Девица привычно опустила глаза, вздрогнула, когда ее взгляд оказался ниже моей талии. Бледное лицо мгновенно запунцовело жарким румянцем. Она отвернулась, закрыла лицо ладонями, судорожно всхлипнула. Я ухмыльнулся: да – мне есть чем порадовать женщин, и, похоже, дочка правителя тоже это оценила. Интересно, есть у нее опыт общения с мужчинами? Не похоже. Тем интереснее. Я положил руки на узкие плечи. Девушка вздрогнула и напряглась. Ладно, не будем торопиться. Убрал руки, спросил:
- Как тебя зовут?
- Хриса, - прошептала она из-под прижатых к лицу ладоней.
Золотая… Ишь ты!
- Хорошо, Хриса. Поможешь мне помыться. Кстати, твой отец жив и здоров. Сидит пока запертым. Его судьба будет зависеть от твоего поведения, - я решил, что пора об этом сказать.
Девушка отняла ладони от лица, обернулась, недоверчиво посмотрела мне в глаза, поняла, что я не лгу, всхлипнула. Это были слезы облегчения. Хорошо – любит отца. Очень хорошо.
- У тебя были братья? – спросил еще.
Продолжая всхлипывать, Хриса кивнула, вытерла слезы, шмыгнула носом и добавила:
- Да. Двое. Старшие. Но они ушли с эскадрой на Крит.
- Повезло им, - я протянул руку и погладил девушку по волосам цвета воронова крыла. – Так поможешь мне помыться?
Плечи Хрисы опустились, и она обреченно кивнула.
- Вот и хорошо.
Я влез в ванну, улегся в теплую воду. Ух! Блаженство! Погрузился с головой – благо размеры ванны это позволяли. Вынырнул, смахнул с лица воду, глянул на Хрису. Та стояла у края ванны, видимо, не слишком понимая, что ей делать. Понятно: до этого мыли тебя. Ну, ничего, вспоминай, что с тобой делали служанки, а я пока полежу, поотмокаю.
Надо отдать должное – соображала Хриса быстро. Она взяла с полки на стене довольно объемистый кувшин, поставила его рядом с ванной, с той же полки достала глиняную, раскрашенную растительным узором, чашу, встала у моей головы, держа чашу в руке, сказала чуть слышно:
- Давай помоем голову…
- Господин, - подсказал я ей. – Называй меня просто – господин.
- Я поняла, - кивнула Хриса. – Нужно помыть голову, господин. Здесь, - она показала на кувшин, - настой золы.
- В моей деревне это называлось щелоком, - сказал я.
Девушка пожала плечами.
- Хорошо, начинай, - я уселся в ванне, чтобы Хрисе удобнее было добраться до моей головы.
Та налила в чашу жидкости из кувшина и начала лить мне на волосы, одновременно ероша их тоненькими пальчиками свободной руки. Я прикрыл глаза, наслаждаясь давно забытыми ощущениями. Так мама мыла мне голову, когда я был совсем маленьким. Вылив на волосы две чаши щелока, Хриса промыла их чистой водой, потом еще дважды повторила процедуру, так, что волосы мои заскрипели от чистоты. Таеперь самое интересное – нужно отмыть от грязи мое тело. Для этого нужно покинуть ванну и вытереться – масло плохо ложится на мокрую кожу.
Я вылез из ванны, вытерся поданным мне полотенцем, встал перед Хрисой. Она, к этому времени, уже взяла в руки кувшинчик с маслом. Стараясь не опускать глаз, девушка налила на ладошку масла и начала растирать мне его по груди. Еще порция, еще… Руки ее опускались все ниже. Масло полилось на живот, пальцы растерли его, скользнули ниже, натолкнулись на давно не бритые волосы, отдернулись, словно от ожога. Я опять ухмыльнулся, сдержал себя и повернулся спиной. Услышал позади легкий вздох облегчения. Масло полилось на спину, теплые пальцы растирали его. Поясница. Легкая заминка и пальцы заскользили ниже.
Теперь настала пора вздрогнуть мне. А Хриса с силой отчаяния умащивала мои ягодицы. Я с трудом сдержал сладострастное рычание. Потом резко повернулся. Хриса сидела передо мной на корточках. Глаза ее расширились, когда перед ее лицом внезапно оказался мой вздыбившийся приап. Не смотря на охватившее меня возбуждение, я понимал, что вряд ли стоит требовать от Хрисы ласк, которыми в совершенстве владеют портовые шлюхи, и взяв ее за плечи, поставил на ноги. Лицо девушки теперь находилось на уровне моей груди. Я нагнулся и, продолжая сдерживать себя, легонько коснулся своими губами ее губ. Девушка не отстранилась, видимо, отдавшись воле судьбы в моем лице.
Сдерживаться дальше было выше человеческих сил, но я же сын бога! Потому, не торопясь, потянул накидку, прикрывающую верхнюю часть ее тела. Хриса не сопротивлялась, даже подняла руки, чтобы мне было удобнее. Так, от одной тряпки избавились. Теперь юбка. Цербер! Не могу снять. Не сдержался, рванул. Послышался треск ткани, и юбка упала к ногам девушки.
А теперь шаг назад – полюбоваться на открывшуюся картину. Посмотреть, и впрямь, было на что. Фигура у Христы под стать олимпийской богине. Крутые бедра, талия, которую можно обхватить пальцами рук, небольшая, но безукоризненной формы грудь… Красивую дочку родил себе здешний ванакт. Интересно, здесь ли ее мать? Не похоже, иначе Хриса о ней обязательно бы спросила.
Девушка стояла передо мной, закрыв глаза. Подбородок ее подрагивал, из глаз опять струились слезы. Жалко тебя, девушка, но воля богов выше любой жалости. Так, я еще не закончил процедуру мытья. Теперь бы нужно снять с себя масло вместе с впитавшейся грязью скребком, а потом снова погрузиться в ванну. Но даже у сына бога терпение не безгранично. Я бережно подхватил Хрису на руки и понес ее к ложу, шепча на ухо:
- Не бойся, девочка, я постараюсь чтобы тебе не было слишком больно...
Проснулся я сам. Никто меня не потревожил. Ну, значит все в порядке. Никто не покушался на нашу добычу и не появились мстители за разоренный город. Окон в покоях Хрисы не имелось, и я не знал день, или ночь на дворе. Помещение продолжали освещать масляные лампы, расставленные по полкам на стенах. Девушка лежала рядом на ложе, закутавшись с головой в покрывало. Я приоткрыл угол легкой ткани, полюбовался прекрасным лицом. Хриса спала, утомленная моей долгой любовью. Вела она себя во все это время безукоризненно, даже к концу начала, пусть и не умело, отвечать на ласки. Вспомнив об этом, я едва не прослезился от умиления. Осторожно погладил девушку по растрепанным волосам. Наверное, я возьму ее с собой. Оставлю жить в Лимире в своем доме, которым я обзавелся еще год назад. Если надоест, всегда можно продать девицу отцу. Думаю, старикашка не поскупится, чтобы вернуть свою дочку, пусть и порченную, ведь она у него одна - Хриса ночью рассказала об этом.
Кстати, об ее отце! Надо же по расспрашивать папашу о припрятанных сокровищах. Времени не так много – пора убираться из ограбленного города. Осторожно, чтобы не разбудить спящую девушку, я поднялся с ложа, облачился в чистый, принесенный здешней прислугой еще ночью, хитон. Доспехи пока надевать не стал, чтобы не шуметь. Они, тоже отчищенные и смазанные, были аккуратно сложены на скамейке и столике. Взял только меч – без оружия чувствую себя голым.
Быстро вышел из комнаты Хрисы. У дверей на подушках разлегся Полидевк. Один, без хрисовой служанки. Бережет меня мой друг. Сон у Полидевка чуток – едва я приоткрыл дверь, он открыл глаза, а потом пружинисто вскочил.
- Как спалось, Лар? – поприветствовал он меня.
Я позволяю называть себя так Полидевку и Иренею, но только, так сказать, вне строя.
- Неплохо, - ответил ему. – Как обстановка? Все тихо?
- Да, - кивнул Полидевк.
Никаких пошлых намеков и шуточек он себе не позволял. Не то что Иреней. Этот не преминул бы позубоскалить.
- От Агенора посыльных не было?
- Пока нет.
- Что сейчас на улице? Утро, или уже полдень? – поинтересовался я.
- Утро, - позволил себе слегка улыбнуться мой друг. – Раннее. Все спят, кроме стражи. Будешь ее проверять?
- Ты же проверил?
Полидевк кивнул.
- Тогда не буду. Давай ка мы с тобой пообщаемся с пленным ванактом на предмет припрятанного добра. Ведь спрятал же самое ценное. Как считаешь?
- Мог, - согласился со мной друг.
