Окно с закрытыми ставнями. Из цикла «Мистические истории из жизни Толика и Ромки». История первая.
в выпуске 2013/09/13
Центр малого российского города, пригревшегося под крылышком у столицы.
Железнодорожная ветка, рассекающая городок пополам.
Узкая грязная заросшая речушка, петляющая по городу и ныряющая под насыпь ж/д полотна.
Именно в этом районе спрятались улочки с заброшенными деревянными домами — последний оплот прошлого, чудом сохранившийся, словно резервация среди молодых и дерзких поселенцев — кирпичных и панельных многоэтажек.
Какие-то из старых домиков ещё держались относительными бодрячками, а какие-то — совсем скисли. Стоят подбоченившись, нарочито гордые за свою боевую юность и со смыслом прожитую жизнь. Но видок, увы – без слёз не взглянешь. Домики, покинутые людьми, никому не нужные… Хотя, почему это – никому?!
Ещё как нужны! Например, Толику и Ромке!
Среди «старых хрычей» — бывших соглядатаев ещё, по-видимому, царского режима, мальчишки устраивали свои детские, полные восторга и тайн, игры в сталкеров. Где же ещё, как не среди таких полуруин, воображать себя бойцами-странниками, патрулирующими загадочную зону, что кишмя кишит разными чудовищами...
Очередное нашествие мутантов началось как всегда неожиданно...
Два сталкера выслеживали мерзких тварей — те наверняка облюбовали самые укромные уголки среди покосившихся развалюх и ждут, готовые выпустить ядовитые щупальца, жала или жгутики. Толик и Ромка, оба в резиновых сапогах, с пластиковыми автоматами наизготовку, подкрадывались к дому с заднего двора, через давным-давно одичавший сад. Толик – дёрганно крутя головой с вытаращенными глазами и раскрытым ртом, а Ромка – с подозрительным прищуром, неспеша оглядывая окрестности. Ребята шлёпали по тягучим, чавкающим лужам-болотцам, среди густой, растущей пышными кочками травы. Тут и там торчали одинокие и неухоженные яблони: они равнодушно и обречённо смотрели на сталкеров, уже не надеясь, что когда-нибудь досыта накормят спелыми плодами нового хозяина участка.
Толик встал на «прикрытие» у скособоченного крыльца, а Ромка юркнул в чёрный дверной проём и рывками-перебежками стал прочёсывать комнату за комнатой.
Толик вышел к фасаду и принялся изучать обстановку: четыре окна, три из них — с торчащими по краям мутными стеклянными зубьями, словно раскрытые старческие рты, зияли чернотой, а третье – центральное, наглухо закрыто двумя ставнями и невпопад прибитыми досками. Сам дом почти не покосился, но чувствовалось, что он — старинный. Наличники – с прихотливой деревянной резьбой в виде лебедей, весьма необычной и со вкусом выполненной, хотя и потрёпанные временем, были совсем не похожи на банальные оконные орнаменты соседних домов.
Толик начал зевать – Ромка как сквозь землю провалился. Вдруг послышался его приглушённый, будто со дна глубокого деревянного колодца, голос:
— Чисто!
Толик закинул автомат за спину и поднялся по трухлявым ступенькам.
— Ром, ты где?! – позвал он, замерев на пороге и с выпученными глазами всматриваясь в пыльный полумрак.
— Да я здесь – в чулане!
Толик продрался через горы рухляди и мусора, едва не поскользнувшись на фанерных щитах.
— Тут есть лаз на чердак, — услышал он за перегородкой уже близкий, а потому звучный голос Ромки. – Полезли?
Чердак оказался завален в основном разными бумагами. Здесь были и старинные журналы, толстые связки газет, горы писем и почтовых открыток, какие-то плакаты, всевозможные брошюры, книжицы, учебники и тетради. Ромка даже нашёл огромную, сильно обшарпанную, всю в грязевых лепешках, карту железных дорог России начала 20-го века – музейный раритет!
Из бумажных навалов Толик извлёк проржавевшую жестяную коробку, протер ее и открыл. Внутри оказалась стопка писем, фотографии и поздравительные открытки. На одной из фотографий была изображена целая семья – возможно, та, что проживала в этом доме. Люди были сняты сидящими за большим круглым столом в момент чаепития. Над столом авторитетно возвышался большущий самовар. Хозяин – усатый мужчина с хитроватым прищуром, в пиждаке и светлой рубахе с узорчатой окантовкой вокруг шеи, протянул одну руку с чашкой к самовару, а другой рукой держался за крантик. Возле него сидела улыбающаяся сгорбленная старушка, а с другой стороны, похоже, жена мужичка – дородная дама в аристократичной шляпе, которая была ей совсем не к лицу. И трое детей – два каких-то неприметных мальчика, лет 6-8, и старшая — девушка с толстой косой, закрученной на затылке. Девушка была облачена в пышное платье с объемными, будто надутыми наплечниками.
Толик сложил вынутое содержимое обратно в коробку и убрал её в свой рюкзак.
— Ты это зачем? – спросил Ромка.
— Интересно. Родители любят такие старинные штучки. Письма почитать опять же интересно. Всё равно здесь пропадут...
Ромик фыркнул, но промолчал.
Друзья спустились с чердака и вышли на улицу.
Облака плотной тёмно-серой массой заполняли небо — собиралась гроза.
— Я вот всё думаю, — Толик почесал затылок, — почему одно окно до сих пор закрыто ставнями, а у трёх других их и вовсе нет?
— Это мы сейчас поправим, — сказал Ромка и, подобрав увесистый ржавый шест, с немалым усилием замахнулся на ставни.
Откуда ни возьмись, из-за угла дома, со стороны крыльца, пулей вылетела какая-то старушенция.
От неожиданности Толик попятился, собравшись, по привычке, задать стрекоча. А Ромка спокойно опустил железку, широко заулыбался и елейным тоном произнёс:
— Здра-асьте!
— Вы чаво тут хулиганите? Я вот вам сейчас задам! – набросилась на мальчишек бабка. – Вы этот дом строили? Чтобы теперичя корёжить!
Находчивый Ромка нисколько не стушевался и спросил:
— Бабушка, а Вы откуда тут взялись? Здесь сроду никого не бывает. Кроме нас.
В бабкиных глазах вспыхнул какой-то недобрый огонёк, но тут же погас.
Толик украдкой потянул Ромку за рукав и прошептал:
— Ром, пошли отсюда, а?
Старуха подняла металлический шест, которым Ромка намеревался сбить ставни, необычайно шустро замахнулась и метнула его через густые заросли сирени в сторону речки. Послышался смачный плеск воды — бульк!
Ромка аж присвистнул, глядя на такое спортивное достижение бабки. А Толик поёжился и ещё больше струхнул. Меж тем, бабка, что-то бормочя себе под нос, пошла прочь и завернула за угол дома.
— В погребе она что ли до того сидела? Или в подполе? — предположил Ромка.
— Ага — в подполе, который завален полуметровым слоем рухляди… — задумчиво добавил Толик и представил себе картину: бабка, словно могучий Геракл, легко приподнимает крышку подпола с сотнями килограммов мусора, лежащего сверху, и резво выскакивает наружу, чтобы задать им, мальчишкам, хорошенькую взбучку...
Толик снова поёжился.
— Да говорю ж тебе: в этом доме есть портал в параллельный мир! А старуха его охраняет! – настаивал Толик, обращаясь к более реалистично настроенному Ромке. – Ты ведь и сам не можешь объяснить её неожиданное появление!
Мальчишки сидели за кухонным столом в квартире у Толика. Ужинали.
— А пошли прямо сейчас – проверим! – вскинулся Ромка.
Толик сделал круглые глаза и перестал жевать.
— А если она нас того… дематериализует? – сказал он, хотя уже и сам не особо верил в то, что во второй раз они повстречают у заброшенного дома эту самую бабку.
Смеркалось.
На старой улочке было безветренно и тихо. Узкая речка, упорно не желавшая превращаться в болото, тихонько журчала.
Вдруг идиллию нарушила прогрохотавшая мимо электричка. Её светящиеся окна пронеслись хороводом и исчезли за пышно разросшимся ивняком. Уже в отдалении послышался гудок.
