Мара

в выпуске 2015/07/13

6 февраля 2015 - Chugunoff

(Deadline)

Трагикомедия

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

МАРА, девушка, дарующая СМЕРТЬ.

САВЕЛИЙ, богатый чиновник.

СВЕТЛАНА, студентка.

СЕРАФИМА, мать Станислава.

СТАНИСЛАВ, относительно молодой человек.

СЕМЁН, маньяк-убийца.

СИРЕК-БАЙ, поэт.

СТЕПАН СТЕПАНОВИЧ СТЕПАНОВ, майор полиции.

Охранники, сотрудники полиции, три танцовщицы в черных прозрачных одеждах, два мускулистых раба…

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Комната Савелия, посреди комнаты большая кровать. На кровати лежит полуобнаженная девушка - МАРА. Около нее стоят двое мускулистых мужчин. Они по пояс обнажены, машут опахалами… Девушка что-то подмешивает в бокал Савелия, который моется в ванной. Савелий через полузакрытую дверь видит, что девушка пытается его отравить. Молодой входит в комнату в махровом халате, берет два бокала и идет к девушке. По его властному жесту рабы с опахалами покидают комнат. По пути к Маре мужчина незаметно меняет бокалы местами.

САВЕЛИЙ: (протягивая бокал с вином девушке) Ну как, милашка, есть еще ягоды в ягодицах?

Девушка принимает бокал и садится на край кровати. Она проглатывает какую-то таблетку, запивая ее вином.

МАРА: (попивая вино) Шутка-самосмейка, сам шучу - сам смеюсь.

САВЕЛИЙ: Ой-ой-ой… Какие мы привередливые? Уж вам и шутки мои не нравятся? Может быть, и я тебе не ндравлюсь, солнышко мое?

МАРА: Если я - солнышко, то тебе лучше держаться от меня на расстоянии 149 миллионов километров, дабы не опалить свои длинные и пушистые, как у красной девицы, ресницы.

САВЕЛИЙ: А может мне слишком холодно в этой жизни… одному… (сменив тон) Слушай, красотка, а не слишком ли ты смела, забыла: кто ты и кто я?

МАРА: Кто ты - я знаю, но я не уверена, что ты знаешь - кто я...

САВЕЛИЙ: (допив вино, ложится поперек кровати) И кто же ты, если не секрет?

МАРА: Теперь уже не секрет. Я – твоя смерть!

САВЕЛИЙ: (с усмешкой) Моя?

МАРА: То, что я – смерть тебя не удивляет, тебя только удивляет, что я пришла по твою душу…

САВЕЛИЙ: Какая ты смерть? Шутишь? А где же твоя коса?.. (смеется) Состригла? Кстати, тебе идет короткая стрижка… А насчет смерти ты удачно пошутила… Уморительно, я переспал с самой смертью, вот потеха, надеюсь, я вам, ваше Смертейшество, доставил максимальное удовольствие?

МАРА: Большее удовольствие ты мне доставишь, когда умрешь…

САВЕЛИЙ: И чем я перед тобой провинился, что ты решила меня в 37 лет спровадить на Тот Свет?

МАРА: Слушай, Савелий, я просто лишаю людей жизни, а когда тебе умереть решаю, к сожалению, не я… иначе ты бы родился мертвым…

САВЕЛИЙ: Смеш-но, просто побасенка…

МАРА: Басня будет впереди…

САВЕЛИЙ: А если не секрет, куда я попаду после встречи с тобой, в Ад или в Рай?

МАРА: Ты – взрослый мужик, и веришь в это религиозный бред…

САВЕЛИЙ: Ну, все-таки, хотелось бы знать, что будет с моей бессмертной душой?

МАРА: А у тебя она есть, душа-то?

САВЕЛИЙ: А что, нет? Скажешь, тоже.

МАРА: Откуда она у тебя? Возможно, при рождении у тебя и были какие-то зачатки души, но всем своим бездушным существованием, ты заморил свою душонку…

Ты жил только для себя, шагал по головам близких тебе людей и по трупам своих конкурентов… Ты даже любимую девушку бросил, как только узнал, что она беременна…

А ты знаешь, что твоему единокровному сынку уже скоро двадцать стукнет?

Ты хотя бы раз поинтересовался, каково ему живется в коммуналке в полуподвальном этаже?

САВЕЛИЙ: Ну, теперь, когда я сдохну, он унаследует весь мой капитал – и заживет в моем пентхаузе!

МАРА: «Если у тебя есть фонтан, заткни его; дай отдохнуть и фонтану».

САВЕЛИЙ: При чем здесь фонтан? Фонтан у меня только на фазенде…

МАРА: Плевать мне на твой фонтан. Что мне с тобой делать, если ты Козьму Пруткова не читал… Поэтому я скажу по-нашему, по-бразильски: «Не звезди!»

Даже если бы твой сын знал о существовании богатого папы Карлы, он все равно не смог доказать свои права на наследство, продажные суды и твои корыстолюбивые родичи сотрут его в порошок, едва он только заикнется о том, что он - твой полноправный наследник…

САВЕЛИЙ: И все-таки, ты не ответила по существу, что же все-таки меня ждет после Смерти, то есть после твоего визита?

МАРА: А ничего… Все произойдет чрезвычайно просто, почему вы люди хотите чего-то еще. Разве жизнь – это не счастье?! Из миллионов сперматозоидов только один оплодотворяет яйцеклетку, представляешь, как тебе повезло, что родился именно ты, а не какой-нибудь Сигизмунд или какая-нибудь бабка Леонилла...

САВЕЛИЙ: Почему Леонилла?

МАРА: А что… слово «бабка» тебя не смущает?

САВЕЛИЙ: Смущает, конечно…

МАРА: Дело в том, что в день, когда я родилась, по церковному календарю поминали бабку Леониллу, которая сначала обратила в христианство своих внуков Спевсиппа, Елевсиппа и Мелевсиппа, а потом сама пошла на смерть… Мы с друзьями часто смеялись, что было бы нелепо и смешно, если бы меня мои родители назвали не просто Леониллой, а бабкой Леониллой…

САВЕЛИЙ: Но назвали они тебя Марой, хотя, насколько я могу предложить, таких имен в православных Святках нет…

МАРА: Не Святках, а в Святцах… А с чего ты решил, что Мара – это имя? Мара – это призвание… Это странное слово свидетельствует о том, что я - девушка, дарующая смерть. Именно дарующая, а не несущая.

Поэтому как тебе везет, счастливчик, потому что смерть у тебя будет легкой - ты умрешь по обыденному, как будто кто-то выключит свет, и никогда, ты слышишь, НИ-КО-ГДА… ты больше этого света не увидишь… Впрочем, и Того тоже… И эта ПУСТОТА ждет большую часть человечества…

САВЕЛИЙ: Кто тебя нанял, Смертушка ты моя несговорчивая, кто решил так жестоко разыграть меня? Небось, Степаныч, это он подложил тебя?! Я теперь понял, это был он, признайся, он уже давно помышлял завладеть моим бизнесом…

МАРА: Какой Степаныч! Нужен ему твой бизнес, он со своим справиться никак не может, а твой еще сложнее будет. И потом с чего ты взял, что это розыгрыш?

Нет, Савелий. Я пришла за твоей жизнью, а не посмеяться над тобой. К тому же ты сам напросился, всем своим житием-бытием, своей наглостью и ненасытным аппетитом. Впрочем, глупое людское заблуждение, что смерть что-то собой знаменует. Типа, смерть – это наказание для негодяя, или избавление для несчастного.

Полная чушь! Смерть – это простое прекращение жизни. Причем полное, а не только тела. И в большинстве случаев кончина наступает невзначай, без всякого повода. Правда, в твоем случае, нашлись завистники, которые немного ускорили мой приход…

Прощай, Савелий, пришел твой смертный час!

Жаль, что даже сейчас, стоя у роковой черты, ты нисколько не раскаиваешься в том, что так по-скотски прожил свою короткую жизнь, ты даже не пытаешься упросить меня, чтобы я повременила…

САВЕЛИЙ: Но ты же сама говорила, что я – мужик, следовательно, я должен стойко принимать даже такой исход… А не унижаться и скулить… Все равно, боимся мы смерти или нет, когда-нибудь она придет…

МАРА: Это ты-то - мужик?! А что же от твоего халата несет дерьмом? Обделался, горемычный, как младенец, убоявшийся темноты… Я тебя понимаю, страх смерти пропорционален нажитому богатству… Страшно, небось, покидать подлунный мир, в котором у тебя все есть? Но как всегда, чуть-чуть до полного счастья и не хватает… Признайся, ты ведь еще не во всех странах побывал, не всех красоток поимел, не все деликатесы перепробовал…

САВЕЛИЙ: (ерничая, копируя речь товарища Саахова) «Обидно… конечно… ничего не сделал, только вошел…» во вкус…

МАРА: Обижайся только на себя, прощай.

САВЕЛИЙ: Прощай… Прощай ты, дура набитая. Сегодня действительно кто-то умрет, но умру не я, а ты.

Никудышная ты смерть… Ты даже не заметила, как я поменял бокалы. Поэтому, глупышка, яд выпила ты, а не я – и умирать будешь ты!

А я еще поживу, потому как ты правильно заметила: «Лучше баб могут быть только бабы, на которых еще не бывал…»

МАРА: Грубовато, но чего еще ожидать от такого быдла, как ты… Скудоумное ты животное, Савелий. Неужели ты думаешь, что все бабы - дуры, и я в том числе. Неужели ты решил, что я не учла, того, что ты весьма осторожный человек. Тебе есть, что терять вместе с жизнью, поэтому ты никому не доверяешь…

САВЕЛИЙ: И что?..

