Пограничник

Перед завтраком Кирилл Векшин отправился на спортплощадку. Предстоял обычный комплекс упражнений, какой он выполнял уже не первый год. Однако сегодня был необычный день – день июльской Гребной Регаты, где Кирилл должен победить или, в самом худшем случае, занять второе место. Высоким результатом он докажет, что достоин стать Пограничником. Ведь через неделю Векшину исполнится восемнадцать лет, и в день рождения он надеялся на самый лучший подарок в своей жизни – повестку.

Как известно, в Пограничники брали только Однотипных – молодых людей, на первый взгляд ничем друг от друга не отличавшихся. У них на руках имелось по пять пальцев, а тело и лицо не было покрыто густыми волосами, как, например,  у школьного физкультурника, и сзади не висел хвостик, как у отца Михаила Грачёва – одноклассника Кирилла и его главного соперника в Регате. А главное, претенденты в Пограничники должны иметь крепкое здоровье и отличные спортивные показатели. А как же иначе сражаться с дикими Тварями в лесу и охранять Периметр?!

Периметром называли город и окружающую его высокую стену, что удерживала снаружи кровожадных лесных Тварей. Никто никогда их не видел, поскольку горожане не покидали Периметр ни при каких обстоятельствах, однако существование подразделения Пограничников само по себе указывало на свирепый нрав обитателей леса. Каждый подросток мечтал стать одним из Пограничников, хотя и знал, что только Однотипные могут рассчитывать на такое будущее, ведь Тварей, как известно, очень легко дезориентировать, когда вокруг находятся похожие друг на друга объекты. Родители же воспринимали рождение ребёнка-Однотипного как семейное горе, поскольку любой горожанин знал: ставший Пограничником назад не возвращается. Никогда. Ни на день, ни на час. По-крайней мере, из уже двенадцати ушедших не вернулся никто.

А город в детях очень нуждался: смертность была высокая, и рабочих на производствах не хватало. Небольшие фабрики города производили посуду, ткани, одежду и обувь. Сырьё доставлялось извне через специальный шлюз в Периметре, равно как и пища и другие товары, не производящиеся в самом городе. Всё это привозилось из других Периметров, и за доставку отвечали те же Пограничники. Кирилл понимал, что, став одним из них, он никогда не вернётся в город и тем самым сделает свою мать несчастной (отец умер тринадцать лет назад), но запрещал себе думать об этом – тяга увидеть мир вне Периметра и сразиться с Тварями была просто непреодолима.

Сегодняшняя Регата на каноэ против течения от речного шлюза до плотины должна закончиться для Кирилла ещё одной грамотой и дополнительной записью в личном деле претендента в Пограничники. Победить второго претендента, Грачёва, нелегко, но возможно. Хотя в душе получить повестки ко дню рождения надеялись оба.

Хорошенько пропотев, Кирилл принял контрастный душ, быстро проглотил тарелку овсянки, залпом выпил положенный ему, как будущему Пограничнику, свежий апельсиновый сок и, бросив матери «Увидимся на Регате!», выскочил из дома. На улице он обернулся: мать, как обычно, провожала Кирилла, стоя у окна. Он помахал ей, и она в ответ подняла правую руку – без кисти. Мать очень гордилась этой рукой, ей нравилось жить в городе, и такое отличие от Однотипных не могло её не радовать.

Кирилл направился к лодочной станции у реки, чтобы не торопясь подготовиться к соревнованию. Жили они с матерью в центре. Впрочем, как и большинство горожан, коих насчитывалось всего несколько тысяч. Город же был рассчитан на большее население, а потому окраинные районы пустовали и постепенно разрушались. Вот и сейчас Кирилл шёл через один из заброшенных районов, в который раз размышляя о тех, кто мог раньше жить в нависавших над ним опустевших кирпичных коробках. Ему повезло, что дед был ещё жив и мог кое-что рассказать о стародавних временах. Вот мать не знала своих дедушек и бабушек, да и сам дед Кирилла говорил, что рос сиротой. И никто из немногих доживших до сего дня стариков не мог припомнить своих родителей. Зато они видели Пограничников! Встречались и говорили с ними каждый день. Пограничники тогда заменяли теперешним старикам и отцов, и матерей. А, может быть, они и были их родителями? К сожалению, теперь об этом никто ничего не знает. Но узнать правду Кирилл надеялся из уст самих Пограничников, когда станет одним из них. Скоро, очень скоро.

Было свежее солнечное утро, слабый ветерок гнал рябь по поверхности реки, а в листве нависающих над водой вязов шумно переговаривались воробьи. На пляже у лодочной станции уже собрались любители утренних солнечных ванн. Никого из спортсменов не было видно, даже тренер ещё не появился. Кирилл взял у лодочника ключ от сарая с каноэ, подтащил к воде свою лодку и, осмотрев её, отправился в раздевалку. Выскочив оттуда в одних плавках, он с разбега кинулся в реку и с удовольствием поплавал минут десять. Затем, растянувшись на уже потеплевшем песке, стал ждать своих соперников.

— Векшин, не спать! – раздался вдруг над ним рык тренера.

Кирилл тут же вскочил и едва не столкнулся лбом с нависающим над ним Василием Петровичем, что широко улыбался, выпучив свой единственный глаз. Не то, чтобы у тренера совсем не было второго глаза. И брови было две, и глазница даже просматривалась, вот только веки были полностью сросшимися. Как рассказывал Василий Петрович, в детстве ему собирались разрезать кожу на закрытом глазу, да не стали, поскольку поняли, что необходимые для моргания мышцы там не сформировались. Так и остался он на всю жизнь одноглазым.

— Что ж ты, Векшин, прохлаждаешься перед заплывом, а? А ну, приведи себя в тонус. Давай пару кружков по пляжу. Бе-гом.

Пока Кирилл бегал, подошли и остальные ребята из школы. Всего одиннадцать человек. Из них Однотипный всего один – Грачёв.

— Здорово, Пограничник, — крикнул Кириллу клыкастый Роман Солонин.

— Ну что, готов быть вторым? – по-дружески усмехнулся Михаил.

— Давай, давай – проходи, — ответил Кирилл. – Ты б спал поменьше, может и пришёл бы первым. А так, только в спину мне и будешь смотреть.

— Ох, какие мы самоуверенные! – Михаил вынес из сарая своё каноэ и кинул на песок. – Посмотрим ещё — кто кого!

— А дед-то твой придёт? — приветственно протягивая перепончатую руку, спросил у Кирилла подошедший Андрей Лотош.

— Не знаю. С утра он себя чувствовал неплохо. Может, мать поможет дойти. Вообще, он хотел посмотреть...

— Так, ребятки, – снова раздался голос Василия Петровича. – Полчаса до старта. Марш в раздевалку.

Через несколько минут у воды выстроились участники соревнований в футболках с номерами, светлых шортах чуть выше колен и кедах.

— Твой номер очень символичен, — бросил Кириллу Михаил. – Вторым уйдёшь – вторым и придёшь.

— Да иди ты! Сам-то поплывёшь под «четвёркой»...

— Как вы могли заметить, — пояснил уловивший тему разговора тренер, — номера вам выданы не в соответствии с вашими заслугами, а по алфавитному расположению фамилий. Так что все насмешки по этому поводу прекратить и вперёд – на воду. А то на финише вас не дождутся!

И вот начался отсчёт.

— Внимание! Ма-арш!

Крик Василия Петровича ещё звучал в ушах Векшина, а он уже вовсю работал веслом, постепенно вырываясь вперёд. Справа вдоль кромки воды проносились заросли прибрежных кустов, рогоза и ветвистых вязов, а слева песчаный откос со стеной Периметра на вершине. На половине пути до финиша русло реки круто поворачивало два раза так, что образовало некое подобие латинской буквы «s». Здесь очень важно было не столкнуться с соперниками и в итоге благополучно добраться до финиша. Подходя к первому повороту, Кирилл взглянул вперёд и краем глаза заметил что-то необычное, но не сразу понял, что именно. Мысли его отвлеклись от гонки, и это сказалось на скорости: слева Векшина начал обходить Грачёв. Однако Кирилл, не думая об исходе соревнования, пристальнее вгляделся вперёд. Периметр – вот, что привлекло его внимание. Одна из секций накренилась над обрывом, и в стене образовалась брешь. Небольшая, но, возможно, достаточного размера для проникновения внутрь Тварей из леса. Векшин сразу вспомнил недавнее телеграфное сообщение из соседнего Периметра, как через повреждённую стену в город ворвались Твари, и только объединёнными усилиями милиции и Пограничников удалось их вовремя остановить. Кирилл огляделся: Михаил уже был впереди, за ним – Андрей, справа обходил Роман. Казалось, никто больше не видит повреждения стены. Тут Солонин обернулся и удивлённо взглянул на Векшина. В ответ Кирилл, изобразив на лице боль от мнимого повреждения руки, совсем бросил грести. Остальным уже не составило труда его обогнать. Очень быстро гребцы скрылись за поворотом, а Векшин снова взялся за весло и направил каноэ к правому берегу реки.

  После нескольких попыток взобраться по песчаному откосу Кириллу всё-таки удалось крепко ухватиться за растущий на вершине куст. Оказавшись наверху, он прислонился к стене и, сидя так, некоторое время переводил дыхание. Затем подошёл к секции стены и попытался её установить в первоначальное положение. Однако силы одного Векшина тут было явно недостаточно.

«И что теперь? — подумал Кирилл. – Плыть к финишу и вызывать милицию? Сам-то я, как вижу, стену не поправлю».

Он в нерешительности глянул вниз на каноэ, потом снова на накренившуюся секцию и поёжился – слишком неприятно было находиться рядом с дырой в Периметре. С другой стороны, всё же очень любопытно хоть на минутку заглянуть в лес, хоть одной ногой ступить на запретную землю. Погода стояла солнечная, совершенно не располагающая к мыслям о каких-либо трагических событиях. Векшин, глубоко вдохнув, осторожно приблизился к проёму и переступил через границу Периметра.

Всё осталось прежним: светило солнце, шелестел листьями дубов и осин ветерок, где-то невдалеке постукивал дятел. Никто не зарычал и не набросился на Кирилла из зарослей кустарника. Векшин немного успокоился, хотя мышцы живота продолжало от волнения сжимать спазмами.

«Что ж, можно и ещё пару шагов пройтись, — осмелел Кирилл. — Дыра близко – прыгнуть всегда успею».

Он осмотрелся в поисках подходящей палки и, к великой своей радости, обнаружил торчащий из земли рядом со стеной металлический прут. Вытащить его оказалось делом нетрудным. Длиной прут был не более полуметра, но значительно прибавил Кириллу уверенности. Векшин быстро пересёк пятиметровой ширины просеку, тянущуюся вдоль Периметра, и ступил в лес. Остановился, прислушался, оглянулся назад. Всё было спокойно. Осторожно ступая, Векшин двинулся вперёд.

Не сделав и тридцати шагов, Кирилл услышал голоса. Переговаривались мужчины. Векшин кинулся было к дыре в стене, но понял, что не успеет: голоса раздавались уже слишком близко и со стороны просеки. Кирилл, присев, заполз за старый толстый дуб и осторожно выглянул из-за ствола. На просеке показались двое в военной полевой форме, касках и с автоматами за плечами.

«Пограничники!» — беззвучно воскликнул Кирилл и чуть было не выскочил из своего укрытия, чтобы побежать им навстречу. Но вовремя спохватился: «А вдруг они меня арестуют? Вдруг за то, что я без разрешения пересёк Периметр, мне не пришлют повестку? Грач станет Пограничником, а я – на завод?!»

Тем временем солдаты заметили повреждение стены.

— Центр, пять-ноль-один, — сказал один из них. – У нас проблема. Код четыре-три, сектор один-восемь. Высылайте инженеров и технику. Мы здесь пока осмотримся… Понял. Конец связи.

Пограничник заглянул в дыру и скрылся за стеной.

