Господин Директор

в выпуске 2013/05/23

9 мая 2013 -

Sammy

Господин директор

14-ти летний мальчишка, Джек, стоял на коленях. Его лицо, руки, футболка были окровавлены. По его ладоням стекали ещё свежие капли крови. На полу лежал грузный человек, в сером пиджаке и брюках, точнее то, что от него осталось, потому как то, что лежало на полу, с монтировкой, торчащей из груди, сложно теперь было назвать человеком. Слёзы навернулись на глаза Джека, то были слёзы отчаяния и боли, потому что сейчас, он уже ничего не мог изменить, да и вряд ли стал это делать. Что это, акт неимоверной жестокости, выброс агрессии, неужели наша молодёжь так испорчена. Ответ прост, а как бы поступили вы?!..

Джек со своими приятелями возвращались со школьной дискотеки. Что сказать, в каких-то вопросах руководство школы можно было назвать строгим. Но, вот уже второй год как в школе ввели систему поощрения. Если успеваемость учеников в пределах нормы, устраивались праздничные мероприятия, наподобие дискотек и т.п. и что сказать, это видимо действительно работало, ученики, на самом деле повысили школьные показатели. Дискотеки стали проводить примерно раз в месяц, и ещё не одна из них не была отменена.

Это был один из таких ежемесячных вечеров. Отчасти бурный, во время веселья, и на удивление спокойный после. Но, в этот день, всё же что-то витало непонятное в воздухе, что-то, что вселяло неуверенность и беспокойство. Именно так, чувствовал сейчас себя Джек. Но вроде бы, пока всё шло нормально, уже конец вечера и казалось, что могло произойти?

Он с приятелями Мартином и Шоном, шли по школьному коридору западного крыла, обсуждая детали прошедшего вечера, временами смеясь, над то и дело вылетающими из их уст шутками.

За окнами уже стемнело, и лишь приглушённый свет коридора навевал какие-то тёплые чувства.

- А здорово сегодня Алански, грохнулся с подиума, видимо перебрал малость? – улыбнувшись, вспомнил Шон.

- Ага, эт, точно! Надо было видеть его лицо, когда над ним рассмеялась Дженни. Его будто кирпичом по голове ударили, — подхватил, Мартин.

- Но, ещё нелепее он себя повёл, когда встал, поправил причёску и с гордостью, типа, удалился. Вроде нормальный парень, но в этот вечер вёл себя как полный идиот, — добавил Джек.

- Ребята говорят, он попробовал какую-то новую смесь, вот его так и распёрло, — в полголоса прошептал Шон.

- Придурок, говорят же что это на голову влияет в будущем и дети уродами рождаются, а им всё равно по барабану! Нет, что не говорите, а я не понимаю таких людей, — гробить себя и свою жизнь ради минутной слабости. Вон, лучше бы спортом занялись, от него, тоже кайф получаешь не меньший, только тем, кто не пробовал, не понять наверно, — возмутился Джек.

- Да ладно, тебе Джеки, правильный ты наш. Ну, лан, от этой дряни я тоже не в восторге, вот пивка чуть, для поднятия настроения можно, — пояснил Шон.

- Ага, эт точно, — согласился Мартин.

В этот момент, из помещения спортзала донёсся грузный топот ног, слегка сбивающихся с ритма. Затем, послышалось невнятное бормотание. Ещё через несколько минут из-за двери медленно появилась массивная фигура мистера Хадклифа, директора школы. В правой руке, он держал чуть недопитую бутылку виски. Его вид был слегка потрёпан, и фигура пошатывалась в полумраке. Он медленно, но уверенно двигался по направлению к ребятам. Ребятам, конечно, доводилось видеть директора под шафе, но, чтобы так вот, это было впервые. Через несколько секунд, он поравнялся с мальчишками. Слегка заплетающимся языком он спросил:

- А вы почему, всё ещё здесь, все уже давно разбежались?..

- Да, вот, пока ещё не поздно, решили погулять, по коридорам любимой школы, — с лёгкой ноткой иронии, — пояснил Шон.

- Ладно, валяйте, только без пакостей, и недолго! — сказал Хадклиф, снова продолжив бормотать что-то невнятное, направляясь далее по коридору.

- Хорошо, хорошо, — в один голос, подтвердили ребята.

Мальчишки поспешно направились к туалету. Куда и держали свой путь. Ведь, как обычно в школе, это самое удобное место для курения. Шону и Мартину натерпелось выкурить по сигарете, после бурно проведённого вечера, тем, более это был всего лишь третий перекур за весь день. Они забились в отдалённую кабинку туалета, самую ближайшую к окну, где было свежее всего, и запалили по сигарете. Джек не курил, он был абсолютно равнодушен к табачному дыму и сигаретам, сколько раз его не пытались втянуть в эту авантюру, он категорично отказывался, потому, как не видел в этом смысла и пользы, так же он относился и к спиртному. Нельзя конечно сказать, что Джек был идеальным пареньком, просто, ему вовремя удавалось включать тормоза, как это говорится среди подростков. Джек никогда не влезал в сомнительные авантюры, в отличии от приятелей, и порой давал напутственные советы, к которым, конечно, они вряд ли прислушивались. Да, он был не совсем обычным мальчишкой, но, за что его любили и уважали друзья, это за то, что он не влезал в их дела и старался сохранять нейтралитет, если ему это не нравилось. Вот и сейчас он, поддерживал их, стоял за компанию, хотя и не курил с ними.

- Что-то сегодня мистер Хадклиф, совсем не в себе, впервые вижу его в таком состоянии, — шёпотом, как будто боясь, что его кто-то услышит, заговорил Шон.

- Ага, видок у него, слегка жутковатый, — добавил Джек.

- А я, слышал, что когда он воевал, в этот день у него что-то произошло, что-то ужасное, это секретарша с учителями обсуждали позавчера. Они ещё хотели отменить дискотеку, но видимо не стали, — пояснил Мартин. Они сказали что…

Но, он не успел договорить, потому как, за дверью туалета послышались шаги. Они быстро приближались, затем на несколько секунд остановились перед дверью. Чувство беспокойства посетило ребят, и они затаили дыхание. Дверь, со скрипом приоткрылась, шаги начали приближаться. Ребята вжались в стену. Через мгновение, из-за угла выплыла фигура директора Хадклифа. Он, грозно и устрашающе посмотрел на ребят, и выкрикнул:

- Я же просил вас, не гадить! И что получится из нашей теперешней молодёжи! За кого, я кровь проливал, за мразь заполонившую, города и улицы!..

- Сэр, я прошу, вас не надо оскорблений. Ребята просто курили, в этом нет ничего пакостного, как вы говорите, сейчас многие курят, — спокойно, пояснил Джек, смотря Хадклифу прямо в глаза.

И да, в его взгляде, только теперь, он заметил, что-то пугающее, безумное, пробирающее до кончиков ног.

- Не сметь, мне перечить, как я сказал, так оно и есть! А теперь, вон, отсюда, маленькие ублюдки, бегом!

Видно как ярость заполняла его глаза, это очень напугало ребят. Они побросали сигареты в унитаз и со всех ног бросились к выходу. Шон и Мартин, только пятки их засверкали, но только не Джек. Хоть он часто отказывался от различного рода авантюр ребят, он вовсе не был трусом и не собирался бежать со всех ног. Да и зачем, ведь ничего такого не произошло, ну покурили они, ну что в этом такого, многие курят в туалете, тем более он вообще только за компанию стоял. Поэтому Джек неспешно, не без опаски, конечно, обогнул мистера Хадклифа и направился к выходу. Но не успел он до него дойти, как грузный голос директора, заставил его вздрогнуть:

- А ты щенок, что не несёшься со всех ног, как твои приятели, или дыхалка от курева совсем сдохла?..

