Каталог статей

Краткий обзор сборника рассказов, посвящённых фантастическому миру "Умирающей Земли", созданному прекрасным писателем Джеком Вэнсом.

   Кэрри Безразличный, как всем прекрасно и давно известно, славился тем, что мог справиться с любым заданием, пусть оно триллиарды раз невозможное, - но теперь Организация, подключив все ментальные, все мод-синаптические, искусственно интеллектизированные, прочипованные и даже физико-химически раздутые центры, выбрала для Кэрри новую цель, ту самую, которой, согласно предварительному, однако неотменяемому решению Организации, супер-работник никогда не достигнет.

Наш канал дальновидения «Аль-Франкия» совместно с Бюро Экзотических Путешествий «Синбад» в рамках проекта «Новая Шахразада» представляют вашему вниманию дневник Мансура ан-Ниццари. Уроженец эмирата Джаляль-аль-Хиляль, известного всем правоверным как Лазурный Берег, полгода назад бесследно исчез на одном из Сулеймановых островов, оставив в комнате, где ночевал последний раз, почти все вещи, среди которых и были найдены эти записи.

Этот рассказ - эксперимент в жанре женского фэнтези. Написал, потому что обещал хорошей подруге Екатерине Верховой. 

Удался эксперимент или провалился, судить вам.

У поэта Цветуария Продвигайло вновь был нестояк. Вполне возможно, что вы, уважаемый читатель, не совсем правильно поняли  смысл этого термина, поэтому спешим внести ясность: Нестояком Цветуарий, литкор выходящего раз в неделю столичного журнала «Труженик пера», называл воистину хамское отношение руководства к его персоне.

...Когда же свет луны стал меркнуть, а темнота рассеиваться, и первые лучи солнца показались из-за алеющего горизонта, я в последний раз взглянул на бестию, наконец-то оставившую меня в покое...

То ослепляющее солнце, безоблачные те небеса -
Всё это кажется теперь таким далеким прошлым.
Сейчас бы взять мне просто за руку тебя,
Поддавшись в крепких поцелуях таинству природы.
 

Пыльная потрескавшаяся земля вздрагивает. Грохот взрыва настигает подобно каре. Резко, до боли хлещет по ушам, и уносится дальше в глубь селения, теряясь пугливым эхом по закоулкам узких улиц. Жалобный звон разбитых окон, очень редких в этих серых трущобах, обрывается, не успев начаться. Грязно-жирное облако цвета тухлого апельсина вспучивается, медленно вздымаясь над крышами приземистых лачуг...

– Фирма веников не вяжет, – высокомерно заявила Элька, – моя бабка была натуральной цыганкой с сильнейшим даром предвидения.

– Кстати, мне встретилась одна сегодня, – сознался я, – уродливая, с золотыми зубами, но с грязными руками. И с  жутким бельмом.

– И что она сказала? – заинтересовалась брюнетка.

– Что-то типа того, что за моей спиной стоит смерть.

Шаг... ещё шаг... поджилки трясутся... холодный пот стекает по коже... а зловещие адские врата всё ближе... и ближе... с каждым шагом

- …Я готов прямо сейчас перевести вам двадцать миллионов на универсальную карту и в дальнейшем выплачивать от двадцати до двадцати пяти процентов – точную цифру мы, разумеется, согласуем, - за каждое ваше выступление в реалити-шоу, проданную книгу, объемное фото или голофильм, посвященные вам, а также те, в которых будет упомянуто ваше имя. Что скажете?

Сегодня на марше чумная пехота.
Нейронные бомбы разносят мозги.
Мы, — нищие духом, уходим под воду
на жёлтой подлодке к истокам реки.

Обойдя комнату в очередной раз, я встаю у окна. За грязным стеклом вечная ночь, погружённый в липкую дрёму город. Высотка. В ней светятся окна. Не много, всего пять. Свет горит всю ночь: там живут пугливые люди, которые боятся спать в темноте. Я ещё никогда не видел солнечный свет за моим окном. Возможно, в этом странном городе совсем не бывает ясных дней.

К ночи на степь опускается прохлада, на небо высыпают звёзды. Мы ночуем под редкой кроной старого дерева, и я рассказываю своему спутнику, как выглядят мигающие огоньки над нашими головами. Я всё ещё не могу свыкнуться с мыслью о том, что он не видел звёзды последние сорок лет.

Он ослеп раньше, чем я родился.

– Зачем ты идёшь в Кодуа, Мартин?