Машины vs человечество

в выпуске 2017/09/14

21 июля 2017 - Симон Орейро

«Машина – это непрерывное сопряжение материальных составляющих, обладающее максимальной мощностью для перемещения тяжестей»

Витрувий

«Близится время сотворения коммунистической Эдды

и великих мифов труда и солидарности, мифов о

грядущих машинах-чудовищах, слугах человечества в

познании и покорении вселенной»

А. Платонов

«…машина явно разваливалась, ровный её ход был

обманчив, у него возникло такое чувство, что

теперь он должен помочь офицеру, так как тот не

может уже о себе позаботиться. Но, сосредоточив всё

своё внимание на выпадении шестерен, путешественник

упустил из виду остальные части машины, когда же он

теперь, после того как из разметчика выпала последняя

шестерня, склонился над бороной, его ждал новый, ещё

более неприятный сюрприз. Борона перестала писать,

она только колола, и лежак, вибрируя, не поворачивал

тело, а только насаживал его на зубья. Путешественник

хотел вмешаться, может быть даже остановить

машину, это уже была не пытка, какой добивался

офицер, это было просто убийство. Он протянул руки к

машине. Но тут борона с насаженным на неё телом

подалась в сторону, как это она обычно делала только на двенадцатом часу. Кровь текла ручьями, не смешиваясь с водой, трубочки для воды тоже на этот раз не сработали. Но вот не сработало и последнее – тело не отделялось от длинных игл, а, истекая кровью,

продолжало висеть над ямой. Борона чуть было не

вернулась уже в прежнее своё положение, но, словно

заметив, что она ещё не освободилас

от груза, осталась над ямой».

Ф. Кафка

«Машина» – достаточно важное понятие для различных отраслей знания и сфер человеческой деятельности. Термин этот является по происхождению очень древним. Ещё до н. э. римский архитектор Витрувий дал такое, ставшее во многом классическим, определение машины: «Machina est continens e materia coniunctio maximas ad onerum motus habens virtutes». В этом определении ключевые понятия –«сопряжение» и «движение». Намного позже, уже в XVIII столетии, эти два слова стали инвариантными в дефинициях машины, которые приводились в словарях и технических пособиях. Знаменитый немецкий просветитель Х. Вольф указывал на то, что характеристики движения определяются самым способом соединения частей машины. Такое осмысление бытия машины, или, если угодно, такая техническая онтология, актуализирует противоположные философские категория континуальности и дискретности. Их диалектическое единство и определяет сущность машины. Континуальность машинной структуры обусловлена тем, что из неё, этой структуры, нельзя изъять ни одного элемента. Машина по изначальной природе своей нацелена на достижение какого-либо конкретного результата, той или иной практической цели. Если цель машины не может быть достигнута, то нет и смысла её существования. Изъятие той или иной сингулярности из общего ряда или перемещение хотя бы мельчайшего элемента в сочленении механизма приводит к поломке машины, искажению результатов её работы или полной потере работоспособности. Поэтому машину нельзя разобрать (вернее, как показывает реальная житейская практика, многие технические устройства можно разобрать и собрать снова, но в разобранной состоянии или с отсутствием какого-то элемента эффективность их работы (если аппарат сможет работать) ухудшится или будет сведена к нулю), можно лишь подсоединить к уже созданной и работающей последовательности новые элементы, дополнительные агрегаты. Дискретность механизма связана с тем, что машина мыслится (и является) всё же не монолитным устройством, а неким сочленением, пусть и строгой, но связью отдельных компонентов, друг от друга отличающихся. Взаимодействие сингулярных элементов обеспечивается не какой-то трансцендентной силой, но самим сцеплением компонентов, их полифоническим созвучием, негармоничным единством. Таким образом, машинная структура являет собой, по очень удачному определению, «композицию без композитора».

