Он не слушает меня, не слушает. Ходит из угла в угол, пересекает чертог на несколько раз, а я хожу за ним и говорю, говорю, говорю. Он отмахивается. Его голос, когда Он говорит, сотрясает стены и пол. За окнами начинает идти дождь, но Он бросает на стены воды сердитый взгляд, и непогода прекращается. Устанавливается что-то вроде сумерек.
Сумерки Ему тоже не нравятся.
– Уничтожить! – рокочет он.
– Не надо, не надо, – лепечу я, – пожалуйста, дай им шанс.
– В который раз!
– Они исправятся…
– Когда?
– В следующий…
– И в следующий, и в следующий, и ещё раз, и ещё, да? Сколько можно?!
– Они же дети…
– И детей надо наказывать.
Я хочу сказать, что не уничтожая же, но не могу. В горле встаёт ком.
Я помню, как Он делал это, и делал не раз, и помню, что думал тогда: когда Ты перестанешь наказывать так, они перестанут ошибаться. Или наоборот? Может, они первые должны понять, что неправы? И прийти с повинной, как пришли в этот раз?
Разве не нужно простить их сейчас?
Он редко слушает меня. Я надеюсь – изо всех сил надеюсь, – что в этот раз послушает, но по лицу Его нельзя сказать точно, какое решение Он примет. Он имеет право принимать какое угодно решение. Никакие советники Ему не нужны. Иной раз я спрашиваю Его, в чём заключается моя роль при Нём, но Он никогда не отвечает на этот вопрос.
Может, Он и сам не знает. Как не знает, что делать с провинившимися.
Уничтожить легко. А как вырастить тех, кто поймёт и больше не ослушается?
Он устремляется к выходу, и я в попытке остановить Его попадаю Ему под ноги. Удар тяжёл, как могильная плита; Он разражается проклятиями, но я не чувствую их веса.
– Пожалуйста, не надо!
– Перестань их защищать, – говорит Он жёстко. – Ты им не нянька.
– Почему я тогда знаю о каждом их проступке? Зачем ты дал мне эту способность?
Он шагает через меня, уходит, не ответив. Я бросаюсь следом.
Облака – не самое лучшее место для игры в догонялки.
Я пытаюсь отговорить Его, пока мы идём к краю, но Он только хмурится. Забегая вперёд и падая перед Ним на колени, я требую оставить их в покое, но Он обходит меня и идёт дальше. Он как будто уже принял решение и намерен сделать всё, чтобы воплотить его в жизнь.
Только это будет не жизнь.
И когда я представляю, что сейчас случится, я больше не могу сдерживаться. Я ору на Него, кричу Ему обидные слова, реву, как водопад, изливая потоки проклятий и слёз, и вцепляюсь пальцами в край в попытках завернуть его в рулон. Край монолитен так же, как Он. Край уже давно всё для себя решил.
А Он? Он давно решил? Почему Он не слушает меня?!
Вместо слов из горла моего вырываются теперь только рыдания. На месте, где я стою, образовывается небольшое озеро. Меня трясёт так, что я не вижу земли – земли там, внизу, раскинувшейся на многие мили вширь и вдаль, она заслоняется от меня моими собственными слезами и знать не знает о том, что я пытаюсь защитить её.
Иногда мне на ум приходит мысль, что ей вовсе не нужна моя защита.
– Прекрати, – мрачно говорит Он. – Перестань валяться у меня в ногах. Это им не поможет.
– А тебе? – шепчу я. – Тебе поможет передумать?
Он качает головой. Сумерки вокруг преобразуются в туман.
– Они же дети, – еле выговариваю я. Туман заменяет мне слёзы. – Отступись.
– Стать таким же, как ты? – Он вдруг наклоняется ко мне, вцепившемуся в Его ноги. – Быть им отцом, как ты? Быть милостивым и справедливым? Быть их богом, заповеди которого нарушаются из раза в раз? Зачем? Почему я должен это делать?
Я не знаю, что сказать. Я глотаю туманные слёзы и стараюсь разглядеть в Его глазах другое решение.
Его нет. Он непреклонен.
Когда Он наклоняется над краем, чтобы послать на землю свой яд, я чувствую, что становлюсь озером. Кажется уже, что я состою из одних только слёз. Им нет конца, как нет конца моей боли.
Нет от удара Его ноги, нет.
От этой боли я слепну, глохну, перестаю чувствовать. Я не хочу видеть, не могу видеть, как Он уничтожит их. Я не хочу знать, что Он сделает это.
Прихожу в себя, когда вокруг ничего нет. Тьма вокруг и во мне.
Нет, есть. Кто-то есть в этой тьме. Он сидит рядом, и хотя я не вижу, я слышу его дыхание.
Это Его дыхание.
Он молчит. Я пытаюсь отыскать в своей внутренней тьме ориентир времени и пространства. Кажется, что слёзы смыли всё, что было внутри меня – мысли, чувства, воспоминания.
Нет, воспоминания остались. И от того, что я это понимаю, щемит сердце.
– Ну что, добился своего? – спрашиваю я.
Он молчит.
– Что теперь будем делать? Ждать, пока на земле не зародится новая жизнь?
Во тьме я слышу, как Он поворачивается ко мне.
– А ты не знаешь?
– В прошлый раз ты так и…
– Ты не смотрел вниз? Не видел, что я ничего им не сделал?
Я пытаюсь разглядеть в темноте его лицо или хотя бы глаза. Не могу. Говорить тоже не получается.
– Ты не видел, что они учудили? От твоего слёзного потопа они вмиг освоили ускоренное кораблестроение, и сейчас бороздят моря, ожидания, пока спадёт вода. Твои слёзы спасли их от моего яда, который просто смыло.
Я молчу.
– Ты ведь это специально, да? – уточнят Он.
Я не могу говорить. Кажется, запасы слёз у меня просто неисчерпаемые.
– Не плачь, – говорит Он примирительно. – Может, я погорячился. Может, мне нужно продумать в отношении их другую стратегию. И в отношении тебя тоже.
Я наконец различаю, как блестят во тьме Его глаза.
– На что я тебе? – спрашиваю почти беззвучно.
– А на что нужны младшие братья? – Он пожимает плечами. – Останавливать старших.
Похожие статьи:
Рассказы → Белочка в моей голове
Рассказы → Наследник
Рассказы → Выбор
Рассказы → Опытным путём
Рассказы → Чужое добро
считает себя умнее.
)
