-Здравствуй, генерал. Это опять я…
Голос был, как и в прошлый раз, несколько глуховат, — голос сильно уставшего или больного человека. И, как и в прошлый раз, фигура пришельца была едва различима в полумраке комнаты, освещаемой лишь слабеньким светом ночника. Как и в прошлый раз, возник он будто бы из неоткуда – и лишь то, что пришелец с легкостью передвигал предметы, намекало на то, что призраком он, наверное, не был. Или, во всяком случае, не был обычным призраком.
Сейчас он сел в кресло напротив столика и поправил стоявшую на краю столешницы пепельницу.
-Ты ведь знал, что я снова приду? Помнил об этом?
-Нет… — Алексис Лидиус, генерал от инфантерии, герой Семнадцатидневной Войны, постарался не выдать своего волнения. В действительности он где-то внутри знал, что тот, позавчерашний визит этого странного то ли человека, а то ли галлюцинации повторится. Помнил брошенные напоследок слова своего собеседника: «Мы еще не договорили…» Но все же разум пытался воспротивится ощущению реальности происходившего тогда, пытался называть все совершившееся сном – и за два дня Алексис этому почти поверил.
Генерал попытался пошевелится. Слабость, граничащая с оцепенением, как и в прошлый раз, не позволяла делать резких движений. Но он, превозмогая ее, все же сел на кровати. Лежать, смотря на собеседника снизу вверх, не позволяла хоть какая-то, но гордость.
-Не помнил? – почти удивленно переспросил тот, кто позавчера назвался рядовым Линсдеем.
-Помнил… — нехотя проговорил генерал.
-Кстати, — оживился пришелец. – Тебе привет от Игната Волкова. Ты, правда, его не знаешь, однако он тебя знает. Очень хорошо знает. Капрал Волков.
Лидиус в ответ промолчал.
-Волков передает тебе привет. И свое проклятие. Тебя ведь это не удивляет, генерал, что мы все проклинаем тебя? Тебя ведь не удивляет наша ненависть?
Собеседник посмотрел Алексису в глаза. И в этом взгляде было столько чего-то, что не могло быть присуще нормальному человеку, чего-то неестественного, потустороннего, больного, что генерал поспешно отвел взгляд в сторону, на стену. На обоях было четко видно пятно, след от разбитой бутылки. Еще одно напоминание о позавчерашнем визите.
-Я знаю что ты посмотрел наши списки, списки погибших в той мясорубке… Генерал, ты в любом случае нашел меня, мое имя в этих списках. Ведь это так? Я не сомневаюсь, что это так. Рядовой Роберт Линсдей, 22 года. Есть там и капрал Игнат Волков и много кто еще есть.
Ты списываешь все на безумие? Полно, ты ведь не смотрел эти списки до того, как я пришел к тебе впервые. Не мог знать мое имя заранее. Тебе вообще было наплевать на нас, на наши имена, на то, насколько мы были юными. Победа, достигнутая вопреки бездарности командования. Привычка заваливать врага трупами – за это ты получил свои награды. Или за то, что никогда даже не поинтересовался, как нас всех звали? Тех, чьей кровью ты купил свои награды?
-Я интересовался… — еле слышно пробормотал Лидиус. –Тогда было такое время. Нельзя было сорвать операцию, нужно было прорвать оборону противника. Не было иного выхода. Мы все были солдатами… Мы все были солдатами и выполняли свой долг…
-О, ты заговорил? Время, говоришь? Приказ, операция, порыв обороны? Не списывай меня на проявление своего безумия, генерал. Я реален. Столь же реален, как и ты сам. Да, я мертв. Но я реален… И я знаю, генерал, как все было на самом деле. То, что тебе было плевать на нас, то, что это было самое простое и удобное для тебя решение – атаковать укрепления противника в лоб. То, что было еще и нежелание, чтобы в операции участвовали штурмовые части, которые должны были вот-вот подойти – ты не хотел делиться лаврами победителя ни с кем, хотел сделать все как можно быстрее и стать тем, кто красивым жестом завершил войну. Народным героем. И ты, надо отдать должное, стал им. Но ведь мы, наши жизни – цена твоего успеха, не так ли? Не нашей ли кровью куплены твоя высокая слава?
-Все равно погибли бы многие…
-Молчи! Погибли бы многие, но не столько! Ты знал, ты прекрасно знал, сколько будет жертв! Хочешь услышать их имена? Имена твоих жертв? Иван Александров, Уильям Ли, Риккардо Торрес...
-Не надо…- Алексис Лидиус почувствовал, что внутри него с каждым произнесенным именем усиливается внезапно появившаяся откуда-то чудовищная боль. Боль захлестнула его сознание, и лишь слова пришельца продолжали, словно набатом, отдаваться в мозгу.
-Знаешь, кто я, генерал? Я твоя совесть, воплощенная твоя совесть. То, о чем ты давно и надежно забыл. И я буду приходить к тебе снова и снова, пока ты не осознаешь то, что ты совершил тогда, в последние дни войны, сделавшей тебя… Не героем, нет. Убийцей. Я сделаю так, чтобы ты об этом помнил. Всегда.
Генерал закричал…
-Здравствуй, генерал… Это опять я…
Рука генерала Алексиса Лидиуса, генерала от инфантерии, героя Семнадцатидневной Войны нажала на спусковой крючок наградного пистолета. Пуля пробила его голову и кровь брызнула на белоснежную ткань подушки. Перед смертью, за миг до того как это произошло, генерал вдруг почувствовал, что наконец-то обрел то, чего так жаждал в последнюю неделю – долгожданный, абсолютный покой…
Эпидемия самоубийств завершилась лишь через четыре с половиной года, сократив население Земли почти на треть. Странные это были самоубийства. Вполне довольные жизнью, нередко весьма успешные люди, которым, казалось бы, незачем было жаловаться на происки судьбы — все внезапно словно бы сходили с ума. Нередко их родственники рассказывали о необычных видениях, преследующих несчастных – о каких-то призраках из прошлого, приходящих в ночи, жаждущих немедленной мести; о кричащих под окнами детях, ставшими жертвами абортов, детях, приходящих поквитаться с теми, кто когда-то должен был стать их матерями; о умерших от отсутствия взаимности и понимания влюбленных, внезапно снова вторгшихся в жизненное пространство тех, кто посмеялся над их чувствами… Но ни одного документального свидетельства о реальности страшных пришельцев получено так и не было. Что-то явно происходило внутри самих жертв, в глубинах их психики. Завершалось это сумасшествие всегда одинаково — смертью заболевшего в результате суицида, и никакие меры по предотвращению распространения эпидемии не давали результатов – случаи со смертельным исходом происходили везде и всюду, вне зависимости от страны, господствующей религии и климата, и происходили все чаще. Грешили на вирусную природу заболевания, но возбудитель так и не был обнаружен. Были и другие, гораздо более фантастические версии происходящего, вроде неизвестного доселе излучения, влияющего на разум человека – но и они не получили подтверждения. Возможно, как говорили некоторые философы, природа всего лишь устала от всего того зла, малого и великого, которое сопровождает существование человека на Земле. И, устав, решила просто исправить то, что ее так не устраивало.
