День выдался по-настоящему жарким, но не с самого утра. Саймон встал с первыми лучами солнца, поспешил добраться на работу до часа пик, не замечая ничего необычного. Теперь даже в его теневом уголке в офисе стало трудно дышать. Саймон выполнял привычные обязанности, не обращая внимания на духоту, но работа не шла, а время словно замедлилось. Он бился над расчётами, казалось, вечность, а на самом деле прошло всего полчаса. Саймон впервые пожалел, что сидит не около окна – хотелось глотнуть свежего воздуха. Вскоре дышать стало сложнее, мужчина то и дело ошибался в элементарных вычислениях, забивал цифры в не в те колонки, чертыхался, исправлял, но через минуту все повторялось.
Его приятель, Чейн Эссокс, пожаловал на час раньше. Его идея пообедать на улице пришлась как нельзя кстати, но даже в тени Саймон не ощутил облегчения. Он расстегнул ворот рубашки, с тоской посмотрел на коллег – они не замечали зноя. Беззаботно болтали, обедали, наслаждались солнцем. Может, Саймон заболевал? Его не тянуло шутить и общаться, а все мысли сводились к удушающей духоте. Краем глаза Саймон заметил, что не один искал тень: поодаль, под раскидистым деревом, устроилась Кохо Киз. Она смотрела в пустоту и вертела в руках закрытую бутылку с содовой. Похоже тоже страдала от жары, но не пила. Хотя... в этой девице все было «не так»: начиная с имени, заканчивая внешностью. Пухлая, некрасивая, с высоким лбом, волосы стянуты в неопрятный хвост. А глаза… прямо рыбьи, как у Бэтти Дейвис! Не красотка и характер не сахар: вечно хмурая, молчаливая.
Саймон поморщился и отвернулся: не хватало, чтобы эта странная решила, будто он засмотрелся. Ещё надумает себе всякого, а в офисе Кохо сидит в соседнем боксе... проклятая жара. Зачем вообще думать о том, что может твориться в голове у Кохо Киз?
—…так что завтра подаём документы на регистрацию брака, потом анализы на совместимость, — долетел до Саймона обрывок разговора: Чейн гордо распинался.
—...но у нас точно все должно быть в порядке. Затем разрешение на родительство, пару тестов, и через пять лет получим малыша. Там вроде есть программа, чтобы постарше выдали, ну без пелёнок и прочего. А там и Тиннус уйдёт в отставку, перехвачу его место. О, а я говорил, что мы уже и домик приглядели…
Ну и мечты. Чейн всегда считал себя дальновидным и смекалистым человеком, а тут явно прогадал. Из-за жары Саймон стал раздражительным, слова друга задели: зачем это нужно? Брак, семья, огромный дом, который необходимо поддерживать… общество уже давно шагнуло вперёд, а Чейн внезапно решил «вернуться к истокам». Есть такие чудаки, их, видите ли, не прельщает общее воспитание, одобренное и опробованное на многих поколениях. Хотят сами играть в родителей. А что толку? Половина в итоге нанимает учителей, а другая сдаёт отпрысков, которых так долго ждали из лабораторий, в семидневные детские сады, затем в школы-пансионы. Зачем эксперименты? Чейн и Саймон, да почти все вокруг, выросли под приглядом опытных педагогов и чувствовали себя прекрасно. Десять лет назад всех заставляли сдавать генетический материал, но демографическую проблему решили, так что теперь процедура осуществлялась добровольно. Саймон давно понял: ни за что не будет этого делать. Такое «родительство» всегда казалось абсурдным.
— Как-то сегодня жарко, — пробормотал Саймон. Чейн подсунул бутылку воды. Мужчина сделал глоток и закашлялся… что-то не так. Привычный вкус изменился… хотя какой у воды может быть вкус? Солёная, ничего особенного! Но теперь…Саймон поморщился.
— Что за дрянь?
— Вода, — пожал плечами Чейн.
— Она какая-то слишком солёная…
— В смысле? А ты какую пить собрался? Что там учёные говорят? Два стакана пресной и ты труп! Это все влияние того озера, зря ты там купил квартиру, говорят, что сегодня малая луна в какой-то там редкой фазе…
Что только не писали в таблоидах насчёт крошечного озера, полного пресной воды. И да, из-за цен на недвижимость Саймону пришлось довольствоваться однушкой почти у самого берега. Подумаешь. Зато свой угол. И все это глупости, мол, что-то там испаряется и пагубно влияет на организм. Были даже те, кто верил, что пресная вода излучает «страшнейшую радиацию». Некоторые газеты публиковали целые статьи о «порче ауры» и «сбивании магнитных вибраций». Бред! Неужели Чейн верил в это? Саймон покачал головой, отдал бутылку и вернулся на рабочее место.
Рутина: столбцы, цифры, равномерный стук клавиатуры – словно записанный на подкорку ритм. Сначала все было хорошо, но вскоре духота и жар напомнили о себе. Саймон приложил ко лбу руку и с удивлением ощутил на пальцах влагу. Он прошёлся до кулера, машинально наполнил доверху пластмассовый стаканчик, сделал глоток и… закашлялся. Скривившись, мужчина выплюнул солёную воду и поставил стакан на верх бака.
— Совсем с ума посходили, — Саймон осмотрел огромную, полупустую бутыль. Неужели это пили? Может, дело в производителе? Вдруг на заводе что-то сломалось? Надо проверить новости, наверно в адрес компании уже сыплются жалобы.
Новостная лента, как всегда, пестрила всевозможными заголовками: политика, погода, развлечения, даже астрология вылезла! Но ни слова о поломках. Мужчина попытался расспросить коллег, но те лишь пожимали плечами — все нормально, ничего не замечали.
Саймон замер над раковиной, набрал в ладони воды из-под крана и прислонил к губам… физраствор… тёплый, тягучий… Да что за бред? Вода выглядела обычно, ничем особенным не пахла, струилась сквозь пальцы, но по горлу растекалась медленно, напоминая кровь.
— Что происходит?
Саймон дрожащей рукой закрыл кран. Губы потрескались, мужчина облизнул их — корка соли. Он уставился в зеркало - кожа шелушилась, в уголках рта появились крошечные язвы.
— Я болен, — пробормотал хрипло Саймон и вздрогнул от звука собственного голоса.
Отпроситься не составило труда. В лифте мужчина спускался не один – в последний момент заскочила и Кохо. Девушка распустила волосы, прикрывая лицо. Тоже чувствовала себя плохо? Грипп?
А без нелепого хвостика ей больше идёт. Кохо поймала его взгляд, испуганно сжалась и, стоило дверям открыться, – выскочила первой в холл.
К ночи жара усилилась. Солнца зашли, освобождая место ночным светилам, но зной никуда не исчез. Будто кто-то развёл костёр прямо под крохотной холостяцкой квартиркой. Мужчина лежал в одном нижнем белье на диване, кондиционер работал на полную мощность, но легче не становилось. Тело раскраснелось, будто обваренное, в глазах лопнули сосуды, волосы истончились и их словно присыпали песком.
Саймон бесцельно переключал каналы, надеясь что-то узнать про возможную эпидемию, но ничего не было. Кто-то упал в обморок на футбольном матче, очередная звёздная пара гордо пошла сдавать генетический материал для потомства… чушь… кино… сериалы…
—…некоторые пациенты жалуются на жару, — Саймон застыл, уставившись на экран. Красивая ведущая с изумрудным шарфиком на шее, читала новости.
—…а также недостатки при строительстве серии больниц заметили и врачи. Председатель комиссии…
Саймон грустно вздохнул – ничего. Прежде, чем он переключил, ведущая еле заметно ослабила шарфик.
Мужчина пытался принять душ: вода противно растекалась, щипала крошечные ранки и оставляла слой соли, настолько толстый, что Саймон смог соскрести его слоящимися ногтями.
Вернувшись в комнату, мужчина выключил бесполезный кондиционер и вспомнил про приятный ветерок, что спасал во время обеда. Накинув халат, Саймон вышел на балкон, и от прохладного ветра действительно полегчало.
Глубокий вдох...
Воздух в районе считался на редкость зловонным, все из-за озера…
Вдох, ещё, и ещё… как приятно прохлада заполняет лёгкие.
Смрад пропал. Удачно дует ветер? Как же хорошо…
Саймон устало прилёг на холодный кафель балкона, закрыл глаза и все никак не мог надышаться. Где-то вдали стрекотали цикады. Сначала тихо, но шум нарастал, вскоре треск напоминал музыку, прорывавшуюся через радиопомехи.
«Ты ещё пресной воды выпей», — все вертелось в голове, как заевшая пластинка. «Пресной…»
Саймон приподнялся и посмотрел на узкую полоску леса, там, за забором, плескались воды ядовитого пресного озера. А вдруг таблоиды не врали? Испарения травили его день за днём...
