«Ты странный, Кристофер Мэтьюз. Добавился в друзья, но ничего не пишешь и не лайкаешь. Не похоже, что стесняешься – на страницах остальных друзей ты куда активнее. Колись, френд, ты следишь за мной или закадрить хочешь? Если что, я не против».
Крис швырнул планшет на диван.
Эта хитрюга Кэтрин Дрэйзер, кажется, вынуждает его сделать первый шаг. Ладно, ладно, он сделает – всё равно пора. Главное, понять, какой шаг будет наиболее продуктивен. И безопасен. И для Китти, и для Кристофера.
Он потратил два месяца, чтобы изучить характер и привычки мисс Дрэйзер. Что ни говори, а аккаунт в соцсети может многое поведать о человеке, даже если этот человек создает дымовую завесу, постит фоточки любимой собачки, рассказывает о концертах, на которых побывал, о поездке в Рим на выходные и осмотре храмов Ватикана, о невиннейших тусовках с коллегами и подружками. По таким постам сложно понять, что он(а) представляет из себя на самом деле. Но можно догадаться, о чем он(а) умалчивает.
А вот это интересует Криса куда больше. Милашка Кэт ухитрялась ничего не рассказывать о себе и о том, что было по-настоящему важно для нее. И это – нет, не напрягало, - но наводило на определенные подозрения. Крис был почти уверен: Кэтрин – та девушка, которая нужна ему. И вот она написала. Сама.
Мистер Мэтьюз снова открыл окошко личных сообщений и начал набирать ответ на письмо Кэтрин Дрэйзер.
Поначалу у Криса не было никаких долгосрочных планов. Он просто хотел избавиться от сна. Того сна, который снился ему каждую ночь после того, как Крис нашел ее – девушку из леса.
В тот день Крис, как обычно, ехал на велосипеде по Хэмпстэд Хитс привычным маршрутом: по гравийной дорожке мимо открытого кафе и детского городка, потом - по тропинке, ведущей к площадке для тренировки собак, потом – мимо пруда с лавочками на берегу. Затем свернуть в аллею вязов и катить по ней до поворота на еще одну гравийную дорожку – ту, что шла к большому лугу, где стояли столы для пинг-понга, а пенсионеры играли в бадминтон, серсо и швыряли тарелочки болонкам и сеттерам.
Но в тот день маршрут пришлось изменить. Добравшись до поворота с аллеи, Крис увидел красно-белые ленты, дорожные конусы, стоящую поперек дороги машину с выдвинутым «балконом» - кажется, его еще называют вышкой (впрочем, в терминологии Крис был не силен), и двух рабочих-ландшафтников – один подрезал кусты, другой – ветки деревьев.
Пришлось разворачиваться и возвращаться к узкой тропинке, ведущей к тому же лугу, но напрямик – через лес.
Тропинка была ровной, хорошо утоптанной и почти не петляла. А вот за декоративной изгородью явно никто не следил – отросшие ветки вылезали на дорожку, дергали велосипедиста за рукава и царапали ноги.
Одна из веток попала в цепь и застряла там. Крис нажал на педали посильнее. Они прокрутились вхолостую – раз, другой, - что-то хрустнуло в цепи – наверное, та самая ветка, велосипед повело. Крис не удержал руль и въехал в кусты, но успел соскочить в последний момент перед тем, как велосипед протаранил живую изгородь и «клюнул носом» в неглубокую канаву.
Мысленно обругав рабочих-ландшафтников и вслух – любимое транспортное средство – Крис спрыгнул вниз, ухватил велик за руль и потащил обратно на дорожку, радуясь, что последние пару дней не шли дожди, и дно канавы было сухим. Только поэтому парень и заметил маленькую сумочку на длинном ремешке.
«Какая-нибудь бегунья потеряла», - подумал Крис, поднимая сумочку.
Внутри оказался мобильник, ключи, влажные салфетки и мятные леденцы.
«Точно, бегунья. Но как же она не вернулась, заметив пропажу? Или вернулась, но не сообразила посмотреть за изгородью?»