Толик и Ромка засели в кустах сирени перед загадочным домом, на чердак которого лазили вчера.
— Нет тут твоей бабки. И портала тоже никакого нет… Н-наверное… – с сомнением в голосе сказал Ромка, рассматривая тёмный силуэт домика.
— Ну, портал-то в доме должен быть!
— А кто его знает, где он должен быть. И должен ли вообще...
Мальчишки немного помолчали.
На улице становилось сыро и прохладно.
Наконец технически смекалистый Ромка начал рассуждать здраво:
— Толь, а ты помнишь, в какой момент возникла старуха?
Толик почесал лоб.
— Ну-у-у… когда ты подобрал палку?
— Балда ты! Когда я хотел разбить ею ставни! И я думаю… я думаю… что портал находится там – в окне! – чуть не выкрикнул Ромка и ткнул всей пятерней на закрытые ставни.
Теперь Ромка и вправду был убежден, что в доме имеются таинственные врата. И не где-нибудь, а за ставнями! И действуют они только с уличной стороны!
Воодушевленный возникшей идеей Ромка включил фонарик и, подбежав к ставням, принялся энергично их обстукивать, дергать за петли и засовывать пальца в щели.
Старуха не заставила себя долго ждать.
А Толик уже заранее напрягся — как чувствовал, что она сейчас нарисуется.
Когда бабка летящей пробкой от шампанского выбежала из-за угла со стороны крыльца, мальчишкам показалось, что все их детские фантазии с приключениями и чудовищами вмиг ожили! Вот тут-то им стало по-настоящему жутко! Даже Ромке, который, несмотря на свою деловую сосредоточенность, тоже увидел бабку и, направив на неё свет фонарика, не на шутку испугался: два старушечьих глаза угольками горели среди сгущающейся тьмы и были похожи на глаза дикого зверя.
Почти одновременно Ромка и Толик заорали и бросились наутёк. Бежали они до первой освещённой улицы. И лишь на тротуаре, под светом высоких дорожных фонарей, остановились, чтобы отдышаться.
— Ка-ак пить да-ать… фу-ухх… бабка эта – хра-анительница вра-ат, — сбивчиво пролепетал Толик.
— Это точно, — подтвердил Ромка.
Через несколько дней, с утра, Толик звонил Ромке на мобильник:
— Ром, привет! Слушай, такое дело… Мне вчера родители сказали, что все заброшенные дома на «наших» улицах решено снести. Сегодня туда нагрянет бригада таджиков – разбирать эти хибары. Пошли — глянем! Я бинокль возьму. Интересно, будет ли старуха гонять рабочих?!
Мальчишки заняли наблюдательный пост на другом берегу речки, напротив «старушичьего» дома. На старой улице тот был крайним, находясь ближе всего к железной дороге. Таджики начали выполнение своей миссии именно с него.
По какому-то странному стечению обстоятельств, рабочие сразу принялись за ставни.
Ребята напряглись. А Толик, наблюдавший за ходом работ в бинокль, поднял вверх указательный палец, мол – «внимание!»
С заднего двора опять выскочила старуха! Но таджики её словно не замечали и продолжали отрывать ставни — как волки, вцепившиеся в овцу. А один раз Толику показалось, что рабочий прошёл прямо сквозь бабку!
Толик стал протирать запотевшие окуляры – сквозь туман влаги может всякое померещиться. В этот миг ставни с треском были выдраны из креплений, и мальчишки уставились на обнажившийся оконный проём. И то, что они увидели, повергло их в шок.
Внутри дома они разглядели светлое чистое помещение, посередине комнаты — обеденный стол, а на столе — большой самовар. За столом чинно, полукругом восседала семья: муж, жена, трое детей и старушка — они пили чай!
— Ты видишь? – прошептал Толик.
— Ага...
— Помнишь ту старинную фотографию с чердака?
— Ага...
В это время картинка с людьми в сияющей, будто вычищенной до блеска комнате стала растворяться и постепенно превратилась в тёмно-серое нутро захламлённого и пыльного заброшенного дома.
Похожие статьи:
Нет комментариев. Ваш будет первым!
 |
Добавить комментарий |
