Выпуск от 10 марта 2014, понедельник

Статья писалась для небольшого развлекательного сочинского журнала, своеобразного "времяубиватора". Я уж и название позабыл. Что-то там про молодежь.

Посвящена статья, как следует из названия, комиксам.

Голос был, как и в прошлый раз, несколько глуховат, — голос сильно уставшего или больного человека. И, как и в прошлый раз, фигура пришельца была едва различима в полумраке комнаты, освещаемой лишь слабеньким светом ночника. Как и в прошлый раз, возник он будто бы из неоткуда – и лишь то, что пришелец с легкостью передвигал предметы, намекало на то, что призраком он, наверное, не был. Или, во всяком случае, не был обычным призраком...

Иван Степанович вышел на балкон своего двухэтажного бокса и закурил. Сбоку что-то заискрило, но он не придал этому значения – искрило в последнее время везде. Небо, затянутое тяжелыми тучами смога, больше не пропускало солнечного света. Как следствие — солнечные батареи перестали работать еще около полугода назад, исчерпав последние запасы энергии в аккумуляторах...

Если лечь на спину, раскинуть руки и долго смотреть в зенит, появится легкое невесомое чувство, будто тебя укачивает в колыбели. Давно уже слово 'колыбель' помечено во всех словарях как устаревшее. Нынешние дети обходятся безо всяких колыбелей. А чувство осталось. И сравнивать его по-прежнему больше не с чем...

[Мини-повесть. Пир художественного авангарда. Вдохновлялся Мураками и Кэрроллом. Самое необычное моё произведение. Подтекст? Не, не слышал. :) ;) ] 

… лев пошёл за мной. Он встал напротив и молча посмотрел на меня.

            — Я тебя съем, — сказал лев.

            — Но сейчас лето, — ответил я.

            — Я тебя съем, — повторил лев.

            — Нет, только не летом, — сказал я. – Зимой – ещё куда не шло, но летом…

Он остановился на границе света и тьмы, куда еще проникали последние проблески дня. Посмотрел в ту сторону, где был свет, где были люди, где была жизнь. Раньше его раздражали эти звуки — звуки жизни, звуки больших городов, раньше хотелось убежать от них далеко-далеко, закрыть глаза и уши, ничего не видеть и не слышать. Здесь же, как никогда тянуло назад, к людям, в шумную толпу, парень-шевели-быстрее-ногами-своими-мужчина-еще-раз-толкнете-я-вам-руку-сломаю…

Выключатель щелкнул, и спальня погрузилась в темноту. Кресло-каталка скрипнуло, нехотя подчиняясь прихоти своей хозяйки. Тесс отодвинула шторы и уставилась в ночь. Луна находилась в третьей фазе. Редкие облака плыли по черному небу. Зеленый газон идеально пострижен. Невысокий забор покрашен белой краской. Тесс все еще чувствовала этот запах. В тот день отец опрокинул банку и теперь в гостиной красовался дешевый ковер, скрывая белое пятно… Отец. Тесс улыбнулась. Этот ворчливый неуклюжий отец. Черный силуэт приближался к дому, купаясь в лунном свете…

Школьница в латексном "садомазо" костюме бежит по ночному кладбищу к Гробнице Любви, в которой умирает Бог.