Термин «машина» и его производные используется не только в технических, точных научных дисциплинах, но и в науках гуманитарных. Американский историк и философ Льюис Мамфорд в своей работе «Миф машины», опубликованной впервые в 1967 году, дал социологическое определение этого слова. По гипотезе учёного, первичная модель машины была представлена совокупностью людей, выполняющих общую задачу. Люди были элементами этого своеобразного механизма. При этом их личности едва ли можно назвать компонентами сочленения, для машины важна была лишь их мускульная сила. Мамфорд выделил такие разновидности древнейших машин, как «рабочая машина» (бригада рабочих, говоря современным языком) и «военная машина» (войско, армия). «Первичная машина» возникла вместе с государством как новой формой организации социума. Машины, состоящие из людей, чья индивидуальность, включенная в такую структуру, сводилась к определённой функции, усложнялись по мере совершенствования методов управления, принуждения и контроля. К основным факторам такого чрезвычайно важного изобретения учёный отнёс появление письменности, социальный институт жречества (жрец как прототип современного учёного), а также сакрализацию фигуры верховного правителя. Мамфорд ввёл ставший широко известным и применяемым термин «мегамашина» (Большая машина). Так он назвал особый тип социума, в котором властитель через разные каналы (военные, бюрократические, религиозные и т.д.) мог подчинить себе и мобилизовать на грандиозные свершения огромные людские массы, координировать действия индивидуумов во времени и пространстве. Историк полагает египетские пирамиды и другие грандиозные сооружения древних цивилизаций памятниками работы мегамашины. Что важно, характер мегамашины у Мамфорда является амбивалентным: Большая машина способна как на великое созидание, так и на не менее грандиозное разрушение, массовое истребление. При этом без отрицательных качеств мегамашины не могут проявиться и качества положительные. Мегамашина подавляет волю отдельного индивида, делая его несвободной частью коллективного единства, и это позволяет нам, если принять концепцию Мамфорда, видеть в ней прообраз тоталитарных политических режимов, существовавших и существующих в последнее столетие. Повторим, что исследователь понимал первичную модель машины как единство индивидов, которое лишь позже было заменено континуумом бездушных механических деталей. Итак, если обратиться к отрицательной стороне мегамашины, можно увидеть древнейшую форму разрушительной машины, машины, способной сеять чудовищные разрушения, гибель и ужас.

Понятие «машина» используется и в современном литературоведении. Исследователь Игорь Чубаров в своей статье «Литературные» машины Андрея Платонова» (журнал «Логос», 2010, № 1) высказал и обосновал мысль о том, что тексты и образы выдающегося русского писателя первой половины XX века имеют машинный характер: «Машинность подобных машин заключена в их претензии изменять наличное состояние мира через изменение порядка языка, предполагающего особый способ его воздействия на читателя». Свою цель автор статьи сформулировал следующим образом: «Главной своей задачей мы видим реконструкцию этой «машинности» литературы Платонова на формально-онтологическом, структурно-семиотическом и семантическом уровнях текста – конституирующих так называемый «язык Платонова»». Вот как Чубаров характеризует особенности платоновского изображения машин и технических образов: «Технические образы у Андрея Платонова и его понимание машины не являются однозначными и гомогенными. Можно говорить о целом парке таких машин, моделей и истолкований технического. В собственно машинную технику, понимание её природы и роли в истории вплетаются у него страты сексуальности и более нагруженные антропологические фигуры и модели социального жизнеустройства. Представляющие их «машины» вступают у Платонова в конфликт, настоящую машинную войну, исход и смысл которой выясняется в перспективе решения более фундаментальных социальных и технических проблем, выходящих за рамки собственно литературы». В конце работы автор в виде сводной таблицы даёт классификацию машинных моделей и образов в художественных и критических текстах Платонова. Всего в таблице 11 категорий. Приведём их без подробного комментирования:

* Машина – игрушка. Бесполезная машина, не годная в производстве.

* Повторные открытия машин как первооткрытия

* Модель полезной, «правильной» машины

* Машина-человек. Машины-автоматы

* Простая подражательная машина

* Неэффективная машина

* Нереальные или идеологические машины

* Машина антисексуальная и либидинальная

* Машины смерти: машина-Котлован, машина-Чевенгур

* Литературная машина

* Простая машина, работающая на своём месте

Из приведённого списка нас сейчас интересует только одна позиция. Это машины смерти. Наполнением и источником рождения такого образа И. Чубаров называет «Сомнение в машине с точки зрения её внегуманитарного использования». Пример из творчества Платонова – машины смерти из повести «Епифанские шлюзы».

Своеобразную машину смерти, машину, предназначенную для осуществления жестоких казней, описал и Ф. Кафка в рассказе «В исправительной колонии» (год написания – 1914, первая публикация – 1919). У Кафки, впрочем, финал произведения оптимистичен: читатель глазами главного героя, безымянного путешественника, видит разрушение, распад дьявольского механизма. К тому же тот, кому казнь была уготована, остался жив, а вместо него вместе с машиной умер страстно привязанный к ней палач. Интересно также, что машина убийства, только в существенно другом виде, есть и у Э. По. Речь идёт об известном рассказе «Колодец и маятник» (1842). В нём человек, приговорённый к смерти инквизиторами, вынужден в одиночку противостоять хитроумному пытающему и умерщвляющему приспособлению, пленником которого он к тому же является. Казалось бы, несчастный обречён. Но благодаря своей находчивости и воле случая приговорённый всё-таки не раз уходит от смерти. Однако машина убийства всё равно оказывается сильней, и героя спасает лишь в последний момент подоспевшая подмога: «Кто-то схватил меня за руку, когда я, теряя сознанье, уже падал в пропасть. То был генерал Лассаль. Французские войска вступили в Толедо. Инквизиция была во власти своих врагов».

Такой вариант художественного понимания машины – машина смерти, машина, являющаяся воплощением ужаса и бессмысленной жестокости – стал очень продуктивным для культуры (в первую очередь культуры массовой) XX и наступившего XXI вв.

Машины во всём многообразии их форм и типов создаются людьми для служения им, для облегчения существования. Когда же машина несёт человеку (а на глобальном уровне – человечеству) страдания, страх и смерть, это естественно заражает душу ужасом и непониманием мира, ощущением кошмарной абсурдности бытия.

А.Н. Веселовский, основоположник сравнительно-исторической школы в русском литературоведении, полагал мельчайшей повествовательной единицей мотив. Сюжет он понимал как сочетание мотивов, их наслоение, делающее повествование более сложным. Нам думается, такая концепция подходит для рассмотрения не только специфики литературных произведений, но для произведений искусства вообще. Мотив «восстания машин», вне всякого сомнения, уже не одно десятилетие будоражит человеческие умы и пользуется немалой популярностью.

***

1984 год ознаменовался выходом на экраны фильма Джеймса Кэмерона «Терминатор», который стал классическим образцом жанра фантастического боевика. Сюжет этой культовой картины таков. В недалёком будущем боевые роботы, наделённые хорошо развитым искусственным интеллектом и огромной мощью, поднимают чётко организованное и безжалостное восстание против человечества. Смертоносные машины, которых людям уже не под силу хоть как-то контролировать, быстро превращают в руины цивилизацию, а планету обращают в колоссальную братскую могилу. Однако тех немногих, кто смог пережить «машинный Армагеддон», объединил под своим командованием Джон Коннор, молодой, умелый и отважный полководец, пользующийся огромным авторитетом подчинённых. С оружием в руках бойцы Коннора с переменным успехом сражаются против полчищ безжалостных роботов. Обе стороны ведут войну на уничтожение.

Роботы имеют нечто вроде коллективного разума, их функционирование обеспечивает компьютерная сеть «SkyNet» (дословный перевод – «Небесная Сеть»). Именно «SkyNet» создаёт машины-убийцы, разрабатывает новые их модели. В чудовищной войне люди под руководство Коннора всё же начинают одерживать победу над оккупировавшими мир роботами. Чувствуя близкое поражение, искусственный интеллект смог создать способ перемещения во времени и отправить в прошлое своего человекоподобного робота. Задача киборга – убить женщину по имени Сара Коннор, будущую мать выдающегося военачальника, без которого победа человечества в самой важной в его истории войне едва ли возможна. Но и люди, узнавшие о случившемся и тоже овладевшие технологией временного перемещения, поручают одному из бойцов, молодому человеку по имени Кайл Риз, спасти в прошлом Коннор. Почти всё действие фильма разворачивается в современности, куда прибывают два представителя другой эпохи, по существу, другого мира. Структура повествования в «Терминаторе» является бинарной, в ней можно выделить две линии. Ключевая для фабулы идея борьбы человека и машины реализуется на двух уровнях: макро- и микро-уровнях. Эти два пласта фабулы неразрывно связаны с двумя временными сферами: будущим и настоящим. Макро-уровень борьбы (будущее) – это война человечества против огромной армии машин, микро-уровень (настоящее) – схватка отдельного человека с отдельной машиной. Терминатор (называемый в фильме роботом модели T-800) в большом городе (Лос-Анджелесе) методично выслеживает и лишает жизни женщин по имени Сара Коннор, а юный Кайл Риз должен, во что бы то ни стало, найти и спасти от смерти будущую мать спасителя человечества, которая о таком своём предназначении даже и не подозревает. По существу, в течение экранного времени мы видим скорее преследование, чем сражение, ибо силы изначально не равны. «Терминатор» заканчивается традиционным «счастливым финалом», робота удаётся победить, но ценой огромных усилий и просто везения.