- Я бы попросил вас не выражаться, вы же пример, директор школы, нужно иметь хоть каплю уважения по отношению к себе. И во вторых, я вообще не курю, не употребляю спиртного, и вам не советую, потому как это вредно. А в туалете с друзьями я только за компанию стоял.

После чего, Джек спокойно приоткрыл дверь и так же спокойно вышел за её порог, направляясь, через зал к освещённому коридору за которым находился выход. Стены вокруг вдруг показались ему какими-то зловещими. Тени исходящие от окон, словно пульсировали и слегка подрагивали, создавая иллюзию движения. На мгновение, Джек почувствовал, что остался один в этом замкнутом пространстве, и услышал жуткий шёпот, исходящий из глубины души, из глубины сознания. Он, пытался уловить, пытался услышать его, и вот, ещё чуть-чуть, он стал более различим, что же это?..

- Беги, беги со всех ног!!! – вдруг вырвалось в его сознании, от чего, тот даже вздрогнул. Но, было уже слишком поздно. На своём плече, Джек вдруг почувствовал грузную, тяжёлую руку, которая сжала плечо с такой силой, что у него чуть слёзы не навернулись на глаза от боли. Запах перегара донёсся из-за спины. Да, это был он, это – был мистер Хадклиф.

- Ну, что сучёнок, ты меня, меня отдавшего свою жизнь, за таких как ты, вздумал учить!

Да ты даже запаха крови не нюхал, ну да это поправимо, гадёнышь!!!

Только сейчас, сознание Джека заполонил тот непомерный ужас, ужас которого, он не испытывал никогда в своей жизни. Он, попытался вырваться, выкрикивая дрожащим голосом: Я ничего не сделал, я даже не курил, отпустите меня, пожалуйста…

Но хватка директора не ослабевала. Джек не понимал что происходит, но понимал одно, ни к чему хорошему это не приведёт. Чувство панического страха пропитало всё его тело, ноги и руки подкашивались, но тяжёлая хватка директора держала его на одном уровне с собой. Джек попытался заглянуть через плечо, назад, и у него это получилось. То, что он увидел, заставило его побледнеть. Несмотря на то, что это был мистер Хадклиф, он им уже не являлся, позади него находилось существо, с отсутствием, какого-либо человеческого сознания. Его взгляд остановился на Джеке, но, он не выражал никаких чувств, никаких, эмоций, он был стеклянным и отсутствующим, как будто директор смотрел сквозь него. Внутри Джека вдруг что-то оборвалось, он вдруг услышал громкий крик, но только через секунду осознал, что то был его собственный голос. Директор подтащил его к углу стены коридора, после чего послышался какой-то непонятный звон. И только когда Джек понял что это был за звук, только тогда, чувство ужаса, и страха заполонило всё его тело, так что он даже почувствовал как кончики его тёмных волос начали седеть. Горячий пот, которым он покрылся в секунды, пропитал его одежду, и в то же время волна холода прокатила по телу, ошпарив своей струёй. Он увидел грузный кулак Хадклифа, держащий осколок бутылки и медленно поднимающийся наверх к его голове. Время словно замедлило бег, в эти мгновения, Джек вдруг почувствовал, что словно смотрит на себя со стороны, на своё беспомощно извивающееся тело, в сильных руках директора. Затем, он почувствовал, холодное прикосновение стекла у основания лба, чуть ниже корней волос. И в этот момент, словно тысячи осколков льда пронзили его плоть, вплоть до основания мозга. В последний раз, он увидел тусклый, но спасительный свет, доносящийся из коридора. Затем тёплая красная жидкость, растекающаяся по его лицу, погрузила его во тьму. Стало вдруг тихо и спокойно здесь во тьме, без эмоций, без боли.

Потом, вдруг, внезапно Джек услышал, чей-то плачь, такой грустный, и печальный, наполненный болью. Он, узнал его, узнал его сразу, то был, плачь его матери Сьюзен. Он приоткрыл глаза, сделав это с трудом, потому как почувствовал, словно в лицо плеснули кипятком, и резкая жуткая боль снова отдалась в голове, приводя к реальности. Она сидела рядом, держа его за руку, по её щекам словно бриллианты, стекали слезинки, блистая на солнце. Когда Джек приоткрыл глаза, поток этих бриллиантов на лице увеличился, а на губах появилась едва заметная, натянутая улыбка.

- Слава богу, сынок, слава богу, родимый с тобой всё в порядке, — произнесла она, прижимаясь к его груди.

- Что случилось, мама? Что произошло? — словно кошмарный сон, пытался вспомнить Джек события того вечера.

- Ничего сынок, ничего, всё хорошо. Врачи сказали, всё будет хорошо. Этих хулиганов обязательно найдут, их обязательно посадят. Если бы ни директор Хадклиф, если бы не он, мы вряд ли тебя спасли. Ты только не волнуйся, ты отдыхай, я скоро приду родимый, я скоро приду, — выбежала она в коридор, пытаясь сдержать, плачь отчаянья, чтобы не показать его сыну.

Причём, здесь директор Хадклиф? Почему мать боготворит его, ведь судя по всему, именно по его вине я оказался здесь

Несмотря на боль, Джек не испытывал чувство усталости. Он осознавал, что что-то не так и хотел убедиться в этом сам. Осторожно поднявшись с кровати, он хотел было подойти к зеркалу, но его взгляд остановился на кресле подле кровати, там лежала свежая газета. И тут же в глаза бросился заголовок: Бывший военный, директор школы, спасает жизнь ребёнка от друзей садистов. В последнее время насилие и жестокость в школах встречаются всё чаще. Так и накануне, от рук жестоких приятелей, пострадал ещё один ребёнок. 14-летний Джек Уоткинсон. Как удалось выяснить из первоисточника, а точнее от директора школы Хадклифа, в первый раз он застал ребят, курящими в туалете. Ему показалось странным, что один молодой человек, стоял в углу, без сигареты и с испуганным видом. Но, да он не предал этому значения, отправился в свой кабинет, сделав ребятам предупреждение и посоветовав покинуть территорию школы по-хорошему. На что ребята, дружно согласились. Когда же он возвращался обратно из своего кабинета, то ещё раз решил проверить, то крыло, где встретил ребят. И как выяснилось не напрасно. Там, на полу, в лужи крови, с изуродованным лицом и головой, он обнаружил умирающего ребёнка. Директор Хадклиф не стал дожидаться полиции и пара медиков, потому как промедление, смерти было подобно. Что в данном случае, обстояло действительно так. Во время прибытия Хадклифа в больницу, врачам чудом удалось спасти ребёнка от гибели, ведь Джек Уоткинсон на тот момент, потерял слишком много крови. Поэтому, благодаря смелому поступку, директора школы, ребёнку удалось спасти жизнь. Полицейские проводят следствие по этому делу, но, ничего однозначного пока сказать не могут. Ребята не признают своей вины, и пытаются пояснить, что это мистер Хадклиф последним видел Уоткинсона, и вёл себя весьма вызывающе. Несмотря на явные факты, указывающие на ребят, так жестоко поступивших с товарищем, всё же, хочется посочувствовать Джеку и его матери, потому как увечья нанесённые ребёнку, останутся с ним до конца жизни. Как поясняют врачи, никакая пластическая хирургия не сможет этого исправить…

