Некогда жил достопочтенный эмир, да будет благословенно имя его, Ходжа Халиф. Правление его было мудрым и справедливым, пользовался благословенный государь любовью народа. Были у достопочтенного эмира отец и дядя, которые давно уже предстали перед Аллахом, а у дяди был сын, имя которому Сарахатдин. И воспылал он к своему брату страшной завистью и решил извести последнего со свету, чтобы самому властвовать и раздавать указания. Но был он труслив, а потому замыслил убить сына своего дяди тайно.
Как и все эмиры, любил Ходжа Халиф вино, женщин, веселые застолья и охоту. Собрался как-то эмир на охоту со всей своей свитой, включая самых близких визирей и сына своего дяди.
Целый день охотился достопочтенный эмир и на следующий день возобновил он свою забаву. Немало куликов и бекасов стали его добычей, но вдруг заметил его зоркий глаз газель, такую прекрасную, что достопочтенный Ходжа Халиф произнес такие слова: «Клянусь Аллахом, она станет венцом моей охоты! Я сам добуду ее!» И он бросился за ней в погоню, взяв с собой лишь Сарахатдина, а свиту свою оставив возле шатра. Газель помчалась прямиком в пустыню, и долго преследовал ее Ходжа Халиф с сыном своего дяди, пока не удалились так далеко, что Сарахатдин выполнил свой злой умысел, пустив стрелу в спину Ходжа Халифу.
Упал наш достопочтенный эмир на гриву своей лошади, и помчалась лошадь прямиком в пустыню и скакала так до тех пор, пока не издохла, не дойдя до водопоя в чудной пальмовой роще. Но благословенного нашего Ходжа Халифа хранил Аллах, ибо не был он убит стрелой сына своего дяди, а только ранен в плечо. И сошел он с умершей лошади и добрел, сам себя не помня, до водопоя, напился воды и лег в тени пальмы.
Вдруг увидел он большую змею, которую преследовал и атаковал сверху ястреб, размером с осла. Змея убегала от него, и когда она проползала рядом с Ходжа Халифом, он увидел слезы в ее глазах. И таким грустным и печальным был ее взгляд, что сжалился над ней Ходжа Халиф, вынул из ножен здоровой рукой один из своих кинжалов и метнул его в ястреба, пронзив тому сердце. Дико вскрикнул ястреб и упал замертво, а змея уползла.
Побрел Ходжа Халиф дальше и вдруг увидел красивую девушку с пустым кувшином для воды на своем плече. Обрадовался эмир и спросил он девушку: «Скажи мне, красавица, далеко ли отсюда до ближайшего селения» - «Совсем не далеко, эмир. Пойдем, провожу я тебя». Еще больше обрадовался Ходжа Халиф и пошел за девушкой, и она привела его к старинным развалинам и попросила подождать ее, а сама зашла за камни. Не стал ждать Ходжа Халиф и последовал за ней, и вдруг увидел, что девушка эта – гуль. А гуль говорит своим детям: «Смотрите, детки, какое вкусное мясо я вам сегодня привела!» «Давай его нам!» - зашипели дети. И ужаснулся Ходжа Халиф, поняв, что это его последние минуты, но твердо решил умереть, как подобает благородным и достопочтенным мужам: он достал свой меч и приготовился к бою.
Прыгнула на него гуль – рубанул Ходжа Халиф наотмашь, прыгнули на него и ее дети, и обратил Ходжа Халиф свои мысли к Аллаху, но тут увидел он ту самую змею, которую спас от ястреба. Разрослась она в размерах, пока не стала такой большой, что проглотила гуль и ее детей одним махом, а Ходжа Халиф упал в беспамятстве.
Очнулся он глубокой ночью возле водопоя и увидел рядом с собой в лунном свете прекрасную девушку в украшениях и благоухающую, как чудесный цветок в пору своего цветения. Подошла она ближе к эмиру, и почувствовал он зов своего сердца к ней, ибо была она очаровательна. Как сказал бы о ней поэт:
И волосы ее чернее ночи,
Словно звезды, глубокие очи,
Как лань строен и гибок стан ее,
И члены ее нежны и желаемы,
Кожа ланит ее, словно персики,
Ресницы, что острые стрелы,
Губы сулят сладострастную негу,
Тонкость стана унизит ветвь ивы,
Высокая грудь упрется в меня,
Когда сомкну на талии руки
О! Аллах! Как совершенно твое творение!
«Кто ты, красавица?» - промолвил опьяненный ее красотой Ходжа Халиф. «Разве не узнал ты меня?» - промолвила она. – «Я та змея, которую ты спас от ястреба. Я – джинири, а тот ястреб – мой давний враг, коварный джинн. Ты спас меня от смерти, и я спасла тебя, но и полюбила всем сердцем!» И сказал Ходжа Халиф: «О, как сладки твои слова в час моей кончины, ибо чую я, как близка моя смерть. Много крови потеряло мое тело, и Аллах зовет меня к себе. Как сказал один поэт:
Пред смертью своей устреми взоры к Аллаху,
Ибо ничего более для тебя неважно,
И жизнь свою вручи Аллаху,
И заберет он тебя в свой покой»
«Рано тебе, о, храбрый эмир, отдавать себя Богу, когда нужен ты мне», - промолвила джинири и залечила его раны, а после возлегла рядом с ним. И не было у эмира ночи прекраснее той, ибо впервые соединял он любовь со страстью.
А утром джинири сказала такие слова: «Сын твоего дяди хотел убить тебя, ибо зависть его одолела. Теперь же сидит он на твоем месте, и визири твои кланяются ему, когда должны кланяться тебе. Я полечу и убью его!» Ответил ей эмир: «Не делай этого, моя прекрасная джинири!» - «Почему ты заботишься о нем?» - «Потому что он мой брат» - «Но он хотел убить тебя! Я превращу его в шелудивого пса, и будет он вечно под твоей рукой!» Но благословенный Ходжа Халиф был решителен: «Нет, прекрасная джинири, как сказал мудрец: «Аллах сам покарает творящих зло. Не пускай же в свое сердце злобы» – смилостивься над ним, как смилостивился ифрит над вором» - «А как это было?» – «Говорят», – продолжил Ходжа Халиф, – «в одном заброшенном городе есть разрушенный дворец, одним боком вгрызающийся в скалу. В этой скале, в пещере есть сокровищница, наполненная богатствами еще со времен самого Сулеймана! Влезли в эту гробницу три вора в надежде наполнить свои мешки золотом и каменьями. Но не знали они, что гробницу ту охранял ифрит, ибо Сулейман знал магическую науку и сумел заколдовать ифрита так, чтобы он сотни лет сторожил скрытые в сокровищнице богатства.
Ифрит много лет выполнял свои обязанности, мучительной смертью убивая всех, кто осмеливался войти в сокровищницу, не зная волшебного слова. Не стал он медлить и в этот раз. Первого вора испепелил он на месте, и крик его огласил всю сокровищницу. Второго вора ифрит разорвал на части, и кровь его обильно оросила тамошние богатства. А третий вор пал на колени перед ифритом и взмолился:
- Пощади меня, о, могущественный ифрит!
- Почему я должен это делать, ты, жалкий червь?!
- Потому что не по своей воле пришел я в твою сокровищницу, и не нужны мне твои богатства!
- Зачем же ты хотел их украсть?
- Затем, чтобы спасти свою жену и моих маленьких детей от страшной участи!
- И каким же образом ты хотел это сделать с помощью этих богатств?
- Я расскажу тебе, если ты меня отпустишь!
- Хорошо, - сказал ифрит. – Но если я сочту твою историю выдумкой, то я оторву тебе сначала руки, потом ноги, а затем раздавлю живот и заставлю тебя мучиться три дня и три ночи прежде, чем позволю умереть!
Заплакал тогда вор, но сказал такие слова:
- О, воистину отдаю свою судьбу я в руки Аллаха, если захочет Он, чтобы умер я – так и будет. Слушай же, могущественный ифрит.
Я рыбак, как и мой отец, и как отец моего отца, и больше ничего я не умею. Когда стал я взрослым мужем, то женился на девушке, прекраснее всех на свете. У нас с отцом дела шли хорошо – рыбы было очень много каждый день. Жена понесла от меня, а потом ещё и ещё, но вскоре умер мой отец, а вместе с ним и моя удача. О, Аллах! – сколько раз я закидывал сети в воду, но проклятая рыба не шла ко мне. Все чаще стал возвращаться я домой без улова, скатываясь к тому, что оказался не в состоянии прокормить свою семью. Словно Шайтан наложил на меня свое проклятье!
В отчаянье я стал брать деньги в долг – на какое-то время это помогло, но проклятый ростовщик увеличивал проценты каждую неделю, и скоро положение мое оказалось ещё хуже, чем было. Видит Аллах, я не знал, что делать, а ростовщик сказал же мне, что если я не уплачу к концу этого месяца всю сумму долга, то он заберет мою жену и детей и продаст их в рабство! О, как же я несчастен!
Вор снова горько расплакался, а ифрит недовольно его поторопил:
- Что было дальше?
- А дальше ростовщик сказал мне, что простит мой долг, если я пойду в компании двух воров в сокровищницу самого Сулеймана и добуду там перстень с камнем краснее, чем сама кровь, а перстень этот принадлежал великому Сулейману! Поэтому я здесь, о, могущественный ифрит, видит Бог, не хотел я этого, и не нужны мне твои богатства. А хочу я только, чтобы дети мои не стали рабами.
И он расплакался еще сильнее, а ифрит сторожил гробницу уже не меньше тысячи лет, и за все это время убил он не одну сотню воров, и вдруг так наскучило ему это дело, что пожалел он бедного рыбака, волею судьбы обреченного стать вором, и сказал он ему такие слова:
- Верю я твоему рассказу и не вижу в словах твоих неискренности, а потому сдержу я свое слово – ступай. Но перед тем, как ты уйдешь – я дам тебе тот перстень, который ты ищешь.
Не верил своим ушам рыбак-вор, но в эту же секунду перед ним оказался перстень, искусно выделанный, с большим красивым рубином в центре.
- В этом кольце заключена большая колдовская сила. Отдаю я его тебе не просто так. Вручи его лично в руки ростовщику и проследи, чтобы он его надел, но не вздумай надевать его сам, ибо мигом переместишься ты сюда и станешь вечным рабом этой сокровищницы, а я обрету свободу!
Обрадовался рыбак и отнес перстень к ростовщику, а тот простил ему долг и надел перстень на свой палец, украсив свою руку. Но в следующую секунду исчез ростовщик с глаз рыбака и очутился в сокровищнице Сулеймана, сделавшись вечным рабом и хранителем древнего богатства, как и говорил ифрит».
Послушала джинири Ходжа Халифа и не стала убивать Сарахатдина, а только в следующий миг переместила их обоих во дворец эмира. И были удивлены многочисленные слуги и визири, и читались смущение и стыд в их лицах, и стремились спрятать они свои глаза от сурового взора вернувшегося эмира.
Сарахатдин испугался же гнева Ходжа Халифа и понял, что обречен на верную смерть. Но мудрый эмир не стал убивать своего брата. «Аллах сам покарает тебя, а я не хочу навлекать Его гнев на себя, убивая тебя, сын моего дяди», - произнес он такие слова. «Но я ведь хотел занять твое место, сын моего дяди!» - «В том твоя вина, но если бы ты не пустил в меня ту стрелу, то тогда не нашел бы я себе жену, чью красоту не смогут описать даже тысячи стихов поэта!»
И тогда Сарахатдин пал перед Ходжа Халифом и поцеловать подле него землю: «Воистину мудрый ты правитель, и нет достойнее тебя на это место!»
И после этого Ходжа Халиф взял себе в жены джинири, и долгим и мудрым было его правление.
Похожие статьи:
Рассказы → Любовь Ракшаса (Восточная сказка - Работа № 2)
Рассказы → О налогах? (Восточная сказка - ВНЕконкурс)
Рассказы → Исполнение желаний (Восточная сказка - Работа №1)
Рассказы → Ирис (Восточная сказка - Работа № 3)
Рассказы → В чайхане старого Али