«Всё! — пронеслось в голове у Кирилла. – Сейчас заметят лодку, начнут искать меня...». Сердце стремилось вырваться из груди спортсмена, яростно пульсировали сосуды головы, отчего в глазах несколько помутнело. Векшин был готов тотчас броситься прочь от Периметра. Но тут первый Пограничник выглянул из-за стены и позвал второго к себе: вероятно, он увидел каноэ. Это был шанс скрыться незамеченным. Как только оба солдата покинули просеку, Кирилл вскочил и кинулся со всех ног вглубь леса, немного забирая вправо, что, по его мнению, могло запутать возможных преследователей.

Решив, что отбежал уже достаточно далеко, Векшин присел у одной из осин отдышаться. Приведя дыхание в порядок, он прислушался. Чужих шагов слышно не было, тишину нарушали только пение лазоревки да постукивание дятла.

«Итак, — начал размышлять Кирилл. – Можно подождать тут пару часов и, вернувшись обратно, перебраться как-нибудь через стену домой. С другой стороны, если Пограничники уже начали поиски, то вполне могут скоро появиться где-то рядом, и убежать уже возможности не будет. А что, если первыми меня обнаружат Твари?!» Кирилл огляделся. Тревога начала нарастать. Идея сидеть на месте становилась всё менее привлекательной.

«Сколько времени прошло? Наверняка гонка уже завершилась, и все заметили моё исчезновение. Начали поиски, сообщили в милицию, а те, естественно, Пограничникам. Им нетрудно будет сложить два да два и понять, что я – в лесу. Что ж получается: мне так и так повестки не видать?!.. — Кирилл со злости хватил прутом по стволу дерева. — Ну и пошли вы все! Буду жить в лесу, пока не поймают. А они ещё за мной побегают! Попотеют ещё!» С этими мыслями Кирилл поднялся, покрепче сжал в руке прут и направился вглубь леса. Надо найти укрытие на ночь и, главное, что-нибудь перекусить: на место чуть отступившего страха пришёл жуткий голод, ведь перевалило за полдень, а энергия от утренней каши уже давно была израсходована.

Шёл он достаточно долго, местность была ровная, и никакого даже небольшого овражка, где можно устроить себе ночлег, не обнаруживалось. Но вот, наконец, впереди посветлело, и вскоре Кирилл очутился на краю просеки, за которой возвышалась двухметровая стена из металлической сетки, натянутой на рамы-секции. По верху стены тянулись несколько рядов колючей проволоки на опорах, загнутых в сторону леса.

«Вот это да! — встрепенулся уставший от нудной ходьбы Кирилл. — Неужели другой Периметр?!» Через сетку он увидел неширокий луг, а за ним — асфальтовую дорогу с рядом тополей по другой её стороне. В просветах между деревьями вдалеке угадывались очертания небольших двухэтажных домиков. «Как же мне туда перелезть? — лихорадочно соображал Векшин. – Никогда себе не прощу, если упущу шанс побывать в другом городе». Он огляделся и заметил справа у просеки метрах в тридцати кучу срубленных крупных сучьев и стволов молодых деревьев.

— Вот оно! – вслух воскликнул Кирилл.

Он разгрёб кучу и выбрал три достаточно длинных и толстых ствола. Затем одним концом упёр каждый ствол в землю рядом друг с другом, а другой опустил под углом на ряды колючей проволоки. Получился своеобразный мост, по которому Кирилл и перебрался на другую сторону стены. Металлический прут и сорванные с футболки номера он предусмотрительно припрятал в кустах недалеко от просеки. Оказавшись на лугу чужого Периметра, Векшин ещё раз осмотрел стену, на этот раз критически. «Кто ж такие хлипкие стены ставит?! Тварям ничего не стоит сетку разорвать. Не удивлюсь, если они прорвались именно в этом городе… Вот везенье, так везенье – за столько времени блуждания по лесу не встретить ни одной Твари! А, может, днём они спят?.. Главное, возвращаться надо не по темноте». Кирилл развернулся и твёрдым шагом направился к домикам.

Вскоре он вошёл в город. В отличие от их Периметра окраины здесь заброшены не были: весь мусор убран, на тротуарах и дороге ни пылинки, у каждого дома палисадник с цветами да и на многих окнах висели плошки с разноцветными петуниями и геранью. На улице было пусто, однако Кирилла это не удивило. Сегодня же суббота, и, возможно, все собрались в центре города на каком-то мероприятии. Ему бы тоже не мешало туда добраться: обычно на подобных праздниках дают дополнительные пайки без записи, а Кирилл уже давно мучился голодом и жаждой.

Пройдя несколько кварталов, Векшин оказался на небольшой площади со скамейками и незамысловатым фонтаном. За площадью был разбит сквер с асфальтовыми дорожками и цветниками. У фонтана сидел старичок в очках, читающий текст на каких-то больших листах бумаги. «Надо же! Неужели у них здесь книги такого размера?» — недоумённо подумал Кирилл. Тут за спиной раздался гудок: Векшин, задумавшись о старичке со странной книгой, не заметил, как оказался посреди проезжей части. Он отскочил к тротуару, а мимо проехал необычной формы автомобиль: таких обтекаемых корпусов со сглаженными углами Кирилл у себя в городе никогда не видел. Надо сказать, автомобили были редким явлением на улицах родного Векшину Периметра. На легковых ездили только люди, занимающие высокие должности, остальные же на работу добирались на спецавтобусах.

Тут из соседнего переулка вывернула шумная компания: трое парней, примерно одного возраста с Векшиным, держали в руках яркие разноцветные пакеты и о чём-то громко спорили. Посередине шёл высокий худощавый парень, одетый в чёрные спортивные штаны и такую же чёрную кофту с капюшоном на голове. Справа, бойко жестикулируя, что-то доказывал своим друзьям толстячок в широких синих джинсах с накладными карманами, красной футболке и джинсовом жилете. А слева жевал содержимое пакета их товарищ в светло-серой футболке с длинными рукавами, чёрных джинсах и тёмно-зеленой спортивной кепке на голове. «Я встретил уже четыре человека, и все они Однотипные, — подумал Кирилл. – Интересно было бы с кем-нибудь из них поговорить о местной системе приёма в Пограничники. У нас тоже, конечно, некоторые Однотипные негодны для службы. Вот Лёша Котов, с виду такой же, как мы с Мишкой, хоть завтра в Пограничники. Ан нет, оказывается у него сердце справа, потому и в программу по отбору не попал. Или Машка Беликова: выяснилось, что у неё только одно мозговое полушарие. Может, и у этих наподобие что...».

Тем временем компания расположилась в сквере. Парень в кепке сел на спинку скамейки, поставив ноги на сидение, остальные встали рядом. Векшин уверенным шагом подошёл к ним:

— Привет.

— Здоров.

— Я только сюда переехал, ещё никого не знаю. Меня Кириллом зовут, — он протянул руку, парни ответили рукопожатием и представились. – Вы в здешней школе учитесь? В каком классе?

— Да уж закончили в этом году! – ответил Владимир, тот, что в кепке, и, окинув взглядом рослого мускулистого Векшина, спросил: – А ты чо, спортсмен?

— Да..., — Кирилл чуть было не сказал, что гребец, но вовремя осёкся: вдруг в этом городе нет реки. – Ребят, вы извините, мне не совсем удобно, это же ваш паёк и тому подобное… В общем, не угостите меня… едой? – он ещё не понял, что ест компания.

— А у тя чо, денег нет?

— Чего нет?.. Нет.

— Нищета? Ну, держи вот – жуй. Чемпион!

В пакете была нарезанная ломтиками жареная картошка, которая показалась голодному Кириллу невероятно вкусной.

— Э, чемпион, — обратился к нему Валерий, толстяк в широких синих штанах и жилете, — хочешь с нами? У нас сегодня пати. Приглашаем… Хавчик халявный, — и подмигнул с улыбкой.

Векшин не знал, куда его пригласили, но согласился, и вся компания двинулась из сквера в сторону видневшихся невдалеке многоэтажек. 

— А вы уже получили повестки? – поинтересовался Кирилл у новых знакомых.

— Какие, блин, ещё повестки? – не понял Александр, третий парень, в кофте с капюшоном. – В военкомат что ли?

— Ну, вроде того, — ответил Векшин. – От Пограничников.

— В армию?! Э не-е… Что мы, блин, лохи последние?! Мы «косить» будем.

— Косить?

— Ну, «отмажемся», в смысле. Не пойдём, блин, служить, в общем.

— Да у нас весь класс почти «откосил», — поддакнул Валерий. – А ты что ж, горишь желаньем?

— Я — да, – твёрдо сказал Кирилл. – А у вас в школе много таких… как вы?

— Это каких «таких»? – буркнул Владимир.

— Ну, Однотипных?

Компания остановилась. Владимир повернулся к Векшину:

— Каких? Это чего ты сейчас сказал?

— Я не знаю, может у вас как-то по-другому называется, — ответил Кирилл. – У нас людей, выглядящих как вы или я, называют Однотипными...

— Где это, блин, «у вас»? – прищурился Александр. – А ты вообще откуда? Подозрительный какой-то...

Кирилл понял, что придётся «раскрыть карты»:

— Я из того города, за лесом. Из соседнего Периметра.

— Ёкарный бабай! – воскликнул Валерий. – Что, прямо оттуда?!

— Ну, ни хрена ж себе! – опешил Александр.

— Как добрался-то сюда? – спросил Владимир.

— Надо пути знать, — увильнул от прямого ответа Кирилл.

— Вот это да… – не унимался Валерий. – Как у вас там жизнь вообще? А то мы здесь сидим, не знаем ничего...

— Да, блин, — перебил Александр, — у вас много таких как ты? Как ты сказал?..

— Однотипных? – уточнил Векшин. – Не, в нашей параллели двое всего: я да Мишка Грач. А здесь, я погляжу, побольше будет. То-то никто в Пограничники не идёт – дефицит мест, наверное.

— Ну, типа того, — ответил Владимир. – Вояк у нас хватает. Ладно, пошли – Пашка ждёт не дождётся.

— Зато мы такого гостя ему приведём! – радовался Валерий. – Он рухнет просто!

— Вот интересно, — снова обратился к Кириллу Владимир, — что у вас о нашем городе говорят?

— О соседних городах вообще информации мало. Карт у нас нет, и о каждом конкретном городе мы не знаем почти ничего. Я даже не представляю, какой номер вашего Периметра… Это не у вас недавно Твари прорвались? А то Периметр ваш хлипкий — сетка какая-то… Беспечно живёте!

Александр чуть не прыснул со смеха, но смог сдержаться.

— Ну, ты даёшь! – Валерий был в восторге. – Про каких тварей говоришь? Мы о них и не слышали никогда. А сетка – это..., – тут Владимир ткнул товарища локтем в бок, и Валерий замолчал.

— Твари в лесу живут, — пояснил Векшин. – Для защиты от них и построили Периметры. Разве вам на уроках не рассказывали?!

— Мы, наверное, прогуляли, — отрезал Владимир. – А сам-то ты их видел? Тварей этих?

— Конечно, — соврал Кирилл. – Сегодня только одну забил в лесу пока сюда шёл.

— Во, блин! – не удержался Александр. – С дуба рухнул? Какие на хрен твари? Ты чо, из сказки?!

— Ты о чём? – не понял Векшин.

— О тебе, блин! Обкурился что ли?

— Заткнись, — рыкнул Владимир.

— Да иди ты! У человека, блин, «крыша» уехала, а ты – «заткнись». Их там забором огородили и  держат за идиотов, тварями какими-то пугают, блин… Ты думаешь, ты где сейчас? – снова обратился к Кириллу Александр.

— Я уже сказал, что номера вашего Периметра не знаю.

— Да нет у нас периметра, — подключился Валерий. – И монстров твоих не бывает. В лесу вообще кроме армейцев нет никого. Ходят и вас стерегут, чтобы не убежали!

— То есть как? – не поверил Кирилл.

— То есть так. Лапшу с ушей сними.

— А, может, это вы тут ни хрена не знаете?! – вспыхнул Векшин. – Там вокруг люди гибнут, вас защищают, а вы в облаках витаете! Картошку эту жрёте в цветных пакетах! Об экономии ничего не слышали?

Валерий всплеснул руками:

— Да пойми ты, придурок...

— Ладно вам, разговорились! – оборвал Владимир и объявил: — В магазин надо зайти. Сколько у нас?

Все трое достали какие-то бумажки и металлические кружочки, напоминающие значки или медали, посчитали.

— Блин, не хватает, — подытожил Александр.

— О, Валер, вон твоя маман «чешет», — заметил Владимир. – Иди деньжат «стрельни».

Толстяк пошёл навстречу матери.

— Привет, мам. Дай пять копеек на газировку.

— Вы куда это собрались? – доставая из сумки кошелёк, спросила мать.

— Да к Пашке. У нас там как бы встреча выпускников сегодня...

— А кто это с вами? Что-то я его на выпускном не видела. Он из вашей школы?

Валерий оглянулся на стоящих поодаль товарищей и Кирилла:

— Нет, он не местный. Только сейчас с ним познакомились… Это гвоздь нашей вечерней программы! Ты не поверишь! Он оттуда. Из-за леса.

— Как? – опешила мать. – А откуда он здесь взялся?

— Да хрен его знает! Я тебе вечером всё расскажу, — Валерий сунул деньги в карман и побежал обратно.

Вскоре компания остановилась у магазина. Владимир собрал деньги и зашёл внутрь, остальные же остались у входа. Тут послышался шум мотора и из-за угла вывернул автомобиль с надписью «Милиция» на боку. Уже выходивший с бутылками из магазина Владимир резко остановился и снова скрылся за дверью.

— Ёкарный бабай! – воскликнул Валерий. – Точняк мамашка ментов вызвала!

— Блин, пацан, это за тобой, — тихо сказал Кириллу Александр. – «Чеши» отсюда, а то капец тебе.

Тем временем из машины вышли двое в серой форме:

— Кто тут местный – в сторону давайте. Ты, в шортах, иди сюда.

Кирилл огляделся по сторонам. Один из милиционеров, почуяв готовность подозреваемого бежать, расстегнул кобуру и взялся за рукоятку пистолета.

Кирилл рванулся с места, развивая необычайную, как ему показалось, скорость, и оставляя позади крики, хлопок автомобильной дверцы и рёв мотора. Быстро за угол, во двор, в арку, направо, опять за угол, через кусты, дорогу, и вот уже квартал двухэтажных домиков с фонтаном у сквера. Быстрей, ещё быстрей. Они не должны догнать. Сердце вырывалось из груди, но дыхание не сбивалось. Шоссе, поле, невдалеке сетчатый Периметр. Где-то за спиной Векшин услышал шум приближающегося автомобиля. Десяток метров отделял его от Периметра. Несколько шагов, — и Кирилл вскочил на стену. Следующим прыжком перемахнул через колючую проволоку  и — в лес. Преследователи остались позади.

Пробежав метров сто вглубь ольховника, Кирилл рухнул в траву и некоторое время переводил дыхание. Придя в себя, прислонился к стволу дерева и принялся размышлять.

«Вернуться назад за прутом? Пока его искать буду, меня и схватят – милиционеры наверняка своим Пограничникам сообщили. Нет, обратно нельзя. В лес надо уходить, к своему Периметру, домой».

Кирилл встал и, отмахиваясь от комаров и мошек, зашагал в ту сторону, откуда, по его мнению, он и пришёл утром.

«Надо бы палку какую что ли найти покрепче: скоро уж темнеть начнёт, а здесь, в лесу, тем более. Твари повыползут из нор. Если они всё-таки существуют. Пока ведь я ни одной не встретил… Ну, погоди: до ночи прошляешься – встретишь».

Он огляделся, подобрал несколько сучьев, выбрал покрепче и продолжил путь. Догадываясь, что стену за прошедшие часы отремонтировали, и помня о её четырёхметровой высоте, Кирилл по пути отыскал старый ствол осины около семи метров длиной и теперь тащил его за собой, надеясь перелезть с его помощью через Периметр. «Даже если вдоль стены будет ходить патруль, — размышлял Векшин, — думаю, хоть пять-десять минут у меня свободных будет, чтобы остаться незамеченным».

Уже смеркалось, когда Кирилл подошёл к просеке. Несколько минут он сидел, скрывшись в кустах, и наблюдал. Пограничники не появлялись. Наконец, Векшину надоело ждать, и он принялся за дело: как и в прошлый раз, приложил бревно к стене под максимально большим углом, повис на нём, уцепившись руками и ногами, и медленно пополз вверх. Преодолеть эти несколько метров Кириллу удалось с большим трудом – целый день без еды и питья не прошёл даром. Вскарабкавшись на стену, Векшин оттолкнул уже не нужный ствол и спустился на песчаный склон у реки.

«Наконец-то, дома!» — с облегчением выдохнул Кирилл. Враждебный лес и чужой город остались там, снаружи, а здесь только спокойствие, безопасность и уют. За плотиной уже садилось красное вечернее солнце, река убаюкивала негромким журчанием, кругом не было ни души. Векшин сидел с закрытыми глазами, подперев спиной стену и подставив лицо такому домашнему теплу заходящего светила.

«Вот все обо мне и забыли, — усмехнулся Кирилл. – Надо бы лодку найти и — домой». Он прошёлся вдоль обрыва и, отыскав более пологий склон, спустился к реке. Векшин уже понял, что находится чуть ниже по течению от того места, где оставил каноэ, а потому отправился по узкой линии песка на запад. Вскоре он увидел две вытащенные на берег лодки, а рядом с ними чью-то удобно устроившуюся на песке фигуру. Приблизившись, Кирилл узнал Романа Солонина, который сидел к нему спиной и любовался закатом. Векшин осторожно, стараясь не загребать песок кедами, подкрался к приятелю и сжал его правое плечо ладонью. Роман от неожиданности отпрянул, поскользнулся на песке и, упав на бок, оскалил клыки на испуганном лице.

— Твою мать, Векшин! – под смех Кирилла вскричал узнавший его Роман. – Вот какого так подкрадываться?!

Кирилл помог подняться приятелю, и они обнялись.

— Мы думали, ты пропал совсем, — сообщил Солонин. – Ушёл в лес и больше не вернёшься.

— Ты не представляешь, где я был! За лесом – другой Периметр. Там живут одни Однотипные и даже не все обязаны служить! Мы о таком и подумать не могли.

Кирилл от возбуждения ходил взад вперёд и размахивал руками.

— А главное, они совсем, представляешь, абсолютно не боятся Тварей. И даже утверждают, что их нет. У них и Периметр-то из хлипкой металлической сетки. Тварей нет, как тебе это?!  

Роман кисло улыбнулся:

— Зачем же тогда весь сыр-бор с Пограничниками? Может их тоже того, нет?

— В том-то и дело, что их я видел: всё как положено, можешь не сомневаться, каски, автоматы. А вот Тварей не встречал. Ни следа, ни запаха, воя даже ни разу не слышал. Может, повезло просто...

— Повезло. Иначе Пограничники к чему?

— Вот вопрос так вопрос! Там мне на него ответили, но, думаю, они заблуждаются… И пока тебе, извини, ничего не скажу. Мне надо прежде с директором поговорить, задать ему пару вопросов. Не может же и он не в курсе быть… Давай в лодку и поплыли.

Оказавшись на другом берегу, приятели взвалили каноэ на плечи и отправились в обратный путь на лодочную станцию.

Там их ожидали друзья, родственники и множество официальных лиц. Завидев приятелей издалека, к ним бросились несколько милиционеров и медиков. За ними спешили мать Кирилла и его одноклассники. Векшин и Солонин едва успели опустить лодки на траву, как встречающие налетели на них шумной толпой.

— Сыночек! – кинулась обниматься мать. – Кирюша! Живой. Как мы все беспокоились! Даже дед здесь до самого вечера просидел… Уж не знали, что и думать.

— Мам, да всё в порядке, — оборвал её причитания Кирилл. – Я совершенно здоров, только жрать хочу и воды бы целое ведро выпил.

— А это ещё мы посмотрим, здоровы ли вы, молодой человек, — подал голос один из медиков.

Когда тот протиснулся через толпу, Векшин узнал в нём терапевта Андрея Николаевича, на приём к которому ежемесячно ходили все претенденты в Пограничники. Высокий упитанный врач с густыми усами осторожно, но настойчиво оттеснил мать от Кирилла.

— Покажите-ка мне глаза..., язык. Ага, хорошо. Вы целый день провели в лесу, молодой человек, так ведь? Отлично. А вы понимаете, что могли заразиться? Все, кто впервые выходят в лес, проходят специальную вакцинацию. А вы, как я понимаю, этого не делали. Безответственно поступили, молодой человек. Безответственно! Теперь – в карантин. И, по меньшей мере, на несколько дней. Отойдите все, — обернулся к собравшимся Андрей Николаевич и натянул на лицо марлевую повязку.

Санитары последовали его примеру, а три милиционера стали оттеснять людей в стороны, создавая проход, по которому медики повели Кирилла к машине «скорой помощи».

— Я к тебе завтра зайду, Кирюха! – выкрикнул из толпы Михаил. – Не дрейфь!

— А меня вы осматривать не будете? – догнал терапевта Роман. – Может, я тоже уже заразился?

— И до вас дойдёт дело, молодой человек. Но не сейчас. Позже. Ждите, — Андрей Николаевич похлопал Солонина по плечу и, сев в кабину микроавтобуса, захлопнул дверцу.

Палату Кириллу выделили одноместную. Прохладный душ, свежее бельё, горячий ужин. Что ещё нужно после изматывающего путешествия?! Сбор анализов решили отложить на утро. А сейчас Кирилл лежал на удобной мягкой кровати и читал «Мёртвые души» Гоголя – свою любимую книгу, неизменно поднимающую ему настроение.

В одиннадцатом часу дверь отворилась, а в палату вошли двое в накинутых на плечи белых халатах и с марлевыми повязками на лицах. Директора школы, маленького сухенького мужчину за пятьдесят, совершенно лысого, без бровей и ресниц, Кирилл узнал сразу. Второй посетитель с коротко стриженными белоснежными волосами, беспигментными пятнами на коже и солнцезащитными очками на носу был одет в милицейскую форму. Он остался стоять у двери, а директор придвинул к кровати стул и сел.

— Здравствуй, Кирилл. Мне передали, что ты хотел со мной, так сказать, побеседовать. Верно?

— Да, Валентин Ефимович. Вы, как куратор пограничной программы нашей школы, должны знать ответы на вопросы, что я хочу задать.

Директор оглянулся на своего спутника и сказал:

— Я и товарищ майор успели поговорить с Ромой Солониным, так что уже в общих чертах осведомлены о твоих, так сказать, похождениях. Поэтому ты не стесняйся и спрашивай. А мы с товарищем майором по мере сил, так сказать, попытаемся тебе ответить.

— Твари существуют? – выпалил Кирилл.

— А как же?! То, что ты ни одной не встретил, можешь считать, так сказать, величайшей удачей всей твоей жизни. Иначе ты бы тут не сидел сейчас.

— А город, где я был. Кто в нём живёт? Я имею в виду… Я же только Однотипных видел. Там есть другие?

Валентин Ефимович расплылся в улыбке, что стало заметно по его прищурившимся глазам.

— Ну, естественно, других там нет. Это же город… Пограничников, — директор снова оглянулся на майора.

— Как Пограничников?! Я думал, они на военной базе в лесу живут, а там обычные дома, школы.

— Ну, подумай, Кирилл. Пограничники же тоже женятся, у них дети рождаются, в школу, так сказать, ходят. Они обычные люди, Кирилл. Как ты, как… я, так сказать.

— И у них женщины и дети так вот свободно гуляют по городу, когда Периметр сделан из металлической сетки?! А Твари как же?

— Хех, — усмехнулся Валентин Ефимович. – У Пограничников есть, так сказать, более современные способы защиты от Тварей, чем у нас. У них по всему Периметру такая техника расставлена, что тебе и не снилась вовсе. Системы и наблюдения, и предупреждения, и даже автоматические оборонные комплексы. При всём при этом Пограничникам просто не требуются крепкие и высокие стены.

— Что-то не видел я ваши хвалёные системы и комплексы.

— И правильно, что не видел. Они ж не для того сделаны, чтоб все, кому не лень, их замечали. Вот станешь Пограничником и обо всём узнаешь, так сказать, в полном объёме.

Валентин Ефимович встал, отодвинул стул и приблизился к милиционеру.

— Кстати, обрадую тебя, Кирилл. Сегодня мы получили повестки для вас с Михаилом. Так что готовься, так сказать, в путь-дорогу. К месту прохождения службы отбываете завтра утром.

— Как? – возмутился Кирилл. – Почему завтра? День рождения же только через неделю! А финальное обследование? А неделя на сборы?!

— Обследуют тебя на месте, — спокойным тоном размеренно ответил Валентин Ефимович. – Вещи мать соберёт и завтра утром принесёт к Шлюзу. А почему так рано...

— Вчера в лесу на севере от города проводилась операция по уничтожению логова Тварей, — вступил в разговор майор. – Пограничники понесли значительные потери. Срочно требуется пополнение.

Кирилл непроизвольно напрягся и почувствовал, будто каждая клеточка его тела вспыхнула жарким пламенем. Сердце взбесилось, вспотели ладони. Векшин спустил ноги с кровати и обул тапки. Встав, решительно посмотрел на директора. Со лба мимо левого виска сбежала капля пота.

— Валентин Ефимович, я хотел бы официально отказаться от участия в пограничной программе. Прошу оставить меня дома.

— Это как же?! – всплеснул руками директор. – Отчего же?

— Они нас обманывают. Вы знаете, что мне там сказали? Что Периметр наш не от Тварей поставлен, а чтобы нас как в клетке держать. И Пограничники ходят для того, чтобы никто отсюда туда не проскочил. И вы думаете, я после этого хочу жить с ними вместе?! Да ни за что!

— Да наврали тебе, Кирилл, наврали! Поверь мне. Ну, кто это тебе сказал?

— Ребята из местной школы...

— Вот! – обрадовался Валентин Ефимович. – А ты поверил? Нашли дурака лопоухого и наврали, так сказать, с три короба! Э-эх, Кирилл, Кирилл… Молокососам каким-то поверил, шуткам их детсадовским, так сказать. Ну как же можно?! Свою-то голову на плечах надо иметь, взрослый уже.

Беловласый майор сделал шаг к Кириллу.

— Советую хорошенько подумать, Кирилл Евгеньевич. Ты необходим городу в рядах доблестных Пограничников как защитник. Отказавшись, ты навсегда покроешь своё имя позором. Помни, что родившись Однотипными, люди берут на себя определённые обязательства перед обществом, которые следует исполнять. Нельзя отказываться от своей судьбы.

— Хорошо, я подумаю, — сник Кирилл.

— Ну вот и славно! – успокоился директор. – Отдыхай, а мы с товарищем майором завтра утром за тобой придём.

Милиционер вышел первым, а директор в дверях обернулся:

— И давай, Кирилл, без фокусов, так сказать.

Этой ночью Векшин долго ворочался и никак не мог уснуть. А когда, наконец, забылся, увидел необычный сон, будто с автоматом за плечом патрулировал лес. Воздух был тяжёлый, вязкий и тягучий словно желе. Сквозь него приходилось с усилиями продираться. Рядом в форме Пограничников шагали трое парней, с которыми Кирилл познакомился днём. Компания углублялась всё дальше в лес, и Векшин поинтересовался у своих спутников: «Куда мы идём?» «К Паше», — улыбнулся Александр. Вскоре они оказались в такой чаще, что дальше двигаться было просто невозможно. Владимир в своей тёмно-зеленой спортивной кепке вместо каски удобно устроился на траве и, вытащив из ранца большие листы бумаги с текстом, принялся читать. «Что это у тебя?» — спросил Кирилл. «Как что?! — удивился Владимир. – Повестка пришла». «А почему ты сидишь? Мы дальше не пойдём?» «Нет, — ответил Александр, натачивая непонятно откуда взявшуюся косу. – Косить будем». Векшин, удовлетворившись таким ответом, пристально всмотрелся в непроходимые заросли орешника, а когда снова обернулся к своим спутникам, вместо тех увидел на полянке трёх крупных гиеноподобных существ с руками вместо передних конечностей. «Лапшу с ушей сними!» — прорычала толстая гиена и расхохоталась. Не успел Кирилл опомниться, как чудовища накинулись на него и повалили на землю. Он пытался отбиваться, но успеха не достиг и вскоре погрузился во тьму.

Наутро Векшин проснулся в твёрдой решимости не отказываться от службы. Нельзя остаться в городе и прожить всю жизнь, не ведая, что же на самом деле творится во внешнем мире. Кирилл понял, что должен разобраться в хитросплетениях правды, лжи и недомолвок, которые он слышал последние сутки. А потому принял холодный душ, позавтракал и собрался ещё до прихода Валентина Ефимовича. Когда тот вошёл, то застал Векшина смотрящим в окно на рассеивающийся утренний туман.

— Доброго утречка! Ну, как спалось, Кирилл? Что надумал?

Векшин обернулся и поздоровался.

— Самочувствие нормальное. Готов к службе.

— Вот и чудненько! – обрадовался директор. – Я вот тебе, так сказать, чемодан принёс, что твоя мать собрала. Посмотри – может, чего не хватает...

— Не стоит. Думаю, мама положила всё и даже больше.

— Тогда пойдём: внизу машина ждёт.

— А Мишка где?

— В машине. Пойдём.

Через пять минут автомобиль директора остановился у площади перед Шлюзом – единственным выходом из города за Периметр. На площади к тому времени уже собрались родственники призывников, учителя, одноклассники и друзья. На сооружённой за ночь сцене у памятника Герою-Пограничнику виновников торжества ожидали главные люди города: мэр с многочисленными помощниками, начальник милиции и вчерашний майор в солнцезащитных очках. Как только дверцы автомобиля открылись, духовой оркестр грянул «Прощание славянки». Михаил, Кирилл и Валентин Ефимович под звуки марша поднялись на сцену. Первым выступал мэр. Он долго и пространно рассуждал о чести и предназначении будущих Пограничников, а после вместе с повестками вручил каждому многофункциональный нож с дарственной надписью. Затем слово взял начальник милиции, чья речь о мужестве, героизме и подвигах была короткой, но содержательной. Последним к микрофону подошёл директор школы и, признавшись в гордости за свои успехи в обучении и воспитании таких превосходных Пограничников, как Векшин и Грачёв, уступил место призывникам. Выйдя вперёд, Михаил выпрямился, глубоко вдохнул и начал:

— Товарищи! Друзья! Я счастлив, что скоро вольюсь в ряды мужественных Пограничников. Счастлив, что оказался достоин стать защитником своей Родины, нашего города. Сегодня мы с Кириллом покидаем вас навсегда. Это страшно произносить и ещё страшнее осознавать. Но клянусь, что до последнего будем бороться с врагом и не отступим ни на шаг! – он на секунду замолчал, а затем, потрясая над головой кулаком, продекламировал:

— Не смять богатырскую силу,

Могуч наш заслон огневой,

И враг наш отыщет могилу,

В туманных лесах над рекой!*

Слава Пограничникам! Ура!

В ответ над площадью громыхнуло многоголосое «Ура!» Михаил с гордой улыбкой вернулся на своё место. Проходя мимо Кирилла, бросил: «Ну, как я?!» Тот хлопнул приятеля по плечу и подошёл к микрофону.

Векшин смотрел на людей, собравшихся проводить их с Михаилом на службу, и понимал, что, возможно, видит всех в последний раз. В горле комом встала обида.

— Не забывайте нас, — наконец произнёс Кирилл. — Когда-нибудь мы обязательно вернёмся и принесём вам свободу! До встречи, друзья.

Снова зазвучал марш, а Валентин Ефимович обнял своих учеников и сказал:

— Молодцы, ребятки! Хорошо выступили. Идите, попрощайтесь с родными.

Спустившись со сцены, призывники оказались в настоящем водовороте: все стремились пожать им руки и сказать напутственные слова. Наконец, к Кириллу протиснулась мать и крепко обняла его.

— Служи там хорошо, сыночек. Не позорь родных… Нас вспоминай.

Заметив, что сын увидел рыдания матери Грачёва, она, оправдываясь, проговорила:

— А я не плачу, Кирюшенька. Не плачу. Вчера уж всё выплакала...

— Всё будет хорошо, мама, — успокоил Кирилл. – Когда-то же должна закончиться эта война. Надеюсь, очень скоро. Мы победим, и я вернусь, мама. Жди. Обязательно вернусь… А дед где?

— Там, — махнула рукой в сторону мать. – Он в самую толкучку не полез.

— Я сейчас..., – Кирилл выбрался из толпы и, увидев неподалёку опирающегося на костыль деда, подбежал к нему.

— Вот я и ухожу… До свидания, дедушка.

— Врежь им там всем по первое число, внучёк, —  старик обнял Кирилла и с силой похлопал его ладонью по спине. – За нас за всех...

— Обязательно, дед, обязательно, — на глаза навернулись слёзы.

— Товарищи призывники, — прокатилось над площадью. – Время.

— Всё. Пойду, — сказал Кирилл и побежал к Шлюзу.

Над воротами горела красная лампа. Караульный нажал кнопку, укрытую в металлический короб сбоку от входа, и створки стали медленно открываться. Оркестр продолжал играть.

— Вы там держитесь вместе, — напутствовала мать Кирилла.

— Присматривайте друг за другом, — вторила ей мать Михаила.

Когда ворота открылись полностью, лампа поменяла цвет на зелёный.

— Пора, ребята, — поторопил начальник городской милиции. — Удачи вам.

Призывники сделали несколько шагов внутрь Шлюза и повернулись к провожающим. Створки начали сдвигаться, и в течение этой невыносимо длинной минуты все, не переставая, махали друг другу на прощание. По щекам Кирилла текли слёзы. Слёзы, вызванные не только горечью расставания, но и бессилием что-либо изменить. Наконец, ворота с грохотом закрылись. Стихла музыка. Кирилл вытер слёзы рукавом и огляделся. Приятели стояли в большом хорошо освещённом ангаре с двумя воротами в противоположных стенах. Ангар обычно использовался для обмена грузами между Периметрами, и Векшин с Грачёвым не раз участвовали в разгрузке автомобилей с местных фабрик и погрузке ящиков, прибывших извне. Сейчас в помещении было пусто, и призывники двинулись ко вторым, внешним, воротам.

— Что, Кириллушка, не весел? Что головушку повесил? – почти по-ершовски спросил Михаил, посмотрев на погрустневшего Кирилла.

— Тоже мне шутник нашёлся, — пробурчал тот в ответ. – Всё тебе весело! Навсегда ж уезжаем. А там… Чёрт его знает, что там...

— Там — приключения! И это главное. Не то, что здешняя скукотища.

— И война, между прочим.

— Так на то мы и вдвоём, Кирюха. Будем держаться вместе, и великие дела нам обеспечены! Мы ведь вместе?

Михаил остановился и протянул другу руку. Кирилл крепко сжал её, и парни обнялись.

— Вместе, Миха, — ответил Векшин.

Раздался скрип раздвигающихся створок ворот, и приятели поспешили к выходу. Снаружи они увидели большую заасфальтированную площадку и уходящую от неё вглубь леса асфальтовую дорогу. Неподалёку от Шлюза стоял зелёный армейский автомобиль, а у ворот ожидал Пограничник. Капитан, как понял по звёздочкам на погонах Кирилл.

— Грачёв и Векшин? Капитан Фролов, – представился офицер. – Садитесь в машину.

Автомобиль приветливо зарычал. Михаил и Кирилл устроились на заднем сидении, а капитан сел вперёд.

— Вы, ребята, вытянули счастливый билет, — сказал он, захлопывая дверцу. — Теперь у вас впереди настоящая жизнь.

— С людьми… а не с уродами… — добавил водитель и надавил на газ.

апрель 2012.

____________________

*Алексей Сурков «Марш защитников Москвы».

Похожие статьи:

Рассказы → Доктор Пауз

Рассказы → По ту сторону двери

Рассказы → Проблема вселенского масштаба

Рассказы → Вероника

Рассказы → Властитель Ночи [18+]