В ледяных пустотах лежит существо.
Имя ему – Тсаргхаддон. Прекрасен он и неизбывен, и милиарды миль – тело его, пронзающее мрак. Велик он и омерзителен, сложен из лептонов, отягощён нуклонами и склеен кварками – вдоль и поперёк. Блистательный он и невидимый, игнорирующий законы времени, и тяготение – ничто для него. Неподвластен причинно-следственной связи; нет для него прошлого и будущего – таков он, воплощение неизбежности, пугающий и Отвратительный Тсаргхаддон! Не написано про него книг, и не сложено стихов – ибо нестерпим ужас познания его. Протянулся он на половину Галактики, всемогущий монстр мироздания, локальный бог, пугающее творение, властное над судьбами сыновей и дочерей земных.
Алина поставила зеркала, и зажгла свечи. Огоньки вытянулись ввысь, словно сложенные в молитвенном экстазе ладони. Тьма плескалась в комнате, укутывая, будто в одеяло. За окном – горели огни: алые и белые точки фар, янтарные стёкла домов. А рядом – тьма! Свечи лишь подчёркивали её неоспоримую власть. Темнота таилась по углам, пряталась под диваном. Заползала из кухни – жадная, безглазая.
Дышала на свечи, заставляя огни дрожать.
Алина поёжилась. Ей было страшно. Она положила рядом страницы – хрусткие, новые, распечатанные из закачанного в Интернете «Некрономикона». Зеркала отражали туннель: бесконечный коридор в никуда. Бледные отражения вереницей выстроились в них. Она откашлялась.
«Иао, Сетех…»
Ладони казались восковыми в свечном свете. Голос – чуждым, точно нездешним. Он срывался с её губ и плясал, в святотатственно-кощунственном танце, будто играя со струнами мироздания. Проникая между слоями бытия.
«Кутех ла фао…»
И – вздрогнули и вытянулись огни свечей! Огненными фонтанами ударили они ввысь, рассыпая искры. Зашипел воск, затрещали фитили. Прозрачные капли текли по их слюдяным бокам. Лужицы скапливались на столе, словно прозрачные драгоценные капли. Зеркала поблёскивали – притягательно. Вереница пустот в них казалась туннелем, порталом, возникшим, дабы олицетворять ничто.
«…фтхагн, Ктулху!»
И звуковой резонанс, подобно удару хлыста, вспорол ткань реальности, оставив на ней кровавую рану.
«Где же мой суженый?» – прошептала Алина.
Тсаргхаддон шевельнулся.
Он обратил свои лептоны в глаза, и увидел – невысокую симпатичную девушку, комкающую распечатки. «Суженый? – подумал Тсаргхаддон. – Им могу быть и я». И он протянул своё щупальце, сотканное из мерзости и перехватил её – прямиком за талию.
Алина в панике смотрела на студенистую субстанцию, ласково и похотливо обвивающую чуть пониже груди. Она была подобна облаку, но пахла отбросами; подобна киселю, но простоявшему неделю в тепле.
«Идём со мной, – дохнуло на неё из космических пустот. – Я твой суженый».
— Ой, ты уверен? — пискнула девушка.
— Ага.
И с лёгким «вслюп», нематериальное кольцо утянуло её в неизъяснимые пространства, что нельзя и вообразить. Из зеркала донеслось «Аааа!», а затем оно с лёгким звоном треснуло.
Навсегда.
Похожие статьи:
Рассказы → Хуторок ( Номинация №3 Работа №8)
Рассказы → Мимикрим (Внеконкурс)
Рассказы → Гостья (Номинация №4 Работа №10)
Рассказы → Не будите спящего Удава! (Внеконкурс)
Новости → Конкурс ужасов
