ДЛЯ ЛИЧНОЙ СТРАНИЦЫ
Дойдя до ледяных пещер, Дорман поворошил палкой клубок полусонных змей. Те едва заметно переместились и выдавили на поверхность чуть тёплых малышей. Тощие и короткие, похожие на шнурки аспиды шипели и прыскали бордовым ядом. В конце ноября мелкие брызги на лету одевались в стекляшку льда. Собственно, именно этого Дорман и добивался.
Сами змеи его не интересовали. Он не смотрел даже на причудливый рисунок их чешуи, хотя в гнезде можно было набрать с полдюжины скинутых чехлов и заработать на всю оставшуюся жизнь.
Оставшаяся жизнь его тоже не интересовала. Только яд. И только в осенне-подмороженном виде.
Вернувшись, Дорман посадит их в жерло. Домашняя печь охлаждается до бесконечности, и капли застывают в ней как зависшие в невесомости снежинки.
Можно было бы сказать, что в ледяном пару они перестают быть ядовитыми, но это не так. Наоборот, в одиночестве двойного заключения каждая капля чувствует себя более ядовитой.
Полжизни Дорман терпеливо собирал бордовые бусинки, чтобы наполнить печь до отказа. Он хотел забить очаг до вывода, а вывод - до выдры.
Печь полюбила Дормана и, под давлением подруги Эвристики, подарила ему похожую на Снегурочку дочурку. Появилась надежда, что когда-нибудь они станут семьёй, заморозят весь яд, и наступит благодать. Но рассказывать партнёру о своих планах не спешила. Они были ещё недостаточно хорошо знакомы.
***
Скука с ранних лет преследовала Дормана. А потом ей надоело, и теперь он преследовал скуку, чтобы узнать, что будет, когда топливник закончится, и в нём не останется места.
***
Когда Дорману казалось, что в его затее нет смысла, и что печь манипулирует им, он выходил из себя, и в него со скоростью звука проникала пустая мелочь и дотошная мелочность. Тогда Дорман надолго выходил из строя. Все стояли в строю, а он был вынужден стоять в стороне и вычищать из себя поганые побрякушки, которые цеплялись за пустое нутро как рыболовные крючки с раздвоенными зубьями. Такие можно выдрать. Пусть с мясом и кровью, но можно. Однако если попадались печальные, то Дорман уходил в запой и читал: выискивал способы приготовления собственной крови в «Профанациопедии». Перелистывая страницы, он мысленно исправлял задорный слог и расставлял пропущенные буквы, отделяя ими знаки препинания и возмущаясь начитанностью идиотов.
В это время Дорман забывал о печи, и та вымораживалась заживо. Однако в конце осени он успокаивался, укладывал походную печь - Снегурочку - в рюкзак и отправлялся в горы.
Похожие статьи:
Рассказы → Маша фром Раша
Рассказы → Они слышали это!
Рассказы → Лийка
Рассказы → "Л"
Рассказы → Она нас