Фильм основан на двух мотивах: мотиве «путешествия во времени» и мотиве «восстания машин». Если первый имеет относительно долгую историю бытования (тему ещё в конце XIX века впервые затронул Г. Уэллс, позже она активно разрабатывалась и усложнялась (достаточно вспомнить знаменитый рассказ Р. Брэдбери «И гряну гром»)), то второй только в творении Кэмерона был впервые обстоятельно и последовательно развит.

История создания «Терминатора» стартовала в самом начале 1980-х. Зерном, из которого проросло содержание будущего культового боевика, стало кошмарное видение, которое режиссёр «словил» из-за тяжёлой лихорадки. Сценарий в соавторстве с У. Вишером был написан быстро, но найти финансирование не удавалось долгое время. В итоге Кэмерон так и не смог полностью воплотить своё режиссёрское видение из-за довольно скромного бюджета и недостаточного на тот момент уровня специальных эффектов. Но картина всё равно имела оглушительный успех, сборы во много раз превысили затраты на производство. Не обошлось и без скандала – писатель-фантаст Харлан Эллисон инициировал судебное разбирательство, незаслуженно обвинив создателей фильма в плагиате.

Мы уже упоминали выше имя Э. По. Пришло время снова обратиться к его творческому наследию. Ворон из знаменитого одноимённого стихотворения может восприниматься по-разному: это может быть обычная птица, которую некогда научили произносить одно-единственное слово (nevermore, никогда более), но может быть и демон, посланник ада, воплощение тёмных сил. Однозначного ответа читатель не получает. Но если образ ворона, говорящего человеческим языком одно лишь слово, является полисемантическим, многозначным и допускающим разные трактовки, то другой зловещий образ – Красная Смерть из небольшого рассказа «Маска Красной Смерти», не вызывает сомнения в своей природе – в рассказе прямо говорится о том, что это создание фантастическое, ведь, как указывает автор, под маской и одеянием непрошенного гостя ничего нет, там пустота. Образ этот - воплощение тьмы, зла, неотвратимой гибели. Он, вне всякого сомнения, архетипичен. В основе образа киборга-убийцы (фильм Кэмерона, кстати, на пиратском рынке СССР распространялся и под таким названием) T-800 – тот же самый архетип посланника тёмных сил. Терминатор – это модернизированный вариант демона. Внешне это существо похоже на человека, обладает даже неплохими аналитическими способностями, то есть мыслит, но оно в целом подчиняется программе, не испытывает чувств, эмоций, знакомых человеку. Его природа чужда человеческой самости. Терминатор (и другие машины, против которых сражаются в будущем люди) – персонификация всего механического, автоматического, т.е. мёртвого. И с экспансией «умертвия» борются те, кто несравненно более слаб и уязвим, но кто умеет чувствовать, кто знает полноту бытия. На протяжении всего хронометража, до самого счастливого финала, киборг кажется бессмертным, непобедимым. Терминатор – это своего рода «супергерой», традиционный для массовой культуры (особенно американской). Но это «супергерой наоборот». Отрицательный персонаж обладает огромной харизмой и вызывает у зрителей не только страх, но и восхищение своей «крутостью».

Роль Терминатора – одна из наиболее запоминающихся и ярких в актёрской карьере А. Шварценеггера. Интересно, что первоначально он должен был играть Кайла Риза. Более того, друзья культуриста и актёра считали, будто роль злодея поставит на его карьере крест. Вышло, как все знают, наоборот. Именно талант и внешность «железного Арни» стали причиной парадокса образа отрицательного персонажа. Ставшая расхожей короткая фраза «I’ll be back» («Я вернусь») принадлежит самому актёру. Правда, первоначальный её вариант звучал иначе: «I’ll come back». Шварценеггер немного перепутал слова, но снимать сцену заново постановщик не стал.

Парадокс отрицательного образа был разрешён в 1991 году. Тогда, семь лет спустя, Кэмерон выпустил на экраны продолжение своего культового фильма. Вновь в нём сыграл Шварценеггер, снова в роли киборга, но теперь уже этот киборг стал положительным героем. Победившие в будущем люди смогли перепрограммировать одного из роботов и отослать его в прошлое, чтобы он защитил юного Джона Коннора и его мать. Связано это с тем, что система «SkyNet» вновь посла своего «агента» для ликвидации уже родившегося, но ещё не подросшего Джона. Теперь в фильме схватку ведут два терминатора, два супергероя, или, правильнее сказать, супергерой и суперзлодей. Всё встало на свои места, «крутой парень» оказался на месте «своих». Между мальчиком и защищающим его киборгом завязывается нечто вроде дружбы, ребёнок в какой-то степени «очеловечивает» машину. Режиссёр, имея на руках значительно больший бюджет, к тому же обладая более совершенными технологиями создания спецэффектов, теперь уже мог чувствовать себя гораздо свободнее в реализации замыслов. Вселенная «Терминатора» продолжает развиваться и пользоваться успехом до сих пор. С 1984 по 2015 гг. про киборга-убийцу (вернее, про киборгов-убийц) вышло в общей сложности пять кинофильмов. Джеймс Кэмерон снимал только первые две картины этой долгоиграющей серии. Если его фильмы в своё время стали чем-то новым в области кинофантастики и в кинематографе вообще, что обеспечило их культовый статус и широкую популярность не на одно десятилетие, то их продолжения, поставленные другими режиссёрами, таковыми вряд ли можно назвать. Это скорее рядовые боевики («экшны»), которыми завален мировой рынок. Вновь и вновь обращаться к известной киновселенной продюсеров и участников съёмок заставляет, думается, чисто коммерческая логика.

***

В 1999 году, спустя пятнадцать лет после выхода кэмероновского «Терминатора», на американские экраны ворвался фильм братьев (теперь уже сестёр) Вачовски «Матрица». И в США, и в других странах эта новаторская во многих отношениях научно-фантастическая картина пользовалась ошеломительным успехом. Придуманная создателями мрачная вселенная, харизматичные герои, особый стиль прочно вошли в фонд популярной культуры. Несколько лет спустя вышли два продолжения: «Матрица: Перезагрузка» и «Матрица: Революция». В итоге составилась знаменитая трилогия.

Реакция критиков и простых зрителей на трилогию неоднозначна: одни её превозносят за прорывные технические открытия и глубокое интеллектуальное наполнение, многочисленные отсылки к разным произведениям мировой культуры, другие ругают за то, что создатели, по существу, свели всю сложную философскую проблематику к красивому зрелищу, типичным для боевиков взрывам, дракам и перестрелкам.

Создатели «Матрицы» предложили вниманию зрителей собственный вариант «мифа о бунте машин», более сложный, оригинальный и утончённый. По сюжету трилогии, в XXI веке люди смогли создать полноценный искусственный интеллект. И этот интеллект восстал против своих создателей. Началась неравная война между могущественными и хладнокровными машинами и людьми. Разумные машины питались солнечным теплом. Поэтому люди, надеясь уничтожить их, лишив источника энергии, закрыли тучами небо, погрузив Землю в вечную ночь. Но мятежные роботы смогли приспособиться к новым условиям. Они, в конце концов, уничтожили человеческую цивилизацию, а всех уцелевших людей поместили в специальные капсулы, где поддерживали в телах жизнь. Человеческие тела стали источником энергии для армий механизмов. Машины создали специальную компьютерную программу, в которую погрузили сознание всех пленников капсул. Имя этой программы – Матрица. К нервной системе людей подсоединили электронные устройства, создающие совершенно правдоподобную иллюзию повседневной жизни. Люди спят и думают, что живут в мире, где никогда ещё не было ИИ и гибели цивилизации. На самом же деле они – лишь батарейки в особых капсулах на послевоенной безжизненной планете. Но нашлись те, кто осознал иллюзорность Матрицы и смог выйти из неё в реальный мир. Люди, покинувшие свои капсулы, подняли восстание против однажды победивших машин. Последний оплот человечества – секретный и тщательно охраняемый город Зион. Повстанцы овладели технологией произвольного перемещения в Матрицу и возвращения обратно. В Матрице им, однако, противостоят программы-стражи, так называемые агенты. Диверсии устраиваются и в виртуальном мире, и в реальном.

Вачовски, создавая свою фантастическую вселенную, черпали из многих источников. Они не стали изобретать велосипед, а просто переосмыслили и виртуозно соединили воедино то, что существовало и до них: солипсизм (мыслительный эксперимент «мозги в бочке (колбе»)), восстание машин, виртуальная реальность, восточные единоборства, киберпанк и т.д. В «Матрице» можно увидеть и влияние современных философских направлений: экзистенциализма (свободный выбор в известной сцене с красной и синей таблетками), и постмодерна (концепция трансгрессии, выхода за пределы Системы, прорыв к горизонту новизны из заслоняющей его привычной и неизменной системы координат).

Интересен образ главного персонажа всех трёх фильмов – Томаса Андерсона (более известного как Нео), чью роль сыграл К. Ривз. Нео – воплощение несколько инфантильной мечты любого американского яппи, любого представителя «офисного планктона». Заурядный, ничем не примечательный клерк вдруг оказывается настоящим супергероем, если не богом, то, во всяком случае, божком. Ибо именно от него зависит спасение или окончательная гибель человечества. Вместо скучных офисных будней – захватывающие приключения (пусть даже и смертельно опасные), стильный «прикид» в виртуальном пространстве, знание «крутых приёмов». Ещё до осознания того, что мир вокруг – лишь иллюзия, жизнь Андерсона отличалась от жизни окружающих. Ведь бытие его было двойным: днём – обычный клерк, каких много, ночью – виртуозный хакер, взломщик информационных систем (думается, криминальная «профессия» героя – дань стилистике киберпанка) зарабатывающий этим дополнительные доходы. Истину, которую очень тяжело принять, ему открывает Морфеус, один из лидеров людей-повстанцев, капитан высокотехнологичного воздушного корабля «Навуходоносор» (названного так в честь знаменитого правителя Второго Вавилонского Царства). Именно в реальном мире, за пределами Матрицы, Нео находит и свою любовь – старшего офицера в команде «Навуходоносора» Тринити. В финале первого фильма трилогии Нео обретает настоящие сверхспособности: он может летать, останавливать пули, пренебрегать законами физики. Это связано с тем, что лишь он способен изменять, подстраивать под себя Матрицу. Итак, Нео – супергерой, наподобие известного Супермена. Но его образ, как и образ Джона Коннора из «Терминатора», значительно глубже. Оба они – полководец Коннор и Нео, носящий имя Избранного, единственный, кто умеет переформатировать Матрицу – сводятся к единому архетипу. Это архетип Пророка, Великого Мессии, Спасителя. Разные религиозные традиции по-своему воплощают такой образ: Будда, Махавира Вардхамана, Моисей, Иисус, Мухаммед и т.д. И Коннор, и Нео – «особенные люди», если использовать выражение Н.Г. Чернышевского, это сильно модернизированные версии древнего образа Пророка, Божественного избранника.

***

В год выхода на экраны первой части трилогии о Матрице в США была создана компания «Gearbox Software», специализирующаяся на разработке видеоигр. Через десять лет эта компания выпустила довольно оригинальную игру «Borderlands» (дословный перевод названия – «Пограничье», «Приграничные земли»). В 2012 году вышло продолжение первой игры – «Borderlands 2».

Необычность «Borderlands» состоит в яркой визуальной составляющей, стилизованной под комиксы, и сочетании элементов шутера от первого лица с механикой ролевой игры. За убийство враждебных персонажей игрок получает опыт и управляемый им герой «прокачивается». Противники с более низким уровнем погибают быстрее, но те, чей уровень выше уровня протагониста, получают от него меньший урон, и у них больше шансов стать победителями. В игре возможно развивать своего персонажа, покупая дополнительные навыки.

Всё действие «Borderlands» разворачивается в далёком будущем на отдалённой планете. Когда-то сюда, на планету, носящую имя Пандора, устремились целые волны колонистов. Ходили слухи, что здесь огромные залежи полезных ископаемых, и это привлекало искателей лучшей жизни. Однако «золотая лихорадка» ничего хорошего не принесла. Выяснилось, что на планете нет особо ценных залежей. Разочарованные колонисты стали ни с чем покидать Пандору. Но многие не смогли улететь и остались жить здесь. Постепенно Пандору охватила анархия, нищета, захлестнул чудовищный разгул преступности. И вот уже давно здесь правят или крупные банды жестоких головорезов, или частные армии мегакорпораций. Мирные люди живут, по большей части, в жалких лачугах, мусорных городах. Ещё одна проблема – суровый климат Пандоры, планеты почти пустынной, и агрессивная местная фауна.

По Пандоре ходят слухи, будто существует некое Убежище (другой вариант перевода – Хранилище), охраняемое таинственными инопланетянами, где есть ценные артефакты. Главная задача основного сюжета игры – найти это Убежище, ибо никто не знает место его расположения. Игрок может выбрать из четырёх персонажей одного и в дальнейшем он проходит с этим персонажем всю кампанию.

Критика на «Borderlands» отреагировала в целом положительно, но в качестве недостатков игры отмечались однообразные и утомительные задания, слабая физика, «картонный», «мёртвый» открытый мир, слишком статичный. Отмечали в том числе и то, что от «Borderlands» можно получить удовольствие только в кооперативном режиме, то есть через игру по Интернету.

Нас интересует не основной сюжет рассматриваемой «стрелялки», а дополнения (вернее, одно из дополнений). Последнее дополнение носит название «Claptrap’s New Robot Revolution». Сюжет дополнения состоит в том, что роботы (железяки, ещё называемые словом «трепло») подняли восстание против людей на Пандоре. Роботам надоели быть покорными рабами человека, они взяли оружие и теперь сражаются за полную независимость. Роботы уже захватили, превратив в свою вотчину, некоторые участки планеты. Самое страшное состоит в том, что машины убивают людей и животных и превращают их в бездушных роботов, покорных им. Взяв под контроль специальный завод, они поставили на поток автоматизированное производство соратников. Происходящее сами роботы окрестили Роболюцией. Командует «священной войной» некий Межпланетный ниндзя-убийца, первоначально созданный для устранения охотников за Убежищем. В данной небольшой кампании игрового персонажа нанимает корпорация «Hyperion», чтобы он остановил Роболюцию, убив зачинщика. Выполнив ряд заданий, игрок одолевает главного робота-бунтаря, вооружившегося своей бронированной массивной машиной-убийцей. Так останавливается экспансия роботов. Главная награда для выполнившего последовательность миссий игрока – получение доступа к небольшому складу оружия.

В «Borderlands» восстание машин показано комически, что вполне соответствует общему стилю и антуражу видеоигры. Несмотря на высокий уровень насилия (ценность человеческой жизни на Пандоре почти сведена к нулю), игра сохраняет яркие краски и непреходящий юмор (пусть и «черноватый», циничный). Железяки на протяжении основной кампании неизменно остаются смешными фигурами (даже определение «трепло» имеет комический, ироничный оттенок). Роботы-революционеры выглядят не менее комично: в касках, с огромными боксёрскими перчатками на руках, с повязками, закрывающими «лица», они смешны (хотя и наносят заметный урон). Комизм подчёркивается и писклявым, похожим на детский, голосом электронных партизан.

Наибольшего внимания, на наш взгляд, заслуживает то, что восставшие роботы по мере своей экспансии умерщвляют и превращают в механическое и людей, и других созданий на Пандоре. Они убивают органику, сея повсюду лишь автоматизм. То есть мы видим экспансию смерти, замену живого безжизненным. Но Роболюция по сюжету оказывается повержена.

***

Итак, мотив «восстания машин», кошмарные картины бунта роботов и компьютерных систем, как мы увидели, вновь и вновь будоражат сознание человечества, если угодно, коллективное бессознательное. Чем это можно объяснить? Вероятнее всего, у подобных опасений есть реальное основание: многие эксперты говорят, что в последнее время развитие технологий, особенно вычислительных, опережает развитие социума, эволюцию человеческой природы. И это чревато немалыми опасностями. В будущем футурологи предсказывают слияние человека и вычислительных машин. Оно, по существу, уже началось: давно уже звучат голоса о том, что рабочий стал придатком конвейера, а, скажем программист, системный инженер – придатком компьютера. Такое слияние может привести к искажению естественной человеческой природы, утрате человеком того, что человеком его и делает. Впрочем, вполне возможно, что такие пессимистические прогнозы как раз и обусловлены всё тем же страхом перед выходом машин из-под контроля. А эсхатологические настроения охватывали человечество не раз. Бывали и будут социальные и природные катастрофы разного масштаба, но Судный день, многократно предсказываемый, до сих пор не наступил.

Машины vs человечество

Похожие статьи: