Совершенство

 - Что вас беспокоит?

Она сидела в объятиях глубокого кресла, неуверенно оглядываясь по сторонам и цепляясь взглядом за безукоризненно ровные стены, словно бы пытаясь на них прочесть начертанные невидимыми чернилами нужные слова. Доктор сидел напротив, пристально изучая блестящим глазом каждый сантиметр её кожи, под которой не горела кровь и не сжимались мышцы. В прозрачном окне за его спиной разлетались дымчатые облака, отливающие ядовито-серыми бликами и заслоняющие солнце, мерцающие лучи которого прерывистой линией скользили по бледному лицу пациентки.

Прошло еще несколько минут, прежде чем она ответила, не глядя на доктора, чей неприветливый взгляд казался холодно враждебным. В груди теснилось дрожащее сомнение: зря я сюда пришла… Всё так нелепо, так по-детски…  Что он обо мне подумает? Решит, что я сумасшедшая? Что я неисправна? Что тогда меня ждет?..  От меня захотят избавиться… Нет, теперь отступать некуда: если я уйду, то погибну от собственных рук.

Доктор повторил свой вопрос и, заметив плохо скрываемую дрожь её неестественно белых рук, безукоризненно прекрасных, поднялся было на ноги, чтобы предложить своей пациентке успокоить расшатанные нервы каким-нибудь легким препаратом. Но она вдруг остановила его, подняв в воздух руку, даже со стороны кажущуюся неимоверно тяжелой, и ему пришлось вернуться на место, чтобы выслушать наконец, что привело создание, лишенное внешних недостатков, в кабинет, где ищут утешение.

- Вы больны, это очевидно. Осталось только понять, что явилось источником этой болезни.

- Я… больна? – её ясный взгляд беспомощно метнулся к серому лицу доктора, хладнокровно шевельнувшего пальцами на локотке своего кресла в знак подтверждения её худших опасений. Надежда на обыкновенное расстройство  или помешательство долгое время позволяла ей сохранять прежнее самообладание, а теперь, когда железный сапог доктора безжалостно вдавил в землю даже этот слабый лучик рассудка, она растерялась. Больна… - Да… Вы правы, доктор, правы… Но позвольте мне только понять, почему, прежде чем…

- Разумеется, - рассеянно махнула рука, и её длинная тень на мгновение топором легла на перекошенное мукой лицо пациентки. – Это ваше право. Итак, с чего всё началось?

- Я… я не помню…

- То есть вы хотите сказать, что были созданы с этим  … пороком? – тут же уточнил доктор, с нотками плохо скрываемой брезгливости, на которую, впрочем, пациентка не обратила никакого внимания.

- Нет-нет, я была совершенна. Я была лучшей из лучших, и даже отец говорил, что мне нет равных ни на земле, ни в небе, - с нелепым оправданием заговорила она, гораздо увереннее, и даже лихорадочная дрожь в белых руках унялась. – Видит мой Создатель, я была прелестнейшей из Его дочерей: твердой, как титан, прекрасной, как тончайшая металлическая нить, холодной, как погруженная в вечный мрак планета. Мой разум по силе не имел себе равных ни до, ни после его создания. Мне прочили великое будущее здесь, на Земле… Слухи ходили разные об этом месте. Все мои данные говорили о том, что жизнь здесь невозможна, однако по воспоминаниям не вернувшихся с Земли на гиблой планете сохранился последний оплот человечества. Именно туда направил меня Главный Распорядитель, с особой миссией.

- Эта миссия как-то связана с вашей болезнью? – спросил доктор, и его глухой голос выхватил сознание пациентки из воспоминаний, в которых она ещё не ведала той страшной муки, что поразила её сознание теперь.

- Да, вероятно… Вероятно, что-то повредилось в моем мозговом центре или…  Когда я прибыла на место, то сразу приступила к своей работе. Мне надо было в мельчайших подробностях изучить причины заражения Земли и его последствия, после чего собрать выживших на корабле и увести их доживать свой век на ближайшую необитаемую планету. Я прекрасно справлялась со своим заданием, хотя не могу отрицать, что всё шло так, как было запланировано. Люди оказались настроенными крайне враждебно ко всем, кто вторгался на территорию Кровавого Рубца – так они называли свой город, расположенный за чертой заражения. Лишь торговцы и охотники за наживой могли беспрепятственно передвигаться по их земле: они привозили людям медикаменты и продукты питания, вдобавок платили незначительную плату за проживание. Даже на мёртвой планете есть, чем поживится.

 И хотя я предложила людям всё, в чем они так остро нуждались, в обмен на их гостеприимство, они всё равно едва переносили моё присутствие рядом и вообще предпочитали держаться от меня подальше. Мне многое было известно об этой расе, об эпохе её расцвета, давно канувшей в небытие, однако человеку удалось меня удивить. Его лицо я видела всего однажды; люди предпочитали повсюду ходить в кислородных масках, с громоздкими дыхательными аппаратами за плечами, очевидно, опасаясь, что зараженный воздух проникнет через защитный купол, которым был накрыт Кровавый Рубец. Во Вселенной говорили, что люди некогда были образцами совершенства. Красоту человеческого тела воспевали даже на самых далёких от Земли планетах, а его разум многим казался пределом совершенства. Но очень скоро оказалось, что все они глубоко заблуждались, что человек – самый порочнейший из живых существ и в нём нет ничего достойного всеобщего восхищения…

Теперь людей должны были раз и навсегда лишить ореола святости. Особых усилий для этого не требовалось – человек сам уничтожил путь к спасению, сам себя погубил, и теперь отчаянно пытался ухватиться за ускользающую сквозь пальцы жизнь…

Несовершенству нет места во Вселенной, где всё подчинено строгим законам, где не может быть никаких отклонений. Несовершенство – это корень зла: войны, межгалактические конфликты, гибель целых миров и цивилизаций… Всё это начинается с несовершенства. Вот почему мы должны истреблять несовершенных, вот почему должны ограничивать от них Вселенную – во имя блага и во имя сохранности нашего мира.

Человеческое лицо действительно несовершенно. У той женщины оказался неисправен дыхательный аппарат, и она вынуждена была освободиться от его тяжести и снять кислородную маску. Я следила за ней украдкой – люди не позволяли мне находиться  рядом с ними. Я видела дырчатые шрамы на её коже, разукрашенной в красные пятна, и точки, тонкие и невыразительные губы, как будто бы кривой глаз… Она была ещё совсем молодой, почти дитя, а в незапамятные времена говорили, что человеческий ребенок божественен…

Я не заметила, как вышла из тени и оказалась напротив неё, к моему удивлению, не отстранившейся от меня; её взгляд со странным и непонятным мне чувством долгое время изучал мое совершенное лицо, как будто пытаясь найти в нем хоть один недостаток…

- Я ли несовершенна? – спросила она у меня, и вот теперь я здесь перед вами, доктор…

Люди… Они считают несовершенными нас! Нас, лишенных внешних недостатков и душевных пороков, не знающих ни предательства, ни сомнения, ни лжи, безоговорочно выполняющих приказы… Мы несовершенны!.. Но… Ведь несовершенству нет места во Вселенной, правда, доктор?

Он взглянул на отчаянно подавшуюся вперёд пациентку, белые руки которой были снова охвачены механической и неестественной дрожью, и доверительно пододвинулся в кресле ближе к ней. За окном неоновым огнем дымилось солнце, и стены кабинета казались рассыпавшимся на чей-то белой руке бумажным домиком, за которым пристально наблюдал чей-то холодный кривой глаз.

- Мы несовершенны… только потому, что несовершенен наш Создатель. Но мы всего лишь андроиды. Мы только учимся быть людьми.

Похожие статьи:

Рассказы → Сеть. Часть 2.

Рассказы → Унисол XXI века

Рассказы → Они слышали это!

Рассказы → Барбосса Капитана

Рассказы → Сеть. Часть 3.