к сведению: законы Оссарии не запрещают, распитие алкогольных напитков и курение в общественных местах).
Илья приоткрыл глаза, когда, как ему показалось, вот-вот появятся первые очертания следующей станции «Великий Озиман». Однако, кроме мертвого леса и мерзлой январской земли, он ничего не увидел. Электропоезд слегка прибавил ходу, и Илья задремал: стук колес слегка убаюкивал. Странно, но вот именно сейчас молодой человек ощущал себя не тем, кем был раньше. А кем? Он и сам не знал, но понимал, что в нем произошли некоторые перемены, появились светлые, умиротворяющие мысли, мысли, лишенные тревоги и простых переживаний, и он точно знал, что раньше они никогда бы не пришли ему в голову.
«Наверное, это сон», – подумал Илья. Он чувствовал внутренние изменения, однако они не были неприятными. Напротив, они даже нравились ему, особенно когда он не слышал в себе привычных слов-вирусов, направляющих к темным делам. Но что-то нашептывало ему, что все должно идти не так, что должно что-то произойти. Не прошло и минуты, как и этот голос исчез, не оставив после себя никаких воспоминаний. Илья опять задремал.
В полусне он видел двух мужчин, стоявших рядом с ним на станции «Красный отдых». Илья помнил, о чем говорили незнакомцы, хотя привлекли его не их лица, а дорогая одежда и золотая пряжка на ремне, выставленная на показ… Илья стоял и с интересом слушал разговор этих двоих, при этом мерз, держа в руках пакет, набитый пивом.
– Я купил обратный билет, но вот думаю задержаться здесь еще на пару недель, – сказал тот, что с пряжкой, размеренным и очень спокойным тоном.
– Правильно! Оставайся! – принял эту новость с неподдельным восторгом второй. Его манера говорить слегка отличалась резкостью и несдержанностью. – У нас будет больше времени, чтобы во все это вникнуть…
– Вникать во что? В общий процесс? Меня это, знаешь ли, не заводит. Был со мной один напарник, который взял билет сюда не как я в нашем обычном клубе, а через барыгу. Не знаю, где он его нашел, но факт остается фактом. Его приравняли к «душам», представляешь? Человека из Европы приравняли к «душам»! Я был, честно говоря, в полном ауте, когда услышал эту новость от его жены. И теперь уже ничего не сделаешь! Закон есть закон!
– Так деньгами бы откупился, – резко добавил его собеседник.
– Какими деньгами? Ты думаешь, что за использование фальшивого билета без лицензии тебя еще и отпустят? Нет! – категорично парировал первый.
– А с чего вообще такая канитель? Пусть через Европейский суд попробует? Через посольство, в конце концов!
– Через посольство?! Через суд?! Ты издеваешься?! Закон уже приняли, а вердикт объявлен, и никакой суд его уже не спасет. Я тебе еще раз говорю: его приравняли к обычным «душам», теперь он один из этих вот, – он кивнул в сторону стоящих вокруг пассажиров, чтобы не показывать на них пальцем.
Илье показалось очень странным, что никто из рядом стоящих людей не возмутился, и даже не повел взглядом в сторону этих двух незнакомцев. Он не стал ввязываться в это. Кто знает, может быть, у них такое в порядке вещей? Хотя ему очень хотелось вмешаться. Тем не менее, этот диалог продолжался…
– Не повезло, – с долей сожаления произнес один из незнакомцев. – Ну а ты, чем себя в ближайшие несколько недель займешь? Может, айда с нами? Устроим сафари, повеселимся! Девчонок пригласим, уверен, будет весело!
– Нет, – неохотно произнес первый. – У меня тут другой интерес: думаю приобрести завод…
– Эээ… Ну ты даешь! – злобно ухмыльнулся второй. – После этих слов я узнал тебя по-новому.
Илья запомнил эту зловещую гримасу, несмотря на то что они стояли под тусклым пятном света, исходящим от станционного фонаря. Незнакомцы напоминали ему двух ночных демонов, которых никто не видит.
– Даже не знаю, после того, что ты мне сказал, я вообще думаю завязывать с охотой. Открою больницу,– на этом их диалог прервался: приехал электропоезд.
Илья так и не понял, что эти двое имели в виду, разговаривая о «душах» и будущих приобретениях. Одно он знал точно: они не любят людей.
Вагон заметно ожил, когда раздвижные двери резко разъехались в стороны, а сизый табачный дым проник в холодный тамбур. Илья сидел спиной и не видел, кто так шумно вошел в вагон. Обернувшись, он заметил тех двоих. Первый тащил второго, того, что с пряжкой. Он же помогал себе идти одной ногой, а вторую волочил, словно повисшую плеть. Приятели уселись напротив Ильи (трудно объяснить почему, ведь в вагоне было полно свободных мест, и не нужно было идти в середину салона). Тот, что с золотой пряжкой, пристроился поближе к окну и задремал. Второй внимательно смотрел под скамейку, где лежали четыре бутылки пива, спрятанные Ильей.
– Достань, я глотну. В горле что-то першит, – сказал он не с просьбой, а с полутребованием.
Илья достал одну бутылку и без особых эмоций отдал ее. Сидящий напротив человек срыгнул, когда откручивал пробку, и опрокинул бутылку в себя, сделав несколько глубоких и очень шумных глотков. Осушив бутылку почти до середины, протянул ее обратно.
– Оставь себе, – спокойно сказал Илья.
– Как хочешь, – равнодушно ответил незнакомец и допил остатки. Его приятель тревожно заворочался. Кажется, ему снился сон, он даже шептал что-то. Илья старался не смотреть в их сторону. Симпатию вызывала милая пассажирка, державшая на руках спящего ребенка. Она сидела недалеко от него, и Илья мог слышать, как она нежно поет своему малышу колыбельную, а тот улыбается во сне.
– Еще можешь достать? – отвлек его незнакомец, голос которого бесцеремонно звучал в ушах и раздражал.
– Нет, – категорично ответил Илья, глядя в глаза. – Эти я везу с собой.
– Куда везешь? – допытывался незнакомец.
– К себе, – ответил Илья.
– Куда к себе?
На этот глупый вопрос Илья решил не отвечать и просто промолчал. Он видел, как вспыхнули глаза незнакомца. Под тусклым освещением станции «Красный отдых» они не казались ему такими страшными, как сейчас. Правда, эта яркая вспышка длилась недолго – всего мгновение. Незнакомец быстро справился с собой, его взгляд стал ровнее. – Ты сам-то откуда? – спросил он без особой настойчивости, проявляя больше дружелюбия. Его дремлющий приятель чему-то улыбнулся, видимо, ему снилось что-то приятное.– Может и скажу, если узнаю, откуда ты, – ровным, ничего не выражающим голосом ответил Илья.
Незнакомец усмехнулся и отвел взгляд в сторону.
– Тогда сформулирую иначе, – незнакомец подбирал слова, однако было видно, что он хотел подурачиться.– Ты ведь не местный, верно?
– Да, – спокойно сказал Илья. – Я не из этих мест. Из других.
– Поподробнее бы, – широко улыбаясь, перестав играть в серьезность, сказал сидевший напротив мужчина. – Другие места, это какие? Ты из Европы, США? Откуда ты такой взялся?
– Я проездом, – ответил Илья, догадываясь, что своим слишком серьезным отношением к этой беседе вызывает у напротив сидящего легкое смущение. И чтобы как-то исправиться, спросил: – Как тебя зовут?
– Сначала скажи, как зовут тебя, а потом я решу, называть ли тебе мое имя, – по тону трудно было понять, шутит он или играет с ним.
– Илья.
– А фамилия у тебя есть, Илья?
–Просто Илья.
– Ну, хорошо, меня зовут Алик.
– Очень приятно, – соврал он и через силу протянул руку. Однако мужчина не отреагировал на его жест, только цинично хмыкнул.
– Ну, рассказывай, что тебя привело на сию грешную землю? Ты что собираешься делать в Оссарии?
– Еще пока не знаю.
– А зачем тогда приехал?
– Я же говорил вам: я здесь проездом.
– Проездом через Оссарию? – Алик ухмыльнулся. – Ты что, псих?
– Нет, – спокойно ответил Илья. – Я не… этот, который, как вы только что назвали меня?
– Псих?
– Да. Точно. Псих.
Алик задумчиво почесал затылок, кажется, разговор затягивался и заходил в тупик, хоть собеседник попался ему и очень интересный.
– Ты вообще в курсе, что здесь творится? Или ты не рубишь фишки?
– Фишки рублю? – переспросил Илья с полным недоумением.
Алик сжал губы, демонстрируя едва сдержанную терпимость, тяжело вздохнул и, расстегнув дубленку, из внутреннего кармана достал сложенную пополам плотную бумажку.
– У тебя такой есть? – спросил он, разворачивая перед Ильей какой-то глянцевый документ с жирной золотой печатью снизу.
Илья порылся в своих карманах. Не найдя там ничего, пожал плечами.
– Я никогда об этом не задумывался, – ответил он. – Наверное, есть…
– Это лицензия. Ты в курсе, что она дает?
– Нет.
– НЕТ?! – изумился Алик. – С ней можно все! В этой стране с ней можно заработать себе целую кучу душ! Этих я вообще в расчет не беру, в поезде обычно этим не занимаются, ну, разве что если ты отмороженный!
– На душах разве можно заработать? – удивился Илья. Он всегда думал иначе, а сейчас его убеждения пытались разрушить. Алик растормошил своего приятеля и стал так громко смеяться, что привлек внимание всех пассажиров, разбудил ребенка, который заплакал, хоть мать и пыталась успокоить его.
– Ты слышал, Спенс? Этот придурок не знает, что на душах еще и зарабатывают!
Тот продрал глаза и спросонья, не понимая, над чем ему нужно смеяться, заржал вместе с приятелем. Илья не понимал, почему они так хохочут, что он такого сказал…
– Повтори Спенсу то, что только что сказал мне! – заливался смехом Алик.
– Что сказать? – недоумевал Илья, но категорично добавил: – Душу нельзя продавать.
– Да что ты? Правда, что ль? – Алик и Спенс загоготали еще сильнее.
– Души не товар, они изначально свободны, и сравнивать их с каким-то товаром – аморально, – сказал Илья, и его лицо будто посветлело, стало умиротвореннее.
– Да ты у нас, оказывается, философ! Душа – не товар, душа – это свобода, – передразнивал его Алик, а Спенс добавил со злорадным сарказмом: – Да что ты, дружище? Перед нами сидит блаженный товарищ! Будь терпимее, и да прольется на нас благодать Божья!
– Зря вы так смеетесь! Люди могут неправильно понять вас.
– Ух ты! Ты это только что придумал?! – посмеивался Спенс.
– Что ты? – Алик дружески похлопал Илью по плечу. – Мы и не думали так это говорить, может, подскажешь, как это сказать правильно на твоем «родном» языке?
– Помоги нам, овцам заблудшим, – с ухмылкой добавил Спенс. – Будь нашим пастырем!
– Мне этот разговор стал неинтересен, – ответил Илья. Он начинал понимать, что его пытаются задеть. Слишком уж злобно смеялись его собеседники.
– Наш блаженный обиделся? А как же всепрощение? – хором крикнули Спенс и Алик, когда Илья встал и спокойно пошел через вагон. Он заметил, как смущенно улыбнулась ему женщина с ребенком.
– Под лавкой пиво, угощайся, этот придурок, кажется, сюда больше не придет…
– Это все его бутылки?! – удивился Спенс.
– Естественно! – радостно подтвердил Алик, открывая бутылку себе и своему приятелю.
Илья вошел в тамбур, когда мужчина в коричневом немного изодранном пальто докуривал сигарету. Молодой человек прошел мимо, прислонился к стенке и стал наблюдать за Аликом и Спенсом, непринужденно распивающими его пиво. Только сейчас он начинал понимать, что такое настоящая обида. Ему не было жалко своего имущества, он думал о сказанных словах, о том, что души можно продавать. В его голове это никак не могло уместиться. Он знал, что человеческая душа – это не товар, даже дьявол не может забрать ее. Только Бог владеет душой, только Богу она принадлежит…
Похожие статьи:
Рассказы → Мокрым пальцем
Рассказы → Господин Музыка (шесть картинок)
Рассказы → Прошу тишины!
Рассказы → Обмен
Рассказы → Разговор в поезде часть 2.
я очень рад что тебе понравилось) концовка первой части - немного неожиданна+)
