Загадка спутника Вера

Косморазведка

Корабль плавно совершил посадку на первый спутник планеты Трило – на Веру. Автоматика звездолета успешно выполняла заданные команды и серебристая поляна все больше увеличивалась на экране командирской рубки, пока, наконец, все не почувствовали его прикосновение к поверхности спутника. Когда двигатели «Звездного Странника» полностью остановились, две команды разведчиков спустились на поверхность Веры, собираясь осуществить запланированную экспедицию.

Первую группу возглавил полковник Грейс. В нее он отобрал двух солдат, сержанта Монтану и киборга Флеш. Причем, как он говорил, Флеш они выбрали, чтобы не скучать и развлекаться.

Вторую группу разведчиков решили доверить Андерсу. Естественно, с ним пошла Натали, а также профессор естествознания Эмма Штольц, психолог Эндрю Прауд и киборг Шторм.

По старой инструкции № 375 Космофлота «киборг обязательно должен был сопровождать разведгруппу». А еще лучше, чтобы вся разведгруппа состояла из киборгов. Конечно, эта инструкция была наследием первопроходцев космоса, многие из которых погибли, делая первые шаги человеческой расы на другие планеты и Миры.

Андерс не хотел брать Шторма, так как спутник выглядел достаточно дружелюбным. Да и что могло случиться на спутнике планеты Трило? Трилонцы уже, наверное, тысячу лет назад исследовали свои родные спутники вдоль и поперек аналогично с тем, как земляне поступили со своей Луной. Луна уже довольно плотно была напичкана земными колониями и служила землянам и сырьевой базой, и местом отдыха. Земной спутник был снабжен искусственной атмосферой, то есть ее атмосфера состояла из синтезированного воздуха, которым можно было свободно дышать людям, но который был достаточно тяжел и плотен, чтобы сила притяжения Луны была способна удерживать его у своей поверхности. ИСАТ (так изобретатели назвали искусственную атмосферу) довольно спокойно стирала в пыль мелкие метеориты, летящие через космос к Луне. Но если нашему спутнику угрожал довольно крупный астероид, то в дело вступали космофлотские «чистильщики». Они еще на дальних подходах просчитывали траекторию полета любого космического тела и, в случае опасности, безжалостно его аннигилировали до мельчайших прачастиц матушки Вселенной. Наверное, в Солнечной системе уже не осталось ни одного страшного астероида благодаря кораблям-чистильщикам. Именно так Ганлоу и рассуждал насчет первого спутника планеты Трило. Только командир звездолета смог убедить Андерса взять с собою киборга. Инструкция есть инструкция, и ее игнорирование грозило командору огромными проблемами в Верхрате Космофлота, тем более что по непонятным причинам спутник Вера в базе космографии числился в разряде «Исследованные и опасные». Возможно, это была устаревшая информация, которую не успели обновить клерки в Институте космографии, ведь с каждым днем все дальше корабли-первооткрыватели погружались в глубины Вселенной, и все больше новых планет открывалось перед Союзом Созидающих Рас. Большинство служащих занимались внесением новых данных, характеристик и координат, так как здесь можно было сделать хорошую карьеру или осуществить грандиозное открытие, а проверкой устаревающих данных в космологической и космографической информации, как правило, занимались единицы. Поэтому, конечно, могли быть и казусы, как «опасной» считалась вполне нормальная планета, которая по Справочнику Космографии должна была относиться к классу №1, то есть «дружественная». Но Андерс не хотел проблем своему другу и капитану Ивану Петровичу Сергеенко.

Группы расходились в противоположные стороны от корабля, мягко теряясь в сиянии серебристой долины. На часах было 11.00, а возвратиться группы должны были к 19.00 по местному времени, как раз к ужину, который Джим Ли обещал приготовить из трилонских плюкалов. Плюкалы – это деликатес, нечто среднее между раком, омаром и крабом, только без панцыря. Это блюдо обещало быть аппетитным, так как являлось натуральной пищей. Необходимо учесть, что со временем синтезированная еда все-таки приедается любому нормальному человеку.

Первую тревогу почувствовали одновременно Сьюме и психолог Эндрю Прауд.

– Я чувствую чей-то взгляд, – тихо сказала Натали.

– Случайно не мой? – небрежно кинул Андерс, мягко ступая по серебристой траве и думая, что Натали шутит или заигрывает.

– Нет, Андерс, к сожалению не твой, – в ее голосе чувствовалась растерянность и тревога.

«Она говорит правду», – подумал Ганлоу и спросил:

– Откуда?

– Отовсюду…

– И я чувствую непонятную напряженность на астральном уровне, – шепотом вымолвил Эндрю.

Такие ответы должны были насторожить любого разведчика.

– Что скажешь? – обратился Андерс к киберу.

– Все в норме и под контролем! – доложил Шторм.

Вряд ли сенсорика и сверхчувствительные датчики подводили киборга. Он мог бы за многие километры вычислить любую существующую опасность, с которой люди когда-либо сталкивались во Вселенной, и своевременно предотвратить ее. Другое дело, что если опасность неизведанная и совершенно новая, которая не могла быть конструктивно и программно предусмотрена и заложена в робота. Но и в этом случае можно было рассчитывать на скорость реакции киборга и его огневую мощь.

Ганлоу в данной ситуации уже не жалел, что командир впихнул в его команду Шторма, тем более что его вооружение было чуть мощнее, чем у Флеш.

– Полная готовность! Наблюдать за всем! – приказал Андерс киборгу.

– Слушаюсь! – ответил Шторм, и было видно, как вся его сущность вслушивалась и вглядывалась в окружающую неизвестность.

– Не бойся, я с тобой! – спокойно промолвил Ганлоу фразой из старого фильма, обращаясь к Сьюме. – Видишь, все под контролем у Шторма, нам нечего опасаться.

– Да я и не боюсь ничего! – уже более уверенно говорила Натали. – Ну, все-таки есть какое-то неприятное ощущение чьего-то присутствия.

– Чувство такое, как будто за тобой наблюдает толпа людей или других живых организмов, но я никого не вижу, – вторил Эндрю.

– Причем энергетика чувствуется сильная, но не агрессивная, – Сьюме констатировала свои ощущения Андерсу.

– Ребята, может быть Вы устали? Или на Ваши пси-поля так влияет атмосфера после долгого полета на корабле? – поинтересовался Ганлоу.

– У обоих сразу? – возразил Прауд. – Это небывалая вещь, Ганлоу. Один – это случайность, два – это закономерность. Был такой древний математический принцип.

– Ладно, на счет принципов математики и физики мы спросим у Павлова по возвращении на корабль, – возразил Андерс. – А сейчас будь спокоен, ведь сам говоришь, что не чувствуешь агрессии.

– Это так, – подтвердили Прауд и Сьюме в один голос.

– Давайте дойдем вон до того синего леса. Там устроим привал и еще раз осмотримся, – предложил Андерс своей команде.

Разведчики пробирались по высокой траве, тихо и осторожно вгрызаясь всеми своими шестью чувствами в относительное спокойствие окружающего ландшафта. Добравшись до леса, все поразились красоте, представившейся им. На границе серебристо-синего леса и серебристой поляны возникало бело-голубое сияние, искрящееся словно снег, похожее на туманную дымку с золотистыми переливами.

– Красота не может быть зловещей, – восхищенно сказал Прауд, проводя руками по туману и пытаясь поймать отблески феерического света.

– Это почему же? – возразила Натали.

– Ну, хотя бы потому, что ты красива и добра, и умна, и обладаешь девятым псиуровнем, – слова Эндрю вогнали Сьюме в краску. Она обратила взгляд своих больших карих глаз на Ганлоу, словно прося о помощи. Хотя Андерсу эти слова пришлись по душе, и они были настоящей правдой, но как истинный джентльмен, он пришел на помощь своей возлюбленной:

– Разве мало примеров в истории человечества и в космооткрытиях новых миров, когда красивые на первый взгляд явления губили целые экспедиции, народы и даже планеты? Вспомни хотя бы сияние планеты Золо, когда только с третьей экспедиции разведчики смогли исследовать и понять, что блеск атмосферы – это мельчайшие курпускулярные микроорганизмы, населяющие планету, которые при контакте с людьми мгновенно перестраивали органику на себе подобную тональность. Люди тогда начинали буквально светиться изнутри, им было хорошо, они были просто в эйфории, как заколдованные, но затем космонавты просто рассыпались на миллиарды искрящихся жителей планеты Золо.

– Твоя правда, Ганлоу, ты хорошо изучал университетскую программу по «теории контактов», – выпалил Прауд, – по закону профессора Голдона красота не может быть агрессивной. А случаи на планете Золо и других мирах – это, скорее всего, исключения из правил.

«Раз – случайность, а два – закономерность» – не твои ли это слова, сказанные несколько минут назад, – спокойно парировал Андерс, – и они в корне противоречат закону Голдона. Тем более, если принять во внимание, что Голдон выводил свой закон на основании истории Земли. Возможно, его теория и верна в узком кругу флоры и фауны нашей планеты, но в других мирах и галактиках, вероятно, могут действовать иные законы и понятия красоты. Спросим у Томми, когда вернемся на корабль, он тебе еще не так возразит.

– Не хочешь ли ты сказать, чтобы мы держались подальше от синего леса и этого чарующего сияния? – с удивлением спросил Эндрю и даже остановился в нерешительности.

– Нет, – улыбнувшись, сказал Ганлоу, – я хочу только сказать тебе, что не все так просто в мире как кажется, и не все укладывается в прописные истины, выводимые теоретиками нашей Вселенной.

– Не зря мы выбрали тебя командиром нашей группы, – Эндрю похвалил Андерса. – Ты делаешь успехи в философии. И видно, что уроки Натали Сьюме идут тебе только на пользу.

– Спасибо за комплимент, – вымолвил Ганлоу, понимая, что со своей задачей он справился, переведя полемику дотошного Эндрю Прауда с прекрасной Натали на другие темы.

– Какие будут дальнейшие указания? – вмешался Шторм в словесную дуэль мужчин, возвращая их к реальности происходящего. – Будем идти дальше или вернемся?

– Что ты накопал, Шторм?– тихо спросил Ганлоу, отводя кибера чуть в сторону, чтобы спутники не слышали их разговора.

– Полное спокойствие, если не считать маленьких флуктуаций, неподдающихся никакому анализу.

– Серьезные флуктуации?

– Скорее, непонятные…

– Дело ясное, что дело темное, – задумчиво произнес Ганлоу.– Слушай, Шторм, ребятам ни слова о твоих наблюдениях. Понял?

– Да, сэр.

– Но будь начеку. Свяжись с командой Грейса и кораблем, выясни, как у них дела.

– Будет сделано, – серьезно ответил киборг.

– Ну раз все в полном порядке, – нарочно громко произнес Андерс, чтобы его слова расслышали остальные участники команды, – то нам бояться нечего! – констатировал он, обнимая за плечи Эмму и Натали.

– Как нечего бояться? – возмутился Прауд. – А как же астральные колебания, которые мы до сих пор ощущаем с девушками?

– Дорогой Эндрю, – мягко произнес Андерс, наповал убивая собеседника своим спокойствием, – пойми, и это мое твердое убеждение, нам всем нечего бояться и я ничего никогда не боюсь. И тебе не советую.

– С чего бы это?

– Да так, есть один закон, – таинственно произнес Ганлоу, видя, как Натали еле сдерживается от смеха.

– Интересно послушать, как у противника законов появился закон, – Прауд готовился к очередной атаке в полемике.

– Да это и не закон, а скорее легенда или догадка, – начал Андерс, нежно глядя на изящный силуэт любимой Натали. – Легенда гласит, что помимо десяти заповедей Моисея, каждая из которых представляет собой либо тысячелетнюю человеческую мудрость, либо подсказку Свыше: Не убий!; Не укради!; Не прелюбодействуй! – существовала когда-то и одиннадцатая – Не бойся! Данный совет, однако, не прижился во времена, когда невежественных людей поверить в Бога мог заставить только страх перед карами небесными. Теперь Человечество привыкло до всего доходить своим умом. Физики ищут доказательства существования Космического Разума или Бога, а философы обосновывают священные заповеди. Что касается совета не бояться, то здесь присутствует разумное зерно. Если скрупулезно выискивать причины всех наших несчастий, то можно сделать вывод: в большинстве случаев ЧЕЛОВЕК БОЛЕЕТ ИЗ-ЗА ЛЕНИ И НЕВЕЖЕСТВА, А УМИРАЕТ ИЗ-ЗА СТРАХА И ПОКОРНОСТИ СУДЬБЕ! Случается именно то, чего ты больше всего боишься. Именно противодействие страху и стремление выйти живым из стрессовой ситуации, если хотите, называйте это желанием жить, помогает людям спастись. Страх – это сильное эмоциональное переживание стресса, а сильные эмоции...

– ...Сильные эмоции – это пси поля, образуемые и излучаемые человеком. Сильное пси поле является основой для реализации и свершения данного события в реальности, телекинеза или телепортации, – перебил Андерса Прауд.

– Совершенно верно, – заканчивал Ганлоу, – именно таким образом Вы с Натали можете угадывать мысли, предвосхищать события, и именно поэтому боязнь или страх может способствовать осуществлению, реализации и материализации данного опасения в действительности.

– Ладно-ладно, убедил, – благодушно залепетал Эндрю, расплываясь в своей дурацкой улыбке. – Андерс, тебе бы не помешало получить ученую степень по психологии или философии, у тебя неплохо получается.

– Спасибо, я непременно воспользуюсь твоим советом по прилету на Землю, – ответил Ганлоу, – давай, сначала выполним свое главное задание в этой экспедиции.

– Скорей бы уже! – в их разговор вмешалась неожиданно подошедшая Эмма Штольц.

– Эмма, что-то тебя было не слышно и не видно, ты словно чем-то обеспокоена? – обратился Ганлоу к биологу.

– Да, я полностью поглощена изучением и наблюдением за здешней растительностью, – произнесла Эмма Штольц.

– И есть уже открытия? – поинтересовался Прауд, переводя свое внимание на красавицу Эмму.

– Пока рано говорить об открытиях. Но меня поражает одно: очень большое разнообразие флоры при полном отсутствии фауны. Я до сих пор не увидела ни одного представителя животного мира на спутнике Вера, хотя трилонцы предупреждали меня о наличии живых форм.

– Не расстраивайся, Эмма, – заигрывал Эндрю, нежно обнимая девушку за стройную талию, – возможно, здесь есть ночная жизнь или подземная. Мы еще слишком мало времени находимся на этом спутнике, чтобы делать окончательные выводы.

Прауд был в своем репертуаре. Он принялся снова ухаживать за молодой особой, рассказывая ей невероятные вещи и приводя все к общим закономерностям.

– Фух, наконец то отстал этот липучка Эндрю, – радостно промолвила Сьюме, обращаясь к Ганлоу, – уже 13.30 и надо бы выйти на связь со своими.

– Милая, я уже поручил это сделать Шторму. Сейчас узнаем результаты, – сказал Андерс, целуя Натали в губы.

«Хоть на минутку мы опять одни», – подумала Сьюме, крепко прижимаясь к мускулистой груди своего мужа.

– Шторм, ты связался с кораблем и группой полковника? – поинтересовался Ганлоу, с трудом отстраняясь от трепетной и пленительной супруги.

– С кораблем – да, с группой полковника связь не установлена...

– Что говорит ЭММА?

– На корабле все в порядке, но Сергеенко беспокоится, что нет связи с полковником.

–Что бы это могло быть? – произнес свои мысли вслух Ганлоу.

– Ай-ай, ой, – простонала Натали, хватаясь за голову и изо всех сил сжимая свои виски руками.

– Что, что, что произошло? – вскрикнул обеспокоенный Андерс.

На Натали страшно было смотреть. Еще секунду назад светлое, яркое, свежее, озаренное улыбкой лицо его жены теперь было не узнать. Оно побледнело, осунулось, под глазами образовались синяки. Ганлоу такое видел у Натали только после серьезнейших сеансов пси-контактов, когда ее почти обессиленную привозили инструкторы и доктора из Института Паропсихологии и Психогенной инженерии (ИППИ). Ей тогда нужен был только покой и его любовь. Но откуда здесь на Вере сильнейшие пси-контакты. Или же это не пси-контакт. Пока Ганлоу рассуждал, подхватывая Натали на руки, он увидел бегущего Эндрю Прауда с безумными глазами. У него на руках без сознания лежала биолог Эмма.

– Что, и у тебя тоже? – выпалил Прауд, подлетая к Андерсу.

– Что случилось? Пси-контакт? – глядя в глаза, орал Ганлоу.

– Да, контакт высокого уровня! – кричал в ответ психолог.

– Где это?

– Во-он там… – произнес киборг, – у полковника Грейса должно быть проблемы.

– Пси-сигнал действительно идет оттуда, – заикаясь, говорил Эндрю.

– Шторм, дай девочкам мощный травол, чтобы привести в чувство и ослабить влияние пси-волн, – распорядился Ганлоу, – Эндрю, помоги ему, а я выясню, в чем дело.

Андерс Ганлоу действовал очень быстро и решительно, будто бы он находился у себя в офисе «Мантек Инк» за обыденной для него работой, а не за миллионы световых лет от серого и скучного, но теперь такого родного и желанного Стонфилда. Он связался по радиосвязи с командиром звездолета.

– Шеф, что случилось у второй экспедиции? – обратился он к Ивану.

– Откуда ты знаешь? – недоумевал командир, – Ах, да у тебя же команда суперэкстрасенсов, я забыл...

– Не тяни, шеф, говори.

– Если бы я сам знал, в чем дело, то уже бы принял решение.

– Нет связи?

– Никто не выходит на связь, – голос командора дрогнул, – мы думаем, что их уже нет в живых.

– Сомневаюсь, командор, иначе не было бы мощного пси-поля, – заметил Ганлоу, – а я еле отходил наших дорогих девушек.

– Но почему я не чувствую воздействие этого поля или наш Ли, а Сьюзи, а Колли?

– Вас же защищает поле корабля. ЭММА после нашего выхода сразу должна закрыть люк и включить защитное поле. Спроси у нее. Ее сенсоры должны были фиксировать пси-поле.

– Андерс, ЭММА подтвердила твою догадку, – с облегчением вздохнул Иван Петрович. – Я вижу твой радиомаяк, вылетаю к тебе на шлюпке и полетим спасать ребят.

– Захвати аннигиляторы и кваркер, а то с одними бластерами мы далеко не уедем, – напоследок бросил командиру Андерс.

«Мало ли что у них случилось», – рассуждал Ганлоу. – Может и бластеры не помогут. И тут он пожалел, что не послушались совета Ирмана Фантози. Старший пилот предлагал надеть средние костюмы с защитным полем, которые могли выдержать не только плазму бластера, но и сильно ослабить воздействие пси-поля в случае необходимости. Легкие же костюмы, в которых были одеты его разведчики, могли выдержать только три-четыре прямых попадания бластерометов. Его размышления были прерваны свистом, характерным для приближающейся шлюпки.

– Быстро Вы среагировали, командор!

– Годы тренировок, сынок, – улыбаясь, говорил Сергиенко, хотя его глаза были холодны и серьезны. Андерс, будучи сам довольно спокойным в различных жизненных ситуациях, всегда поражался находчивости и железной воле Ивана. Наверное, только такие и становятся командирами звездолетов и руководителями дальних экспедиций.

– Шторм, ну как дела у наших контактеров? – спросил Андерс, приготовившись к худшему ответу.

– Пульс в норме, состояние стабилизировалось!

– Он у нас волшебник, – заметил Эндрю Прауд, – я ничего не понял из того, что он сделал, но результат налицо.

Натали и Эмма с румянцем на щеках, как ни в чем не бывало, готовили свое оружие и паковали ранцы. Люди уже давно стерли границу между волшебством шамана и достижениями современной медицины, с помощью которой средняя продолжительность жизни на Земле достигла 150 лет. Темпы развития бионики, микрохирургии и биотехнологий достигли небывалых высот. Современные издания пророчили через каких-то пятьдесят лет достичь порога продолжительности жизни человеческого биологического организма до 500 лет. Возможно поэтому все силы ССР (Союз Созидающих Рас) направлял на поиск и освоение новых, пригодных для жизни планет, систем и галактик.

– Молодец, Шторм, ты как всегда на высоте. Не ожидал такого результата, – похлопал киборга по плечу Андерс и обратился к девушкам. – Рад видеть Вас в добром здравии, проходите быстренько в шлюпку командора, нам нужно поспешить на помощь к Грейсу.

Вся группа уже поднялась на борт шлюпки, предпоследней шла Натали. Ганлоу замыкал шествие. Перед посадкой Андерс и Натали не сдерживали чувств, слишком много они пережили за последние пятнадцать минут, они пылко и страстно поцеловались в губы. И Андерс, пропуская свою милую на борт шлюпки не смог удержаться, чтобы не шлепнуть ее по роскошной и красивой попке.

Малый разведывательный борт интенсивно набирал высоту, а его экипаж готовился к неизвестности.

 

Атака растений

Филлип Грейс, выстроив своих подчиненных в цепь и приказав держать стримеры наготове, быстро удалялись от корабля. Шли молча. У полковника из головы все не выходили слова командора о назначении Андерса Ганлоу руководителем второй разведгруппы. Сам он настаивал на кандидатуре лейтенанта Павленко или готов был даже пожертвовать своим любимцем – Сержио Монтаной. Кого-кого, но Андерса он изучил, как свои пять пальцев, работая с ним в одной корпорации и зная его личное дело. Да, он был отличным менеджером с твердой хваткой, у него была отличная репутация и великолепная характеристика с предыдущего места работы. Да, у него было два высших образования – инженера-биоэлектронщика и хай-менеджера. Даже, вроде бы, Сюмье заставила его поступить заочно на исторический или психологический факультет Московского университета. Да, Ганлоу неплохо владел древними боевыми исскуствами: у-шу, ай-кидо, дзю-до. В последнее время на Земле стало модно заниматься этими забытыми видами спорта. Но вся сущность Филлипа Грейса, весь его 60-летний военный и армейский опыт протестовал против штатского в роли командира разведгруппы. Пусть даже на спутнике нет ни одной живой души. По его твердому разумению только человек в погонах и с регалиями может вести разведку. Их этому учили на тренингах, сборах в реальных боях и схватках. Даже самому молодому и «зеленому» среди них солдату, Арнольду Холтону, он доверил бы свою жизнь больше, чем какому-то там инженеришке. Грейс догадывался, что маленький червячок белой зависти гложет его душу. Возможно, он завидовал молодости Андерса, его достижениям. Не каждому удается в свои 30 лет подняться до заместителя босса по экономике. Эдак, он скоро сравняется с полковником. Ведь Грейс уже 3 года был заместителем генерального менеджера по безопасности – правой рукой мистера Джорджа Агапотти. И было трудно смириться, что какой-то желторотик, какой-то Ганлоу станет левой рукой его босса.

Так, размышляя и чертыхаясь, старый вояка пробирался через серебристые заросли неизвестной растительности. В его черных очках уже отражался серебром приближающийся синий лесной массив, а под очками зорко и внимательно глаза бывалого волка следили за четырьмя людьми, за ветром, за травой… все как учили – нужно ожидать худшего и быть в полной боевой готовности.

– Сержант Монтана, что притих? Доложить обстановку! – нарочно сердито приказал полковник, словно пытался согнать все свое негодование на подчиненном.

– Все вроде бы спокойно, но какая-то зловещая тишина.

– Затишье перед бурей. Ты это хочешь сказать, сержант?

– Может связаться с командой Ганлоу, что там у них?

– Ты, Монтана, еще с яслями свяжись, – сверкнул глазами Филипп Грейс, – нашел у кого совет спрашивать. Они же стример от бластера отличить не могут. Вышли на разведку вояки хреновы с одними бластерами. Да в хорошей заварушке ними можно только картошку жарить.

Громкий хохот Селезнева и Холтона дали полковнику понять, что его шутка понята и одобрена личным составом. Только Флеш оставалась без эмоций. Это и понятно, кибер – есть кибер, и он не военный, хотя команды выполняет мгновенно, а стреляет – дай бог каждому человеку такую сноровку в обращении со всеми видами оружия. Смущенный Сержио потупил взгляд и серьезно сказал:

– Док, лучше бы Вы дали им пару боевых советов, жалко ведь, если что случится…

– Ладно, – смягчился полковник, – сделаем привал в джунглях Веры, а затем, возможно, и свяжемся с молодым пополнением.

Группа входила в тень серебристо-синего леса. Растительность походила на заросли земных тропических джунглей, но только доминировал синий оттенок от светлых до темных тонов. Это было необычное зрелище, но большинство армейцев команды видели и не такое. Серебристо-синий туман  размывал очертания предметов, поэтому лес просматривался не очень хорошо, но электронный сканер-глаз позволял видеть и распознавать объекты на десятки миль вокруг. Прибор показывал отсутствие каких-либо признаков животного мира. Почти полное отсутствие звуков, которые люди привыкли воспринимать как должное и которые обычно сопутствовали жизнедеятельности птиц, насекомых или других живых организмов – все это держало в напряжении пять пар глаз и ушей. Это было непривычно даже для бывалых вояк и нагоняло страх. Лишь тихое поскрипывание крон стометровых могучих палактидов, которые также произрастали и на Трило, раздражали напряженный слух боевой команды.

Огромные десятиметровые в диаметре стволы этих гигантов походили на ноги великанов, которые погрузли в земле под тяжестью громадных тел их владельцев. Полковника даже передернуло от этих мыслей. Не хотелось быть лилипутом среди титанов.

– Жутковато, – прервал тишину Селезнев, чувствуя как ледяной холодок пробирается под кожу. – Здешние лианы похожи на змей с планеты Ганда. Они нападали на жертву стаями и разрывали ее на куски или раздавливали, перемалывая их кости до фарша. Обидно, что это была единственная разумная, но и жестокая форма жизни на этой планете. Наша экспедиция всех их уничтожила, там я потерял сразу пару своих друзей-однокурсников.

– Да, – подтвердил Монтана, – а я потерял целый взвод десантников на Балисе системы Цунтарион. Вымотались, как собаки, в поисках группы ученных. Трое суток без сна. Я дал своим привал, чтобы выспались, а сам ушел в дозор. Прихожу, все на месте, думал мертвецки спят, а оказалось – все умерли от аромата цветов Калахи. Этот цветок вырабатывал психотропные ферменты сильнее героина раз в сто. Вот такая сладкая и глупая смерть команды, – Сержио опустил лицо, чтобы скрыть неловкую слезу.

– Твои цветы хоть аромат давали, а в меня кислотой лили, как из бронзбойта, и ядовитыми шипами стреляли, – принял эстафету страшных воспоминаний Арнольд, – я до сих пор в холодном поту вскакиваю среди ночи, когда мне снятся ужасы планеты Сояха. Человек бесследно исчезал за пять минут при попадании хотя бы грамма белкасовой кислоты на его тело. Пока наши аналитики додумались использовать тяжелые скафандры, скольких людей мы потеряли.

Резкое движение справа и гулкое падение заставило на миг замереть сердце и дыхание полковника. Почти одновременно Холтон, Грейс и Монтана в мгновение ока автоматически сдернули предохранители и направили стволы стримеров в сторону донесшегося шума. Каково же было их удивление, когда из-за голубоватого низкорослого кустарника показалась милая головка Флеш, которая, вставая и отряхиваясь, бурно чертыхалась на здешние коряги и вылизавшие из почвы корни могучих деревьев.

– Эдак можно и ноги протянуть с перепугу, – нарушил напряженную тишину Владимир, снимая с плеча аннигилятор и запуская его энергоматор для приведения оружия в боевую готовность.

– Женщина на корабле – это к несчастью! – с улыбкой пробасил Холтон, – так говорили капитаны флибустьеров в IV веке.

– У тебя есть время еще и историей заниматься? – удивился Сержио.

– В свободное время на корабле я любил посещать фильмотеку, а там много интересного узнаешь.

– Так или иначе, Флеш хороша во всем, кроме настоящей мужской работы, – продолжал издеваться над кибером полковник. – В следующий раз вместо оружия выдадим тебе одежду клоуна.

– Сэр, готова поклясться, что корней там не было, – докладывала кибер, – они словно вылезли из почвы и схватили меня за ногу.

– Не оправдывайся, Флеш, – подтрунивал Владимир, – хорошо еще, что только за ногу схватили тебя, а не забрались повыше.

Вояки залились дружным звонким гоготом над пошленькой шуточкой. Флеш гордо подняла голову и спокойно, глядя прямо в глаза своему командиру, сказала: «Будьте бдительны, я не вру...». Произнося эту фразу, кибер машинально перевернула из-за спины свой стример и привела его в боевое состояние, одним движением она активизировала два бластера, висевшие на ее шикарных бедрах. Было видно, что киберу не до насмешек. Она превратилась в зрение и слух, словно готовилась к битве.

Действия кибера насторожили команду. Смех затих. Эта модель робота № 147/С еще не имела блока юмора и не могла разыгрывать людей ни действиями, ни шутками. Впереди замаячил серебристый просвет то ли поляны, то ли луга. Группа медленно выходила из темно-синих объятий леса. Нервы у всех были натянуты, как струны.

Неожиданный свист сзади заставил полковника сделать сальто с разворотом и одновременно выстрелить в сторону звука. В полете он видел краем глаза черную тень и уже твердо знал, что это не падение Флеш. Красноватая нить плазмы стримера лихо срезала и положила на серебристую траву перед ногами Филиппа Грейса лиану толщиной с запястье, которая заканчивалась пятью красноватыми отростками с шипами. Обрубок конвульсировал, и из него текла сине-черная вонючая жижа. Новый свист заставил полковника прервать наблюдения и вернуться к схватке с неизвестностью. Второй обрубок лианы упал перед ним, срезанный стримером Арнольда. «И все-таки я был прав насчет Холтона…», – мысли Грейса были прерваны очередным свистом, доносившимся справа. Группа держала круговую оборону, а длинные свистящие лианы с пятипалыми шипами уже летели отовсюду. Полковник отметил, что его ребята не давали ни малейшего шанса этим вонючим отросткам добраться до их жизненного сектора, прерывая их полет красными вспышками стримеров.

– Это прямо как змеи на Ганде, – обливаясь потом, выкрикнул Селезнев, – идите к своему папочке, грязные твари.

Его выстрелы особенно точно поражали цель.

– Откуда они берутся? Не могу понять, – плюя сквозь зубы, ворчал Холтон. – Было же все спокойно!?

– Из леса сигают, из травы вылетают или выпрыгивают, – холодно докладывала Флеш, – я же говорила быть настороже. Смотрите под ноги. Они могут хватать за ноги, как меня.

Громкий вой, доносящийся из чащи леса, заставил людей прикрыть уши, что позволило нескольким лианам свободно взметнуться в воздух в сторону разведчиков.

– Слушай мою команду, – Филиппу нужно было что-то срочно предпринимать. – Всем включить звуковую защиту. Флеш и Селезнев, оборонять позицию, держать противника на расстоянии. Рядовой Холтон, свяжись по рации с кораблем и со второй группой предупреди их об опасности. Сержант Монтана, проверь свой аннигилятор и наблюдай за дальним правым краем леса, мне не нравятся красные точки и… – Грейс медлил, – и, по-моему, деревья передвигаются в нашем направлении.

Сержант припал к видоискателю бинокуляра. Полковник был прав. Джунгли медленно двигались в их сторону, закрывая возможный отход через серебристую поляну. Красные точки походили на цветы и тоже плавно сунулись, медленно покачивая алыми лепестками.

Громкий вой, который заставил Грейса прибегнуть к звуковой защите, приближался. Крик, вой и плач одновременно летел вдоль земли, разрывая и разбрасывая ее в разные стороны. Полковник стрелял наугад, надеясь попасть в орущий предмет, но его попытки не увенчались успехом. Мощный удар куска земли повалил Филиппа навзничь. Он только успел заметить, как тонкая гибкая ветвь обвила несколько раз Холтона вокруг туловища и с размаху кинула его в сторону, откуда вылетали свистящие лианы. «Они его порвут», – мелькнуло в голове Грейса. Но тут, включив реактив у флайпа, Флеш взмыла за Холтоном. Она опередила траекторию падения Арнольда и, схватив его тело на излете, взмыла в небо, возвращаясь с солдатом на боевую позицию. Полковник был благодарен этой женщине-киборгу за проявленные смелость и хладнокровие. Он знал, что задачей любого робота было спасти человека ценой собственной жизни. Но каждый раз он поражался действиям творения рук человеческих. Флеш нежно положила Холтона у ног Грейса и быстро вернулась на свою позицию. Арни был без сознания, но живой.

Полковник принялся оказывать первую помощь пострадавшему, когда новый крик раздался слева от него. Селезнев натащил на себя флайп и, схватив аннигилятор, медленно начал подниматься в воздух. «Почему так медленно», – думал Грейс. Владимир прицеливался в воющую ветку, разрезающую землю. Выстрел из аннигилятора был беззвучным, зато все увидели брызги оплавленной земли и услышали, как резко заткнулся, режущий слух, ор. Крики радости вырвались из груди вояк. Проделав еще несколько мощных залпов, Селезнев заткнул атаки «свистунов», выиграв пару минут для передышки всей команды.

– Плевое дело воевать с этой мерзостью, – заявил Селезнев, приземляясь с победоносным видом, – на Ганде было пострашнее.

– Не торопись радоваться, солдат, – вмешался Монтана, наблюдавший за наступающими джунглями, – я тут, между прочим, подстрелил пару аленьких цветочков… Так вот, вместо одного цветочка появляется сразу десяток.

Только теперь все обратили внимание, что количество красных точек, двигающихся на разведчиков, резко увеличилось.

– И нет никакой гарантии, что это были только розочки, – продолжал Серджио, – вероятно, и «свистуны» размножаются со страшной скоростью, пока мы думаем, что их уничтожаем. Мы же ничего не знаем о физиологии этих растений, о способах их размножения.

– Думаю, что уже знаем, – перебил Грейс, приведя в чувство рядового Холтона и передав его на попечительство кибера. – Как бы они не размножались почкованием или спорами, но они вырастают очень быстро. И как их уничтожить, если, возможно, с каждым нашим метким выстрелом число противников возрастает.

– Интересно, как дела у Ганлоу, у него же две девчонки на шее и полное отсутствие опыта боевых действий, – некстати вставила Флеш, поднимая Арнольда на ноги и глядя на полковника.

– Рядовой Холтон, вы связались с кораблем и группой Андерса? – спросил Грейс.

– Никак нет, связь отсутствует! – отрапортовал солдат.

– Какова причина? Хотя бы дал сигнал SOS?

– Причина не установлена. SOS передаю.

– И как нам быть в такой ситуации? – полковник рассуждал вслух. – Доложить, что у нас с боезапасом?

– Рядовой Селезнев, у меня десять «мощных» на аннигиляторе, половина заряда стримера, две звуковые гранаты, флайп и кинжал.

– Рядовой Холтон, три четверти заряда на стимере, два бластера, световая граната, кинжал.

– Сержант Монтана, полный запас стримера, бластер, две разрывные гранаты, кинжал.

– Киборг Флеш, половина заряда стримера, флайп, два бластера, две газовые гранаты.

– И у меня половина стимера, два бластера и атомная граната, – подытожил полковник. – Если атаки не усилятся, то с такими припасами мы сможем продержаться еще часа три.

– Придется уповать на чудо, что кто-то сможет прийти к нам на помощь, ведь раньше 19.00 нас могут и не кинуться, – предположил Холтон.

– Сейчас 14.15 и до время «Ч» можно не дотянуть, – тяжело вымолвил Филипп Грейс, словно самое худшее уже свершилось, – поэтому, рядовой Холтон, я Вам приказываю отдать полный свой боезапас группе, кроме бластеромета и кинжала, надеть флайп, долететь до корабля за подмогой.

Все понимали, что это самое правильное решение, чтобы избежать худшей участи всей группы и спасти хотя бы одного человека. Арнольд быстро натянул флайп, понимая, что он, возможно, последняя надежда команды. «Ну, давай, сынок, не подкачай и держись выше деревьев!» – по-отечески обняв за шею солдата и прижавшись лбами, полковник давал последние указания, затем резко оттолкнул Холтона, активировав реактив летающего ранца. Рядовой плавно взмывал вверх, держа направление обратно к кораблю.

«Свистуны» заставили отряд развернуться в боевые позиции. Равномерная стрельба стримеров и плюхканье на серебро травы черных пятипалых лиан на несколько минут заворожили полковника и отвлекли его внимание от удаляющегося в небе солдата.

– Берегись шипов! – раздался крик Монтаны, и все, как по команде, упали на землю. Своевременно, потому что в воздухе со всех сторон и на различной высоте засвистели оранжевые шипы, которые неприятно чвиркали, врезаясь в преграды из земли или кустарника, испражняя облако мелкой ни то пыли, ни то пор. Медленно оседая на серебристую траву, оно оплавляло ее, оставляя за собой выжженное черное пятно. Похоже, что это была сильнодействующая кислота или другая агрессивная среда. Настала неловкая тишина. Скорее всего, для очередной атаки шипам требовалась «перезарядка» или прорастание.

– Кто или что стреляет шипами, сержант? – обратился к подчиненному Грейс.

– Красные цветочки. Они приблизились достаточно плотно со стеной джунглей и открыли свои листы, а оттуда эта нечисть вылетела. И главное – стрелять по ним бесполезно, иначе аленьких цветов станет еще больше.

– Владимир, а ну обработай их аннигилятором, – приказал полковник, – не должны они выжить.

Селезнев привстал на колено и произвел пару мощных выстрелов по шипометным цветам. Два гриба из оплавленных камней и обломков пылающих палактидов взметнулись вверх. Когда последние куски деревьев и породы с диким грохотом упали, то стало видно красноватое облако из пыльцы, гонимое северным ветром, которое постепенно опускалось на землю, немедленно пуская ростки и поднимаясь во весь рост навстречу незваным гостям. Новый цветок вырастал секунд за десять. Аннигиляторы справились со своей задачей, цветов заметно поубавилось со стороны джунглей, но значительное их число выросло по направлению движения облака пыльцы.

– Что там говорил Арни на счет шипов с планеты Сояха? – ввернул Селезнев, улыбаясь. – Он как в воду глядел.

Полковник невольно перевел взгляд в направлении улетающего Арнольда и обомлел. Холтон беспомощно дергался и кружился на флайпе, привязанный за ноги лианами-свистунами. Он тщетно пытался отстрелить их бластерометом, но это было затруднительно осуществить. Наконец, срезав лучом одну лиану, он с бешеной скоростью закружился над джунглями на другой. Филипп Грейс видел как по лиане, держащей его солдата и тянущей вниз, проворно взбиралась вторая «гадюка». Мало того, представляя собой открытую мишень, Холтон становился лакомой добычей для шипометов, которые теперь располагались почти под ним. Красные головки цветов и их листья медленно разворачивались для атаки на Арни.

– Флеш, помоги Холтону! Селезнев, огонь по цветам! Монтана, прикрывай тыл! – чеканил команды полковник, одновременно открывая огонь в направлении своего солдата, которого зачем-то хотели пленить местные растения.

«Чем мы им не понравились?», – думал Монтана, срезая «свистунов» мелкими короткими выстрелами. Заряд его стримера заканчивался.

Флеш давно бросила пустой стример и бежала на помощь Холтону, быстро и метко срезая противника из двух бластерометов. Срезанные лианы нехотя отпустили вторую ногу Холтона, и он быстро начал набирать высоту, несмотря на дикую боль от уколов пятипалых лиан в онемевших ногах.

«Только спасти ребят, добраться до корабля» – сверлила мысль сознание рядового. Тупая боль в спине заставила Арнольда вновь потерять сознание. Флеш видела рой шипов, которые со страшной силой взметнулись вверх по направлению Холтона, и она знала, что ему не ускользнуть от них. Она слышала крик Сержио: «Ложись, шипы!». Кибер чувствовала вонзающиеся в ее тело острые иглы, как расплавляется под действием кислоты легкий защитный костюм, как ее синтетическая кожа тает подобно снегу, но команда «Спасти людей» заставляла ее сражаться. Она продолжала стрелять и держать круговую оборону одна, испепеляя бластерами все и вся, пытаясь освободить место для посадки бесчувственного Арнольда, стараясь защитить припавших к земле людей, стремясь из последних сил поразить как можно большее количество «свистунов» и «шипометов». «Спасти людей» – и Флеш, отбросив уже бесполезные пустые бластеры, активизировала две оставшиеся газовые гранаты и направила их в сторону цветов. «Спасти людей» – и кибер из последних сил ползла по остаткам серебристой поляны, чтобы грызть, рвать, царапать, кусать, ломать что-угодно, лишь бы спасти людей. Она должна была выполнить свою задачу любой ценой, для этого создал ее человек. Последнее, что видели глаза Флеш, когда ее тело конвульсировало, это подлетающая шлюпка с корабля, бегущие Сергеенко и Ганлоу, почему-то спокойные цветы и лианы. Последнее, что она слышала: «Что у Вас случилось? Все живы». Последнее, что думал кибер: «Все живы, значит, люди спасены. Задание выполнено!». Остальные события уже развивались без робота модели № 147/С.

 

Долгожданное спасение

Подлетая на сигналы «SOS» радиомаяков группы Филиппа Грейса, беспокойство капитана возрастало с каждой секундой. Длительное молчание полковника никак не вязалось с его обязательностью и педантичностью. Даже его небольшое недовольство насчет назначения Ганлоу предводителем второй группы разведчиков никак не должно было отразиться на порядке работы и должностных обязанностях старого волка. «Определенно что-то случилось», – эта мысль, как назойливая муха, не давала Сергеенко расслабиться и наслаждаться компанейской беседой своих подопечных.

– Вниманию капитана, – в динамиках тесного замкнутого пространства шлюпки прозвучал мягкий голос бортового компьютера ЭММА, – есть информация от группы полковника.

– Перейти на портативную связь, – приказал Иван Петрович гиперкомпу и уже в рацию спросил, – ЭММА, что за информация?

– Пока только устойчивый сигнал «SOS», передаваемый автоматически. Прямой контакт не был установлен. Только обрывки каких-то невразумительных фраз.

– Каких? Продублируй.

«Живые цветы... летающие «свистуны»… джунгли оттесняют нас с флангов…» – в наушниках смолкло.

Непонятно. Капитан стоял в задумчивости и смотрел вдаль. Шлюпка, пилотируемая автопилотом, должна была скоро прилететь на место. Вдруг Сергеенко показалось, что он увидел блики от стримеров где-то милях в трех к северо-западу.

– Командор, тебе не кажется, – тихо промолвил Андерс, – посмотри на Натали, она чувствует сильный пси-уровень.

Девушка сидела бледная, слегка подавшись вперед, ее напряженный взгляд был направлен в сторону, будто она видела сквозь стену. Мощный взрыв заставил мужчин оторвать свои взгляды от медиума. Прямо перед ними на расстоянии около двух миль поднималось облако от газовой гранаты, стали слышны шипенья бластеров, вой стримеров и грохот аннигилятора. А еще к этим звукам примешивался непонятный свист и бульканье. Капитан снял борт с автопилота и взял управление на себя:

– Повышенная боевая готовность, защитный экран, максимальный ход, – командовал он, в то время как шлюпка ощетинилась боевым вооружением, готовая произвести залп по первой же команде своего хозяина.

Все припали к экрану наружного наблюдения. Картина, открывшаяся экипажу маленького корабля, могла повергнуть в шок неопытное воображение. Их глазам открылось печальное зрелище невероятного побоища. Огромная черная выжженная поляна, которая кое-где сохранила остатки серебристой травы, выдающей ее первозданный вид, была словно ножом перерезана десятками глубоких траншей с вывернутыми наизнанку красноватыми внутренностями комьев здешней почвы. Груды пылающих и поломанных гигантских деревьев, оплавленные котлованы разверзнутой земли со свисающими в них тысячелетними корнями палактидов выдавали безжалостную работу аннигилятора. Длинные обугленные или дымящиеся лианы беспорядочно валялись по всей поляне в несметном количестве. Контрастом всему этому побоищу выступали прекрасные высокие цветы с красными лепестками, тянувшиеся вдоль синевы джунглей почти по всему его периметру. В центре этого поля боя находились три фигуры разведчиков в серебристых костюмах. Увидев подлетающий борт, тела вояк оторвались от земли и усиленно замахали руками в сторону челнока. Чуть позже Андерс понял, что они показывали на тела еще двух спутников, распластавшихся неподалеку от леса и очутившихся в тени их подлетающего летательного аппарата. Борт посадили рядом с лежащими людьми, поскольку они первые нуждались в экстренной помощи.

Иван Петрович, Андерс и Шторм выскочили из шлюпки и бегом направились к своим товарищам.

– Что у Вас случилось? Все живы? – на ходу спрашивал командор у приближающегося в спешке полковника.

– Вроде бы все! – отвечал тот. – Только не пойму, что с Арни?

– Жив, – констатировал Шторм, щупая пульс рядового и приводя его в чувство, – изрядно потрепан, лодыжки в крови, комбинезон порван.

– Будьте осторожны, эти растения ядовиты и опасны, – тревожился Филипп Грейс, не сводя дуло стримера с джунглей и цветов. Его группа осторожно подтягивалась ко всем остальным, держа на контроле тыльный сектор и не опуская разгоряченного после недавней схватки оружия.

– Ирман, отправляй на мой пеленг второй челнок с Колли, – по рации обращался Сергеенко к старшему пилоту, – у нас раненный и мы все не поместимся в одну шлюпку.

Девушки и Эндрю предпочли тоже помочь друзьям, а не оставаться под надежной защитой корпуса челнока. Сьюме и Штольц помогали Шторму приводить в порядок Холтона, без устали щебеча, причитая, охая и вздыхая. Андерс с Праудом осматривали обезображенное тело киборга, остекленевший взгляд которого выражал умиротворение.

– Что у Вас все-таки произошло? Вы что, оружие на полигоне решили испытать? – спросил Эндрю, обращаясь с улыбкой к Селезневу.

– Чуть сами полигоном не стали, – недовольно буркнул Владимир, вытаскивая из ранца застрявший шип аленького цветочка.

– Откуда это? – поинтересовался Ганлоу, вставая от поврежденного кибера, – и что с Флеш?

– Все оттуда… – Селезнев кивнул в сторону красных высоких цветов, не снимая их с прицела, – нужно срочно уходить, пока они опять не перезарядились.

– Да вы что, белены все здесь объелись? – возмутился Андерс, резко направляясь в сторону небольшого скопления шипометных цветочков.

Селезнев от неожиданности просто застыл с открытым ртом и разведенными в сторону руками. Невнятные звуки предостережения или мычания сорвались с его губ, но Ганлоу ничего не слышал, а уверенно быстрым шагом подходил к их недавнишним врагам. Монтана и Грейс с широко раскрытыми от изумления глазами, но все же трезвыми головами, подняли оружие и направили его на цветы, готовые в любой момент обдать их жаром раскаленной плазмы, если их листочки начнут раскрываться для очередной атаки. Андерс уже забрался в самую чащу красной растительности, и только его голова мелькала среди ярких соцветий. Он обнимал цветы, нюхал, поглаживал их по нежным мягким головкам, дергал за мясистые лепестки, а напоследок, надломив несколько прекрасных цветков и листьев, сложил из них огромный букет и решительно побрел обратно. Букет он вручил своей возлюбленной Натали. Все это действо происходило в полном молчании. Даже Холтон встал на ноги и внимательно следил за его безумным поступком.

– Вы этих цветов испугались? – недоумевал Ганлоу. – Да у нас их было не меньше по дороге. Эмма их даже классифицировать успела. Фламиды, если не ошибаюсь. Эти замечательные растения даже на Трило произрастают. Мы их видели в Национальном парке экзотической флоры, не правда ли, Натали?

Полковник подошел к Сьюме, аккуратно взяв из ее нежных бархатистых ручек букет, он резко выхватил свой кинжал, вонзая его в сочные листья и надеясь обнаружить там шипы или их зародыши. Но там ничего похожего не было. Тогда в бешенстве Грейс начал молотить по цветам, по алым лепесткам, стараясь выбить хоть кроху пыльцы, чтобы растение дало быстрый рост, но его рвения были тщетны. Ни шипов, ни кислоты, ни пыльцы, ни роста – ничего, что еще недавно повергало в страх и ужас бывалых вояк. Монтана и Холтон оттащили босса от растерзанного букета. Постепенно успокаиваясь, полковник окидывал безумным взглядом лианы, которые еще недавно атаковали землян с ужасающим свистом и воплем. Никаких даже малейших намеков на агрессию не исходило ни от «свистунов», ни от «шипометов». Грейс беспомощно сел и обхватил голову руками:

– Ничего не понимаю. Или это была галлюцинация, или мы все спали, – еле сдерживая отчаяние, прошипел он сквозь зубы.

– Но тогда это должен был быть массовый гипноз, – вмешался командор, – но смерть Флеш, раны Холтона, шипы в ранце Владимира и выжженная поляна – это реальность. Грейс, не переживай, мы все изучим на корабле и тогда сделаем вывод. Самописцы Ваших костюмов записывали информацию. ЭММА сделает анализ, сопоставит факты, оценит реальность, и, возможно, тогда мы поймем, что это было и что произошло на самом деле.

Привычный шепот двигателей известил о прибытии второй шлюпки. Она приземлилась рядом с первой. Колли вышла вместе с магнитными носилками, которые сами полетели по направлению к телу киборга, лежащего на поляне и являющегося последним неприятным свидетельством загадочного сражения.

– Все запечатлеть на камеры, снять пробы грунта для анализа, взять образцы растений, – давал указание Сергеенко роботам-летунам, которые, словно мухи, носились над выжженной поляной, – Монтана, Холтон, помогите положить кибера на носилки, Болтон на корабле посмотрит, что можно еще сделать с Флеш. Он любит возиться со старыми игрушками, да и Флеш он обожает. Сьюме, по возвращении на базу Холтона сразу проводите в регенерационную камеру для заживления ран и восстановления сил.

Солдаты положили тело кибера на носилки, и те сами понеслись на борт, обгоняя девушек в компании с Праудом, который, как ни в чем не бывало, заигрывал сразу со всеми. Следом за ними в челнок поднимались Сергеенко и Ганлоу. За ними медленно тянулись полковник и его команда, то и дело, оглядываясь, словно ожидая очередного нападения и не доверяя тому, что все обошлось.

Два челнока медленно отрывались от поверхности, направляясь на родной звездолет, который уже заждался своих путешественников.

 

Антология страха

На корабль экспедиция вернулась около 17.00. Экипаж корабля встретил своих посланцев тепло. Лишь здесь и сейчас за прочными стенами звездолета все смогли успокоиться и привести себя в порядок, собраться с мыслями и оценить случившееся.  Договорились не нарушать планы и встретиться в кают-компании звездолета за ужином в 19.00. Джим Ли мог расстроиться, если бы пришлось выкидывать аппетитных плюкалов, на приготовление которых он затратил столько времени и сил.

Сьюме и Сьюзи занимались Холтоном. Уложив его  в регенерационную установку для восстановления кожного покрова и заживления ран, они подключили к мозгу релаксационную программу для восстановления психологического равновесия пострадавшего. Наряду с этим из памяти Арнольда считывалась информация недавнего похода. Эту процедуру должны были пройти все разведчики и даже командор вместе с Колли Блу. Затем ЭММА сопоставляет все воспоминания членов разведгрупп с информацией, записанной на самописцы их костюмов, анализируя все это в нескольких аспектах, и выдает свое заключение о произошедшем событии. Большинство надеялись, что кибер-мозг бортового компьютера сможет подсказать разгадку и на этот раз.

Прауд настоял на расслабляющем душе и полуторачасовом сеансе в генераторе снов для всей команды полковника Грейса. Установка снов на  этот раз должна была вызвать из подсознания самые приятные и положительные эмоции каждого из спящих. Это несложная процедура обычно приводила людей в состояние эмоционального равновесия и психологического умиротворения, которое было крайне необходимо для команды вояк, переживших сильнейшее потрясение.

Кибернетик Болтон занялся тестированием функциональности и ремонтопригодности Флеш. Ему всегда нравилась Флеш, а, тем более, он был фанатом всяких биотехнологий и компьютерных безделушек. Поэтому Джон считал своим долгом восстановить кибера. Во-первых, пока не случилось каких-либо сбоев в ЭММЕ, он мог достаточно свободно распоряжаться своим временем, а во-вторых, ему нравилось творить, разбираясь в головоломных схемах и современнейших разработках бионики. Шторм безропотно помогал ему во всех его изысканиях и мельчайших капризах, открывая доступ в свою базу данных и даже к своему кибертелу, чтобы Болтон смог завершить как можно быстрее ремонт его собрата, проводя аналогии и подыскивая нанозвисимости в сложных хитросплетениях современных нейротехнологий.

Ганлоу установил в умывальнике режим «летнего дождя». Стены расплылись под призмою голограмм, отображающих светлую березовую рощу и цветущую лужайку, наполненную ностальгическими запахами и звуками родной природы: березовой смолы и душицы, стрекотанием сороки  и пением соловья, шелестом травы и листьев, дуновением ветерочка и каплями легкого дождика. Он наслаждался мягкими, нежными и тонизирующими струйками дождя, которые нежно обволакивали тело и уносили мысли далеко от действительности в иную реальность, где было спокойствие, тишина и безмятежность, где космическая энергетика разливалась по его органам, заставляя радоваться и трепетать каждую клеточку. Андерс медитировал. Он любил этим заниматься, жаль только, что редко выпадают свободные минутки для столь полезной практики. Тихий перезвон вывел его из транса и напомнил о необходимости спускаться на ужин. Сегодня, чтобы понравиться Натали, он решил надеть белое кимоно, тем более что трапеза должна была проходить в японском стиле.

Спустившись в просторный зал кают-компании звездолета, Ганлоу застал приглушенное освещение японских ламп в сочетании с ароматом благовоний и тихой музыки. Сервировка в традиционном японском стиле с замысловатыми розовыми салфетками и красно-коричневыми палочками, создающими разнообразный и сказочный орнамент, настраивали на умиротворенный лад, который как никогда был кстати. За столом находились Ирман Фантози, пилот Колли Блу и ее подружка Сьюзи Блейк. Они позволили себе легкие напитки и вели непринужденную беседу. В дальнем правом углу зала полиглот Максимилиан Шмателли что-то доказывал Ивану Петровичу, Сергею Павлову и Томми Ло, страстно рассказывая и экспрессивно жестикулируя, как и все итальянцы. Повар Ли суетился у стола, заканчивая последние приготовления, расставляя приборы, блюда и напитки. Ему помогали роботы-повара, перемещаясь за ним, как цыплята за курицей, готовые выполнить любую его просьбу.

– Джим, ты не перестаешь меня удивлять своим поварским искусством, – отпустил комплимент вновь прибывший Ганлоу, повергая Ли в краску.

– Спасибо, всегда приятно получить похвалу за свои хлопоты, тем более от мудрого и доброго человека.

– С чего ты взял, что я мудрый?

– Ли знает, что говорит, – сложив открытые ладони у груди и кланяясь, промолвил китаец.

– Не преувеличивай!

– Он говорит истину, – Джима поддержала Натали, улыбаясь и спускаясь по лестнице в розовом японском женском кимоно с легким тонким рисунком веточек сакуры на бархатистом шелке. – А если и преувеличивает, то, пожалуй, чуть-чуть.

Она подошла к Ганлоу и подарила нежный поцелуй. Невозможно было устоять перед этими коралловыми губками. Андерс в очередной раз отметил, насколько совпал их выбор в одежде. Сьюме появилась в компании своих подруг – Нины Павленко и Эммы Штольц. Все девушки были одеты в традиционные национальные древние японские кимоно. Очевидно, они сговорились и задали синтезатору одежды серию кимоно из журнала мод, потому что все выглядели сногсшибательно, гармонично дополняя наряды друг друга. Натали, как всегда, выглядела роскошно. Ее длинные волосы были причесаны, уложены и заколоты наверху, а макияж делал ее похожей на настоящую азиатку. Андерс всегда удивлялся: «Как и когда может женщина успевать выглядеть так замечательно в потоке непрерывной обыденности и скоростного темпа современной жизни и работы?». Ответ на этот вопрос мужчинам был недоступен, а если и доступен, то не понятен, а если и понятен, то это значит, что перед Вами женщина. Троица псевдо японок произвела настоящий фурор на публику в зале, так все они были великолепны и изящны. Но настоящей жемчужиной выделялась, конечно, жена Ганлоу. Даже Максимилиан прекратил свои жестикуляции и пылающим взором уставился на нее. Натали шла приветствовать командора и других мужчин, сексуально виляя своими роскошными бедрами. От ее мягкой походки кошки трудно было оторвать восторженный взгляд.

– Где этот сад, откуда нам явился столь замечательный и сладострастный букет цветов, – в кают-компанию спускался Эндрю Прауд, – я хочу поселиться в нем среди благоуханья и красоты экзотических цветов, чтобы ежедневно вдыхать запах любви.

Он адресовал свое послание всему женскому полу, но смотрел при этом только на Сьюме.

– Пойдем, миленький, – беря Прауда под руки с обеих сторон на абордаж, Нина и Эмма весело уводили назойливого кавалера от Натали, – пропоешь нам, какие мы цветочки, где у нас листочки.

– Эх, жаль, что не догадался про кимоно, – сверху, заметно прихрамывая, вошел Арнольд Холтон.

– Арни, как нога, – задала вопрос Блейк, которая еще недавно хлопотала возле неудачливого следопыта.

– Благодарю, Сьюзи, уже лучше, боль прошла. Еще пару раз посещу генератор снов и буду в норме.

– Мы рады, что у тебя все обошлось, – с улыбкой произнес Сергеенко, – но, думаю, что тут кроме регенератора в программу восстановления необходимо будет ввести усиленный тренинг с симуляцией недавних событий. А истинную картину происходящего ЭММА нам скоро преподнесет.

– Босс, к битвам нам не привыкать! – парировал Холтон. – Думаю, что наше сегодняшнее небольшое сражение войдет в учебники курсантов Вселенской Военной Академии.

– И ты будешь получать дивиденды от своих мемуаров, – добавил входящий Сержио Монтана, доброжелательно обняв и потянув за собой Холтона и Селезнева ближе к столу, – сейчас утону в слюнках, так все аппетитно.

– Пора ужинать! – добавил Владимир, присаживаясь за праздничный стол.

– Минуточку терпения, не все собрались и еще не совсем 19.00, – охладил его пыл Иван Петрович.

– А кого мы ждем?– не унимался Селезнев, – семеро одного не ждут.

– Джона Болтона, Шторма, Флеш и Грейса, – паясничал Болтон, вваливаясь со Штормом в зал ресторации, – а четверых бы я и подождал, тем более, что кто-то из них за Вас жизнь положил.

Все поняли, что речь шла о Флеш.

– Как дела у твоей подопечной и у моей подружки? – поинтересовалась Колли, подплывая к Джону в черном вечернем платье с глубоким вырезом на груди и таким же декольте на спине.

– Жить будет, – констатировал Джон, не в силах отвести взгляд от ослепительных прелестей Колли Блу, – но это только если Вы уговорите командора залететь на второй спутник Трило – на Надежду. Он обитаем и цивилизован, и там можно будет приобрести несколько дефицитных чипов для полного восстановления Флеш. Синтетическая кожа у меня есть.

– Я думаю, что командор не будет возражать. – Колли бросила на Ивана Петровича такой умоляющий и пылкий взгляд, от которого, наверное, все льды на побережье Ледяного моря, что находились на Эквапирии, могли растаять.

– Это возможно, тем более что этот полет займет немного времени, – пообещал командор.

– Ура!

Все девушки зааплодировали и завизжали от радостной новости. За этим визгом и криком полковник Грейс застал всю компанию, последним присоединяясь к команде звездолета, собравшейся на ужин. Часы показывали ровно 19.00. Филипп, как обычно, убивал всех своей педантичностью и точностью. Его костюм был строг, без всяких излишеств, как будто он пришел на доклад к военному министру, а не на праздничный вечер.

– Добрый вечер всем! – сухо произнес полковник, думая о чем-то своем.

– Всех прошу за стол! – приглашал командор свой экипаж. – Кавалеры ухаживают за дамами. Джим, открывай и разливай вино. Домашняя пища, уютная атмосфера – настоящий праздник нам устроил Ли. Давайте поблагодарим нашего повара. И, тост – за праздник.

Все зааплодировали поварскому искусству Ли, затем наполнили бокалы и, обмениваясь их мелодичным звоном, осушили до дна. Таков был закон – первый тост до дна, а затем на усмотрение каждого. Заработали вилки и ножи. Роботы-повара проворно сновали между людей, подливая напитки, подвозя новые блюда и захватывая ненужные приборы и посуду. Плюкалы были отменные. То ли все соскучились по домашней натуральной пище, то ли действительно все зависит от мастерства повара, но некоторое время экипаж молчал, увлеченно поглощая блюдо. По вкусу плюкалы напоминали мясо рака, омара или краба, за небольшим исключением, что его не требовалось выковыривать из-под панциря. С небольшим добавлением приправ это становилось весьма деликатесным блюдом во Вселенной, которое подавалось в наиболее дорогих ресторанах. На Трило плюкалы разводились в специальных фермах и чем-то экстраординарным не считались. Поэтому земляне могли воистину бесплатно насладиться вкусом питательной и диетической пищи и, утолив первый голод, поделиться своими впечатлениями.

– Мой отец рассказывал, – начал Селезнев, отставляя тарелку и поглаживая себя по животу, – что еще мальчишкой он ловил в озере раков, затем они их варили и ели. Я люблю раков и крабов, но плюкалы – это раз в сто лучше и вкуснее.

– И полезнее, – добавила Штольц, – в нем содержаться ферменты, стимулирующие омоложение организма. Почему, Вы думаете, трилонцы живут по 500 лет, а на Земле мы смогли только перешагнуть барьер в 150 лет. Я понимаю, вы скажете, грязная экология, доставшаяся нам в наследство от благодарных предков, но и трилонская пища тоже оказывает сильный эффект на продолжительность жизни. Есть даже медицинские рекомендации. Я обменивалась опытом с трилонскими коллегами на этот счет.

– Святая Мадонна, хорошо, что сказали, – присоединился к дискуссии Максимилиан, – я теперь не встану из-за стола, пока не съем всех плюкалов.

Шутка пришлась всем по вкусу. В обычное время космонавты уже бы давно разошлись по интересам – кто играть в бильярд или шахматы, кто посидеть в баре или потанцевать или что-либо другое. Но сейчас никто не хотел расходиться, так как капитан обещал, что к ужину ЭММА обнародует сенсационное заявление о сегодняшнем происшествии с группой полковника. Филипп Грейс сидел, как на иголках, и не мог больше сдерживать свои эмоции и переживания:

– Иван Петрович, где же обещанный ЭММОЙ анализ? Что, черт побери, произошло с моими ребятами? И почему ничего подобного не случилось с группой Ганлоу? – он серьезно нервничал.

– Грейс, дружище, не волнуйся, все уже давно готово, – успокаивал его командор, – я просто жду, пока все насладятся замечательным ужином, а информацию оставил на десерт.

– Босс, не томите, иначе мы начнем десерты кушать в первую очередь, – подтрунивал физик Павлов.

– Хорошо! ЭММА, выдай нам, пожалуйста, заключение, которое ты составила по результатам утренней экспедиции.

Наступило молчание. Прекратились смешки и разговоры. На голубом экране видеоса проявилось симпатичное голографическое лицо киберледи, и из динамиков прозвучал ее привычный мягкий голос:

– Дамы и господа, проанализировав результаты видеопамяти костюмов, состояния окружающей среды Веры, разложенной в 256 тональной последовательности по математической теории Парафарма с посекундным разделением и сопутствующим позиционированием пространственно-временных взаимодействий, а также, интерполируя полученные зависимости на состояние гексосемидентной реальности, получилась следующая картина…

Похоже, один Павлов понимал все, сказанное ЭММОЙ в предисловии, поскольку, заложив нога за ногу, он довольно кивал головой и дирижировал руками, словно оркестром. Профессор слышал только ему знакомый язык нот физико-математических трансцендентных зависимостей.

Перед глазами слушателей возникло трехмерное уменьшенное изображение «Звездного странника», серебряная трава, синий лес, пурпурное солнце и маленькое табло времени, показывающее 11.00. Как по команде из корабля вышли две группы косморазведчиков и направились в разные стороны. Картинка прокручивалась в ускоренном режиме времени, но при желании можно было все замедлить, приблизить, листать по кадрам, рассмотреть с любой стороны. Были видны действия разведчиков, происходившие сегодня утром и выстроенные в последовательную цепочку событий. Все наблюдали параллельные продвижения групп, настороженный привал Ганлоу и падение Натали с Эммой при контакте пси-воздействия, сражение группы Грейса и подвиги Флеш. Колли Блу плакала, наблюдая, как кибер героически погибает, из последних сил защищая людей. Прилет спасательной шлюпки. Возврат людей на корабль. Изображение исчезло. Первым прервал молчание Холтон.

– Капитан, если это все, что может ЭММА, то я разочарован. Я этот фильм уже видел один раз сегодня утром, и, просмотрев дважды, вижу, что ни меня, ни кого-либо из ребят нельзя упрекнуть в неправильности предпринятых действий. Группе Андерса повезло, что растения не порвали их на части. Вот и весь Ваш анализ, – раскрасневшийся солдат выскочил из-за стола и чуть ли не с кулаками хотел наброситься на Сергеенко.

– Не торопись с выводами, Арни, – Иван Петрович спокойно положил ему руку на плечо и усадил рядом с собой, – смотри дальше. ЭММА, давай психоаналитический анализ.

Перед глазами  публики предстала та же картинка, но как бы через призму светло-салатовой дымки. Это было пси-поле Веры, хотя по классификатору НИПИВК (Научно Исследовательский Психологический Институт Внеземных Контактов) зеленое поле относилось больше к разумным живым организмам, а не к растительности. Это преподавалось всем учащимся и студентам по предмету «Общая психология». Маленькое табло показывало 11.00. Далее из «Звездного странника» вышли две группы синеватых огоньков и разошлись в разные стороны. Это были ауры наших разведчиков. По ходу их движения было видно, как они видоизменяли свой цвет, очевидно, переполняемые различными чувствами, эмоциями и мыслями. В определенный момент времени цветовая гамма обеих групп приняла красноватый оттенок настороженности. Затем цвет огоньков команды Ганлоу вернулся к первоначальному состоянию небесной синевы и умиротворенности, в то время как огоньки группы полковника продолжали краснеть, выражая тревогу, а затем вообще перекрасились в темно-коричневый цвет страха. Некоторое время этот оттенок доминировал в силуэтах людей Грейса. Но то, что произошло после, поразило всех наблюдателей в зале. От коричневых аур военных в разные стороны потянулись тонкие искривленные струйки того же оттенка. Затем они начали расти в длину и толщину, заполняя весь объем ближайших джунглей и перекрашивая светло-зеленую ауру спутника на коричневую. Несколько коричневатых отростков в мгновение достигли синевы группы Ганлоу. Очевидно, именно в этот момент у девушек произошел сильнейший пси-контакт. Но затем темные щупальца быстро ретировались, получив мощное сопротивление. Вспышки стриммеров, бластеров и аннигиляторов космогруппы Филиппа еле заметно просматривались под чернеющей аурой смерти. Разведчики полковника могли погибнуть, если бы не своевременная помощь положительной совокупности аур капитана и группы Андерса. Наглядно было видно, как приближение спасательной шлюпки буквально нейтрализует и разрывает темный оттенок, приводя ауру спутника Веры к первоначальному светло-салатовому цвету. Посадка челнока уже полностью осуществлялась в спокойной первозданной цветовой гамме. Поэтому Ганлоу безропотно мог бродить среди недавних цветов-врагов Грейса.

– Сопоставить два изображения в едином пространственно-временном диапазоне? – прозвучал из глубины кают-компании вопрос ЭММЫ, заставив вздрогнуть Павленко.

– Думаю, что в этом нет необходимости. И так все понятно, – после длительной паузы задумчиво ответил Иван Петрович, его голос также гулко отскакивал от стен, приобретая металлический оттенок.

– Что понятно?… Что понятно? – возмущенно тараторил полковник, – понятно, что я и мои люди испугались неизвестно чего, понятно, что моя команда стреляла в призраков, или понятно, что все опытные военные одновременно подверглись гипнозу или сошли с ума…

– Грейс, тебя никто ни в чем не винит, – успокаивал его командор, – это тот анализ, который проделала ЭММА, перешерстив миллион байт информации. Ясно, что Вы не были ни под каким гипнозом, так как я и все мы видели последствия Вашей битвы, и лианы-свистуны, как ты их называешь, действительно были. И ядовитые шипы, и остатки лиан, и оплавленный кислотой комбинезон Флеш, и раны на теле Арни – все это неопровержимые доказательства реальности всего случившегося с Вашей группой. Остается только ответить на вопросы – почему ничего подобного не произошло со второй группой, и куда делись все Ваши «свистуны» и «шипометы», когда мы прилетели на шлюпке?

Монотонный, рассудительный бас Сергеенко охладил Грейса и заставил всех задуматься над сказанным.

– Ну и кто даст ответ на эти вопросы? – полковник начинал приходить в себя.

– Думаю, что все мы с помощью наших знаний и логики сможем, если не ответить, то приблизиться к истине или выдвинуть более-менее реальную гипотезу.

– Тут и так все ясно, и ЭММА нам наглядно это продемонстрировала, – обычно веселый и смешливый Эндрю Прауд говорил абсолютно серьезным тоном, – и Вы, командор, безусловно, все поняли. Наверняка, если бы мы совместили психоаналитическую картину событий с реальной обстановкой, то мы бы увидели, что группа Филиппа Грейса под воздействием собственного страха каким-то образом изменила пси-поле спутника, которое материализовало их опасения в реальную действительность. Исход сражения был предрешен, и вся группа полковника должна была погибнуть, так как в бою его люди начинали испытывать еще больший страх, беспокойство и опасения, подпитывая, таким образом, неизвестного противника. Их врагом был их личный страх.

– Но это же невозможно, – заступился за полковника Сержио Монтана, – в истории не было ни одного такого случая, чтобы опасения и страх могли воплотиться в реальную действительность, а тем более за столь короткий промежуток времени.

– Всегда есть исключения из правил, и, похоже, что Вера является таким исключением, – в дискуссию включилась профессор естествознания Эмма Штольц, – а мы – первооткрывателями этого уникального явления…

– Позвольте, профессор, с Вами не согласиться в разрезе того, что мы первооткрыватели данного загадочного явления, – перебил ее Иван Петрович, – спутник Вера планеты Трило системы Кальвон созвездия Дияны в Алькийской звездной россыпи в базе космографии до сих пор числится в разделе «Исследованные и опасные» и не рекомендуются для посещения личными или туристическими кораблями. Данный спутник допускается посещать только специально подготовленным разведывательным звездолетам типа «Фастер». И это в то время как с трилонцами мы около тридцати лет ведем мирную торговлю. При более детальном расследовании причин наложения тяжелого запрета на этот спутник выясняется, что здесь давно были замечены странные аномалии. На Вере пропадали не только люди, но и целые экспедиции вместе с кораблями. Остатки одной из разведгрупп звездолета «Бывалый» были найдены в теле гигантского кальмара, который неизвестно откуда взялся. Если Вы заметили, здесь присутствует яркий и разнообразный мир растений, но нет животных, поэтому и необъяснимо спонтанное появление кальмара. Загадка спутника до сих пор не раскрыта. Лет триста назад облагороженная трилонцами, Вера имеет такую же искусственную атмосферу, как и наша Луна. Причем при посещении Веры своими создателями никаких отклонений и происшествий не наблюдалось вообще. Еще один феномен.

– Тайны, загадки. По-моему, все можно объяснить довольно прозаически, – не отступал сержант Монтана. – Вашим случаям могли не уделять должного внимания здешние следователи. Вы же знаете, как престижно быть первооткрывателем разведчиком, и как нехотя молодые люди идут в полицию. А кальмар мог просто находиться в трюме корабля, а затем сбежать и напасть на группу туристов. Я не знаю, я предполагаю. Загадкой для людей является то, чему они не могут дать разумное объяснение или не видят цепочки причинно-следственных связей. И найди следователь одно недостающее звено, сразу все прояснилось бы. А Вы, командор, говорите «изменили пси-поле», «материализовали страх», все должно быть намного проще.

– Должен заметить Вам, Сержио, – вмешался знаток истории и философии Томми Ло, – что над понятиями «материализации страха» или других чувств и намерений сознания быстро воплотить что-то в жизнь человечество ломает головы с момента сотворения Мира. Древние религии, волшебники, шаманы, провидцы – все имеют примеры материализации объектов, чувств, мыслей, телекинеза, телепортации и других сверхспособностей человека. Тогда люди называли это чудом, сейчас ученые вплотную приблизились к разгадке этой тайны. Наконец то они должны ответить на вопрос, что первично – бытие или сознание, слово или материя. Мы же не против общения трилонцев с помощью телекинеза. А кое-кто из нашей команды тоже общался с трилонцами, передавая свои мысли на расстояние, – Ло уважительно посмотрел на Сьюме.

– Ну, насчет телекинеза понятно, а приведите хотя бы один пример материализации или каких-либо других экстраординарных способностей человека.

– Пожалуйста, если хотите, сколько угодно. Многие, наверно, читали или слышали об офицере, помощнике Суворова, на примере которого великий полководец постоянно доказывал подчиненным: «Вот этого сорвиголову пули не берут! Пуля – она дура, смелого пуля боится!». Конечно, граф Александр Васильевич был великим солдатским психологом. Он знал, как вдохновлять войско перед битвой, но почему же и сам Суворов умер в постели от старости, а не погиб на поле, нашпигованный свинцом, хотя сотни ружей залпом стреляли именно по полководцу, как по самой привлекательной мишени? В чем же секрет людей, которых в буквальном смысле не брала пуля? Именно когда полки и армии редели после каждого залпа, офицеры и обратили внимание на то, что не все одинаково страдали от ливневого потока свинца. В каждом полку непременно находился какой-нибудь усатый гренадер, о неуязвимости которого ходили легенды.

Обратимся к истории со времени первых летописей о боевых столкновениях. Что касается литературных похождений богатырей и рыцарей всех рангов и всех стран, то описание их ратных подвигов подозрительно смахивает на современные боевики, в которых неглавные герои служат исключительно мишенями для главных героев. Создается полное впечатление, что былинные рыцари были абсолютно неуязвимы для стрел, копий и мечей неприятеля. Впрочем, причина не скрывается: заговоры, волшебные амулеты, обереги и т.д. Классическую легенду об Ахилле и его недозаговоренной пятке повторять Вам не буду.

- Не нужно, об Ахиллесовой пяте мы со школьной скамьи помним, – поддакивал Селезнев.

– Вообще, Томми говорит правду, – вмешался в разговор Андерс, – тибетские монахи утверждают, что победа и поражение в бою с применением холодного оружия – это дело, почти на все сто процентов зависящее от боевого настроя человека. В древних боевых японских искусствах считалось, что схватка выигрывается победой в поединке взглядов: тот, кто глазами убедит противника в его уязвимости, тот и победитель, которому для формальности оставалось лишь добить побежденного мечом. Допустим, что так оно и было и, вроде бы, так оно и есть. Пожалуйста, продолжай.

– Спасибо за поддержку, – историк поднялся со стула и начал методично шагать по кают-компании перед аудиторией, как будто он читал лекцию в университете, – рассмотрим другой удивительный феномен воздушного асса, трижды Героя Советского Союза Александра Ивановича Покрышкина. За годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов он провел 156 воздушных боев, сбил 59 самолетов противника, сам не был сбит ни разу. За ним охотились лучшие пилоты Люфтваффе. Немецким ассам удалось сбить множество ведомых Покрышкина, но сам Покрышкин был словно заговоренным. В конце концов, немцы признали бесполезными подобные попытки и стали предупреждать своих летчиков: «Ахтонг, ахтонг! Покрышкин ин дер люфт! Внимание, Покрышкин в воздухе!». Это объявление было равносильно фразе: «Кто не спрятался – я не виноват!». У немцев были ассы, которые сбили больше самолетов, но не было ассов, не сбиваемых Покрышкиным. Он же так и остался непобедимым.

– О каких заговорах ты говоришь в двадцатом то веке? Обычное везение человека, хорошее стечение обстоятельств, высокопрофессиональная подготовка пилота, – недоумевала лейтенант Павленко, – нам тоже, можно сказать повезло сегодня утром, что все люди команды Грейса вернулись на базу живыми и невредимыми.

– Не нравится Вам двадцатый век? Хорошо! Давайте вернемся в семнадцатый век в период освоения Америки колонистами и вытеснения индейцев с их коренных земель. Среди колонизаторов ходили легенды о краснокожих воинах, из которых следовало, что в сражениях от последних даже пули отскакивали. При изучении индейской пуленепробиваемости хочется обратить внимание на один из способов быть неуязвимым: непреднамеренное измененное состояние организма или сознания. Как правило, перед схваткой посвященный проходил длительную подготовку, которая включала очищение в парильне, молитвы, пост, миросозерцание. Эти люди должны были соблюдать определенные табу и запреты. Они обладали способностью переходить в иные миры в результате медитации, что и делало их пуленепробиваемыми.

– Ой, смотри, Ганлоу, не уйди в иные миры, – подтрунивал Холтон, – а то по утрам ты так любишь медитировать.

Андерс даже бровью не повел на эту обидную реплику, продолжая слушать увлекательное повествование Ло.

– Вот что рассказывают в своих писаниях индейцы по поводу перемещения в иных сферах. ЭММА, помоги мне, процитируй вслух высказывание Большого Глаза из Великой Земной Энциклопедии, посмотри в 170 томе, – обратился историк к кибермозгу звездолета за помощью.

Запрос компьютером был отработан почти мгновенно, но из динамиков вместо женского голоса ЭММЫ донесся чей-то старческий древний скрипучий повествовательный слог: «Когда Дикий Нож шел сражаться, то всеми своими мыслями он погружался в потусторонний мир и попадал в него. Вот почему он бросался в самую гущу и отовсюду уходил невредимым. До того как бледнолицые убили его в городке, что на Синей реке, его ранили только дважды, да и то свои же лакоты, когда он не ожидал опасности и не мог погрузиться в тот мир».

– Трудно найти прямую связь между медитацией и пуленепробиваемостью, – продолжал оратор, – вряд ли механизм действия своего волшебного свойства толком знали и сами посвященные, но они уяснили точно: раз и навсегда установленным правилам следует придерживаться постоянно, в противном случае наказание следует незамедлительно. Обращает на себя внимание то, что практически все посвященные погибли после того, как нарушили правила игры. Например, тот же Дикий Нож, о котором читала ЭММА, пришел в форт Робинсон с мирными намерениями, не готовясь надлежащим образом к схватке, которой не ждал, и в неспровоцированной драке его закололи штыком. Непреднамеренное вхождение в ИЗМЕНЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ОРГАНИЗМА – это не совсем личная магия, но достаточно близкое к нему явление. Иногда, правда, это измененное состояние наступает уже после выстрела и даже после попадания пули, и, как правило, это состояние во многом схоже с яростью или одержимостью, желанием выжить или победить, или кого-то спасти. Вот некоторые из большого числа достоверных исторических фактов сверхспособностей человека, определяемого его сознанием.

Наконец, Томми присел рядом с Андерсом и Натали, заканчивая свою красивую и содержательную тираду и передавая лекционную эстафету Сьюме:

– Подтверждением моих слов могут служить последние исследования наших парапсихологов, в которых принимает активное участие одна из очаровательных девушек нашего вечера. Надеюсь, что своим рассказом Натали поможет найти ответ на поставленные вопросы.

Все зааплодировали. Сьюме в кимоно никак не походила на лидера в области парапсихологии, но лишь начав свое повествование, у слушателей сразу пропадали все сомнения, что они слушают профессионала своего дела:

– Мне придется начать чуть издалека. Современные исследования парапсихологии вышли далеко за пределы человеческого сознания. Действительно влияние пси-поля на окружающий мир может поставить под сомнение некоторые незыблемые постулаты современной физики, математики и многих других наук. Предположительно, его воздействие может оказывать влияние даже на время, а значит и на пространство. Возможно, наши далекие предки были знакомы с подобным явлением, во всяком случае, сибирские шаманы и йоги могут тормозить время и выходить из своего тела. Управлять собственным временем могут асы восточных единоборств. На кинопленке зафиксированы их мгновенные рывки в сторону. Некоторые каратисты уклоняются даже от пули. Не отстают от восточных учителей и те, кто владеет секретами старых русских единоборств. Многие исследователи догадывались, что у человека есть нечто, ответственное за времявосприятие. Этот орган вполне мог бы располагаться в головном мозге, точнее – в гипоталамусе. По мнению ряда ученых, этим целям служит так называемый третий глаз. Эзотерики без колебаний укажут вам на одну из человеческих чакр. По другим сведениям, на эту почетную роль претендует спинной мозг. Но, исходя из всех вышеперечисленных случаев, рискну предположить, что, вероятнее всего, речь здесь может идти не об обычном органе типа селезенки, а о качественно новой функции нейроклеток головного мозга, которые, согласно современным исследованиям ученых, связаны между собой в основном посредством одного общего поля или ауры.

– Аура? Не те ли это синеватые огоньки, которые нам показывала ЭММА во второй картинке? – бесцеремонно перебил женщину благочестивый Сергей Геннадиевич Павлов.

– Совершенно верно, – подтвердила Натали и продолжила, – Приводные ремни – это нервная система человека либо то, что мы только что назвали общим полем-аурой. Но и то, и другое – не более чем передаточное звено, привод, подводящий сигнал согласованного включения к более мелким, но многочисленным механизмам. А это, скорее всего, уже простые и знакомые биологам нервные клетки, функции которых так и остаются до конца непонятными для нейробиологов. Эти клетки или вообще все человеческие, т.е. животные клетки, работая синхронно, оказываются в состоянии творить все описанные чудеса. Они, как микроскопические солдаты или муравьи, по единой команде из Центра могут сотворить чудо, произвести сверхработу, на которую не способен человек в обычном режиме работы! Но эти муравьи способны натворить бед для своего же Центра, а значит, и для себя, если получат ложный приказ. Болезни – это всегда ложный приказ нашего мозга или неадекватное его исполнение, что по степени опасности одно и то же.

– Неужели Вы будете утверждать, что, научившись управлять своим сознанием, человек сможет излечить все свои болезни? – скептически спросил Филипп Грейс, подмигивая Монтане, мол, сейчас я уложу эту выскочку на лопатки.

– Полковник, вот видите, Вы уже обладаете даром телекинеза. Вы читаете мои мысли, – ошарашила Сьюме своего оппонента, – Возможно, только теперь мы подошли к главному выводу, мы подошли к святая святых нашего организма – его сверхспособностям. Итак, наш мозг в состоянии не только руководить обычными физическими действиями конечностей, но и способен в определенные моменты давать возможность нам совершить работу, сложность которой превосходит даже самое богатое наше воображение. Как в современном компьютере, где тоже обычные стандартные операции занимают лишь небольшие участки компьютерной памяти, но для того, чтобы развернуть и запустить мощную программу, надо не только занять десяток или больше мегабайт памяти, но и оставить на диске свыше десятка мегабайт пустыми – иначе программа не сможет работать. Обратите внимание на наш мозг, где записано и занято памятью не более 10 % объема. Для чего же нерасточительная Природа заготовила оставшиеся 90 % – не для работы ли сверхсложной программы?! Второй вопрос. Если сигнал к запуску программы сверхспособностей наш мозг может давать только в определенных ситуациях, то это значит, что то же самое можем делать и мы, если просто подключимся к тому же каналу связи. Вероятнее всего, экстрасенсы и колдуны так и делают, попросту используя способности своего организма, эксплуатируя то, что имеется у каждого. Но не каждый владеет нужным кодом управления. Разумеется, такая сложная инструкция подключения к сверхспособностям не пригодится на практике, ибо эмпирическим путем наши далекие предки до всего уже дошли самостоятельно и наработали другие ненаучные, но действенные методы подключения. Они были, в частности, знакомы с описанными явлениями, во всяком случае, и в наше время сибирские шаманы и йоги могут тормозить Время, выходить из своего тела, левитировать и бог его знает, что они могут еще делать благодаря тому, что научились объединять усилия всех клеток своего организма по единой команде. И, наконец, третье следствие из сказанного. Если наши клетки беспрекословно слушаются любой, даже самой неправильной, команды из единого Центра, то в случае, как говорят разведчики, несанкционированного подключения к каналам секретной связи этими нашими клетками вполне можно управлять со стороны, извне! И опять мы не открываем Америки – действительно, этим и занимаются с допотопных времен различного рода чародеи, колдуны, гипнотизеры и экстрасенсы. Управлять своими каналами связи нам, конечно, проще, чем чужими, но в том-то и беда, что учиться это делать мы, люди, пока не хотим или чаще просто не догадываемся о своих паранормальных способностях.

Натали закончила говорить. Некоторое время слушатели переваривали сказанное. Никто не ел и, казалось, не дышал.

– Сегодня вечером, получив интересную информацию, я открыл для себя много нового, – произнес Грейс, наливая себе немного виски, – но так и не услышал однозначные нормальные ответы на поставленные вопросы.

Эндрю и Томми одновременно вскочили со своих стульев, пытаясь дать отпор этой наглости или невежеству, или непониманию. Но их опередил беззаботный голос физика Павлова.

– Ребята, позвольте я в двух словах, очень кратко подытожу всю сегодняшнюю дискуссию, – взор Сергея Геннадиевича был затуманен, он смотрел поверх всех, но взгляд его, похоже, был направлен внутрь себя.

Авторитету великого теоретика никто не посмел противиться, тем более все знали, что если он скажет, как отрежет.

– Этому спутнику присуща очень насыщенная и неустойчивая аура, характерная для развитых живых организмов. В состоянии покоя Вера гармонично сосуществует со всем своим изобилием растительного мира. При вторжении чужеродных энергетических субстанций ее аура становится нестабильной. Вера начинает приспосабливаться к ауре чужака, и, если там присутствуют страх и опасения, то все это начинает немедленно материализовываться для уравновешивания существующего на спутнике гармоничного баланса материальной и энергетической субстанций. Другими словами, если в мыслях у Вас монстры, то и в реалии Вы их можете встретить на Вере. Это мы наглядно видели на примере группы полковника Грейса. Если же аура гостей спокойная и умиротворенная, то гармония Веры не нарушается и ничто не заставляет ее создавать кальмаров и другие чудовища. Именно поэтому трилонцы никогда не подвергались нападению на своем родном спутнике, потому что их сознание более уравновешенное и стабильное, чем человеческое. Потому то команда Ганлоу и не была подвержена нападкам со стороны Веры, так как у этих ребят, неискушенных сражениями, в головах не было ни страхов, ни опасений. Только несколько позже Сьюме и Штольц были подвержены пси-атаке со стороны вновь зарождающейся негативной ауры, задействованной и активированной страхами команды полковника. И эта уродливая и агрессивная энергетика Веры была немедленно нейтрализована и приведена в соответствие с положительной аурой разведгруппы Андерса. Надеюсь, полковник, я дал исчерпывающий ответ на интересующие Вас и нас всех вопросы.

Павлов с победоносным видом глядел на Филиппа. Грейсу ничего не оставалось, как согласиться с выводами физика. Он молча кивнул, затем допил залпом свой виски и, поблагодарив всех за замечательный ужин и беседу, спешно ретировался в свою каюту.

– Сергей Геннадиевич, Вы молодец, – восторгался командор, – своей речью Вам удалось систематизировать всю информацию и дать ответы на загадочные и замысловатые вопросы. Пожалуй, что ЭММА не могла бы обобщить все настолько кратко и лаконично.

– Не стоит похвал, – скромничал профессор, – просто немного размял свои мозги, проследив четкую логику и хронологию событий.

– ЭММА, передай эту информацию на Землю, пусть тамошние умы подумают и проверят гипотезу Павлова. Я на сто процентов уверен в его правоте! – распорядился командор.

Ученый принимал поздравления от Прауда и Ло, девушки наперебой щебетали насчет его конгениальности. Часы показывали 21.15.

– Всем пора отдохнуть, – объявил Сергеенко, – Завтра в 9.00 утра предстоит старт на второй спутник Надежду. Прошу экипажу быть в полной готовности.

Что готовит завтрашний день? После сенсационного заявления Павлова этот вопрос уже не имел однозначного ответа.

Похожие статьи:

Рассказы → Разговор на вокзале

Рассказы → Битва Титанов

Статьи → Нитлилунгская философия. Версия Архитекторов

Рассказы → Зима в дождливом мире.

Рассказы → Они называют меня Богом (часть 1)