«Две кружки убьют…»
А что будет от одной?
Саймон двигался как во сне – оделся, спустился на первый этаж и побрёл в сторону озера. Он не знал, зачем идёт, чувствовал лишь, что чем ближе подходит, тем легче становится дышать. Жара отступала, но ненадолго: вскоре Саймон опять начинал задыхаться, в груди все горело. Он спешил к озеру, надеясь, что воздух на берегу принесёт долгожданное облегчение.
Ноги плохо слушались, перед глазами всё плыло. Ветки кололись. Саймон сошёл с тропы и пробивался напрямик. Забор. Шершавый бетон царапал ссохшуюся кожу. В щели между плитами виднелась водная глядь… она искрилась серебряным светом…
В пересохшем горле запершило.
Цикады уже оглушали!
Саймон разбежался – в уставшем теле появилась мощь, – прыгнул, упёрся ногой, толкнул себя вверх, уцепился пальцами за край забора…
Ну же!
Он закричал, подтягиваясь, перекрывая хор проклятых насекомых.
В глазах потемнело.
Саймон рухнул на мягкую, пропитанную озёрной водой грязь.
Легче… как же легче стало дышать!
Мужчина загрёб полную горсть земли и прижал к носу, жадно вдыхая холодную сырость. Позади остался шум цикад и зной, а перед глазами лишь манящие мерцание, обещающее прохладу...
Один глоток не убьёт.
Да, это яд, да, озеро опасно, но Саймон хотел ощутить на губах неизведанный вкус… без соли. Он припал к воде и стал жадно пить. Один глоток, второй, третий…
Судорожно выдохнув, Саймон огляделся – в глазах не двоилось. Горло больше не сдавливало, пропало жжение, а в теле появилась лёгкость…
Смеясь, как в истерике, мужчина облизнул губы - соль растворилась…
Саймон кинулся в воду, судорожно раздеваясь и смывая просоленную корку. Она слезала, будто шкура питона… окунувшись с головой, мужчина выпрямился, закрыл глаза и застыл.
Тишина… ни цикад, ни жары, ни шума…
Он стоял, опьянённый, окружённый серебряным мерцанием, лишь едва уловимый плеск ласкал слух. Цвета обретали невиданную яркость: небо над головой переливалось всеми оттенками пурпурного, вдали жёлтыми огнями мерцал город и чёрной тенью высился лес.
Он почувствовал её сразу.
Саймон обернулся и увидел знакомую фигуру в изодранном платье, перепачканном грязью. В тёмных волосах Кохо играл ветер, капли воды стекали по лицу… красивому лицу… в огромных глазах плескалось серебро. Девушка с нежностью смотрела на Саймона.
Она грациозно вошла в воду, приблизилась, и Саймон прижал девушку к себе.
Бархатная кожа, шелковистые волосы и тонкий аромат... её запах, прекрасный, пленящий. Какая же у неё нежная улыбка… почему он не замечал этого? Девушка несмело прикоснулась пухлыми пальчиками к его щеке… Саймон улыбнулся в ответ.
Жары не осталось, только тепло.
Он увлекал её на глубину.
Она целовала его…
Вскоре вода скрыла их с головой, но ни Саймон, ни Кохо не заметили этого…
***
Кохо дрожа вышла на берег. Она рухнула в чавкающую грязь и приложила руку к животу. Саймон остался на дне озера, что так их манило. Но тепло не исчезло. Она закрыла глаза, ощущая, как зарождается крохотная жизнь. Кохо понимала, что отдаст себя ей, но это не пугало…
Саймон ушёл, и она вскоре последует за ним, а новая жизнь займёт их место…
Спокойствие нарушили громкие шаги, по берегу разнеслись встревоженные голоса – кто-то высветил испуганную Кохо.
— Ещё одна!
— Не успели?
— Похоже… нет.
Луч фонарика метнулся в сторону безмятежной черной глади, кто-то выругался. Кохо помогли подняться, но девушка едва держалась на ногах. Люди в униформе уводили её подальше от берега.
А малая луна в пурпурном небе действительно зависла слишком низко.
Основано на реальных фактах из жизни лосося
Автор - Чалис (ныне отсутствующий на портале).
Похожие статьи:
Рассказы → Чужое добро
Рассказы → Опытным путём
Рассказы → Выбор
Рассказы → Белочка в моей голове
Рассказы → Наследник
Ах, браво-браво-браво!!! +++++++++
Плюсь
