Жизнь номер раз. Главы 4 и 5

Глава 4   

     Настоящее время. Игра

-    Держимся вместе.

     Голос в наушниках был стандартный, один из десяти вариантов. Контрольная точка, где их воскресили, осталась позади. Шутники эти разработчики. На этот раз их загнали в приёмник коллектора, куда стекались воды городской канализации. Игрок Номер Два тихо выругался под шлемом. Всё равно коммуникатор отсекал весь словесный мусор. Общаться они могли только стандартными фразами.

     Впереди светило круглое пятно: там заканчивалась труба коллектора.  

     На забрале шлема сбоку высветилась табличка текущего состояния. Пока лидировал Номер Два, с небольшим отрывом – всего в сотню очков – наступал на пятки Номер Шесть. Новенький. Сегодня группу расформировали. Из старичков осталось трое. Тех, кто вышел в первые тройки по результатам. Остальные пришли со стороны. Тоже топовые игроки из других команд.

     Номер Два двинулся вперёд по трубе. Под подошвами экзоскелета хлюпала вода, металлические накладки на плечах и груди блестели в солнечных зайчиках из круглого отверстия.

-    Группируемся. За мной! – скомандовал Номер Шесть. По голосу не определить, кто это – мужчина или женщина, молодой или нет. Игрок Номер Два решил, что очень молодой. Такие тоже были – едва закончившие школу мальчишки.

     Зашумела вода. За краем трубы, где торчали края арматуры, виднелись крыши зданий, мрачные, покрытые наслоениями фабричного смога. Поток мутной воды обтекал ноги, стекал вниз и исчезал в тумане испарений.

     Номер Два замедлил шаг. Остальные ринулись за Номером Шесть. Скорость выполнения задания тоже учитывалась и влияла на общий счёт.

-    Третий, Четвёртый – прикрывайте! – чёртов Шестой, лезет напролом. Третий обернулся, притормозил, а Четвёртый уже подходил к краю отверстия. 

      Солнечный зайчик скакнул по шлему Четвёртого. Откуда тут солнце? Туман, закрытые смогом крыши, дым из труб.

-    Назад! 

     В трубе беззвучно расцвёл огненный цветок. Коллектор содрогнулся, с потолка посыпались куски бетона.  

     В игрока Номер Два ударила волна раскалённого воздуха. Шмякнулась о щиток и упала к ногам оторванная рука Четвёртого. Из локтевого сустава торчали куски проводов и кусок кости. Иногда игрок поражался реалистичности окружающего мира. Такие вот вещи не давали забыть, что ты существо из плоти и крови, а не душа с глазами, засунутая в механическое тело экзоскелета.

     Силуэт игрока вывалился из груды горящего мусора, в который превратился обрезок трубы. Шипели струйки пены, заливали его с ног до головы – сработали механизмы защиты от огня. Третий.

     На забрале шлема вывелась табличка с составом команды. Странно, Шестой ещё был жив. Полоска его жизни опасно краснела на последнем пределе. Четвёртый и Пятый отправились в ад. Первый маячил позади – прикрывал тыл.

-    Отступаем? – стандартный голос Третьего звучал почти вопросительно.

-    Нет.

     Можно отойти назад, где их ждали пулемётчики – прежде чем нырнуть в коллектор, Номер Два видел, как вражеские стрелки занимают позиции. Возможно, кто-нибудь уцелеет в броске по узким улочкам города. До следующей точки было ещё пара кварталов. Если хотя бы один дойдёт до точки, миссия будет считаться выполненной. Формально они выиграют, но проиграют в соревновании команд. Этого нельзя допустить. Особенно теперь, когда их перегруппировали, и команд стало вдвое меньше. Ставки растут. Нельзя облажаться.

     Номер Два отступил немного назад, посмотрел наверх. Потрескавшийся бетон пошёл крупными трещинами, и в одном месте в трещину пробивался свет. Не фальшивый свет искусственного солнца-прожектора, а настоящий, тусклый свет фабричных окраин.

     Номер Два примерился, шагнул вправо, влево, назад. Идеальная позиция для выстрела. Насколько это возможно в этих условиях крысиной норы. Парочка гранат была у каждого – для поражения условной цели.

-    Нельзя. Цель не найдена.

     Первый попытался остановить его. Гранаты даны для выполнения миссии. Ежу понятно, что одной может не хватить, и дойдут не все. Трата боеприпаса в этой ситуации может поставить под удар всю миссию.

-    Осторожно!

     Поздно. Третий благоразумно отступил. Первый тоже. Бац! Отдача отбросила Номер Два назад и в сторону. На месте трещины образовалась приличная дыра. По броневым щиткам экзоскелета забарабанили раскалённые обломки. Несколько выстрелов из автоматического оружия – точных, в края дыры – и путь наверх был свободен.

Глава 5

     Почти за три месяца до этого…

     Со стоянки они отбыли на шикарной машине. Матовая, по моде чёрная, как крыло ворона, с просторным салоном, удобными сиденьями и кондиционером. Бортовой компьютер приятным женским голосом пожелал приятного пути, и они вырулили на шоссе.

     Потом они свернули в район дорогих особняков, где жили обеспеченные люди, и фонари горели каждую ночь. Зашуршал под шинами гравий подъездной дорожки. В гараже они вышли из машины, и человек-пингвин повёл её вверх по винтовой лестнице с коваными перилами и ступеньками из натурального дерева.

     Прибыл доктор – крупный человек в хорошем мешковатом костюме и чемоданчиком в руке. Елена покорно дала себя осмотреть. После всего, что было ночью, после той вспышки в кабинете, с провалом в памяти, наступила реакция. Она ощущала себя куклой, которую куда-то ведут, что-то делают с ней – без согласия, но и без сопротивления.    

     Доктор был профессионал, совсем не такой, как у них в больничке, куда ходили студенты их колледжа. Она поняла это сразу, каким-то внутренним чутьём, как животное чувствует хорошего человека. Укол обезболивающего пришёл, словно спасение.

     Потом была ванная комната, где пенилась чистая тёплая вода, пахло дорогим мылом, и лежали пушистые полотенца, где хозяин дома – человек-пингвин - оставил Елену на попечение молчаливой прислуги. Крупная женщина в синем платье и белом переднике помогла вымыться, высушила её, и дала одеться в большой мягкий халат.

     Неожиданный спаситель появился ещё лишь раз, заглянул в дверь спальни, пожелал доброй ночи – хотя за окнами уже серел рассвет – и скрылся.

     Большая ванна, халат, широкая постель со свежими простынями, мягкий полумрак уютной спальни – всё равно. Ничего не имело значения. Только сон, в который она провалилась, как в яму с бездонным дном.  

     Утром она попыталась уйти. Завтрак на столике у кровати умопомрачительно пах зеленью – свежей зеленью! – и горячей яичницей с белым хлебом. Настоящим хлебом и настоящими яйцами, жаренными на масле.

     Елена спустила ноги с кровати. Обезболивающее ещё действовало, и тело слушалось, хотя на коленках расплывались устрашающие синяки. На коже виднелись остатки какой-то мази. Видно, от этого синюшные пятна на коже уже побледнели и сходили на нет.

     Но когда она попробовала встать, Елена поняла, что побег отменяется. Ковылять, согнувшись – вот на что она сейчас способна.

     На пороге появилась давешняя женщина в переднике. Встала у двери, сложила руки на животе, глядя, как девушка пытается найти свою одежду в ворохе вещей у кровати.

-    Вашу одежду хозяин велел отправить в чистку.

-    Мне нужно идти. Передайте ему… как его… спасибо.

-    Сами скажете. Доктор велел вам лежать.

     Елена подняла взгляд на женщину. Та стояла у двери, как каменная глыба. Камень в белом переднике и синем платье. Такую не сдвинешь.

     Женщина поняла её взгляд, и сказала:

-    Вас никто не держит. Можете идти. Хозяин сказал, что если вы уйдёте, вас заберут. В камеру. Доктор сказал, что если не будете лежать, у вас швы разойдутся.

     Женщина красноречиво взглянула на Елену. Та присела на кровать. В паху начало ныть. Швы… Ну конечно. И в камеру ей совсем не хочется.

     К вечеру появился хозяин дома. Торопливо выслушал благодарности Елены, кивнул, словно ожидал этого, и убежал снова со словами: «Некогда, некогда, потом».

     Поговорить им удалось только через несколько дней.

-    Для всех я сделать такое не смогу, - покашливая, сказал хозяин дома, глядя на девушку. – Мои возможности, хм, не безграничны.

     Доктор только что ушёл. Они сидели в библиотеке. Там горел искусственным пламенем камин и стояли на полках муляжи книг. Елена уже проверила – настоящих там было раз-два и обчёлся. Значит, её избавитель был не так уж богат, как казался. Но даже искусственный камин с его едва светящимся пламенем – и то роскошь по нынешним временам. Когда каждая лампа на счету, а счета за электричества похожи на сводки с фронтов. Сплошная гибель для бюджета.

-    Не безграничны, - повторил хозяин, хмурясь на камин и почёсывая кончик носа. – Видишь ли, я имею некоторое влияние в определённых кругах. И кое-кто мне должен. А они при задержании нарушили ряд пунктов… хм.

     Он хмыкнул, улыбнулся, видно, что-то вспомнив.

-   Так что считай, что тебе повезло.

-   Всё равно – почему я? – упрямо спросила Елена. В руках грелась чашка чаю, на столике у камина стояла тарелка с бутербродами. Хлеб, лист салата, кусочек сыра. Сыр и салат, свежий, хрустящий. После всех этих эрзац продуктов из дешёвого супермаркета, от которых уже с души воротит.

-    Э-э. Почему. Говорю же - повезло. Я как-то дал себе обещание… вроде зарока. Знаешь, когда сделаешь что-нибудь не очень… Потом надо компенсировать. Кто-то ходит в церковь, свечки ставит, деньги жертвует. А я делаю доброе дело. Одно. Если могу. А тут ты. Такая. Э-э. Молодая. Я хочу сказать… беззащитная.

     Хозяин дома покраснел и яростно зачесал нос.

-    Короче, я сделал доброе дело. Для тебя.

     Они помолчали ещё, сидя у камина и глядя на искусственный огонь. Тепло от чашки грело ладони. Крепкий чай и съеденный ужин растекались внутри живительным огнём, от которого розовели щёки. Как давно она сидела так с мужчиной? Последний раз это был Пит с их факультета, они остались одни и скоро начались всякие глупости. Что у них получилось, не поняли оба. Во всяком случае, это было не как в книжках, которые любила читать соседка по комнате. Там были всякие охи и ахи при луне и прочая дребедень.

     Этот человек, что сидел сейчас напротив в кресле с удобными подлокотниками, был старше. По крайней мере лет на десять. Ничего особенного: редкие волосы, гладко выбритое лицо, лоб в поперечных морщинах, и мелкие белые зубы, как у лиса.

     Он поднялся, вышел из круга света, повозился у шкафа и вернулся с квадратным графином и двумя стаканами.

-    Доктор посоветовал, - сказал, будто извиняясь. – Полезно для сосудов.

     Он налил в стаканы – ей на донышко, себе побольше. На брудершафт.

-    Алекс.

-    Елена.   

    Посидели ещё, молча, чувствуя, как тепло от янтарной жидкости растекается по телу. Он налил снова, на этот раз одинаково обоим. Елена смотрела на камин, его искусственные огоньки плясали, изгибались оранжевыми языками, расплывались в глазах. Когда Алекс взял её за плечо и повернул к себе, она не сопротивлялась. Как теперь откажешь, если тебя спасли, как бродячую собаку из-под колёс машины? И так хорошо, тепло, будто наконец вернулся домой.

     Ковёр возле камина оказался мягким и пушистым, как банный халат. Только пахло от него пылью и немного пролитым виски.

     Утром она проснулась в постели – его постели. Широкое ложе, над которым свисали бахромчатые складки балдахина. Сколько женщин ночевало здесь, она старалась не думать. Какая разница. Лучше здесь, чем в камере. Чем в комнате с металлическими стульями и шкафами, где лампа слепит глаза, и никто тебе не верит.

     Через две недели он принёс ей в комнату планшет с подготовленными документами. Она прокрутила все листы, безукоризненно оформленные, где оставалось только поставить электронную подпись. Подняла на него глаза. Он нервно улыбнулся, показав белые зубы. В этот момент он был похож на того человека-пингвина, каким она увидела его в первый раз.

-    Зачем это? Мы и так…

    Алекс покашлял, подёргал пальцем за воротом белой рубашки.

-    Так будет лучше. Возникли кое-какие сложности… Ты живёшь в моём доме без регистрации, и с тебя ещё не сняли… то есть формально ты ещё под следствием. Нет, всё в порядке, но лучше будет, если отношения будут оформлены официально.

     Он покраснел ещё сильнее – она знала, что он легко краснеет, а лоб его при этом покрывается бисеринками пота – и показал на планшет:

-    Подпиши, и ты получишь права моей жены. Я смогу официально представлять твои интересы. Если у властей возникнут какие-то вопросы к тебе, им придётся иметь дело со мной. А это не совсем то же самое, что одинокая студентка. Понимаешь? Понимаешь, киса?

     Теперь он звал её кисой.

     Она подумала. Планшет вспотел в её ладонях. Вот так скоро, так просто, поставить подпись, и всё будет по-другому. На мгновение ей стало страшно. Алекс стоял и смотрел на неё. Елена снова взглянула на него – он улыбнулся. Странной, растерянной улыбкой, будто от её подписи зависело его будущее. Как глупо. Но ведь он каждую ночь… ну, не каждую, но каждый раз, когда забирался к ней под одеяло, или укладывал на ковёр, как в первый день, твердил о любви. Как ему хорошо и спокойно с ней. Только с ней, не то, что со всеми другими. Все эти девки с силиконовыми задницами. «Кому нужно коровье вымя?» - спрашивал он её и тут же отвечал: «Никому».

     Она поставила подпись. Отдала ему планшет. В конце концов, он не хуже других.     

Похожие статьи:

Рассказы → Пиастр и Чёртова Деревяшка

Рассказы → Игрок. Главы 40 и 41

Рассказы → Все дело в мелочах

Рассказы → Грустный фантастический рассказ

Рассказы → Внезапный звездолет