МАРА: А ничего, я подмешала яд в оба бокала… Но у меня есть противоядие, а у тебя нет…

САВЕЛИЙ: Но ты не дашь мне умереть, ты дашь мне антидот…

МАРА: Зачем? Я дала тебе яду, не для того, чтобы потом спасать. Я не собираюсь заниматься благодетельностью.

САВЕЛИЙ: Зачем тебе это, сколько тебе заплатили за мою смерть?.. я заплачу больше…

МАРА: Еще недавно, кто-то иронизировал, что смерть его не пугает, что он – мужик.

САВЕЛИЙ: Короче, что ты хочешь?

МАРА: Я хочу, чтобы ты умер…

САВЕЛИЙ: И все!

МАРА: И все, а что ты думаешь, что меня кто-то нанял? Глупо. У тебя, конечно, есть враги…

Но самый главный враг – я! Я самолично решила бороться с такими негодяями, как ты, но своими методами, раз наше продажное государство не спешит карать подлецов обоюдоострым мечом правосудия…

Но все же я могу дать тебе антидот, но при одном условии…

САВЕЛИЙ: Проси сколько хочешь! Я готов отдать тебе все свое состояние…

МАРА: Конечно, деньги – пыль… Ты себе еще наворуешь, подымешь величину мзды - и все путем… Глупец, почему ты думаешь, что все продажные, как и ты?

САВЕЛИЙ: Короче, что ты хочешь? У тебя, наверно, и нет противоядия… Ты опять шутишь…

МАРА: А что я, по-твоему, запивала вином, противозачаточные таблетки?

САВЕЛИЙ: Покажи…

МАРА: (показывая таблетку) Вот она!

САВЕЛИЙ: Твои условия…

МАРА: Ты уходишь с государственной службы, а загородный дом переписываешь на своего сына…

САВЕЛИЙ: Так это он тебя нанял! Ничего он не получит...

Савелий набрасывается на девушку и в упорной борьбе отнимает таблетку, глотает ее и запивает вином.

САВЕЛИЙ: Ну, все ты сво… бодна, я не буду привлекать тебя к о-оот… ветственности, просто вы… ставлю тебя вон…

Савелий хватается за сердце. Хватая ртом воздух.

МАРА: Теперь, точно я могу быть свободна… Ты убил себя собственными руками, приняв яд… Нет на мне твоей крови!

Мара сделала свое дело, Мара может уйти.

САВЕЛИЙ: Стой, ты не смеешь меня убивать… Я не хочу умирать…

МАРА: Хочешь, не хочешь… А придется…

САВЕЛИЙ: Стой, сучка… Тебя ждет Геенна Огненная…

Савелий пытается дотянуться до мобильного телефона…

МАРА: (показывая телефонный аккумулятор) Смирись, думай о встрече со Всевышним, хотя, скорее всего, ты скоро предстанешь пред Сатаной… Прощай!

Мара щелкает выключателем, гаснет свет. Когда свет на несколько секунд загорается вновь, зритель видит, что на полу лежит бездыханное тело Савелия, девушки в комнате нет.

Вокруг тела, словно вороны, кружат три девушки в черных прозрачных одеждах, с каждым движением суживая круги, когда они, наконец, приближаются к бездыханному Савелию, девушки, будто какие-то звери, бросаются на тело, словно стремятся его растерзать.

Свет гаснет снова.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Лифт. МАРА собирается нажать кнопку, в кабинку втискивается самодовольный Семен. Дверь закрывается. Молодой человек, широко улыбаясь, начинает разговор.

СЕМЕН: Обидно… да…

МАРА: О чем ты?

СЕМЕН: Ну, обидно умирать в молодости?

МАРА: Это ты о ком?

СЕМЕН: О тебе, красотка? Ты хоть знаешь, кто перед тобой? (гладит ее щеку) У тебя нежная кожа, и такие пронзительные глаза, ты первая красавица… Все остальные жертвы были дурнушками, их даже убивать было не жалко, а ты могла бы украсить ни одного мужчину…

Почему ты села в этот лифт? Мне будет жаль убивать тебя, но ты видела мое лицо и тебе придется умереть, а жаль.

Однако перед смертью ты познаешь, что так такое – настоящий мужчина, и как он бывает ласков с жертвой своей любви…

Жалко, что ты не сможешь оценить мою любовь до конца… Вернее, конец будет, твой конец, ты умрешь, вкусив…

МАРА: (перебивая Семена) Еще один…

СЕМЕН: (грозно) Я – лифтер!

МАРА: Очень приятно... А я думала, что ты Сеня - временно безработный, тридцати двух лет, живущий на иждивении жены и сына инвалида…

СЕМЕН: (ошарашено) Ты что – мент?..

МАРА: А ты что ли боишься только полицейских? Разве не ты всеми своими поступками добивался, чтобы тебя арестовали, чтобы все вокруг узнали, какой же ты - ЗВЕРЬ?!

СЕМЕН: Не зверь, я - Властелин Смерти!

МАРА: Смерть никому не подчиняется!

СЕМЕН: Но именно я, я и только я… могу решать, умереть тебе или нет… Трепещи, несчастная!

МАРА: Это ты трепещи.

СЕМЕН: Ты что ли меня не боишься? Я же могу тебя одной левой…

МАРА: А я одним взглядом…

Семен, замахнувшись кулаком, замирает без движения…Из пустоты и темноты возникают два мускулистых раба. Один хватает Семена за руки, другой обнимает его сзади за грудь, тем самым ограничивая его свободу передвижения.

СЕМЕН: Ты что ли гипнотизер? Кончай эти шуточки…

МАРА: Это не шуточки, я никогда не шучу, а вот ты затеял опасную игру…

Мара вынимает мобильный телефон и начинает набирать sms.

СЕМЕН: Ты кто такая? И кому ты там пишешь?

МАРА: Я?! Я – Мара… А это почти значит, что я – твоя смерть… А пишу я дьяволу, чтобы он забронировал для тебя местечко в седьмом круге Ада… Таким насильникам и убийцам там самое место, если верить Данте…

СЕМЕН: Кто такой Данте? Твой хахаль?.. Странная у него фамилия, он иностранец? Он тебе не поможет, никто тебе не поможет… да и ты - никакая не Смерть…

Шутишь… Не похожа ты на Смерть, кишка тонка…

Это я – твоя смерть. Я тебя сейчас убивать буду… (пытается освободиться, но рабы крепко держат его, не давая даже пошевелиться)

МАРА: А хотел любить? Глупец, убить Смерть, это что-то новенькое… Меня пытались подкупить, силились разжалобить, норовили обмануть… а вот убить никто не пробовал.

Ты – первый, кто это попытался сделать, придурок…

СЕМЕН: (пытаясь вырваться из цепких объятий рабов) Слушай, подлая, как ты это делаешь? Почему я не могу пошевелить даже пальцем, но не утратил способность говорить?

МАРА: Скоро ты лишишься и этого? В том числе и жизни… (рабы склоняют Семена, ставя на колени)

СЕМЕН: Ты действительно убьешь меня?

МАРА: Нет, буду ждать, пока это сделаешь ты…

СЕМЕН: (жалостливо) Отпусти, я больше не буду! Ты же слышала, что я вовсе не хотел тебя убивать. Припомни, как восхищался твоей красотой, неужели ты думаешь, что у меня поднялась рука на…

МАРА: У тебя поднялось, кое-что ниже… Раб похоти… Тебя ни одна девушка просто так не отдавалась, да и за деньги тоже, потому что у тебя нет денег!.. У тебя нет денег даже на самую завалящую привокзальную шлюху…

Поэтому ты и решил применить насилие?

СЕМЕН: Ты все врешь, у меня были девушки, а с продажными сучками я не хочу иметь ничего общего…

МАРА: Чистюля… Боишься замараться? А кровью запачкаться не паскудно… Ничтожество…

Мне тоже не хочется мараться, я тебя убью без крови…

СЕМЕН: Отпусти, я, правда, больше не буду…

МАРА: Бедный мальчик, Сеня, описался, едва почувствовал, что кто-то может быть сильнее его… А ты никогда не ставил себя на место своих жертв?.. Тебе, поди, приятно было видеть ужас в их круглых от страха глазах… Ты, должно полагать, чувствовал себя Господином положения.

Хочу - казню, хочу - милую… А еще это так возбуждает…

Правда, Сенечка…

СЕМЕН: Немедленно отпусти меня, а то… (пытается встать и освободиться от цепких рук рабов)

МАРА: А то что? Что ты сделаешь?.. ты даже пошевелиться не можешь.

СЕМЕН: Отпусти меня, Христа ради, у меня ребенок инвалид, как он без отца? Он же… инвалид…

МАРА: Это ты инвалид, на голову… Лучше жить совсем без отца, чем с таким уродом, как ты… И потом, что ты можешь ему дать, ты даже нигде не работаешь?..

СЕМЕН: Я найду работу? Я завтра же пойду на биржу труда…

МАРА: Нет, Сэмэн, работу нашла я. А я привыкла доводить начатое до конца…

СЕМЕН: Освободи меня, я не могу стоять долго в такой позе… У меня уже рука затекла…

МАРА: О чем ты думаешь, децибил?! У тебя безвыходное положение, а ты думаешь о затекшей конечности, какой ты все-таки низкий, ничтожный человечишка…

Поэтому стой – и не дергайся… Думай о вечном…

Рабы отпускают молодого человека и скрываются в темноте. Семен обретает способность двигаться, падает на пол, ползком передвигается в угол лифта, сворачивается клубком, дрожит и причитает.

СЕМЕН: Я всю жизнь боялся смерти, я потому и стал убивать, думал, что, убивая, как бы принося Смерти жертву, я ее умилостивлю, и она не придет ко мне, или убьет самым гуманным способом…

МАРА: Безумец, да за то, что ты сделал… Кстати, ты не смерти боялся, ты боялся жизни, ты - просто неудачник, ты так и не научился жить, а теперь не хочешь принимать свою смерть…

СЕМЕН: Убей меня во сне! (ложится в позе эмбриона, подложив руки под голову) Это так легко и просто… Я сейчас попробую уснуть… Вот, вот, я почти уснул… Убей меня полностью… такие, как я не достойны жизни… Убей меня, мне опостылела жизнь, я сейчас засну, чтобы никогда больше не просыпаться… давай, я уже сплю… давай…

МАРА: «Давай до свидания!..» Ты что идиот?! Чего ты юродствуешь? Успокойся, ты уже больше ничего в своей жизни изменить не можешь. Если не мог жить, как человек, так хоть умри, как подобает настоящему мужику, то есть, молча!

Легкую смерть нужно заслужить… (усмехнувшись) А ты никто, ты - тварь дрожащая, ты не имеешь права даже на легкую смерть…

Поэтому… Я для тебя придумала другую, долгую и мучительную…

СЕМЕН: Какую?

МАРА: Тебя арестуют и посадят в тюрьму…

СЕМЕН: И я буду пожизненно мучиться, сидя в какой-нибудь одиночной камере?

МАРА: Размечтался… Да за то, что ты убивал малолетних девочек и сопливых пацанов, тебя на зоне сначала опустят ниже плинтуса, а потом ты умрешь от голода…

СЕМЕН: Меня что ли в тюрьме не будут кормить? Это незаконно?

МАРА: Ты бы помолчал о законности… Тебе, естественно, будут приносить пищу…

Появляется раб с большой миской пищи… Семен тянется к еде, берет миску в руки. Из темноты появляется другой раб, который выбивает миску и пища разливается на полу перед Семеном, образуя лужу, будто это не еда, а блевотина. Рабы исчезают во тьме…

…но кушать тебе не придется, твои сокамерники будут просто-напросто выливать твою баланду в парашу…

СЕМЕН: А что потом?..

МАРА: Через месяц ты превратишься в человеческую тень с вечно кровоточащим анусом…

Появляются девушки в черных одеждах и начинают кружить вокруг умирающего Семена.

СЕМЕН: А дальше?..

МАРА: А дальше - тишина!

Девушки со смехом разбегаются. Дверь лифта открывается. Яркий луч прожектора и голос оперативника: «Лифтер, выходи из лифта с высоко поднятыми руками, сопротивление бесполезно, если с девушкой что-то случится, я имею приказ открыть огонь на поражение!»

В лифт врываются два омоновца в масках, которые под руки выводят Семена из лифта.

Мара растворяется в темноте…

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Скамейка перед домом. На скамейке сидит Серафима, вытянув ноги и держась правой рукой за левый бок. Из-за кулис выходит Мара, она что-то бубнит себе под нос…

Пробегая мимо Серафимы, девушка запинается и падает на скамейку рядом с сидящей женщиной.

СЕРАФИМА: Ты поосторожней, кобыла… Чуть меня не придавила, видишь, тут живой человек сидит…

МАРА: Пока да… (не обращая внимания на Серафиму) Что за день сегодня выдался, все хотят меня или поиметь, или жизни лишить, что практически равнозначно. И то и другое неприятно, но можно, если основательно расслабиться, получить удовольствие…

СЕРАФИМА: О чем это ты?

МАРА: Да так, о своем, о девичьем. Пора самой кого-нибудь порешить… (поворачиваясь к Серафиме лицом) Ну что, тетя Сима, сильно прихватило?

СЕРАФИМА: (пугаясь) Ты кто такая? И почему ты говоришь со мной таким тоном? Я тебя уже где-то встречала, не ты ли моего сынка совратить пыталась на университетском корпоративе, тебя еле оттащили от Стаса… Но сынок так наклюкался в тот день, что не мог пошевелить даже пальцем, не то чтобы на женщину позариться…

Ну, разве не ты это была?

МАРА: Нет, это была не я… И разговор у нас о другом. Я пришла к вам с дурной вестью. Все, Серафима Курусовна, кончилось ваше время!

СЕРАФИМА: О чем ты? И откуда ты знаешь, как меня зовут?

МАРА: (не слушая женщину) Отмучился…

СЕРАФИМА: Кто?

МАРА: Сынок ваш, Станислав…

СЕРАФИМА: Все-таки ты знаешь его? Я же говорила, что это ты приставала к моему сыну… (опомнившись) Что с ним стряслось? Он опять напился?!

МАРА: Ничего с ним не случилось, и в ближайшее время не случится… Стас уже завязал с алкоголем… Он больше не может пить, печень уже в груди не помещается, нужно правое легкое удалять… Шютка…

Все нормально с вашим сыном, не волнуйтесь. Вам опасно волноваться, смертельно опасно …

СЕРАФИМА: Почему это? Подумаешь, слегка прихватило, не впервой, сейчас чуть-чуть посижу и…

МАРА: Вы уже больше никогда не встанете…

СЕРАФИМА: Неужели все так плохо? И чего ты тут каркаешь?!

МАРА: Вы хотели меня оскорбить, сравнив с вороной, но меня это не оскорбляет, потому как ворона – очень мудрая птица, не то, что клуша…

СЕРАФИМА: Причем тут курица?!

МАРА: Да при том, что клуша, кроме своих птенцов, вокруг ничего не видит, думает, что заботиться о них, но своей опекой, причиняет своим детям только зло…

СЕРАФИМА: Чушь какая-то! Клуша - такая заботливая мамаша…

МАРА: Да не чушь, у вас ситуация хуже некуда… У вас, разлюбезная, обширный инфаркт!

СЕРАФИМА: Если бы был инфаркт я бы ором орала… от боли…

МАРА: Еще не вечер!

Появляются девушки в черных одеждах, которые в танце суживают круги, приближаясь все ближе к скамейке с сидящими женщинами…

СЕРАФИМА: Ты это специально меня доводишь? Ты хочешь, чтобы действительно Карачун пришел?..

Появляется один из рабов, он в маске палача с широким палашом на плечах. Он встает в стороне и начинает размахивать палашом.

МАРА: Вы сами себя довели до погибели, всей своей бессмысленной жизнью…

СЕРАФИМА: Почему же бессмысленная?! Я жила ради сына!

МАРА: Как там у мудрецов: «…стремясь делать добро, многие причиняют зло, особенно своим близким…»

СЕРАФИМА: Чего ты несешь, ты, что ли, пьяна?!

МАРА: Пьяны вы! Пьяны любовью к сыну, которая затмила все вокруг… Вы же верующая, тетя Сима, вы же в церковь по праздникам ходите… почему же вы слова Писания игнорируете?! А там черным по-русски написано: «Не возжелай зла близкому своему!»

СЕРАФИМА: А кому я зла желала?

МАРА: Стасу…

СЕРАФИМА: Я только ради сыночка и жила, после того как умер мой муж!

МАРА: Вы жили только ради себя… Да и муж ваш умер не просто так, вы его свели в могилу своей опекой и тотальным контролем, он даже в сортир без вашего Высокого Произволения не мог сходить… Одним словом, не вздохнуть, ни…

СЕРАФИМА: Я жила только ради сына… Врешь ты все, я даже замуж второй раз не вышла, потому как Стасик не захотел…

МАРА: Он был маленьким и глупеньким, вы все решили сами … А Стасик – это жалкое оправдание вашего эгоизма. А вот Николай Петрович мог бы стать очень хорошим отцом для мальчика. Но вы думали, прежде всего, о себе!

Да вам просто не нравился этот мужчина, он был очень самостоятельным, личностью, а вам находиться в тени личности – холодно и неуютно… А о сыне - безотцовщине вы тогда и не помнили…

Да и сейчас только о себе любимой и печетесь…

СЕРАФИМА: Неправда, да как ты смеешь?

МАРА: Смею… Да вы всю жизнь не давали Стасу жить, подавляли его, пытались принизить его, изничтожить, но при этом хотели, чтобы он был всегда рядом… Будто маленькая преданная собачонка. Сидел бы у ног и в рот вам глядел… Вы, даже, всех его друзей разогнали - чтобы он «к ним не шастал», а когда он спортом занялся и побеждать стал - вы его b из секции забрали…

СЕРАФИМА: И правильно, после того, как он травмировался на тренировке!

МАРА: Причем тут травма! Вы убоялись, что Стасик будет по тренировкам пропадать, да на сборы соревнования уезжать надолго… А одиночество для вас – мука!

СЕРАФИМА: Наглая ложь!

МАРА: А когда Станислав на городской олимпиаде по физике первое место занял, кто его не пустил на областную олимпиаду?

СЕРАФИМА: Я боялась, что Стас в большом городе, часом, потеряется или нечаянно под трамвай попадет или троллейбус, там же какое движение, а сынок у меня один!

МАРА: Да нет, признайтесь, я по глазам вижу, вы боялись остаться даже на три дня в пустой темной квартире!

СЕРАФИМА: Врешь?! Я что – маленькая девчонка, чтобы темноты боятся…

МАРА: Не темноты вы боялись, Ваше куриное высочество, вы просто, как кролик, бессильны против убивающего взгляда одиночества.

СЕРАФИМА: Ты мне тут какие-то стихи декламируешь?!

МАРА: Это не стихи. Это суровая проза жизни! А как вы противились, Серафима Курусовна, когда сынок собрался поступать в Московское высшее техническое училище имени Баумана, куда его могли взять практически без экзаменов… Пристроили в местный институт на филфак, а потом на кафедру философии, благо, бывшие друзья покойного мужа вам поспособствовали…

СЕРАФИМА: А что ему в Москве делать, это развратный город, а мой Стасик такой невинный и несмышленый?!

МАРА: Ну да, просто Агнец Божий… Непорочное создание… Наверное, потому вы, тетя Сима, всеми правдами и неправдами боролись с Валей - девушкой Стаса? Хотели сохранить его девственность, ведь современные девушки такие развращенные, а тут еще СПИД какой-то появился на вашу голову… Ах, ах… какой страх!

СЕРАФИМА: Поэтесса! Не собираюсь я перед тобой оправдываться…

МАРА: И не нужно, тетя Сима, оправдываться… Это вы потом Богу расскажите… на Высшем суде! Если вас допустят до Него… Припомните, как вы просто китайской стеной встали между Валей и собственным сыном, словно какой-то египетский Бэс-Аха - хранитель нравственности или защитник от злых духов, не помню… Но для вас, Серафима Курусовна, всяк, кто покушается на сердце или невинность вашего сына – хуже беса, он – ваш кровный враг…

СЕРАФИМА: Поэтесса! Не собираюсь я перед тобой оправдываться… Ни о какой невинности я не заботилась, я, просто, боялась, что эта приезжая фифа нашу квартиру отхватит?

МАРА: А Станислав так сильно любил Валентину… Любил… Но вы вероломно разрушили не только его любовь, вы вселили в его душу страх перед женщиной. Единственную женщину, которою он не боится, по крайне мере ему так кажется, это вы.

Но вас то, он боится больше всех на свете!

С тех самых пор Стас не верит ни в любовь, ни в дружбу. Ваш сынок не верит, что девушкам нужен только он, а не его квартира в центре… Это вы его так настроили…

Ваша идеологическая диверсия!

СЕРАФИМА: Что за бред?!

МАРА: Бред? Это мудрость! Простая человеческая мудрость… Вы, тетя Сима, всю жизнь боялись одиночества, а одинок ваш сын… Вот вы уйдете в мир иной, и останется ваш Стасик один-одинешенек. И все ваши страхи сбудутся, найдется какая-нибудь вертихвостка, окрутит вашего сынка, он и женится на ней и к себе пропишет…

А потом закончит свое жалкое существование в какой-нибудь подворотне… Станислав ни к чему не приспособлен… Кому нужен мужчина, который кроме как молоть языком с кафедры, больше ничего делать не может?! Кому нужен доктор философских наук?

Женщинам нужны реальные деньги, а не философские рассуждения…

СЕРАФИМА: Ты кто такая? По какому такому праву ты меня осуждаешь?

МАРА: Потому что, тетя Сима, я - ваша судьба…

СЕРАФИМА: Ты, что ли, та вертихвостка, которая на мою квартиру претендует? Врешь – не возьмешь!

МАРА: Все, тетя Сима, кончилась ваша тирания…

Из-за кулис появляется другой раб в маске палача с большим топором на плечах, которым он также начинает размахивать. Девушки танцуют в опасной близости от скамейки.

Однако, вам крупно повезло - ваша смерть будет, на удивление, легкой, но все это только ради вашего сына, чтобы он больше не мучился, ухаживая за вами…

СЕРАФИМА: С чего ты взяла, что мой сын мучается со мной?.. он меня любит!

МАРА: Да любит, потому-то и мучается… Другой бы послал, куда подальше и жил так, как бы захотел!

СЕРАФИМА: (хватаясь за бок) Ой, как больно? Милая, вызови «скорую»… Ради бога…

МАРА: Я здесь не для того, чтобы спасать вас…

СЕРАФИМА: Господи… Да будь ты про…

Рабы изображают, будто обрубают нить, связывающую Серафиму с миром людей, и исчезают за кулисами. Серафима хрипит и затихает… Девушки бросаются на ее бездыханное тело, как бы стремясь растерзать его на части.

МАРА: Ну, вот еще одна никчемная душонка покинула бренный мир…

Меркнет свет на сцене. Слышны крики птиц, пирующих на поле боя…

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Свет включается снова. Та же скамейка. На скамейке никого уже нет, кроме девушки. МАРА кому-то звонит по мобильному телефону. Подходит СТАС. МАРА спешит ему навстречу.

МАРА: Тетя Сима…

СТАС: Что с ней?

МАРА: Тетя Сима умерла… У нее случился инфаркт, сердце не выдержало тяжелой непосильной ноши – она более не сможет опекать тебя, теперь ты – «свободен, словно птица в облаках…»

СТАС: (усаживаясь на скамейку) Где она?

МАРА: (усаживается рядом) Птица…

СТАС: Мама…

МАРА: Тело ее увезли в морг, а душа, если таковая имелась, вознеслась в небеса и теперь толчется, небось, в приемной небесной канцелярии, ожидая господней аудиенции…

СТАС: Какой?

МАРА: Аудиенции? Господней…

СТАС: Нет, в какой морг ее увезли?

МАРА: Стас, разве это теперь важно…

СТАС: Нет, конечно, но я, как сын должен быть рядом…

МАРА: Будешь… в смысле, на похоронах… я имею в виду…

СТАС: Но их нужно организовать…

МАРА: Не волнуйся, похоронная компания возьмет все на себе, от тебя нужны только деньги…

СТАС: Ну, это не проблема…

МАРА: Завтра с утра поедешь в офис фирмы и решишь все формальности…

СТАС: А что мне делать до завтра?

МАРА: Наслаждаться!

СТАС: Чем? Ты что ли сошла с ума? У меня же мама умерла!

МАРА: Да! Мама умерла – и теперь уже никто не помешает тебе жить так, как ты хочешь…

СТАС: А ты знаешь, как я хочу?

МАРА: Догадываюсь… Ты же жил под чутким маминым руководством… Ничего не мог решить самостоятельно. Ты даже на вечеринку не мог сходить без согласия твоей властной мамочки, не говоря уже об жениться…

СТАС: А тебе какое дело, как я жил? Это моя жизнь, я сам распоряжаюсь своей жизнью… Она меня вполне устраивает…

МАРА: Да никак ты не жил, ты просто существовал…

СТАС: Ты кто такая?

МАРА: Я последняя, кто видел твою мать живой…

СТАС: Я тебя спрашиваю, кто ты такая?

МАРА: Это так важно…

СТАС: Для меня да…

МАРА: Если я тебе откроюсь, кто я такая, ты не поверишь…

СТАС: (подвигаясь ближе) А чем ты сегодня вечером занимаешься?

МАРА: Что? Уже отлегло, сразу же на девушек потянуло… Не думаю, что тебе понравиться знакомство со мной…

СТАС: Да, кто же ты?

МАРА: Я - Мара…

СТАС: Странное у тебя имя? Мара… слушай, а это не ты на корпоративе?..

Появляются девушки и рабы… Девушки начинают танцевать вокруг замерших, будто атланты, рабов, пытаясь соблазнить последних своими телесными прелестями.

МАРА: Я не хожу на корпоративы…

СТАС: Но я помню, ты еще меня о моей семье расспрашивала… Потом к приставала поэту Сереге, он у нас на кафедре литературы ассистентом работает… А еще в куче фирм рекламные слоганы сочиняет… Говорят, он еще какой-то там себе казахский псевдоним придумал, ему казалось, что так быстрее печатать будут, а всем наплевать Серёг ты или Сирёк, кому нужна теперь эта поэзия? Разве только для пошленьких рекламных слоганов!

МАРА: Ты ошибся… Я не какая-то там шмара с корпоротива… Я – Мара!!!

Девушки в страхе разбегаются, а рабы, будто верные стражи, встают у Мары за спиной, грозно сложив руки на груди.

СТАС: Мара, Мара, Мара – дух ночного кошмара! А еще… у нас, у славян… Мара – воплощение смерти! Какой идиот дал тебе такое имя? А может это твоя кликуха… Ты, наверное, какая-нибудь аферистка…

МАРА: Так, может быть, я и есть смерть…

СТАС: Чушь собачья, смерть не имеет воплощений… На протяжении всей истории человечества люди пытались отожествлять смерть с каким-нибудь материальным объектом… Одни видели ее в виде медведицы или змеи, другие в виде роя насекомых…

Появляется девушка с маской медведицы в руке, с другой стороны появляется девушка, которая в танце извивается как змея…

А уже позднее люди стали изображать смерть как скелет в балдахине с косой…

Появляется девушка в плаще, в маске в виде черепа и с косой за плечами… Девушки танцую яркий и стремительный танец смерти, сужая круги вокруг Стаса…

Многие народы даже придумывали смерти имена и прозвища… В Индии это Кали, Шинигами в Японии, Аид в Древней Греции, Хель в Скандинавии, Анубис у египтян, а у славян Мара…

Девушки в страхе разбегаются, едва услышав имя Мара…

МАРА: Стас, Стас, не увлекайся, мы с тобой не на лекции в университете, и мне не нужно получать зачет по научному атеизму… или как теперь называется этот предмет – История мировых религий… Мне глубоко плевать, на историю всего человечества, я сама творец истории отдельно взятой личности… Поэтому мне все равно, считаешь ты меня смертью или нет, я пришла не за тобой, у меня даже нет косы…

СТАС: Это только полные идиоты представляют себе смерть дамой в черном плаще с косой… Я понял! Ты точно какая-то плутовка… (грозно) То, что мама умерла – это дело твоих грязных рук… Тебе нужна наша квартира?! Да, я, я…

Сжав кулаки, Стас приближается к девушке, но верные стражи выступают вперед и оттесняют молодого человека…

МАРА: И что?.. ты убьешь меня? Смерть?! Ты хочешь убить смерть… Ну, и народ пошел, ты сегодня второй человек, который угрожал смертью мне! Мне – земному воплощению Смерти…

Стас отходит на безопасное расстояние, стражи занимают свое место за спиной Мары, и складывают руки на груди.

СТАС: Да не бывает воплощений смерти… К тому же я не угрожал тебе, просто как-то необычно все. И потом, так я тебе поверил, что ты действительно смерть, а не какая-нибудь мошенница? Ты же красавица, а все красотки либо идиотки, либо авантюристки, потому что не к месту смышленые и обаятельные, и потому умеют пользоваться преимуществом своей алогичной миловидности…

МАРА: Достал ты меня своей философией… С чего ты взял, что я хочу тебя облапошить? Ну и что мне от тебя надо? Мне даже ты сам не нужен?!

СТАС: Не знаю, я уже предложил, например, ты хочешь завладеть моей квартирой!

Стас приближается к девушке. Стражи заламывают ему руки и ставят на колени перед девушкой…

МАРА: Смешно, зачем смерти твоя квартира. Если ей что-нибудь нужно, так это только твоя дешевая жизнь, которая в базарный день стоить гривенник… Ладно, я, пожалуй, пойду, меня ждут…

Мара жестом показывает стражам, чтобы они отпустили Стаса. Стас встает с колен, стражи уходят со сцены.

СТАС: Так ты приходила не за мной?

МАРА: Нет, конечно, я уже говорила, что я приходила за твоей матерью…

Появляются девушки с портретом матери Стаса в траурной рамке, девушка с портретом стоит в центре круга, остальные кружат вокруг нее…

СТАС: А зачем ты со мной стала говорить?

МАРА: Помочь тебе хочу…

СТАС: Умереть?

Девушки замирают в ожидании, начиная смещаться в сторону Стаса…

МАРА: Оно мне надо…

Девушки убегают со сцены. За ними вслед уходят стражи-рабы.

СТАС: А что тебе надо?

МАРА: Меня ждет очень хорошая девушка…

СТАС: Где?

МАРА: На мосту! Она хочет прыгнуть с моста…

СТАС: А ты не хочешь ее лишать жизни? Возможно ли то, что смерть уклонялась от своих обязанностей?

МАРА: Я простая девушка - Мара, я встретила ее, когда увозили твою мать, она была очень расстроена и сказала, что жизнь ей не дорога, и вроде как она побежала на Мост Самоубийц…

СТАС: А я-то тебе зачем?

МАРА: Ты можешь ее спасти, остановить от столь необдуманного шага…

СТАС: Где этот мост?

МАРА: Вот, это уже другой разговор… (наклоняется к Стасу и что-то шепчет ему на ухо) Поспеши, если хочешь опередить смерть!

СТАС: Бегу!

Стас убегает, спустя мгновение МАРА встает и идет следом.

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

Не успев уйти со сцены, МАРА сталкивается с мужчиной лет пятидесяти. Мужчина сбивает девушку с ног, она падает наземь. Мужчина пытается помочь ей встать, но появляются рабы. Один из них отстраняет мужчину, другой помогает Маре встать и сажает ее на скамейку. После чего они встают у нее за спиной, сложив руки на груди…

СИРЕК-БАЙ: Извините, ей-богу, я не хотел вас… травмировать… (в сторону) Виновен кагал, а все шишки достаются самесу... (вслух) Как я могу загладить свою вину?

МАРА: Умереть!

Словно вороны на падаль, слетаются девушки, которые начинают кружить вокруг мужчины, сужая круги.

СИРЕК-БАЙ: Такая красивая девушка, а такая злая… Злая, как волчица, жжется, как горчица! Я же сказал, что я не хотел…

МАРА: В прошлой жизни ты тоже не хотел меня… Ты попортил… ты изменил мою карму… Была девушка, невинная, белая и пушистая… А прошел Мамай, и стала я – злой-презлой, как собака…

СИРЕК-БАЙ: Я и сейчас вас хочу, но разве мы встречались?

МАРА: Извини… некогда предаваться воспоминаниям… тем более что они не очень приятные… Я очень спешу, без меня сейчас решается судьба одного человека… И, боюсь, что из-за тебя она решиться, не так, как надо.

Девушки замирают без движения.

СИРЕК-БАЙ: Может быть, я смогу вам помочь? Кто помогает людям, у того и свои желания сбываются.

МАРА: Я же вам сказала, единственное, что ты можешь сделать, это умереть… Если девушка, к которой я спешу, не умрет, то я буду вынуждена убить кого-то другого… Тебя я убью с превеликим удовольствием…

Девушки приближаются к Сирек-баю, рабы выступают вперед, поигрывая мышцами.

СИРЕК-БАЙ: (испугано) Вы… что ли киллер?

МАРА: Киллер, триллер, катерпиллер… Бери, выше, я – сама Смерть!

СИРЕК-БАЙ: Зачем сказки мне рассказываете, никакой смерти нет… Пока я жив — смерти нет, смерть придет — меня не будет…

МАРА: Что-то ты все поговорками-прибаутками выражевываешься…

СИРЕК-БАЙ: Поговорки – это живой русский язык, как моя бабушка сыпала присказками, поговорками, любо-дорого послушать… Поэтому я стал изучать фольклор и теперь усиленно удобряю свою речь поговорками…

Девушки, взявшись за руки, начинают водить хоровод вокруг мужчины.

МАРА: Говоришь красиво, да слушать тоскливо. Неужели, ты действительно думаешь, что в этом городе, где каждый день умирает около сорока человек, смерть – это сказки венского леса…

СИРЕК-БАЙ: Смерть, конечно же, есть… Она не может не есть… Но я имел в виду, что не бывает очеловеченного образа…

МАРА: Я уже сегодня от кого-то слышала такое абсурдное предположение… Однако, ты же поэт, почему же в стихах у тебя есть смерть, которая, бродя по проклятому городу, «раздает автографы», а наяву этого быть не может…

Рабы приближаются к мужчине, кладут руки ему на плечи…

СИРЕК-БАЙ: (оправдываясь) Но ведь это стихи… аллегория… А потом, откуда вы знаете, что я написал лет тридцать назад, я же никому мои юношеские стихи не показывал? В чем молод похвалится, в том стар покается.

МАРА: Вот видишь, а ты мне не верил… Ну так что, согласен умереть вместо молодой и красивой девушки…

Рабы пытаются поставить Сирек-бая на колени, он сопротивляется…

СИРЕК-БАЙ: Это как-то неожиданно… Жить плохо, да ведь и умереть не находка!

МАРА: А в стихах ты клялся выдуманной возлюбленной, что готов отдать даже жизнь ради любимой? «В жертву смерти дам себя – Я!»

Рабы ставят мужчину на колени, один выдвигает голову мужчины назад, другой вынимает кривой нож и делает движения, будто собирается перерезать горло.

СИРЕК-БАЙ: Это давно было… Я не хотел… Я не думал… Ошибки молодости не исправишь в старости…

Девушка делает жест, и рабы бросают Сирек-бая на пол, а сами встают за ее спиной, сложив руки на груди. Девушки убегаю со сцены…

МАРА: А что сейчас, детьми оброс, делами, собственностью обзавелся? Слабо сделать что-нибудь героическое, достойное пера рифмоплета? Чего тебе делать на этой земле?.. твои пьесы не ставят, романы не печатают, а стихи… они теперь вовсе никому не нужны… Разве только для пошленьких рекламных слоганов!

Помнишь стоматологический центр «Авалон», твой слоган, рекламирующий профессиональную чистку ротовой полости:

«Рот - не склад для нечистот.

Рот – стерильности оплот!»

В интернете, до сих пор, народ прикалывается…

СИРЕК-БАЙ: Да ладно, были и более смешные… Например, реклама каши: «Всех на кашу приглашаю, мама варит, я мешаю»…

МАРА: Смешно, просто каламбур… Тебе не стыдно заниматься таким делом как реклама?

СИРЕК-БАЙ: Стихи – это для души, а реклама…

МАРА: …для тела, но денег все равно не хватает… Сколько тебе платят за то, что ты стучишь и воруешь ценные документы для фирм конкурентов?

СИРЕК-БАЙ: Неправда, я преподаю в университете литературу…

МАРА: А в рекламном бизнесе работает другое твое я - Серега Баев?

СИРЕК-БАЙ: Можно сказать так… Но я секреты фирм, на которые работаю, не продаю…

МАРА: Ты их даришь… А деньги берешь, только потому, что не в силах отказаться…

СИРЕК-БАЙ: Дают - бери, бьют - беги…

МАРА: А как же Большая Литература? Ты ее предал?

СИРЕК-БАЙ: Неправда, я продолжаю писать, правда, больше в стол, но одну мою пьесу поставили…

МАРА: В каком-то маленьком городишке, затерянном в Сибири…

СИРЕК-БАЙ: Не в Сибири, а на Дальнем Востоке… Это подальше будет… Кому Восток Дальний, а нам родной! И потом, там публика не такая развращенная, как в столицах, она знает цену настоящему искусству…

МАРА: А может все-таки стоит попробовать?

СИРЕК-БАЙ: Чего, извините?

МАРА: Умереть!

Появляются из-за кулис танцовщицы, а рабы вдвигаются вперед с угрожающим видом.

Ты же знаешь, что некоторые художники становились известными только после смерти. Может быть, тебе пора умереть, заявить, так сказать, о себе? Вовремя уйти – это высокое искусство!

Девушки в танце окружают Сирек-бая, а рабы вынув кривые ножи, начинают ими играть в своих мускулистых руках.

Многие таланты только через мученическую смерть обрели всемирное признание и славу!

СИРЕК-БАЙ: А вы уверены, что именно смерть сделает меня знаменитым? Смерть красит только рака…

МАРА: А ты спроси?

СИРЕК-БАЙ: Кого?

МАРА: Меня, ведь я же - Смерть!

Девушки танцуют, одеждами прикасаясь к телу мужчины. Рабы жестом показывают, как они могут перерезать ему горло.

СИРЕК-БАЙ: Ты – Мара! Обыкновенная девушка... Девушка хоть и маленькая, а греет лучше двух больших печек…

МАРА: Пусть даже так, однако, если ты спасешь жизнь девушки, умерев вместо нее, то я – Мара, я гарантирую тебе всемирную славу и известность!

Мара жестом приказывает рабам занять место за ее спиной. Девушки отбегают в сторону и замирают без движения.

СИРЕК-БАЙ: Может быть, ты еще и Господь Бог, коль можешь гарантировать мне это?! И потом, если я умру, то я о своей славе уже никогда не узнаю… Лучше рюмку водки при жизни, чем три после смерти.

МАРА: А ты, что ли, не веришь в жизнь после смерти?

СИРЕК-БАЙ: А она есть? Хорош был человек, да после смерти часу не жил. Я вообще не уверен, что жизнь есть и до смерти, как ее, точно, не было до моего рождения…

МАРА: Даже если жизнь после смерти и существует, я могу об этом только предположить! Никто, даже великие ученые до сих пор не знают, что такое ЖИЗНЬ! А я простая девушка… куда уж мне… кишка тонка.

СИРЕК-БАЙ: Это да… Ум без разума - беда!

Рабы угрожающе выдвигаются вперед. Девушки начинают медленно двигаться, пританцовывая на одном месте.

МАРА: Значит, нам слабо спасти чью-то жизнь, господин Поэт? Помните, когда-то Алкестида сошла в Царство Мертвых вместо мужа своего Адмета.

СИРЕК-БАЙ: Да, но согласно этому древнегреческому мифу, она была спасена Гераклом… А меня кто выведет из мрачного Аида?! Геракл?! – в штаны накакал!

МАРА: Все понятно, педикулезный поэтишка, никогда тебе не быть известным, ну не способен ты на самопожертвование?

СИРЕК-БАЙ: (решительно) Почему не могу? Все равно в этой жизни ничего меня уже не держит… Бешеную собаку где убьют, там и закопают.

МАРА: Никто не держит… А как же жена и дочь?

СИРЕК-БАЙ: Мужчина любит жену больше всех, дочь нежнее всех, а мать дольше всех. Ради них, конечно, следует жить, но мать уже умерла, дочь выросла, замужем, у нее своя семья…

МАРА: А жена?

СИРЕК-БАЙ: Она никогда не верила в меня… как в литератора… А так, если я действительно стану известным, то, наконец, сумею доказать ей, что не зря писал все свои творения… Только обещай мне, что ты взаправду…

МАРА: Только, пожалуйста, без условий, а то умрешь без всяких перспектив быть когда-либо напечатанным…

Девушки начинают свои кружения вокруг жертвы, рабы вынимают кинжалы из-за пояса…

СИРЕК-БАЙ: Зачем тебе это надо? Обманом барыша не наторгуешь…

МАРА: (улыбаясь) Прощай, Сирек-бай, ты еще не готов ко встрече со мной, поживи немного, у тебя же еще три романа начатых, нужно же их когда-нибудь закончить… Ты же не какой-нибудь Кафка, которого признают и за недописанные произведения…

СИРЕК-БАЙ: А как же девушка? Неужели ты лишишь ее жизни? Без раны зверя не убьёшь…

МАРА: А это уже не твоя проблема…

Мара встает и собирается уйти. Девушки убегают со сцены, рабы занимают свое место за спиной Мары. Поэт встает и пытается ее удержать.

СИРЕК-БАЙ: Я тебя не пущу!

Рабы заламывают руки Сирек-баю.

МАРА: Дурак! Если ты будешь мне мешать, я тебя отправлю к праотцам безо всякой перспективы прославиться после смерти…

Один из рабов подносит кинжал к горлу мужчины.

СИРЕК-БАЙ: Мне все равно, хотя бы раз в жизни, я совершу поступок! Герой умирает однажды - трус тысячу раз.

«Господи, как умирать надоело…»

МАРА: А ты не боишься, что убив тебя, я пойду и проделаю тоже самой и с девушкой, которую ты так защищаешь. Ты даже не представляешь, кто она такая? Может быть, она не достойна твоей жертвы!

СИРЕК-БАЙ: Я готов! Я, все равно… готов.… Или ты полагаешь, что мы, жертвы, должны извиняться за неудобство, которое мы причиняем вам - своим палачам?!

МАРА: Да пошел ты!

Мара приказывает рабам уйти.

СИРЕК-БАЙ: А девушка?

МАРА: Пока я тут с тобой балакала, ее уже, наверное, спасли… Или она уже покончила с собой.

Но да ладно…

Живи поэт, я за тобой приду… лет через пятьдесят…

Когда тебе хоть жизнь и надоест, но умирать, все равно, не захочется…

СИРЕК-БАЙ: Почему? Когда мне будет под сто, думаю, жизнь не будет мне так дорога, как в детстве и юности…

Жизнь – долгая дорога с тяжелым мешком за плечами… грузная ноша будет мне уже в тягость.

МАРА: И, тем не менее, ты, стоя на краю, сто раз пожалеешь, что умираешь…

СИРЕК-БАЙ: По-моему, смерть - это лучший исход в столетнем возрасте… Жить всегда страшнее, чем умереть… Однако, когда приходит смерть, у муравьев вырастают крылья.

Выпорхнувшие на сцену девушки начинают кружить вокруг поэта.

МАРА: Это точно! Однако никто не торопит приход смерти… Ладно, заговорил ты меня, черт языкастый… Некогда мне с тобой лясы точить…

Прощай поэт, скоро придет к тебе твоя долгожданная слава, принесет ли она тебе счастье или нет, это целиком зависит от тебя, не зазнайся!

СИРЕК-БАЙ: Попробую… Не зазнается только кокила, хотя пьет божественную росу с деревьев манго.

Однако, когда мне стукнет сто, то у мне останется только одно неудовлетворенное чувство – смерть!

МАРА: И ввысь из сердца солнечной равнины

Цветов, все новых, рвутся поколенья;

Тоской любви звучит кокилы пенье…

Девушки кружат в опасной близости к поэту, задевая его своими одеждами...

Все, версификатор, пойду я, а твоя кукушка только начинает свое кукование, еще долго ей придется куковать, пока ты… замолишь свои грехи и предстанешь перед Всевышним…

Мара уходит, девушки бегут ей вслед…

ДЕЙСТВИЕ ШЕСТОЕ

Мост Самоубийц. Над рекой на узком уступе, держась за парапет, стоит девушка Светлана, огромный раб держит ее сзади за локти. Еще один шаг и она сорвется в бурную реку. Рядом, на тротуаре стоит Станислав.

Рой девушек, будто рой ос, вьется около парапета, пытаясь ужалить девушку…

СТАС: Девушка, не надо рисковать своей жизнью, вы такая красивая, а кто будет спасать мир. Он погряз в разврате и лжи… Нет… Я серьезно…

Нужно улучшать генофонд нашей нации, красивых людей не хватает, а вы хотите покончить собой, лишив мир способности лицезреть такую очаровательную девушку…

Хватит плодить уродов и идиотов!

СВЕТЛАНА: Хватит паясничать, ты пришел, чтобы издеваться надо мной? Жизнь это делала более извращенным способом. Ты - жалкое ничтожество, и твои издевательства – мелочи, по сравнению с глумлениями и надругательствами жизни…

СТАС: Извини, но действительно, Бог дает человеку столько испытаний, сколько он может вынести… Может ты торопишься, но все-таки, давай разделим твой груз забот и проблем надвое, и вам будет легче нести, и мне… Я как мужчина могу взвалить на свои плечи большую половину…

СВЕТЛАНА: Не бывает больших половин, половина подразумевает равное количество… Равную тяжесть…

СТАС: Давай не будем углубляться в филологические споры, большая половина или большая часть, меня сейчас больше волнует, что ты большей своей частью находишься по ту сторону парапета, а это очень опасно…

СВЕТЛАНА: Тебе-то какая разница, если в мире будет на одного человека меньше… На земле перенаселение, никто и не заметит, что одним ртом стало меньше…

СТАС: Почему ты говоришь о себе в таком уничижительном тоне…

СВЕТЛАНА: А кто я такая, чтобы, говорить о себе в превосходном?

СТАС: Ты - человек!

СВЕТЛАНА: Ага, еще Горького процитируй: «Человек – это звучит гордо!» Оно может и звучит, но мне нечем гордиться…

СТАС: Ты можешь гордиться своей красотой…

СВЕТЛАНА: Я ее не заслужила… Всем своим ничтожным существованием…

СТАС: Как ты решилась на такое?

СВЕТЛАНА: Не знаю, но с какого-то момента я поняла, что далее жить бессмысленно, жизнь потеряла всякий смысл. И с той поры, меня как будто что-то толкало на этот мост.

СТАС: Но жизнь – это единственная ценность, которая…

СВЕТЛАНА: Ничего моя жизнь не стоит, а вот мое тело да. 1500 рублей в час, 2500 за ночь. Вот все, что я стою. А после сегодняшней встрече с Марой, я окончательно утвердилась в том, что я никому не нужна, и цена моей жизни стремиться к нолю…

СТАС: Мара, говоришь, и здесь эта лиходейка приложила свою руку.

СВЕТЛАНА: Ты ее знаешь?

СТАС: Немного… Но больше знать не хочу, я хочу знать только тебя, только ты, мне нужна только ты…

СВЕТЛАНА: Тебе нужно мое тело…

СТАС: Это единственное – о чем я почти не думал…

Станислав собирается забраться на парапет.

СВЕТЛАНА: Куда ты? Не надо ко мне приближаться…

Станислав перелазит через парапет и встает рядом… Появляется второй раб, который держит Стаса. Девушки начинают кружить и вокруг Стаса, задевая его своими одеждами…

СТАС: Не бойся, я не собираюсь насиловать тебя. Я перелез, чтобы спасти тебя… (переведя дух и оглядевшись) Господи, как страшно-то…

СВЕТЛАНА: А я тебя сюда не звала, стоял бы на тротуаре и стоял…

СТАС: Когда я стоял на тротуаре, мне было страшно за тебя… А теперь мне страшно вдвойне…

СВЕТЛАНА: Естественно, страх за себя вдвое сильнее страха за какую-то девчонку, решившуюся свести счеты с жизнью…

СТАС: Мне вдвойне страшно, потому как теперь я боюсь не только за себя, но и за тебя…

СВЕТЛАНА: А что за меня боятся?! Если бы ты не пришел, так не вовремя, меня бы уже давно не было на этом свете… Зачем ты сюда залез?

СТАС: Мои аргументы кончились, если ты бросишься в реку, я буду вынужден броситься за тобой следом…

СВЕТЛАНА: Зачем? Меня уже ничего не удерживает на земле, а ты… а тебя… ты молод, умен и даже привлекателен… Зачем тебе сводить счеты с жизнью?

СТАС: А что ты знаешь обо мне? У меня час назад умерла мать, мне уже за тридцать, а меня еще никого не любил, да и я, если честно… Работа меня не радует… Жизнь давно уже утратила какую-либо цену…

Кстати, а ты-то чего ради решила сигануть с моста? Это же очень серьезный шаг…

СВЕТЛАНА: К сожалению, шаг не серьезный, а короткий, в нашем-то положении, одно неосторожное движение и все…

СТАС: Так давай не будем торопиться и отложим это шаг на потом, найдется не один десяток поводов сделать его, но пусть жизнь сама решить, когда нам ступить за роковую черту…

СВЕТЛАНА: А может быть, покончить собой – это единственный способ заявить о себе… Доказать всем, что я свободна! Пока смерть подвластна нам, мы никому не подвластны!

СТАС: Слепому — не покажешь, глухому — не расскажешь, дураку — не докажешь. Стоит ли уходить из этого мира, когда в нем столько хорошего…

СВЕТЛАНА: Я пока ничего хорошего не видела!

СТАС: Неправда, даже в самой беспросветной жизни бывают светлые периоды… Жизнь как зебра…

СВЕТЛАНА: Может быть, но мне кажется, что сейчас моя жизнь больше похожа на пешеходную зебру, один не осторожный шаг и мы сорвемся вниз, под колеса летящей на всех парах смерти…

СТАС: Давай тогда переберемся на тротуар, обсудим твою проблему, а вернуться мы всегда успеем…

СВЕТЛАНА: (дрожащим голосом) Давай…

Стас перепрыгивает на тротуар и помогает Светлане перелезть через парапет. Рабы и девушки скрываются за кулисами. Девушка оказывается в объятьях молодого человека…

СТАС: Меня зовут Стас…

СВЕТЛАНА: Света…

СТАС: Очень приятно…

СВЕТЛАНА: Чего здесь приятного?

Девушка освобождается от объятий Стаса.

Только без рук… я не для того вернулась на мост, чтобы попасть в твои липкие лапы… Мне неприятно…

СТАС: Что ты, Света? Успокойся, тебе ничего не угрожает… Света – светлая, ты появилась в моей жизни, и у нее появился смысл…

СВЕТЛАНА: Скажи еще свет в конце тоннеля…

СТАС: Ну, из тоннеля мы вроде уже выбрались…

СВЕТЛАНА: Ты думаешь… А я так не считаю… Мне угрожает серьезная неприятность… Если до 12 ночи я не вернусь, то…

СТАС: …карета превратиться в тыкву, а кучер в крысу…

СВЕТЛАНА: Как ты можешь шутить?! Я серьезно… Если я не вернусь в… сутенер меня, если не убьет, то серьезно покалечит…

СТАС: А кто у нас сутенер?

СВЕТЛАНА: Ты все равно его не знаешь…

СТАС: Как же ты попала в сексуальное рабство?

Появляются рабы в полицейских фуражках. Они подступают к молодым людям сзади и блокируют их телодвижения. Две девушки с оголенным животом исполняют танец живота.

СВЕТЛАНА: Я познакомилась с неким Степаном в поезде… Я рассказала, что решилась переехать в большой город, потому что в деревне у нас нет работы… А бабушка совсем стара… А еще я обмолвилась, что хорошо пою и танцую, и всю жизнь мечтала выступать на сцене… Степан… он - майор полиции, обещал посодействовать – устроить в клуб танцовщицей… Я обрадовалась…

Рабы отпускают молодых людей, ловят двух ближайших девушек и начинают с ними сексуальные игры на грани приличия… Появляется третья девушка в кожаном костюме с плеткой, она изображает, будто стегает совокупляющиеся пары…

СТАС: Но на самом деле, это клуб оказался обыкновенным борделем…

СВЕТЛАНА: Да, и мне теперь некуда бежать, паспорт у Степана, а он большой здесь авторитет, меня найдут очень скоро… и в лучшем случае просто вернут обратно…

СТАС: А в худшем?

СВЕТЛАНА: Прыжок с моста – это более благоприятный исход! Степан никому ничего не прощает…

СТАС: А фамилия у Степана имеется?

СВЕТЛАНА: Да…

СТАС: Какая?

СВЕТЛАНА: Зачем тебе? Будешь жаловаться на него в полицию, так он сам из внутренних органов…

СТАС: Вот именно из внутренних… Так как его звать-величать?

СВЕТЛАНА: Степан Степанов…

СТАС: Прямо, как дядя Степа,

«…по фамилии Степанов

и по имени Степан.

Из районных великанов -

Самый главный великан…»

СВЕТЛАНА: Да, его все и зовут - дядя Степа, правда, он не такой добрый великан, как в сказке, он - злой коротышка…

СТАС: Ничего, мы этого дядю Степу быстро к ногтю…

Стас достает мобильный телефон… Девушки в страхе разбегаются, рабы принимают смиренные позы и встают за спины молодым людям, будто стражи.

Георгий, привет старина, не разбудил?.. ты так рано не ложишься… старые раны… да-да, конечно… Угадал, если Стас звонит, значит у него проблемы… нет-нет, с мамой уже проблем нет… она сегодня умерла… спасибо за соболезнования… но я звоню по другому поводу… Ты случаем майора Степана Степанова не знаешь? Скотина, говоришь, порядочная… Я так и думал… Слушай, мне нужно от него одну девушку защитить… no problem… у вас на него компромат, да… он бордель содержит… вы в курсе… так я эту девушку могу обрадовать, что более ей ничего не угрожает… спасибо, Жорик, пригашаю на свадьбу… когда? Да как только в до ЗАГСа доберемся… если ты ей паспорт вернешь… ну ладно… звони… не теряйся…

Стас убирает телефон…

СВЕТЛАНА: А Георгий – это кто?

СТАС: Полковник…

СВЕТЛАНА: …милиции? Тьфу!!! …полиции?

СТАС: Бери выше… он из федеральной службы безопасности, между прочим, мой однокашник…

Рабы смиренно кланяются Стасу и Светлане и спешно покидают сцену.

…я его в школе мутузил почем зря, а теперь вижу, что не зря, он после моих тумаков дал зарок, что станет сильным и властным улиционером… так что токмо благодаря мне, он стал фээсбэшником…

СВЕТЛАНА: А он точно поможет?

СТАС: Не сомневайся. Жорик врать не будет… Сказал, возьмет дядю Степу за я… да я... за жабры – значит… возьмет… Не извольте беспокоится, а сейчас поехали ко мне… Правда, нашу семейную жизнь мы начнем с печального события, все-таки у меня умерла мама… Но в дальнейшем я тебе обещаю море счастья и любви… Идем…

СВЕТЛАНА: Куда?

СТАС: Ко мне, конечно…

СТАС и СВЕТЛАНА обнимаются и уходят со сцены.

ДЕЙСТВИЕ СЕДЬМОЕ

Мост Самоубийц. У парапета стоит майор Степан, одетый в гражданскую одежду, с мобильником, около него двое охранников в штатском, чуть в стороне. Майор разговаривает по телефону…

СТЕПАН: Що? Накрыли хату… и дивчинок схоплюваты… Да дило - табак, давно я чуял, що кто-то хотит мой бизнес к рукам прыбраты… А Ветку не пойматы… немае… Ну и не стоит гонятыся… Буду адаптуватыся к бульбашной житти… да-да, коли по весне не посадют, то по осени точно уберут…

Убирает телефон… В это время на сцену выходит МАРА. Два охранника отстраняют ее, прикрывая телами своего шефа… Степан делает знак рукой…

Пропускаты ее, и зависните в моёй тачке… Хотя, ни, круизьте на другу хату, коли там ищё шмона не було, грузите девок на дачу к Сереге… Я уже его попереджаты, находитесь там, поки я сам не подъеду, тильки ключи от моёй тачки оставляты тутечки…

Степан идет к девушке…

Такая гарная дивчина и без охороны…

МАРА: А на кой она нужна? Когда у мене таки заступник…

СТЕПАН: Марочка… (целует ручку) Ты садни добре робила, Савелия ты ловко на Тот Свит аккомодировала. Ни у кого из следаков и дзынь сомнив не народилась, що вон ни сам собой загинул…

МАРА: Служу Советскому союзу…

СТЕПАН: А як ты, уважаемая, на «лифтера» включилась? Какой гешефт провертаты…

МАРА: Это он ко мне подключился? Я и не думала его брать… Он сам созрел, вернее, вышел на меня, я даже чуть не пострадала…

СТЕПАН: Ты, постраждала?! Да не смишиты мои вухи, да с твоими способностями – ни одного лыходия забраты можна.

МАРА: А психическое напряжение, ты это учитываешь? Я когда-нибудь свихнусь на каком-нибудь очередном задании…

СТЕПАН: Ничого, мы тебе, уважаемая, в лучшую психо-неврическое ликарню определим, нехай подлечат расшатавшуюся нервную… хворобу… А нащо ты некую Серафиму изничтожила?

МАРА: Вы что ли следите за мной?

СТЕПАН: С такенной способностью, як у тебе, Марочка, за тобой нужен око да ухо… Серегу тоже зачем-то расстроила, он так добре стучал на своих боссов, а теперь звильняты и уехал кудись в Дальний Восток…

МАРА: Нет на мне вины….

СТЕПАН: Да я разумею, уважаемая, що ты от его запальных чувств пострадала. Ну прысылувал он тебе на корпоративе, ничого пидставлятыся… Тебе якое задание було? То-то же… Ничого було к рифмоплету прыставаты, тебе посылаты за Савелием следить, а ты ищё и якого-то Стаса охмуряла…

МАРА: Так он же друг Георгия, который….

СТЕПАН: Отже якраз, котрый… Он уже не котрый, он уже вин якой!!! Действовать начал гадюченя… Ну ничого… Вийна як на вийне!

До речи, это не ты ему сдала мою хату?! Кстати, тут еще одна неприятность нарисовалась, Ветка с хаты тикала.

МАРА: Она часом с моста не бросилась…

СТЕПАН: Да ни, когда мы с хлопцами к мосту подкатили, ее твий Стасик увел… Не инакше, як вон с Веткой Жорику стуканул. Не зря я тебе на него нацеливал… да опоздали… Нет большого лиха, яко недооцинюваты ворога…

МАРА: Откуда ты Лао-цзы знаешь?

СТЕПАН: Кто такой, це тот кореец с налоговой?

МАРА: Да нет, это китайский мудрец, которого ты так удачно процитировал… Ну, ладно, если с Лао-цзы ты не знаком, то тогда причем тут я? Катишь на меня бочку, начальник… Кстати, по-моему, я уже отработала тебе весь свой долг, пора и честь знать….

СТЕПАН: Марочка, я тебе видпущу, но не завтра, зараз у мене тяжкий период вырисовывается, мне по зарезу потребна твоя допомога, обязательно… Як я без тебе выпутаюсь, розума не прикладу…

МАРА: А обещание? Ты же мне слово давал?! Честное милицейское…

СТЕПАН: Нету уже милиционеров… Я дал, я зворотно взял… И не выступай, а то у мене на тебе стильки компромату имеется, що ты, уважаемая, до конца смерти сыдиты бути…

МАРА: Так я и думала… Придется применять свои способности…

Из-за кулис появляются два раба с опахалами и встают за спиной Мары.

СТЕПАН: (опомнившись) Мара, забуваты обидное, давай, закатим в ресторацию, может останний раз кутить будемо…

Звучит музыка, девушки пускаются в пляс, кружа вокруг Степаныча.

МАРА: Оно мне надо, я так устала сегодня, и не только сегодня, я по жизни устала, я хочу отдохнуть… Я хочу уехать из этого города куда-нибудь в… путешествие… например, на Маврикий, лежать на золотом песке и ни о чем не париться…

Рабы начинают махать опахалами. Девушки суживают круги.

СТЕПАН: Не можна тебе уезжать, Марочка, ты же…

МАРА: Ты, стало быть, лишил меня право передвижения. Степан Степаныч… Это незаконно! Я тебе подписку о невыезде не давала… я тебе вообще ничего не давала… Нет у тебя на меня прав, я работаю токмо из-за долга… Выплачу долг и… «давай до свиданья!» Я у тебя, господин майор полиции, не в рабстве, это ты другими самочками помыкай и командуй… Я – свободный художник, рисуюсь, где хочу… Так что ты мне тут не диктуй…

Девушки в страхе забиваются в угол сцены. Рабы кладут на пол опахала и выдвигаются вперед.

СТЕПАН: От диктуя слышу! (пытается обнять девушку) Марочка, иди до мене… Ты же разумеешь, уважаемая, що без тебе я зовсим пропащий…

Мара отталкивает Степана, когда Степан отодвигается от Мары, зритель видит, что Мара прикована к парапету наручниками

Ну, все, красунька, добигалась… Ты забыла, кто я, я – Володар огромной Империи, по имени Степаныч… Люди вздрагивают, услышавши мое имя, а ты решила выступать супротив моей власти. Да я тебе в порошок перемолю. Будешь у мене по десять клиентов за один вечир ублажаты…

МАРА: Ты, что, Степаныч, совсем нюх потерял, я тут с тобой садо-мазо заниматься не собираюсь… По-моему, это ты забыл, с кем имеешь дело, или хочешь, чтобы я тебе приказала в реку сигануть… Я тебе не Кашпировский, дам такую установку, что у тебя не только швы рассосутся, да ты и сам исчезнешь, как какая-нибудь бородавка на теле нашего нездорового общества…

СТЕПАН: Ну, изничтожишь мене, а кто тебе освободит? Так и будешь вик у парапета, як на панели стояты, поки кто-нибудь тебе гузницу не отымеет. Тут околоток невпокийный, усякой мерзоты до гузницы, слетятся подёнки, як мухи на солодкое…

МАРА: Идиот ты, Степаныч, если я с «лифтером» справилась, думаешь, с какой-нибудь шантрапой буду долго разбираться, думаешь, я им позволю, прикоснуться ко мне… А вот тебе – Володар Империи - хана, ты меня разозлил, я тебе уже давно долг отработала. Просто мне было интересно со всякой мразью бороться, я она вилась вокруг тебя как мухи, которые слетаются, только не на солодкое, а на дерьмо - коим ты всегда был. Из-за тебя чуть Ветка с моста не бросилась. И Стаса я едва не погубила, а он не плохой парень, только немного тюфяк…

СТЕПАН: (гневно) Бунт на корабеле… Да я…

Достает из кобуры пистолет и вертит им у головы девушки. Девушки в страхе убегают со сцены.

Я тебе зараз мозги выпускаты буду, черезчур их много в твоей невеликой и гарной голивке. Убью, курву…

Девушка пристально смотрит на Степана, рабы выдвигаются вперед, заламывают Степанычу руки, как будто он, борясь сам с собой, поворачивает пистолет и представляет его к своему виску…

МАРА: Ну, что ты медлишь, нажимай, на курок, убивай… Володара Империи… Что ты побледнел, схолодел, как змея, не хочется себя любимого жизни лишать? А когда ты других на тот свет спроваживал, ты задумывался?

СТЕПАН: А ты, ты також ни одну людину…

МАРА: Вот именно - ни одну. Тех человеческих особей, которых я лишала жизни, можно называть людьми только по факту рождения от человеческой самки, а людьми они никогда не были, это выродки с человеческими образинами… Ты, кстати, не лучше, но благодаря тебе, я избавила мир от нескольких мразей и довольна этим…

СТЕПАН: А як же Найвыщий Суд!.. Разумею, що тебе дожидает Пекло…

МАРА: Ты, прямо, как новопреставленный Савелий. Тот также грозил мне Адом, но ты-то сам веришь в эту околонаучную галиматью? Какой Ад, какая жизнь после смерти? Религиозные сказки для нищих и рабов…

Если бы это было действительно так, если бы наказания и истязания за земные злодеяния действительно существовали после смерти, я думаю, число негодяев экспоненциально стремилось к нулю…

СТЕПАН: Все, ты мене убедила… Видпусти…

Мара улыбается. Кивком головы она приказывает рабам отпустить Степаныча. Рука Степана свисает как плеть, пистолет падет к его ногам… Рабы занимают свое место за спиной девушки.

Я бути ни прав, но я разумею, що мы с тобой ищё плодотворно поробим по избавлению людства от ничтожных личностей… Дай-ка я избавлю тебе от «браслетов»…

Степан склоняется к Маре, якобы для того, чтобы избавить ее от наручников. Завязывается борьба. На сцену выбегают девушки, неожиданно меркнет свет на сцене… Зритель видит в свете стробоскопа мелькание девушек, которые окружают Степаныча и Мару… Слышатся какие-то звуки, крики.

Когда наступает тишина, свет загорается вновь, зритель видит пустой мост, у которого отсутствует часть ограждения как раз в том месте, где стоял Степан, и была прикована наручниками Мара.

Занавес.

<2012-2013>

Мара

(Deadline)

Похожие статьи: