Скрижали искателя. Восхождение. Ч2

Враги.

К вечеру солнце окончательно скрывается за тучами и больше не показывается, поэтому темнеет довольно рано. Несмотря на это, я отмечаю, что судьба явно благосклонна ко мне, когда понимаю, что ночевать под открытым небом сегодня не придется – в двадцати шагах впереди я вижу вход пещеру. Там можно развести костер и чувствовать себя весьма уютно, пока снаружи (в отличие от прошлой ночи) гуляет холодный ветер. Лучшего места для ночлега и пожелать нельзя.

Я подхожу ближе и включаю фонарь. Осматриваю вход и, насколько хватает света, заглядываю внутрь пещеры. Она кажется довольно глубокой. Я осторожно вхожу, стараясь светить фонарем как можно дальше. Осматриваю неровные каменные стены и потолок, с которого пиками свисают сталактиты, больше напоминающие зубы гигантского несуразного хищника. Мысленно я отмечаю, сколь лучше было бы набрести на пещеру днем и, вспоминая утренний необъяснимый инцидент, надеюсь, что никаких ее обитателей здесь не встречу. Я оглядываюсь и только с помощью фонаря могу разглядеть вход в пещеру, оставшийся позади. Уже слишком темно. Несколько минут я стою в раздумьях, стоит ли двигаться дальше вглубь и решаю пройти еще немного.

Наверное, я прошел шагов около пятидесяти, когда набрел на что-то вроде большого зала. Свет сюда едва ли проникает даже днем, поэтому только с помощью фонаря мне удается осмотреть его. Потолок, конечно же, покрыт сталактитами. Я стою спиной к выходу, откуда пришел, рассматриваю стены, напротив меня и по бокам. К моему счастью никакого другого входа в этот зал нет, а значит, если что-нибудь надумает посетить меня ночью, оно так же придет снаружи.

Некоторое время я хожу по залу пещеры, внимательно осматривая каждый его дюйм. Ничего подозрительного, никакой живности – это успокаивает. В конце концов, не так уж и плохо. Ветер, по крайней мере, не потревожит.

Я выбираю подходящее ровное место в центре зала, где удобнее будет забраться в спальный мешок и выспаться. Костер не развожу, а ненадолго оставляю фонарь включенным, чтобы не есть в полной темноте, и стараюсь перекусить побыстрее – нужно экономить энергию.

Всего минут пять проходит и я уже готов лечь отдыхать, но перед этим еще раз проверяю пещеру, правда обхожусь беглым осмотром стен и потолка. Глядя наверх, я отмечаю, что над моей «постелью» хотя бы не нависают сталактиты, затем тушу фонарь и прислушиваюсь. Снаружи слышен гул ветра. Внутри – только мое дыхание. Больше ничего. Со спокойствием я вздыхаю и кладу у изголовья рюкзак. На всякий случай вынимаю обрез и стилет. Их кладу рядом — слева от себя, чтобы при необходимости быстро дотянуться. Фонарь держу в левой руке – секундное движение и я уже вижу, что передо мной. «И надеюсь, что ничего…» — проговариваю я мысленно, стараясь улыбнуться сам себе. Сейчас вовсе не хочется думать о том, где я нахожусь и как попал сюда, сколько времени искал этот путь. Порой нужно просто полежать в безмолвии, не думая о цели, в чем бы она не заключалась и как бы близко не была.

Именно это я и делаю – закрываю глаза и не думаю ни о чем. Уже через несколько минут накатывает усталость. Чувствую, как начинаю засыпать. В этот раз, я не проваливаюсь в густую темноту, не становлюсь всего лишь отдельной блуждающей мыслью. Сознание просто выключается. Я периодически просыпаюсь и видимо, инстинктивно начинаю сжимать в руке фонарь, убеждаясь, что связь с реальностью не оборвана. Затем вздыхаю, расслабляю руку и снова засыпаю. За ночь так случается несколько раз.

Неожиданно, сквозь сон я ощущаю чье-то присутствие поблизости. Словно тяжелое дыхание какого-то существа, ледяной ветер врывается в пещеру и в мои ощущения. Он окутывает меня, правда я не уверен до конца: происходит ли это взаправду или только во сне, но рисковать нельзя. Я намереваюсь проснуться, пытаюсь открыть глаза. Чувствую, как левая рука снова сжимает фонарь, возможно даже включает его, но вдруг я обнаруживаю, что не могу вынырнуть из полусна, будто что-то меня удерживает. Я вроде бы не сплю, но и не могу окончательно придти в сознание. От таких ощущений становится не по себе. Я стараюсь встряхнуться, но не чувствую своего тела, прямо как и прошлой ночью. «Началось!» — я нарочно как можно громче выкрикиваю эту мысль, в надежде, что она взбодрит меня и позволит стряхнуть это наваждение. «Давай же!» — еще раз. Вдруг, чувствую, как мое собственное дыхание подхватывает холод, проникший в пещеру. Кажется что-то (если оно, конечно, есть) нависает над моим телом. «Просыпайся!» — мысленно продолжаю кричать я и стараюсь пошевелить рукой, чтобы дотянуться до оружия, но та не слушается меня, будто отмерла вовсе.

Я вздрагиваю! Как во сне, так и наяву! И не с проста, а потому что слышу точно такой же низкий, протяжный рык, который уже слышал утром. Только сейчас он более гулкий и эхом отдается в пещере. «Вставай же!» — кажется, моя воля разом вернула сознание в тело. Я резко открываю глаза и буквально подскакиваю. Стук сердца подобен барабанной дроби. Включаю фонарь – никого. Ощущается холод, значит, я чувствовал его сквозь сон, значит, здесь кто-то… я судорожно осматриваюсь по сторонам. «Кто-то… кто был здесь…» — констатирую я, вздыхаю и в первую минуту остаюсь на удивление спокойным, когда замечаю, что мой рюкзак с припасами похищен.

Две-три минуты я смотрю на пустое место, ни одна мысль не приходит в голову. Отсутствие припасов так же опасно, как и населяющие гору хищники, демоны, неведомые твари или кто там еще?! Я едва удерживаюсь, чтобы от накипающей на самого себя злости не швырнуть единственный фонарь на пол. Припасы! Я даже и подумать не мог, что существо, кем бы оно ни было может заинтересовать только рюкзак. Если с водой дела обстоят проще (снега вокруг полно), то с едой – раскапывать съедобные коренья, травы. Нет… Я конечно умею выживать в диких условиях, но сейчас ведь всего лишь второй день пути! К тому же в рюкзаке остались батареи для фонаря, патроны и… Патроны!.. Я метаю взгляд там, где лежит оружие и благо – оно действительно лежит. Злоумышленник похитил только рюкзак. Раз оружие на месте, есть шанс и поохотиться. Уж какая-нибудь живность в этих местах водиться должна.

Присев на корточки я обхватываю голову руками, стараясь успокоить нахлынувшие чувства. Может все не так уж и плохо, ведь еще какой-то час назад я был в руках кого-то или чего-то. Он мог убить меня спящего или даже живьем уволочь в свое логово. У меня еще есть оружие и фонарь, которого свободно хватит на несколько недель. «Да… все не так уж плохо» — вывожу я, глядя на место, где лежал рюкзак и вдруг замечаю что-то вроде полосы черной грязи. Подвигаюсь ближе. Да! Это след! Кто бы ни украл мой рюкзак, он оставил этот причудливый след, а значит, его можно найти. На всякий случай, я беру с собой стилет, свечу фонарем и разглядываю тонкую полосу, которая в нескольких местах прерывается. Затем иду по ней и понимаю, что ведет она в сторону противоположную входу в пещеру. Когда я осматривал ее, то не заметил в стенах нор или расщелин, в которых можно было скрыться. Сейчас стал смотреть внимательнее. Черная грязь подходит вплотную к гладкой стене. Я подхожу ближе, провожу ладонью по скале, пытаюсь расшевелить ее, но убеждаюсь, что здесь нет никакого тайного входа. Бессмыслица какая-то! Не мог же он пройти сквозь скалу!.. И не мог в ней исчезнуть… Похоже придется смириться с мыслью, что рюкзак потерян. Недовольно вздохнув, я отворачиваюсь от стены. Осматриваю пол, но больше полос грязи не вижу. Получается, след привел меня куда нужно. «Но ведь это значит…» — кажется, что под ногами каша из мелких камней — единственное такое место во всей пещере. Вдруг я замираю. – «Это…» — За секунду до падения я все понимаю, но не успеваю отскочить. Пол пещеры уходит у меня из-под ног — становиться зыбким. Я хочу отпрыгнуть и не могу – ноги буквально тонут, словно меня кто-то тянет вниз. Острые камни быстро засасывают и обдирают одежду, впиваются в ноги. Я сжимаю зубы от боли. Еще немного и кости будут просто раздавлены! Я стараюсь найти, за что ухватиться, но бесполезно — рядом только гладкая стена. Не проходит и минуты, как зыбучий каменный пол втягивает меня по грудь. Я прижимаю голову к плечам, готовлюсь задержать дыхание. Больно ногам, как и всему телу, но кости все же, остаются целыми. Вместе с камнями я проваливаюсь, в какой-то узкий туннель, уходящий глубоко вниз.

Я не падаю – скатываюсь вместе с градом камней, угрожающим нанести увечье. Подбираю под себя ноги и вжимаю голову в плечи. Не могу зацепиться за что-нибудь, потому что, каменный поток попросту не даст мне удержаться. Приходиться отдаться ему и ждать, когда меня вынесет хоть куда-нибудь. Я прижимаю фонарь к груди, стараясь не выронить его из рук, потому что без него обречен умирать с голоду, блуждая в темных пещерах. К счастью спуск оказывается не таким уж крутым и стены туннеля почти гладкими. Главное не переломать ноги случайным движением.

Несколько раз меня все же ударяет о стены туннеля, но я вовремя успеваю сгруппироваться. Уже и не надеюсь сохранить ориентир в пространстве. В какой стороне выход я не знаю, но это не важно — сейчас не важно, пока меня несет через этот проклятый туннель.

«Сто девятнадцать!» — успеваю я сосчитать, прежде чем меня выносит в какой-то зал. Прямо на лету я включаю фонарь, чтобы взглянуть с какой высоты предстоит упасть. Оказывается всего пара-тройка метров. Я приземляюсь на ноги и пружиной отскакиваю в сторону. На место, где я выпал из туннеля, с грохотом посыпались камни. Я отползаю еще дальше, чтобы меня не задело. Резкой боли не чувствую – это хорошо, значит, нет переломов.

Каменный град длится около минуты. Только когда эхо от падающих камней затихает, я сажусь и спокойно вздыхаю, прихожу в себя. Теперь замечаю, что при каждом движении все тело отдает болью. Шутка ли: скатиться вниз по каменному туннелю в сопровождении сотен булыжников, маленьких и больших. Еще чудо, что я ничего себе не сломал, зато ушибов получил достаточно.

Я снова осматриваюсь. Этот пещерный зал больше, чем тот, что наверху и, похоже, имеет несколько выходов, ведущих непонятно куда. Конечно же, вокруг непроглядная тьма, подобная той, которую я видел во сне прошлой ночью. Но оттуда можно было выбраться, просто очнувшись, сейчас же, надо искать выход. Подняться назад по гладкому туннелю, вход в который был на высоте около трех метров, невозможно. Внутри я ощущаю слабый укол паники, но мигом встряхиваюсь и продолжаю осматриваться. Да… Гора проглотила меня. Я самонадеянно забрался к ней прямо в пасть, рассчитывая просто переждать ночь, и вот она — расплата. Теперь шарахаюсь в ее огромной темной, как ночь утробе и не знаю, как выбираться. Мало того, я потерял свои припасы, а найти что-нибудь съестное здесь вряд ли получится. С водой дело обстоит тоже непросто. Единственное, что при мне – маленькая потертая фляга, которой ненадолго хватит.

Выбора нет, я должен искать выход. Каждый шаг я теперь делаю осторожно, попутно думая, как вообще могло засосать меня в этот злосчастный туннель? Что за неведомая конструкция из камней, которые сами собой проваливаются, стоит на них лишь встать? Ловушка? И тот след… Кто-то заманил меня? Он украл мои вещи, но оставил оружие, видимо не представлявшее для него ценности. Знал ли он, что я попадусь?..

Я внимательно осматриваю пол не только из осторожности, но и в надежде, что смогу обнаружить следы похитителя. Если увижу их, вполне возможно, что меня заманивают нарочно, но какой в этом смысл, если можно было просто убить меня еще тогда? Об этих ли испытаниях говорил одинокий старик? Я даже не думал погибнуть, блуждая по бесконечным пещерам. Если уж говорить о гибели, не лучше ли сорваться вниз с многомильной высоты или же сражаться до смерти с каким-то обезумевшим зверем?.. Но умирать медленно от голода и жажды  в темных пещерах… почему-то я не думал о такой опасности.

Наконец я осматриваю весь пещерный зал и нахожу три направления — коридора, куда можно пойти. На всех трех есть полосы черной грязи, а значит каждое ничем не хуже остальных. Я выбираю среднее.

Невозможно определить, насколько далеко оно тянется. Я свечу фонарем и каждый раз свет упирается в стену – коридор несколько раз петляет. Возможно, что и все три дороги ведут в один зал. Главное, оставлять метки, если вдруг коридор разделится надвое, иначе мне не выйти. Несколько минут я иду вперед, прежде чем слышу впереди какой-то шорох — звуки суетливой возни. Они эхом отдаются по коридору. Впервые я вообще что-то слышу в пещере кроме собственных шагов и дыхания. Ах, Нет!.. Еще был рык, который наверняка издавало похитившее рюкзак существо.

Шорох тем временем становится все отчетливее. Теперь я слышу что-то вроде недовольного клокочущего фырчанья. Пока нельзя сказать точно, но существо, судя по звукам, довольно крупное. Чем бы оно ни занималось, делало это очень усердно. Я подхожу ближе, понимаю, что завидев свет, меня сразу же обнаружат, поэтому свечу фонарем осторожно, только себе под ноги.

Наконец, в нескольких шагах впереди я вижу вход в еще один пещерный зал, откуда и доносятся шорох и фырчанье. Я незаметно присаживаюсь на корточки около входа, ведь существо наверняка хорошо видит в темноте. Заглядываю внутрь и осторожно свечу фонарем вниз. Клокочущие звуки не прекращаются. В центре зала я едва разглядываю какой-то непонятный, подергивающийся силуэт. Существо, видимо, сидит ко мне спиной, либо оно так увлечено своим занятием, что не замечает меня. Чтобы разглядеть лучше, мне приходиться осторожно приподнимать свет фонаря.

И вот я вижу его. Хватает и секунды, чтобы разглядеть, с чем мне довелось столкнуться. Я почти инстинктивно отключаю фонарь, чтобы только не видеть сидящую посередине зала мерзкую тварь, потрошащую украденные вещи. Сомнений нет – это она приходила ко мне ночью, это ее дыхание наполнило мое нынешнее пристанище и возможно, она издавала отвратительный рык, который я слышал утром. Свет успевает только мелькнуть по мохнатой уродливой спине, но мое обострившееся зрение удивительно четко позволяет мне разглядеть отвратительные проплешины, покрытые ссохшимися красноватыми язвами и приставшие к шерсти остатки грязи, экскрементов и вероятно, запекшейся крови, когда-то сочившейся из тех многочисленных язв. Изо лба существа выходит два закрученных к затылку рога. Пожалуй, иметь дело с такой гнилой тварью не стал бы и смельчак, опасаясь осквернить себя одним только прикосновением к ней.

Она… он или оно сидит, изучая сваленную перед собой груду краденых припасов. Разорванный пустой рюкзак оно выкинуло в сторону.

Я закрываю глаза, только чтобы прогнать от себя омерзительный образ существа, которое сидит всего-то в десяти шагах от меня, как вдруг понимаю, что противного клокотания уже не слышу. «Заметил!» — сердце уходит в пятки от одной мысли, что придется столкнуться в этой богопротивной мерзостью. Я открываю глаза, но слишком темно. Прислушиваюсь — ни шороха, ни шагов в мою сторону. Вряд ли, оно бы выжидало. Я выхватываю из-за пояса стилет и снова зажигаю фонарь. Осматриваю зал — не вижу никого. Существо ушло, оставив после себя издающую тошнотворный запах кучу грязи в центре пещерного зала. Я и хотел бы вздохнуть с облегчением, но как такая громадина могла скрыться меньше чем за полминуты, да еще тихо, как кошка? Я еще раз осматриваю зал, насколько хватает света фонаря – ни следа твари. Конечно же, я остаюсь настороже.

Теперь нужно забрать все похищенные припасы, ведь без них я не смогу здесь долго протянуть. Я подхожу ближе и рассматриваю то, что существо не успело раскурочить. Все перемазано зеленовато-коричневой, вонючей жижей, несколько консервных банок эта тварь разорвала на части. Выбора нет. Приходиться, преодолевая отвращение собирать оставшееся. Рюкзак выпотрошен и разорван, но мне удается связать из него что-то вроде мешка и даже сохранить целой одну лямку. Я могу нести его через плечо. Как можно быстрее я собираю разбросанные вещи, те, что еще целы. Тварь может вернуться, а возможно и наблюдает сейчас за мной, поэтому, я прислушиваюсь к каждому шороху. Но пока слышу только свою возню.

Через несколько минут я уже собрал все, что можно. Теперь надо уходить, но куда? Если назад, я всего лишь вернусь в тот зал, куда свалился сквозь каменный туннель. Подняться обратно невозможно, значит, нужно искать выход здесь. Я еще раз внимательно осматриваю зал. Есть несколько выходов, но все они ведут в разных направлениях. Придется выбирать наугад? Смерти подобно! Блуждать в огромных пещерах с одним только фонариком в руках да стилетом.

Я стараюсь сохранить хладнокровие. Сделать верный выбор, руководствуясь лишь логикой и разумом, интуицией, наконец. Глубоко вздыхаю, чтобы отпустить подступающие эмоции, закрываю глаза и неожиданно слышу позади себя тихое рычание.

Меня словно обдало холодом. Его дыхание! Монстр умудрился подкрасться. «Как?!» — я не решаюсь обернуться. «Как я мог не заметить?!» — Без резких движений я опускаю ладонь на рукоять стилета. «Сорваться с места?! Убежать?!» — Я вынимаю стилет из-за пояса. Увидела ли тварь в этом движении угрозу или просто поняла, что я хочу забрать у нее добычу, но рычание стало громче. Она больше не собирается скрывать свое присутствие. Я слышу тяжелые шаги. Проверять, сколько таких шагов ей до меня, нет никакого желания и я, что есть сил, прыгаю вперед, чтобы только увеличить дистанцию между нами. Одновременно я оборачиваюсь и бросаю свет фонаря прямо на приближающегося монстра.

Уродливый вид существа заставляет сердце вздрогнуть. Со спины мне бросились в глаза только его болезненные язвы и грязная, висящая клоками шерсть. Сейчас же, я увидел тварь в лицо. Большая голова. Из широкого лба выходят два закрученных рога. Низко посаженные бледные глаза не выражают ярости или злобы, но угрозу я ощущаю именно из этого равнодушного взгляда. Само лицо его покрыто мелкой шерстью. Ноздри широко раздуваются, на подбородке «козлиная» бородка, а пасть, с выступающими желтыми клыками, будто скривилась в бесовской ухмылке.

Существо выше меня на целых две головы. Нет смысла убегать, я стою на месте, приготовившись защищаться. Я выставляю вперед стилет, но оно будто бы не замечает угрозы медленно подходит и нависает надо мной, затем протягивает трехпалую лапу, как если бы хочет не напасть, а просто дотронуться до меня. Я в замешательстве. Если бы оно на меня набросилось, наскочило, попыталось ранить своими когтями, я без сомнений ударил бы в ответ, но существо хочет просто изучить, что перед ним, словно я неодушевленный предмет, как рюкзак, который оно разделывало менее получаса назад. Участь моего рюкзака и консервных банок известна. Я не даю холодным пальцам твари прикоснуться ко мне.

Кажется, что мое плечо дернулось само по себе, о чем я нисколько не жалею. Лезвие стилета взмывает вверх, устремившись прямо в ладонь твари, которую та собирается опустить мне на голову. Но существо не пытается как-то защититься, не отскакивает в сторону и даже не отдергивает лапу. На его безобразном лице отображается неподдельное удивление, когда оно видит, как трехсотлетняя сталь выходит из обратной стороны его ладони. Я чувствую, что плоть монстра жестка, но страх придает мне силы. Стилет увечит чудовище, пропарывая его лапу насквозь. Я стараюсь сразу вытащить лезвие, чтобы продолжить атаковать, но оно неожиданно застряло, будто бы в твердом дереве. Я пытаюсь отскочить назад, тем самым освободив стилет, как по всей пещере раздается неимоверной громкости вопль раненной твари. Вопль, содержащий в себе и боль, и ярость, и… я не могу поверить… но встречаюсь с чудовищем глазами… Эта тварь, это существо, эта мерзость испытывает что-то вроде похоти! Его до того пустые глаза преображаются желанием обладания чужой плотью.

Я – искатель, переживший много тяжелых испытаний, сейчас кроме чувства омерзения еще испытываю и страх. Столкнуться со столь противоестественным явлением — больной похотью пещерного монстра. Как вообще здесь, в месте, считающимся святым, может водиться столь богопротивная мерзость! Если только это место на самом деле не проклято! И может столько людей… столько искателей напрасно стремится попасть сюда?! Они ожидают обрести здесь истину, а встречают лишь тварей, которых создатель опустил на самое дно жизни, загнал на эту демоническую гору, и закрыл к ней доступ всем остальным живым существам. Люди же, по собственному упрямству приходят сюда, воображая себя избранниками судьбы, а никаких избранников… на самом деле нет?.. Перед глазами мелькает усмешка того самого старика… «Никаких избранников нет» повторял он и повторял…

Но сейчас не время думать о подобных вещах. Я отскакиваю в сторону от вопящей твари. Стилет мне все же удается извлечь из его плоти. В свету фонаря необычно густая кровь кажется черной. Теперь оно не собирается меня изучать, а намерено разорвать на части и получить от этого удовольствие. Я много лет тренировал себя, изучал различные техники борьбы, но здесь совсем другое дело. Нужна предельная осторожность. Если чудовищу только удастся схватить меня, все пропало. Его лапы переломают мне кости, словно сухие тростинки. Но и это еще не все. Фонарь! Если во время схватки я разобью или потеряю его, дальше не выжить, пусть даже удастся одолеть мохнатую тварь.

Он хорошо видит в темноте, а значит, не любит свет! Я едва уклоняюсь от удара острых когтей. Чудовище не отступает и с поразительной ловкостью прыгает на меня. Я стараюсь отскочить в сторону, но не успеваю. Когти задевают плечо. Я стискиваю зубы и бью стилетом наотмашь. Неудачно! Лезвие скользит по грубой шкуре чудовища. Оно перехватывает мою руку, словно железными тисками. Вырваться я не могу, ударить стилетом тоже. Клыкастая пасть приближается ко мне. Холодное полное тошнотворного запаха дыхание ударяет в лицо. Я не успеваю отвернуться, и чудовище буквально дрожит от предвкушения. В отчаянии я направляю яркий свет фонаря в эти полные извращенного вожделения глаза. Это срабатывает. Монстр ослабляет хватку и с недовольным воем отпрядывает от меня. «Больно!» — я злорадствую и что есть сил, выдергиваю руку из его мертвой хватки. И мне, еще как больно, но я не обращаю внимание. Последний шанс! Я прыгаю вперед, надеясь стилетом поразить чудовище в сердце. Он уже оправился от света фонаря, но я успеваю — врезаюсь в него всем телом. Кажется, что столкнулся с каменной глыбой. Он не издает ни звука, а я даже не могу его опрокинуть — просто вдавливаю стилет в его каменную плоть. Лезвие входит только наполовину. Чудовище болезненно хрипит, и тут повторный вопль раздается по всей пещере. Проклятый монстр! В его криках неслышно боли, а только ярость. Я ударил изо всех сил и неужели всего лишь разозлил его?! Я отталкиваюсь ногами, чтобы глубже протолкнуть стилет. Мысленно понимаю, что вытащить оружие из его твердых как скала мускулов вряд ли получится. Стилет входит глубже. Поток черной крови начинает хлестать из пасти чудовища, но в его глазах не видно предсмертной муки. Я уже бросаю фонарь, хватаясь за стилет двумя руками. Упираюсь ногой монстру в живот, чтобы вырвать лезвие. Почти получается, но тут на мое плечо опускается будто бы пудовая гиря — тварь бьет меня лапой. Я падаю на колени в тщетной попытке удержать застрявший в ее теле стилет. Оно небрежным движением стряхивает мои руки. Лезвие остается у него в груди.

Собрав силы, я отскакиваю назад насколько могу. Около лица проносится когтистая лапа. Я теряю равновесие и падаю на спину. Чудовище стоит на месте и смотрит на меня, хотя включенный фонарь валяется в стороне, и я не вижу его лица, оно, конечно же, смотрит. Хочет добраться до меня, а теперь я безоружен. Оно может потрошить меня, словно рюкзак с припасами. Шансов у меня не осталось.

Тварь делает шаг и оступается, словно подворачивает ногу, но снова встает прямо. «Стилет!» — понимаю я. Опустив голову, оно смотрит на свою рану и торчащее из нее лезвие, затем хватается лапой за рукоять и с недовольным рычанием выдергивает оружие. Я приподнимаюсь и напрягаю мышцы. Если удастся отобрать стилет, еще есть шанс побороться. Чудовище словно потеряв ко мне всякий интерес, изучает древнюю реликвию. Я тихо привстаю, но это не ускользает от его взора. Оно резко бросает на меня взгляд и рычит. Стилет выкидывает в сторону. Я жду! Тварь прыгает на меня, стараясь ухватить лапами. Я ныряю в сторону, избегая смертоносных когтей. Чудовище, похоже, переусердствовало и завалилось на одно колено. У меня есть секунды! Я одним прыжком подскакиваю к валяющемуся стилету и хватаю его. Позади раздается протяжный вой. Я оборачиваюсь и вижу, что чудовище уже не так резво двигается. Значит, рана от стилета все же, серьезная. Окрыленный этим я бросаюсь на монстра, который, не переставая, воет. В этот раз в его «голосе» злобы почти нет. Но нет в нем и страха, нет боли… Что же тогда? Я не думаю об этом. Убить его и выжить – вот моя единственная мысль.

Почему-то оно даже не пытается встать или защититься, хотя еще минуту назад было полным сил. Я врезаю стилет прямо в горло твари. От ее равнодушного взгляда мне становится не по себе, но я продолжаю: выдергиваю окровавленный стилет и бью снова. Затем снова! Снова! Снова и снова! В горло! В плечо! В грудь! Оно еще могло бы защититься, но почему же… я отметаю эти мысли. Снова бью тварь, которая никак не желает упасть, хотя кровь уже залила все ее тело. Я будто свершаю казнь… но не могу остановиться. Не могу!.. Чудовище все еще стоит передо мной на коленях! Все еще дышит!.. Я кричу… и мой крик оглушает меня самого. Последним ударом я загоняю стилет в бледный глаз существа, от чего оно лишь фыркает, словно от комариного укуса. В ужасе, я выдергиваю стилет из покалеченной глазницы, хватаю его двумя руками и заношу над собой. Одним оставшимся глазом существо все еще смотрит на меня, издавая слабое рычание. Я замираю. «Кто ты?! Кто ты такой?! Кто создал тебя?!»

Мои руки начинают дрожать, но последний удар нанести нужно, чтобы добить чудовище. Даже такой мерзкой твари я не пожелаю заживо гнить, медленно издыхая в темной пещере. Я собираюсь ударить, но неожиданно для себя оборачиваюсь. Что-то слышу. Какие-то шорохи?.. Нет… Крики! Чудовище передо мной издает какой-то гортанный звук, отдаленно напоминающий усмешку, и вдруг я понимаю: тот протяжный вой – это не был ни крик ярости, ни крик ужаса, не был и крик боли… а был ПРИЗЫВ! Я на несколько шагов отступаю от чудовища, скорчившего изувеченное лицо в окровавленную довольную гримасу. Оно звало на помощь! Я прислушиваюсь и слышу шорохи по все пещере – топот десятков уродливых лап становится все ближе. Они приближаются, его собратья. Чудовище, несмотря на свои раны, начало двигаться – попыталось подняться. Я не мог позволить этого. И с криком снова бросаюсь на него. Последний удар наношу ему в горло и всем своим весом валю на спину. Я буквально забиваю стилет в плоть этой твари. Она, наконец, замирает.

«Надо бежать!» — мысленно выкрикиваю я и осматриваюсь. Сразу же, глазами нахожу фонарь, подбегаю к нему, хватаю и ищу рюкзак с оставшимися припасами. Подбираю и его. Остается забрать стилет, торчащий из горла исполинской твари. Я подхожу, наклоняюсь, несколько секунд смотрю в безжизненный глаз, затем протягиваю руку и вытаскиваю стилет из мертвой плоти. «Надо уходить…» — мысленно повторяю я, слыша множество клокочущих звуков и топот шагов. Они приближаются… они бегут.

Я свечу фонарем, осматриваю пещеру в поисках выхода – их несколько, но только со стороны одного вроде бы не слышно топота. Я встаю и уже почти срываюсь с места, как меня хватают холодные лапы твари. От неожиданности я чуть не падаю. Но она была мертвой! Я видел!.. Секунда растерянности стоит мне дорого. Чудовище, конечно, ослабело от ран, но все еще остается сильнее меня. Будучи не в состоянии подняться оно тянет меня за плечи к своей вонючей пасти. Единственный глаз снова источает… вожделение! Мало того, чувствуя близость моей плоти, оно дрожит! Откуда же столько жизненных сил у такой мерзкой твари?! Я пытаюсь оттолкнуться, вырваться, но все, что получается – это освободить правую руку. Для ответных действий хватает и этого. Я вплотную подношу фонарь прямо к оставшемуся глазу чудовища. Свет доставляет ему боль. Существо вздрагивает, издавая сиплые звуки и харкая кровью. Оно мотает меня из стороны в сторону, слово тряпичную куклу, но мне удается крепко схватить стилет. Остается только ударить. Тут я слышу вой. Он доносится по одному из коридоров. Возможно, другие чудовища каким-то образом ощущают боль собрата или предчувствуют его погибель. «Издохни же! Умри! Умри!..» — я выкрикиваю то ли мысленно, то ли вслух. Лезвие стилета вонзается в левый глаз чудовища, лишая его зрения. Затем я бью еще. «Выпусти! Выпусти меня!..» — Оно не выпускает. Чудовище лежит в луже крови, агонизирует, но не хочет выпускать свою добычу. Я бью в область сердца. Стараюсь вырваться и наконец, отдираю его лапы от своих плеч. Напоследок оно награждает меня глубокими царапинами. Я едва вырываюсь, отпрыгиваю и падаю на спину. Но позволить отдышаться себе не могу. Приближаются другие твари. Их много.

Ноги заплетаются. Я падаю несколько раз, но сразу поднимаюсь, не обращая внимания на ссадины. Хватаю рюкзак, фонарь и стилет засовываю за пояс. Я бегу в том направлении, которое выбрал сначала. Остается только уповать на то, что по пути мне не встретиться чудовищ. Я бегу! Бегу так, как, наверное, никогда в своей жизни не бежал. Фонарь освещает мне путь. Туннель передо мной трясется, но куда он приведет, я не знаю. Бегу вперед. Никаких мыслей, никаких чувств, никакой усталости… я просто бегу. Я даже не прислушиваюсь к звукам погони. Тяжелое дыхание не дает мне прислушаться. Возможно, погони и нет, но остановится, я не решаюсь. Остановлюсь только тогда, когда упрусь в стену или найду выход из проклятой пещеры. Я бегу…

Время.

Не уверен, что знаю, как именно это произошло. Нашел ли я выход, или же выход нашел меня? Второе ближе к истине. Я просыпаюсь уже в снегу. Холодно. И как всегда серо вокруг, солнца нет.

Первым делом я пытаюсь вспомнить, что же произошло той ночью? Как закончился кошмар в пещерах и как я вообще выбрался? Помню только, что долго бежал. Настолько долго, что все мысли покинули меня, и ноги сами несли вперед. Помню туннели… бесконечные… мрачные. Трясущийся свет фонаря передо мной. Я хватаюсь за голову, протираю глаза и вспоминаю, как провалился в пещерах во второй раз. Значит, меня вынесло на свет? Не знаю, что это… Милость судьбы? Ее насмешка? Да, я помню, как ноги, которые уже просто без сил снова начинают вязнуть. Я не могу даже закричать. Меня увлекает вниз, в очередной туннель. Затем несет по нему, и я теряю сознание. Вокруг остается одна темнота. Ни снов, ни ощущений. И вот, я просыпаюсь здесь.

Я поднимаюсь медленно. Чувствую боль во всем теле. Нет и маленького кусочка, который бы не отдавался ею. Многочисленные ссадины, синяки и ушибы от острых камней, дважды перемалывавших меня, словно жернова гигантской мельницы; глубокие раны на плечах, оставленные когтями чудовища – все это безудержно горит. Вдобавок холод. Одежда изорвана, но все же, пригодна.

Утешает только, что вещи, которые мне удалось спасти от когтей чудовища, до сих пор при мне. Стилет по-прежнему за поясом. Фонарь еще светит — видимо, я его не выключил когда падал в туннель. Несчастный рюкзак пострадал как от монстра, так и от моего падения. Припасы – консервы многие помяты, но все целы. Остальное не так уж важно. В патронах теперь и смысла нет, ведь обрез остался в пещере, как и спальный мешок.

Теперь надо продолжать подъем. Я должен идти, но нужны силы. Пытаюсь подтолкнуть, разозлиться на себя самого за все произошедшее… за мою неосторожность, за самонадеянность… и не могу этого сделать. Словно я опустошен и не в состоянии нормально собраться мыслями. Что теперь делать?! Как быть?! Гора буквально проглотила меня, перетерла и выплюнула, словно ненужный мусор. Я осматриваюсь и оказывается, что сейчас где-то на половине пути, с которого начиналось мое восхождение. Туннель спустил меня далеко вниз. Я фактически потерял день. Наверное, я должен быть благодарен горе за ее подарок – жизнь, вот только никакой благодарности не чувствую. Для меня, как и для любого искателя, это вовсе не милость. Можно дать мне погибнуть, можно даже убить меня, не позволив достичь цели – в этом заключалась бы гораздо большая милость, но разворачивать меня назад… изгонять с пути, который я так долго искал — это хуже насмешки. Такой участи не пожелал бы никто на моем месте. Поэтому я не могу остановиться. И продолжу подъем! Да! Я не остановлюсь! Моя решимость по-прежнему сильна.

Я задираю голову вверх, и сейчас вершина кажется как никогда далекой. Там выше: хрупкие уступы и отвесные скалы, там выше: стремящиеся уничтожить сознания иллюзии, темные пещеры и ужасные плотоядные твари. Но я не могу повернуть назад. Здесь не принимаются никакие оправдания о том, что надо добыть припасы, набраться сил и вернуться позже. Или поднимайся выше или уходи окончательно. Но уверен гора знает, что я не вернусь и продолжу путь. Если бы у меня были сомнения, она убила бы меня еще в своем чреве, скормила бы сотне чудовищ. Она коварна, она знает, кто такие искатели – люди, отказавшиеся от всего ради единственной цели.

Я ненадолго развожу костер и только, чтобы хоть немного согреться и собраться мыслями. Еще раз проверяю все припасы, убираю фонарь, закрепляю на поясе стилет — они мои единственные союзники против темноты и населяющих гору омерзительных тварей.

Сидя в размышлениях, я гляжу наверх и вижу, как серые облака, омывают заветную вершину, которую столь многие стремились найти. Смотрит ли на меня кто-нибудь оттуда? Может чудовище, которое я встретил ночью в пещере всего лишь безобидный зверек в сравнении с тем, что мне предстоит увидеть наверху и обитающие там немыслимые твари, только и ждут обессиленного путника, чтобы тут же разорвать его тело в клочья, а затем развеять останки с самой вершины под свой демонический хохот?! К чему я вообще иду?! Зачем?! Я вздыхаю и впервые за долгое время выражение: «Это путь настоящего искателя!» кажется нелепым. Искатели! Что за каста, считающая себя выше других?! Кто первым высказал эту глупость?! И с чего началось все это?!

Как мне когда-то рассказывали: в мире есть три святыни – священных места, совершая паломничество к которым можно узнать три истины. Только единицы из многих способны сделать это и выжить, но тем, кто сможет, откроется четвертая истина и последняя. Три святыни! Три места, одно из которых прямо передо мной. Гора–решимость! Я всего лишь подошел к ней. Только начал идти к вершине, как мое тело уже покрыто ранами. Я, конечно, наберусь сил, и уставшее тело еще не означает уставший дух, но вспоминаю себя еще несколько дней назад. Я ощущал себя молодым и сильным. Да! Сила буквально наполняла меня, словно текла по жилам. Я чувствовал себя непобедимым.  И с того момента, кажется, прошли годы. Дело даже не в пережитом за эти два дня. Время действительно будто течет по-другому. Я смотрю на шрам, который получил всего-то позавчера. Он высох, почти затянулся. Как же такое возможно?..

Много вопросов можно было бы задать, но кому? Сейчас бессмысленно думать о подобных вещах. Надеюсь, когда, наконец, взойду на вершину многое проясниться. Я тушу костер, подбираю вещи и начинаю подъем. Снова.

…

Проходит час, другой, затем еще и еще. Я чувствую перемену в себе. Нет, я все так же карабкаюсь по уступам и поднимаюсь по склонам, преодолеваю отвесные скалы. Навряд ли перемена заметна извне. Она не для того, чтобы ее замечали. Она происходит внутри, будто что-то постепенно выплавляет меня нового.

Прежде всего, замечаю, что меня больше не отвлекают посторонние мысли. Конечно, с самого начала, я был сконцентрирован только на цели, но сейчас это совсем другое. Будто вообще всякие мысли покинули мой разум, и я просто иду вперед. Сейчас мне все равно светит солнце или нет. Даже, если оно несколько раз и выглядывает, меня это не волнует и не отвлекает. Я больше не наслаждаюсь солнечным светом и видами с горы. Это не способствует моей цели, а значит, я не трачу время на это.

Второе: теперь я иду к вершине и ночью. В начале путешествия я даже думать об этом не смел, понимая, как опасны в темноте передвижения по скалам. Напрасно погибнуть не хочется никому. Но теперь, короткий отдых – все, что мне нужно. Я наскоро ем, греюсь у костра, сплю и продолжаю подъем даже если еще темно. Дело не в том, что я хочу добраться до вершины побыстрее, просто меня теперь не беспокоят ночные опасности. Я не переживаю, что иссякнет энергия фонаря, не боюсь хрупких уступов и проклятых чудовищ. Отныне я вообще по-другому отношусь ко всему этому. Конечно же, как и прежде, я выверяю каждое движение и прислушиваюсь ко всякому шороху, когда карабкаюсь по скалам, но понимаю, что обвалов не избежать, как не осторожничай. Несколько раз так и случалось — хрупкие уступы обрушивались под моей тяжестью. В такие моменты я прижимаюсь к горе, делая все, чтобы удержаться и не погибнуть, но почти не чувствую страха или волнения. «Это неизбежно!» — откуда изнутри раздается не голос – понимание. И сразу же, я продолжаю путь. Мне не нужно приходить в себя после каждого обвала.

…

Это состояние «безмыслия», когда меня не беспокоит ничто кроме цели, когда ничто не имеет значения — я так долго учился достигать его и временами, у меня получалось, но никогда это не было так сильно, как здесь и сейчас. На этой горе. И чем больше часов я провожу здесь, тем оно сильнее и сильнее. Порой, когда я останавливаюсь передохнуть, то с трудом заставляю себя подумать о чем-либо. Мне нужно усилие, чтобы включить мыслительный процесс. Когда же, карабкаюсь по скалам, никаких мыслей просто невозможно достичь. Хоть я, конечно, осознаю себя и помню. Но… не является ли это очередной уловкой демонической горы и может, следующее испытание заключается как раз в том, чтобы не потерять самого себя?! Я не знаю… Вот только уже третью ночь подряд не вижу снов. Если в первый свой ночлег, я едва не растворился в глубинах собственного сознания, сейчас сон для меня – это полное забытье, из которого так не просто выйти утром. Я с трудом продираю глаза, будто вырываю себя клещами из этого проклятого безмолвия. Стараюсь заставить работать свой разум и неожиданно понимаю, что мое тело действует будто бы само по себе. Я развожу костер, вскрываю банку с консервами, достаю съедобные коренья, которые уже не помню с какого дня начал добывать. А ведь это всего пятая ночь?.. Ведь пятая?.. Когда же я успел? Мой рюкзак уже полностью забит этой дрянью, а банка с консервами последняя. Но все это время я ел совсем немного. Тогда как же?.. Я хватаюсь за голову и судорожно ощупываю свое лицо. Чувствую запавшие щеки и жесткую щетину, которая уже больше походит на бороду. Я вдруг вспоминаю, что на руке у меня часы! Часы с компасом! Как я мог забыть?! «Как глупо…» — мысленно проговариваю, но с другой стороны простительно, ведь я совсем не думал, ни о времени, а направление здесь потерять невозможно.

Я задираю рукав и дышу на замерзшее, покрытое мелкими царапинами стекло, стараясь рассмотреть циферблат. Наконец, это удается, но я не верю собственным глазам. Несколько раз я протираю старое стекло пальцем и снова смотрю на стрелки. «Сбились?.. Сломались?..» — думаю я, хотя понимаю, что это не так. Часы со мной уже давно и за все время не отстали ни на секунду и ни разу не ломались. Мне приходилось только заводить их раз в неделю, а значит… остановились. Да! Оказывается, стрелки часов остановились, и уже давно. Больше пятнадцати дней прошло!.. Больше пятнадцати дней!..

Я стараюсь успокоиться и привести в порядок мысли. Осматриваюсь, но окружающая меня серая мгла не может сказать ничего нового. Я смотрю наверх, смотрю вниз. Вершина все так же высоко, как и «далеко» подножие горы. Я по-прежнему стою на уступе где-то в середине. Но я поднимался! Я не стоял на месте! Какую бы шутку не сыграли со мной злые силы, все это время шел к своей цели. Я голоден и чувствую, что мне вовсе не помешает недолгий отдых, но боюсь, стоит лишь заснуть, расслабиться как чувство времени снова изменит мне. Нельзя терять бдительность, нельзя прекращать поток мыслей, возможно – это единственное, что удерживает меня от того, чтобы не сойти с ума. Вопреки голосу разума, я снова продолжаю подъем и теперь стараюсь ловить каждую минуту. Постоянно смотрю на вновь заведенные часы.

Иллюзии.

Так я поднимаюсь много часов; не обращая внимания на усталость, на дрожь в мышцах и ноющий голод. Однако голос разума уже превратился в крик. Еще немного, может быть полчаса, и я упаду, а возможно вообще сорвусь вниз и тогда, все будет кончено. Как бы там ни было, а отдыхать надо. Иначе никакой цели не достичь.

Выбрав подходящее место, я, наконец-то, развожу костер. Усталость накатывает лавиной, ведь я прошел без отдыха несколько часов кряду, но еще до того, мое тело было сильно изможденным. Страшно подумать, что больше двух недель прошли с тех пор, как я столкнулся с монстрами пещеры, как путешествовал по глубинам своего сознания и в первый раз чуть не сорвался со скалы.

Я не хочу засыпать, не хочу закрывать глаза или терять мысли. Боюсь очнуться через много дней на каком-нибудь обваливающемся уступе, случайно заглядываясь на вновь остановившиеся стрелки часов. И все же, глаза я закрываю, но продолжаю прислушиваться к дыханию — не хочу упускать время.

Уже достаточно стемнело и надо бы думать о ночлеге. В последние дни я продолжал идти даже ночью, но сейчас понимаю: это безумие, ведь силы человеческие не безграничны. Как только я еще не сорвался вниз?! В то же время я чувствую какое-то побуждение продолжить путь немедленно. Оно исходит изнутри: я боюсь, что гора обманет меня, боюсь того, что снова окажусь у ее подножия, и весь путь придется начинать сначала.  Нет!.. Надо взять себя в руки и силы нужно беречь!

Около разведенного костерка я вхожу в состояние полусна, стараясь не потерять нить сознания. Слышу свое дыхание и потрескивание сухих веточек. Меня уже давно не беспокоит, что костер может привлечь внимание пещерных тварей. Здесь приходиться идти на риск, ведь иного способа согреться нет.

Иногда я слышал их жуткий вой, а несколько раз замечал уродливые силуэты. Я знаю, что они только ждут подходящего момента… следят за мной. Опасаясь дневного света, они почти не выходят из пещер. Я тоже не трогаю пещеры ни днем, ни ночью. Если только останавливаюсь немного передохнуть, спрятаться от ветра, при этом, не засыпая и не заходя слишком глубоко.

Сквозь сон я ощущаю холод и приходит мысль, что разведенный костерок, наверное, уже погас. Надо бы зажечь его снова, но открывать глаза так не хочется. Мне бы сейчас окончательно провалиться в сон, отключить сознание и плыть в океане темноты, но вместо этого я вздрагиваю и открываю глаза. Глубокая ночь в этот раз почти безветренна.

Я достаю из рюкзака несколько сухих веток, которые собрал еще днем. Смотрю на часы: два часа до рассвета. Можно было бы продолжить путь немедленно, но я решаю еще немного подремать, ведь последние дни только и делал, что недосыпал, а рассеянность может мне дорого стоить.

Недолгая возня и костер снова горит. На два часа его хватит. Я сначала согреваю ладони, затем сажусь, опускаю голову на колени и зеваю. Остается ждать, пока наступит приятная дремота и скоро – момент, который я не в силах уловить – я проваливаюсь в темную пустоту.

Меня будит голос. Он приходит не изнутри моего сознания и это не клокочущие хрипы здешних тварей. Он произносит: — Ты… — Мне знаком этот голос. — «Это сон» — думаю я, но голос повторяет: — Ты… — я приоткрываю глаза и убеждаюсь, что голос реален. Он продолжает: — Нашел, что искал?

Старик отшельник. Как я могу слышать его?! Я не решаюсь поднять взгляд, боясь увидеть очередного демона. Старик вздыхает. – Ты не можешь быть здесь! – выговариваю я, затем исподлобья смотрю на того, кто сидит напротив и греет руки. Это старик. – Как?! – вырывается у меня одно единственное слово.

— Так ты нашел, что искал?.. — повторяет старик вопрос. Мое удивление нисколько его не трогает. Он даже не смотрит в мою сторону.

— Как?.. – спрашиваю я и вздыхаю, стараясь упорядочить мысли. – Как ты можешь быть здесь?

Старик поднимает голову. – Так ты…  — произносит он и смотрит на меня странным не моргающим взглядом. – Нашел, что искал?.. – Пауза. Старик не отводит глаз и ощущение, что даже не дышит.

— Как ты оказался здесь?! — спрашиваю я. Он не отвечает. Я произношу, покачивая головой: -  Нет… ты не ответишь мне, ведь ты всего лишь иллюзия. Очередная иллюзия горы… — Я опускаю голову. – Так же, как и ты, — раздается в ответ. – Тебя нет, — говорю я, холодея внутри от того, насколько кажется реальным голос старика. – И тебя, — произносит он. – Хватит. – Я закрываю глаза. – Исчезни! – произношу и стараюсь перенести мысли подальше отсюда, куда-нибудь в давно ушедшее прошлое или еще не случившееся будущее, чтобы только изгнать проклятое наваждение. Старик молчит. Я не слышу его дыхания, не ощущаю его присутствия. Хочу открыть глаза и увидеть, что никого напротив меня нет, но снова слышу голос: — К чему же ты стремишься?.. – Я открываю глаза, но не поднимаю взгляда. – Что ищешь?.. – продолжает он. – Истину?.. Она для тебя важнее самой жизни?.. Ты пришел сюда в надежде, что великая древность раскроется перед тобой. Думаешь, твой дух настолько силен, чтобы совершить паломничество?.. Думаешь, ты единственный?.. Но что ты нашел? Опасность? Холод? Голод? Иллюзии? Кошмарных тварей, стремящихся завладеть твоей плотью? Ты этого искал?

— Замолчи… — вздыхаю я.

— Почему ты вообразил, что на вершине скрыта какая-то истина? Слышал от других?.. Истории? Легенды?.. Откуда они берутся? Насколько близки к правде?.. Но тебя не остановить! Будешь идти, пока не умрешь… а ты умрешь… сгинешь здесь если не в пастях тварей, так сорвавшись вниз или обессилев от голода. А может в бреду диких иллюзий, подобных тем, что окружают тебя сейчас.

— Замолчи. – Я поднимаю взгляд и еще раз убеждаюсь, насколько старик якобы реален. – Чем бы ты ни был. Замолчи и уходи. Даже если ты здесь! Даже если перенесся сюда неведомым образом, уходи! Я больше не стану тебя слушать. – Он молчит. Я выкрикиваю: – Ты – иллюзия! Значение имеет…

— Только цель?! – перебивает он и качает головой, улыбаясь. – Твоя цель… иллюзия!

— Хватит! – Проклятый старик! Реален он или нет, я хочу покончить с ним, и вскакиваю, выхватывая стилет из-за пояса. Я готов прыгнуть, вонзить лезвие ему прямо в горло, но взгляд его останавливает меня. Я замираю. Старик показывает пальцем на то, что уже возникло за моей спиной и произносит, скорее не голосом, а каким-то клокочущим гортанным хрипом:

— Ами-Но-Урти!

Я чувствую, как отвратительное дыхание твари позади, врезается мне в затылок. Тихий низкий рык, донесшийся из глотки чудовища, словно обволакивает мое тело. Я оборачиваюсь и смотрю. В этот момент у меня вырывается только одно: — Я же убил тебя… — Чудовище, покрытое страшными ранами, уставилось на меня гноящимися слепыми глазами. Больше я не успеваю ничего сделать, ничего сказать, ничего подумать. Тяжелая, твердая лапа бьет меня по голове, и я теряю сознание.

продолжение следует

Похожие статьи:

Рассказы → Скрижали искателя. Восхождение. Ч4

Рассказы → Скрижали искателя. Восхождение. Ч3

Рассказы → Скрижали искателя. Восхождение. Ч1