Крис повернулся к лесу. Чуть в стороне виднелись аккуратно сложенные куски ствола и ветвей недавно спиленного дерева. А что это там, подальше? Что-то розовое?
Ругая себя за глупое любопытство, парень обогнул поленницу, подошел поближе к свежему, золотисто-бежевому пню с темным пятном посередине, заглянул в заросли ежевики.
Посреди небольшой полянки возвышался валун, а на нем стояла голова. Человеческая.
«Ну не фига ж себе перфомансы!»
Голова принадлежала молодой очаровательной девушке: нежная кожа, тонкие черты лица, на золотистых, слегка запылившихся кудрях – венок из ромашек и колокольчиков. Впечатление портили черно-красные дыры вместо глаз и слегка неровная бурая полоса по низу шеи, с подтеками по лоскутам неподрубленной ткани.
Рядом лежали шортики-велосипедки, розовая футболка, кроссовки, трусики, спортивный лиф, руки, ноги и вспоротое от груди до низа живота туловище, окруженное причудливой икебаной из шевелящихся камней.
Крис сделал еще шаг вперед – в воздух, жужжа, взлетел рой мух, а камни сменили цвет с буро-коричнево-болотного на темно-красные, с жемчужно-серым отливом.
Только теперь до парня дошло, что автор перформанса использовал для икебаны внутренние органы.
Криса не радовала перспектива стать одним из основных свидетелей по делу об убийстве, но, к счастью, инспектор оказался достаточно тактичен и не мучил парня долгими расспросами. Все формальности были улажены буквально за десять – пятнадцать минут, после чего мистеру Мэтьюзу посоветовали не затягивать с визитом к полицейскому психологу и отпустили домой.
Крис был человеком замкнутым и малообщительным, поддерживал ровные отношения с коллегами и знакомыми, ни с кем не сближался, жил один, без друга и подружки. Да и окажись рядом человек, которому можно доверять, поделиться увиденным было бы не так уж просто. Забыть – еще сложнее. Оставался еще один путь.
Крис прошерстил криминальные хроники и сообщения в желтой прессе за последние месяцы, ища похожие убийства. И нашел.
Полгода назад в медицинском саду Челси нашли голову молодой девушки с выколотыми глазами. Волосы жертвы украшал венок из маргариток. Расчлененное тело, аккуратно упакованное в пакет, нашли в пруду.
Еще через месяц выпотрошенное обезглавленное тело было найдено в Гринвичском парке. Голову и внутренности обнаружить не удалось.
Было еще четыре убийства – тоже молодые девушки, тоже в парках, все – заколоты в грудь ножом – охотничьим или для разделки мяса. Ни одна из них не была расчленена или изуродована, следовательно, речь шла о как минимум двух работающих в городе маньяках.
Полиция обратилась за помощью к жителям Лондона, выпустила предупреждение, обращенное к молодым одиноким девушкам, сопроводив этот многословный документ списком мер предосторожности и психологическими портретами преступников.
Предложение не гулять в одиночестве по вечерам, не садиться в машину к неизвестным и не соглашаться на свидания с малознакомыми мужчинами только посмешило Криса. Последняя жертва – Мелани Бейкер – всего лишь совершала утреннюю пробежку, но девушку это не спасло.
Крис достал лист бумаги и разделил его на две половинки.
Работают двое, это очевидно. Первый – маньяк К - просто убивает симпатичных девушек и бросает их там, где убил. Парк или лес – место подходящее. Туда можно привести приятельницу во время прогулки, там можно скрыть тело.
Второй – маньяк Н - расчленяет трупы, вырезает глаза и внутренности – то есть уродует, - но, с другой стороны, и украшает мертвых девиц цветами. Тела оставляет тоже в парках, вероятно, потому, что там их быстро найдут. Очевидно, что для Н этот момент важен: тому, кто устраивает такие перформансы, нужна эмоциональная публика. Пусть боятся, пусть ненавидят, пусть ужасаются и истерят – главное, чтобы заметили.
Оба маньяка – явные психопаты, это видно по схожести жертв и почерка. Серийники обычно руководствуются некоей идеей, важным и праведным – с их точки зрения, разумеется, - мотивом. Но каким?
Ненависть к противоположному полу? Неудачи в личной жизни? Детская травма? Импотенция? Может быть всё перечисленное и еще десяток причин.
Но если К просто делает свое дело, не обращая внимания на публику, то Н пытается донести до зрителей – почтенных лондонских обывателей, журналистов, не исключено, что и полиции, - какое-то сообщение. Значит, нужно его расшифровать.
Крис отложил листок с заметками и пододвинул ноут. Что у нас там с расчлененкой, глазами и печенками-селезенками?
Сатанисты, около- и псевдохристианские секты, «Святая Смерть», примитивные племена Африки и Латинской Америки (так, этих можно вычеркнуть, антропология тут не причем), последователи великого Тисока и хранители кодекса Тудела (надо же, как велик и многообразен мир психов). Так, а вот это уже ближе к телу: современный каннибализм. Почему бы нет? С другой стороны, если выбирать кусочки повкуснее, это точно не глаза, не кишки и не голова.
Садо-мазо игрища, когда одна сторона слегка заигралась? Не похоже. Добровольные жертвы? Нет. Конечно, такие ненормальные встречаются – красивая смерть, погибнуть молодой, стать частью природы, испытать необычные, сильные эмоции и прочая чушь. Определенные психологические нарушения можно скрыть от посторонних, но смертники – это уже жесткая психиатрия, а никто из трех погибших девушек, судя по соцсетям и отзывам родных и близких, серьезными болезнями не страдал.
Но кое-что общее у них все-таки было. Подружка, еще со школы – та самая Кэтрин Дрэйзер. Милая, хрупкая блондиночка, правда, не настолько хорошенькая, как остальные.
Это могло ничего не значить, а могло значить очень много – прежде всего для самой Кэтрин.
Крис добавился к девушке во френды и стал наблюдать. Он догадывался, чем могла быть вызвана сдержанность мисс Дрэйзер в соцсетях - сейчас, после гибели трех ее подруг, - но не мог вычислить, от кого исходит угроза.
Регулярная слежка и изучение профилей френдов и подписчиков Кэт не то, чтобы отнимали много времени. Но Крис в принципе не любил соцсети, общение в виртуальном пространстве, все эти селфи на фоне, ежеминутные отчеты о том, кто что съел, сказал, сделал, куда пошел и где отметился представлялись мистеру Мэтьюзу тупым суррогатом настоящей, реальной жизни. Может быть, поэтому Крис частенько испытывал желание оставить под фотографией стейка или салата комментарий: «Жду фотосессии на выходе».
Сам мистер Мэтьюз использовал интернет для поиска нужной информации и общения с коллегами из других стран. Аккаунт на Фейсбуке парень завел по требованию босса («Если уж у тебя нет личного сайта и Инстаграма, сделай хоть это. Надо же нам повесить ссылку под твоей био»), и профиль был пуст и мертв. Время от времени Крис, конечно, ставил лайки и писал ничего не значащие комментарии френдам – тем же коллегам и парочке добрых знакомых времен колледжа, - но это нельзя было назвать полноценной сетевой жизнью.
Мистер Мэтьюз сам себя считал человеком отсталым, но меняться и менять реальную жизнь на виртуальную не собирался. Ему было безразлично, что думают по этому поводу окружающие. С самого детства Крис противился стремлению родителей, родных и учителей навязать ему некие общепринятые нормы общежития и правила поведения, «вписать» его в социум. Никаких рамок – ни дубовых, ни позолоченных. Да, он не такой, как все, и его это вполне устраивает.
Тот, кто убил подружек Кэтрин Дрэйзер, тоже был не таким. Может быть, именно это стало основной причиной, по которой Мэтьюз хотел найти его. С другой стороны, возможно, эта причина была вторична, а основной был сон – тот самый, что снился Крису каждую ночь после того, как он нашел тело Мелани.
Мистеру Мэтьюзу снилось, что они с Мелани катаются на велосипедах, едут по той самой тропинке. Стоит прекрасное солнечное утро, легкий ветерок шевелит золотые локоны девушки, играет колокольчиками в ее волосах. Крис указывает Мелани на поленницу, на свежий пень, говорит, что именно тут нашел тело. Девушка смеется, поворачивается к приятелю и тот видит, что вместо глаз у нее – черно-красные дыры, из которых текут кровавые слезы. А потом голова Мелани, словно срезанная ножом, падает на песчаную дорожку. Крис не успевает затормозить и наезжает на нее. Раздается жуткий хруст, скрежет. И крик – долгий, отчаянный крик живого существа, у которого отнимают жизнь.
Крис тоже просыпался с криком. Пижама, волосы, все тело были мокры от пота, руки дрожали. И продолжали дрожать еще долго после того, как, умывшись, парень шел на кухню и включал кофеварку. А потом сидел, пил горький черный кофе и смотрел, как темнота за окном постепенно тает, и в мир приходят утро и свет.
Наверное, надо было все-таки позвонить полицейскому психологу, назначить встречу, но мистер Мэтьюз не делал этого. Он справится сам, своими силами. И ему совсем не нужно, чтобы какая-то посторонняя тетка копалась в его мозгах, тащила наружу старые и новые страхи, или, чего доброго, погружала в искусственный гипнотический сон. Слишком многое может вылезти наружу – даже то, что Крис забыл или похоронил в самых дальних шкафах на темном чердаке своего сознания.
А чтобы справиться самому, нужно найти мистера Н - любителя изысканной икебаны, эффектных перформансов, мастера избыточности в стиле готики и барокко. Крис не мог не восхищаться его искусством, но оно было ему чуждо. Сам мистер Мэтьюз предпочитал минимализм. Потому-то таким важным представлялась их встреча – неважно, лицом к лицу или на расстоянии.
Ключом к поискам мистера Н была Кэтрин Дрэйзер. Крис ничего не имел против общения с ней, хотя и предпочитал одиночество. Да и, честно говоря, Китти была не в его вкусе. Слишком много в ней было внешнего пафоса, дурновкусия, нарочитости, всего того, что парень не любил – ясно не свои кудри, слишком много украшений, чрезмерно яркие, шокирующие наряды. Очки с толстыми линзами тоже не очень красили девушку. Возможно, у мисс Дрэйзер аллергия на линзы, но уж оправу можно было подобрать поизящнее. Из-за толстых стекол с сильными диоптриями на всех фотографиях глаза Китти казались слишком выпуклыми, неестественно большими, дисгармонировавшими с нежным овалом лица и задорными кукольными кудряшками.
Воистину, глаза – зеркало души. И мистер Н это прекрасно понимал.
Крис же пока понимал только, что до постели дело доводить не стоит - эта барочная, разукрашенная финтифлюшками девица не вызывала никаких эмоций. Да и в целом по жизни он предпочитает минимализм и одиночество.
Возможно, мистер Мэтьюз умел уговаривать, а, может, мисс Дрэйзер и сама хотела встречи в реале, но о свидании они договорились быстро. Некоторые проблемы поначалу возникли было с местом встречи: Кэтрин предлагала Британский музей, мистер Мэтьюз – Тэйт Модерн. Посмеявшись несходству вкусов в искусстве, переключились на обсуждение баров, но и тут не смогли прийти к соглашению: мисс Дрэйзер предлагала посидеть в уютной старомодной бэйкери, Крису были ближе современные безликие бары в торговых центрах. Еще раз посмеялись и пришли к выводу, что идеальным местом встречи будет парк – природу любили оба, а погода стояла отличная.
В последнем сообщении Китти написала, что собирается принести Кристоферу «подарок в честь знакомства».
«Уверена, он тебя заинтересует».
«Ты меня заинтриговала. Придется теперь срочно искать то, что заинтересует тебя».
На самом деле Крис уже знал, что принесет на первое свидание мисс Дрэйзер. Так же, как знал, что возьмет он сам – охотничий нож.
Похожие статьи:
Рассказы → Идеальное оружие
Рассказы → Черный свет софитов-7
Рассказы → Белочка в моей голове
Рассказы → Эксперимент не состоится?
Рассказы → Вердикт
