Все умерли (философская сказка)

В этой истории всё грустно. В ней все умерли. Можно было бы дальше ничего не рассказывать... Но тогда и история тоже умрёт. И у любой истории должно быть начало и конец. Конец уже известен, а вот начало...

Началась эта история с того, что Необоримые Внешние Силы и Обстоятельства свели в одно место двух... Скажем так: персонажей. Он и Она. Не будем выяснять их имена, не будем вдаваться в подробности, просто получилось так, что они оказались в одном месте и выбраться из этого места не могли — ни поодиночке, ни вместе. До встречи они знакомы не были, да и после встречи не познакомились. Не то, чтоб не хватило времени, просто... Позже к этому вернёмся.

Пока опишем место их встречи. То было место уединённое и неуютное — пусть будет это комната в высокой башне с отвалившейся лестницей в брошенном городе или ветхая избушка в глубоком ущелье, запертом обвалом, или пещера в горах, единственную тропу к которой снесло лавиной. Одним словом: есть там нечего, быт не налажен, воды мало. Снег есть. И немного дров.

Она первая пришла в это место и спряталась от Опасности, тупо забилась в угол, накрыла голову тряпкой и зажмурилась. Она не была дурой и понимала, что принцип «если я ничего не вижу, то и меня никто не видит» глуп, но выбора не было и Она решила положиться на этот принцип, за неимением лучшего.

Он боролся с Опасностью, не победил, но и не проиграл — Опасность просто миновала, загнав его в эти Обстоятельства. Ну... Подлые вот такие они, Силы эти Необоримые. Сказать, что Он расстроился или обрадовался трудно, поскольку с виду ему было всё равно. Он остался жив и считал это главным. Всё остальное его если и интересовало, то не сильно. Войдя в помещение, Он сразу увидел её, расстроился и, повернувшись к ней спиной, сел на пол и стал смотреть наружу.

Она слышала, что кто-то вошёл, зажмурилась ещё сильнее и постаралась не дышать. Долго не дышать у неё не получилось, Она тяжко запыхтела и принялась искать в тряпке дырку, чтоб через неё посмотреть одним глазом, что там всё-таки творится. Дырка всё не находилась и Она с раздражением стянула с себя глупую тряпку, развернула и хорошенько осмотрела. Прореха нашлась, но маловатая, поэтому Она хорошенько расширила её пальцем, накинула тряпку обратно, нашла дырку и с замиранием сердца принялась изучать обстановку.

А ему захотелось по маленькому. Он встал, нашёл единственный закуток, подходящий для этого дела и справил там свою нужду. А когда вернулся внутрь, Она уже стояла, теребя в руках тряпку и смотрела мимо него наружу. Как и всякая нормальная дама, Она считала, что смотреть на незнакомого мужчину неприлично. То, что Она подглядывала через дырку, в рассчёт не бралось, потому, что... Потому Что. И Всё.

Он посмотрел на неё, кивнул своим мыслям и принялся разводить костёр. Сам Он не мёрз, а вот эта дрожащая дама явно чувствовала себя не очень... Не то, чтоб его это сильно заботило, просто нужно было хоть чем-то заняться, да и смотреть на огонь приятнее, чем на безвыходность...

Она смотрела на него и чувствовала себя раздосадованной: Она всем своим Видом демонстрировала ему своё Неодобрение, а он... Чурбан какой-то! Сидит, греется, а её пригласить? Или хоть поздороваться, узнать самочувствие? Она столько пережила, ей так поговорить надо, не может же Она молчать постоянно, но, с другой стороны, не может же Она сама начать разговор! Как можно быть таким тупым?!

Он придвинул к себе свой вещмешок, перебрал припасы. Еда была. Но мало, даже для одного мало... Есть пока не хотелось, пить... Тоже не хотелось. Надо вот только как-то позавчерашнее мясо выкинуть, пованивает уже, как бы не отравиться... Ладно, потом. Он завязал тесёмки, пристроил мешок у стены, снял куртку и лёг, пристроив на него голову. А курткой укрылся. Не то, чтоб спать хотелось, просто устал. Он продолжал смотреть на огонь, стоящая и фыркающая дама его не интересовала.

А Она меж тем уже не просто смотрела на него, а прямо-таки таращилась. Ах так?! Тогда Она просто Уйдёт от него и Всё. Она сорвалась с места и решительно направилась к выходу. Она прекрасно понимала, что никуда не уйдёт, потому, что идти куда-то, кажется, некуда. Но! Надо же ему Показать! Должен же Он её остановить, чтоб Она не ушла Навсегда! Она вышла наружу, но никто её так и не окликнул. Дальше идти было некуда, да и страшно, ёлки-палки! Она постояла в пятне света от костра и подождала. Тщетно. Тогда Она отошла в сторону и повернулась посмотреть — не идёт ли Он за ней? Прислушалась, но кроме треска деревяшки в костре ничего не услышала. Она снова почувствовала себя раздосадованной: теперь придётся как-то возвращаться, не торчать же в темноте и на холоде. Что Он о ней Подумает? Она подумала и решила исправить положение: сделать вид, что выходила по нужде. Тем более, что ей и вправду Нужно! Она отошла ещё на шажок, нашла в снегу метку, оставленную им, задрала подол и присела. Потом встала и со спокойной душой пошла обратно. Подол Она внутри поправит, чтоб Он понял, зачем Она выходила... неудобно, но лучше, чем выглядеть вздорной дурой. Она же Не Такая!

Она вошла и принялась шумно поправлять одежду и отряхивать снег с ног. Она искоса поглядывала на него, но Он просто лежал и спал. Ну и ладно, Она тоже спать будет. Неохота, правда, скучно и поговорить не с кем, но что делать-то? Она прошла в угол, в котором пряталась под тряпкой, расстелила её на полу и легла лицом кверху. Лежать было твёрдо и неудобно, но Она должна выглядеть Прилично. Вдруг Он на неё посмотрит? Вскоре спина замёрзла и Она повернулась на бок и подсунула руку под голову. Стало немного получше, но и бок вскоре начал мёрзнуть. Она терпела, сколько могла, но когда зубы начали отбивать дробь, не выдержала и села. Задница тоже мёрзла, не не может же Она стоять всю ночь столбом... И до чего же холодно! Она с завистью посмотрела на него. Мешок вон под головой... Куртка... Ноги у костра в тепле. Дрыхнет и нет ему никакого дела до неё...

Она зябко поёжилась, обняв себя руками, встала, взяла свою тряпку и подошла к костру. Выбрала место, расстелила её и улеглась ногами к теплу. Но от входа дуло холодом и ей пришлось тут же встать и передвинуть подстилку в другое место. Но там места не хватало — голова упиралась в стену, а ноги едва не попали в огонь. Она села и прижалась спиной к стене. Посмотрела на спящего, на костёр... Дрова почти прогорели, осталось несколько тлеющих поленьев. Она ногой задвинула их в угли и те начали потрескивать. Показались язычки пламени, стало немного светлее. Вот только теплее не стало и спать всё-таки хотелось. Она снова посмотрела на лежащего и фыркнула. Вот что за мерзавец, а?! Дама мёрзнет, мыкается, чуть не ушла Навсегда — а ему всё равно. Разлёгся на самом удобном месте и дрыхнет. Дубина бесчувственная!

Она отодвинулась от стены, легла на бок, свернулась калачиком и принялась стонать. Пусть проснётся и позаботится. Любой другой на его месте прежде всего позаботился бы о даме. Хоть немного. Нет, Она понимает, что не любой. И забота могла бы оказаться... Незаботливой и малоприятной, наверное. Особенно, если это... То Самое. Она вздрогнула и на всякий случай застонала погромче. Мысли о Том Самом вернулись и Она беспокойно заворочалась. Этого ещё не хватало... Она охнула, прислушалась. Тихо. И принялась считать баранов, заставляя их прыгать друг через дружку. Одиннадцатый баран подпрыгнул и вместо того, чтобы перескочить через овечку... Опять! Она перевернулась на другой бок и застонала уже не притворно, а от злости — Она же не Такая! Не из Тех, Которые...

Он слушал сквозь сон, как Она шебуршится и стонет. Его мало беспокоили такие вещи, приходилось в жизни и в менее приятной обстановке спать. Что его действительно беспокоило, так это та самая вероятная возможность выбраться. Надежда на это очень мала, но если не попробовать... Нет, попробовать Надо. Завтра Он проснётся и попробует. И если не получится — Он будет знать, что попробовал. А Она опять застонала. Холодно ей, что ли? Так легла бы рядом, чего выпендривается? Боится, что Он приставать будет? Госсподи, добра-то... Хотел бы — давно бы уже сделал, чего хотел... Во, опять стонет. Он скинул куртку, встал и подошёл к ней. Ну как тут не стонать? Скрючилась в три погибели на своей тряпке, голова в холоде, ноги чуть не в огне.

Он наклонился, взялся за края попонки и поднял её с пола. Она закричала, забилась, но не очень-то и сильно, скорее — для порядку. Он перенёс её на своё место, аккуратно опустил на пол и лёг сам. Придвинулся к её холодной спине и укрыл курткой и её, и себя. Поправил вещмешок под ухом, прижал к себе слабо дёргающееся тело и засопел.

Возмущению её не было предела! Мало того, что распугал всех её баранов (и овец!), мало того, что схватил и бросил её, как куль, так ещё и нагло облапал, прижался к ней и держит! Нет, вырываться и убегать Она, конечно, не станет, тем более, что тут так удобно и тепло под его курткой... Но вот с какой целью Он прижал её задницу Сами Понимаете К Чему?! Он что, что-то замыслил? Он... Он просто невыносим. И такой тёплый... Рука у него, правда, тяжеленная, на плечо Он её зря ей водрузил, но это поправимо. Сейчас Она её переложит вот сюда. Нет, вот сюда. Нет. Вот сюда! Тут ей самое место, пусть и неприлично, зато хорошо. И Сами Знаете Что так уютно устроилось прямо между... Ну Там. Не Прямо ТАМ, а между... Там... Она немножко поелозила, устраиваясь поудобнее, поправила его руку, прижалась задницей к Тому Самому Месту и заснула. Бараны во сне запрыгнули на своих овечек, но теперь её это не беспокоило.

Утром Он проснулся оттого, что захотелось пить. Во рту словно полк драгун переночевал! Он сел, поправил куртку на даме и принялся рыться в вещмешке, ища кружку. Под руку подвернулся пергаментный свёрток с мясом, но спросонок Он снова оставил его в мешке. Поднялся, вышел наружу и набил в кружку снегу. Потом вернулся и поставил её на угли костра. Подождал немного и выпил пару глотков, прямо из-под нерастаявшего снега. Поставил кружку и вышел, чтоб принести ещё снегу, а когда вернулся, Она уже сидела, надев его куртку и прижавшись спиной к стене. И ела его колбасу. Он снова кивнул своим мыслям и принялся напихивать в кружку снег. Ну не бить же её, в конце-то концов... Пусть ест, что теперь.

Она с упоением трескала ароматную сухую колбасу, совершенно не заботясь тем, как это выглядит. Когда остался кусочек с большой палец длиной, ей пришла было в голову мысль, что надо бы поделиться, но Она тут же отбросила её — что за вздор? Он и сам бы наверняка разрешил ей доесть этот крохотный кусочек... У него в мешке вон полно всего!

Он подложил в костёр пару поленьев и сел поудобнее. Вынул из вещмешка завёрнутый в холстину кусок хлеба, пару печёных картофелин и луковицу. Снова обнюхал пергаментный свёрток с мясом и кинул обратно — чёрт с ним, какая разница... Покончив с едой и напившись талой воды, Он вышел наружу и первым делом посмотрел в свете разгорающегося дня на путь, который ему предстояло пройти. И в свете дня он показался ему намного менее возможным, чем во вчерашних сумерках... Но другого пути всё равно нет и придётся идти этим. Он вздохнул и сделал первый шаг.

Она взяла кружку и взмущённо отбросила её прочь. Вот до чего беспардонный тип! Не оставил ей даже глоточка! Мало того, что ей пришлось прямо руками есть эту чёрствую и воняющую чесноком колбасу, мало того, что Он не поделился с ней даже хлебом, так ещё и воду всю выпил. Она решила, что сама наберёт снегу и нагреет себе у костра, но, выйдя наружу, решила не возиться и просто поела немного снегу — какая, в конце концов разница? Скоро Он вернётся и Она выскажет ему всё, что про него думает, наплевав на все условности. С неё довольно! Она ему Всё Скажет!

Но Он не вернулся. Он умер в тот день, упав на камни. Она тоже умерла, но не так быстро и только через двое суток. Отравившись испорченным мясом из его мешка. Он так и не нашёл времени выбросить его.

02.01.2015.

Похожие статьи:

Рассказы → Сказка о доме и управдоме

Рассказы → Когда цветет папоротник

Рассказы → Аморальная сказка

Рассказы → Мэриэн

Рассказы → Несколько мгновений совсем другой весны