Джеку внезапно стало плохо, газета выпала из его рук. В мгновение ока, перед его глазами пронеслась, вся жуткая картина того вечера. Он вспомнил всё, до мельчайших подробностей. Тяжёлые мощные руки директора, сжимавшие его тело, боль страх. Ноги снова начали подкашиваться, дрожащими руками, подпирая стену, он добрался до зеркала. Долгое время Джек не решался заглянуть туда, но наконец, сделал это. То, что он увидел в зеркале, не было сном, это было отражением жестокой реальности, какой бы нелепой она не казалось. Из его глаз хлынули слёзы, он задыхался, не зная как выразить свои чувства. Как пережить тот кошмар, который проснулся в его голове снова. Отчаянье и боль сдавили грудь, из уст вырвалось хриплое, детское бормотание «За что, за что, за что?!!». За что, такие муки, как, мне теперь жить, ведь я ещё даже не видел жизни! Кому, я теперь такой буду нужен? Как мне теперь, жить?!

Боль и ненависть вырывалась из груди невероятным потоком. Строки из газет мельтешили перед глазами. Как может у человека, хватить совести сотворить такое, выставить себя героем, и свалить вину на других?! Джек не понимал этого и чем больше об этом думал. Тем больше ярость и злоба закипала внутри него, поднимаясь из самых тёмных уголков души и подсознания. Словно пробуждая в нём что-то древнее, сродни зарождения всего живого, нечто, что он не мог понять и объяснить, нечто, что превращало его в чудовище. И он чувствовал это, он чувствовал, как оно растекалось по его жилам, заполняя все уголки его души, заполняя собой все части тела. Джек даже не заметил, как его руки метнулись к бинтам, они судорожно и быстро начали разматывать их, сдирая с ещё не заросших, сшитых ран. Кровь каплями начала стекать с лица, но он не чувствовал боли, он чувствовал в себе бурление того изначального, потустороннего, древнего, чистого зла, требующего возмездия. Он, вдруг почувствовал в себе такую силу, которую никогда не чувствовал ранее. Как-будто боль всего мира, вырвалась наружу, через него. Джек накинул куртку, которая лежала на кресле, по-видимому, принесённая его матерью, некогда, любимая. Набросил на лицо капюшон и быстрым шагом вышел за дверь. Он не замечал и не ощущал ничего вокруг, его вела вперёд, только месть и злоба. Джек даже не заметил, как охранник у выхода из больницы попытался остановить его. С лёгкостью, словно то была плюшевая игрушка, он оттолкнул его в сторону на несколько метров и продолжил свой путь. До школы было несколько кварталов, Джек шёл по знакомым улочкам, некоторые узнавали его, но никто, никто, не пытался больше остановить. Потому как одежда его пропиталась кровью, которая капала с лица, с кончиков пальцев, и с основания монтировки, которую, он прихватил по пути, вытащив из набора инструментов скорой помощи. И его не пытались остановить не потому, что он выглядел как изуродованный окровавленный уродец, а потому как люди чувствовали силу — силу зла и ненависти исходящую от него. Энергия которая пугала и шокировала всех окружающих. Потому как Джек был теперь не просто обиженным 14-ти летним мальчиком, он был воплощением чистого первородного зла, ангелом мести, пришедшего свести свои счёты с обидчиком невинного.

Двери школы распахнулись, и все присутствующие в ужасе ахнули. Кто-то в страхе замер на месте, кто-то в панике бросился бежать. Лишь только тихий, хрипящий шёпот, доносящийся из под капюшона, пронзительно и зловеще шептал "Смерть, идёт! Смерть, идёт! Смерть, идёт!”.

Дверь кабинета директора Хадклифа с шумом отворилась, впуская порывы ветра, бумаги вереницей полетели с его стола. Хадклиф возмущённо нахмурился и приподнялся с кресла.

- Это ещё что за шуточки?!

Джек неспешно приблизился к его столу. И волны ненависти, злобы исходящие от паренька, страхом откликнулось в душе Хадклифа. Даже будучи военным, находясь некогда в местах боевых действий, он никогда не испытывал такого чувства страха и ужаса. Он слегка сдвинулся назад.

- Кто ты, что тебе нужно? – слегка оробевшим голосом, спросил он.

- Ты даже не чувствовал вкуса крови, но это легко исправить?!!! – раздалось из под капюшона, грозно и хрипящее ворчание.

В миг, словно вспышка молнии, осенила бывшего полковника Хадклифа, а ныне директора. Он вспомнил все события того злополучного вечера, несколько дней назад. Вспомнил того щуплого мальчугана и руки судорожно задрожали. Когда принёс Джека в госпиталь, он действительно не помнил, что это сотворил сам, так же как не помнил, как это сделал, потому, как третья бутылка виски дала о себе знать. Не смотря на то, что мозг его был частично в отключке, инстинкт самосохранения позволил ему избавиться от улик, от осколков. Когда же он пришёл в себя, то действительно обнаружил себя подле умирающего мальчика. Вот только теперь, Хадклиф вспомнил, что злоумышленником был сам. Вспомнил, как осколками бутылки попытался срезать скальп, ребёнка, только на тот момент, перед собой он представлял не Джека, а противника из давно ушедших лет, врага, который погубил весь его взвод. Его ноги подкосились, он упал на колени, заливаясь слезами, но как уже было сказано ранее, было слишком поздно. Хадклиф пододвинулся к Джеку по прежнему стоя на коленях. Он нежно обнял мальчугана, пачкаясь его кровью. Из его уст вырвалось сожалеющее, наполненное болью слово, осознанное и осмысленное, теперь уже пережитое, словно им самим: "Прости, прости меня сынок!”.

Но, Хадклиф не понимал, что сотворил, до самого последнего момента. Пока с головы ребёнка не сполз капюшон. То, что он увидел, повергло его в ужас. Испещрённое шрамами лицо и голова, частично лишённое кожи, капли крови струящимися по волокнам одежды и безнадёжно угасший взгляд ребёнка, полный ненависти и слёз. Хадклиф ещё раз, обнял мальчишку и посмотрел в его глаза. Только теперь, через неё, через ту сущность которая вселилась в ребёнка, и передалась ему при прикосновении, он смог прочувствовать всю боль и страх которую испытал Джек. Ужас, который перенёсся в его сознании, не имел границ. Он заполнил его до самого основания, боль испытанная ребёнком, теперь стучала в его висках, она становилась невыносимой, и пульсировала кровавыми отблесками. Хадклиф выкрикнул: — Не-е-т, не-е-т! Ты не можешь простить меня, я тебе не позволю, я не достоин прощения!!!

После этих слов он выхватил монтировку из рук Джека и прокричал:

- Я не позволю тебе, взять мой грех на душу!

Он стал отчаянно колотить себя по всем частям тела, на глазах у Джека и шокированных учителей, столпившихся возле двери и замерших в ужасе от увиденной картины. Слышался хруст костей, переломанных рёбер, из ссадин засочилась кровь. Его тело, уже через насколько минут превратилось в груду покалеченного мяса. Но, Хадклиф продолжал лупить себя, что было силы. Пока его движения не стали менее учащёнными, а боль и слабость не дали о себе знать. Когда Хадклиф выбился из сил, он поставил монтировку к груди и рухнул на пол, пробив грудную клетку и своё разрывающееся от причинённой боли сердце. Джек в это время упал на колени, рука Хадклифа соприкоснулась с его, и он в последний раз взглянул в глаза мальчишке. Он больше не видел там ненависти и злобы, а лишь сочувствие и прощение. Хадклиф улыбнулся, и почувствовал, как силы покидают его, но, то, что он увидел в последний миг, заставило содрогнуться даже Джека, потому как мальчуган увидел эту картину в отражении его глаз. Холод и тьма, жуткий, всепоглощающий мрак и нечто, живущее во тьме, приближающееся и вселяющее в душу леденящий ужас, готовое сожрать человеческую душу целиком…

Господин Директор

Похожие статьи: