Господин Рихман, владелец и бессменный руководитель корпорации «Ананас», взобрался в салон личного вертолёта. Облегчённо вздохнул, сложил руки на животе и закрыл глаза. Разговор с главой комитета конгресса закончился на мажорной ноте, и она ещё трепетала в кончиках пальцев Рихмана. О, то был пир души. Глава был очень любезен, но не это главное. «Ананас» выдвинулся в тройку лидеров, и уверенно шёл к тому, чтобы стать первым в гонке за госзаказ. Не надо никому объяснять, что это значит.
Господин Рихман открыл глаза. Они делали круг над долиной, где располагались корпуса производства. Дальше, отделённые обширным участком леса, тянулись квадратики коттеджей. Блестела в свете дня стрела автомагистрали, и строчки железнодорожных путей казались игрушечными.
Вертолёт заложил виток, медленно описывая широкую дугу по краю леса. Пилот знал привычки хозяина, и давал господину Рихману возможность полюбоваться в который раз видом принадлежащей ему собственности. Так думали все, и в этом была доля истины. Но на самом деле ему просто нравилось летать. Нравилось видеть землю в высоты птичьего полёта, и именно там, в пустоте неба, господина Рихмана осеняли блестящие идеи, сделавшие его лидером в среде конкурентов.
Они вышли за пределы леса, и теперь плыли над магистралью. Юркая чёрная тень двигалась вслед за вертолётом по земле, причудливо искажаясь. Господин Рихман уткнулся лбом в стекло, жадно вглядываясь в проносящиеся по полотну дороги автомобили. Радость распирала его, он принялся насвистывать мотив игривой песенки и оглянулся в порыве поделиться эмоциями. Секретарь смотрел перед собой, положив руки на подлокотники кресла. На коленях его лежал коммуникатор в футляре тонкой кожи, выполненный в виде папки с документами. В углу футляра блестела благородным металлом эмблема корпорации — чешуйчатый ананас с бодро торчащим сверху хохолком листьев. Модная штучка.
— Почему человеку всегда мало? — благодушно спросил господин Рихман. Сейчас этот вопрос казался ему риторическим. Секретарь не ответил. Он выглядел манекеном в элегантном костюме и даже не моргал. Господин Рихман наклонил голову к окну. Ему показалось, что внизу что-то блеснуло. Над землёй поплыли маленькие кудрявые облачка, относимые ветром в сторону леса. «Странно, почему облака так низко летят», — подумал он, зная, что пилот обычно ведёт машину невысоко, так, как нравится хозяину.
Непроизвольно оглянулся назад, открыв рот для вопроса. Увидел движение в районе кресла, где сидел его секретарь. В то же мгновение его ухватили за плечи и рывком поставили на ноги.
— Мы падаем, — услышал он над ухом низкий голос секретаря, сейчас он звучал так, словно тот глотал звуки.
— Пилот… — прохрипел перехваченным от неожиданности голосом господин Рихман.
— Он мёртв.
— Боже… — господин Рихман почувствовал, как дрогнула машина, их повело вбок, и он увидел, что в сверхпрочном стекле дверцы, сквозь которую он так любил иногда смотреть, преодолевая страх высоты, на проплывающую внизу землю, появились две дырки. Тут же по стене салона побежали трепещущие языки пламени. Машина опять вздрогнула, потом господин Рихман всем телом ощутил, как замирает винт на хвосте. Секретарь открыл дверцу, обхватил шефа одной рукой, как ребёнка, и шагнул к самому проёму.
— Парашют, — проскрипел шеф, задыхаясь, глядя остановившимся взглядом вниз. Ему казалось, что он видит страшный сон, и тот тянется невыносимо медленно.
— Это бесполезно, — ровно ответил секретарь. Сзади загудело, что-то треснуло, в спину дохнуло горячей волной. Потом господина Рихмана вышвырнуло в пространство, и он завопил, не слыша себя, захлёбываясь ледяным воздухом, ставшим жёстким, как бетон.
Люди на дороге, глянувшие снизу на элегантную игрушку-вертолёт, с тихим стрёкотом проплывавшую в небе, увидели, что машина изменила курс. Вертолёт закачался, ныряя носом, его повело в сторону, словно в борт ему ударяли невидимые волны. Потом отъехала в сторону дверца, и в проёме показался человек. Зрители ахнули, закричали, указывая друг другу на фигуру, балансирующую на краю пропасти. Воздушная машина качнулась сильнее, её начало крутить вокруг оси, потом, неслышно для зрителей внизу, глухо ахнул и раздулся огненный клубок, мгновенно охватив корпус вертолёта. Из пламени вывалилась фигурка человека, и, вращаясь в воздухе, стала падать на землю.
Люди заорали, кто-то бросился вперёд, к предполагаемому месту падения, многие вытащили коммуникаторы и принялись снимать редкостное зрелище, кто-то просто визжал, стоя на месте и размахивая руками. На дороге образовалась пробка, машины стояли вереницей, толпа людей толкалась у обочины, крича и тыча руками в небо.
Окутанный пламенем, как диковинной шалью, вертолёт, крутясь и оставляя за собой ядовито-чёрный шлейф, стал падать. Его успело отнести в сторону от дороги, и он рухнул у кромки леса, взметнув тучу земли и выбросив клубящийся гриб едкого дыма.
Водитель грузовика, первым заметивший крушение и успевший опередить остальных, подбежал к телу, лежавшему на земле, как сломанная кукла. Это был человек в хорошем костюме, теперь смятом и засыпанным землёй и песком. Водитель наклонился, с острым сожалением разглядывая торчащие прядки седых волос и выглядывающую из ворота тонкой рубашки шею. Человек был уже немолод. Водитель осторожно перевернул его на спину, отметив, что следов крови и видимых повреждений нет, и нигде не торчат обломки костей, как ему уже случалось видеть за свою нелёгкую шофёрскую практику. Человек повернулся лицом вверх. Открылся ворот рубашки, стянутый перепачканным в земле галстуком. В пыли сверкнула бриллиантовая заколка. Водитель вздрогнул, отдёрнув руку. Человек пошевелился, тихо простонал и закашлялся. Потом открыл глаза и взглянул вверх.
— Не двигайтесь, — предупредил потрясённый водитель, таращась на человека, родившегося в рубашке. Он ещё не видел, чтобы кто-то мог выжить, упав с высоты пятиэтажного дома. — У вас всё в порядке?
— Боже мой, — прохрипел человек, не отрывая глаз от голубого неба. — Боже мой. — Его затрясло, и водитель, всё ещё не веря своим глазам и принявшись ощупывать руки и бока потерпевшего, почувствовал, что тот весь заледенел.
— Как холодно, — прошептал упавший с неба, обхватил себя руками и затрясся, поджимая ноги в измаранных брюках к животу.
***
— Мы ведём репортаж с места событий, — корреспондент, девица в белокурых кудряшках, завитых по последней моде мелким бесом, убедительно таращила в камеру угольно-чёрные глаза. Вокруг её ножек завивались клубы чёрной пыли, поднятой суетящимися людьми. Рядом, в вывернутом круге земли и песка догорали остатки вертолёта. — Никто не ожидал, что глава корпорации господин Рихман, совершавший обычный полёт на своём вертолёте, с личным пилотом, который служил у него вот уже… вот уже пять лет, упадёт с неба, как раскалённый метеорит! Золотой метеорит, если верить последним спискам журнала «Форс». Что теперь будет с корпорацией, оставшейся без своего идейного вдохновителя? Без человека, который вот уже много лет держит в своих руках львиную долю производства тонких технологий и разработок в самых наукоёмких областях промышленности?
— Господин Рихман срочно доставлен в больницу, — скороговоркой вещал у обломков вертолёта другой корреспондент, красивый молодой брюнет с блестящей заколкой в гладко прилизанных волосах. — Это сенсационное происшествие уже потрясло мировую общественность. Что скажет нам господин Рихман, когда придёт в себя? Что скажет глава корпорации «Ананас»?
— Как нам удалось узнать, глава корпорации не получил сколько-нибудь серьёзных повреждений, — кричала девица, заглушая свист ветра в микрофоне и голос конкурента. — Но пережитый шок оказался настолько сильным, что он не может ничего сказать. Медики рекомендуют полный покой…
— Известно, что господин Рихман всегда брал с собой своего секретаря, — перебил девицу красивый брюнет. — Скорее всего, и в этот раз секретарь был с ним в вертолёте. Но никаких следов тела не обнаружено. Обгоревший труп в кабине вертолета, очевидно, принадлежит пилоту…
— Что это — случайность, или роковое стечение обстоятельств? Что стоит за трагическим происшествием? Человеческий фактор или другая, неведомая нам сила? — визгливо выкрикнула девица, и прилизанный брюнет наступил ей на ногу в отместку за перехваченную у него фразу.
***
Человек на больничной койке открыл глаза. Он помнил, что когда-то, давным-давно, его звали Алек. Алек Рихман. «Не хочу идти в школу» — подумал он, глядя в темноту. Память восстановила образ комнаты в доме родителей, где было негде повернуться, а чтобы пройти к двери, надо было совершить сложный манёвр вокруг шкафа и бабушкиного комода. Комод изменил очертания, превратился в сундук с латунными накладками, а комната стала другой. Он поморгал, мучительно пытаясь выплыть из сна. У них никогда не было сундука. И этого чучела медведя в углу. Сундук исчез, появилась тумбочка. Он ещё спит. Надо проснуться. Идти в университет. Или он его уже закончил? Человек не мог вспомнить.
Его пробрал озноб. Внезапно накатила дурнота, прошла по телу кипящей волной. Он заворочался, что-то ему мешало. Из тела выходили пластиковые жилки, на висках пульсировали влажные липкие нашлёпки, у носа торчала ещё одна, и он почувствовал себя окутанным паутиной. Он затих, пережидая слабость. По комнате ходили. Он только сейчас услышал это, и затаился. Сейчас войдёт мать и станет будить его. Нет, он же закончил факультет. Листок диплома в рамочке висит на стене, стоит только повернуть голову. Никуда не надо идти.
Шаги затихли рядом, но он не видел никого. «Это просто сон», — подумал Алек. — «Я ещё сплю».
— Ты нарушил инструкцию, — сказали сверху, прямо над головой. — Это преступление.
— У меня не было выбора, — ответил тот же самый голос. Алек сглотнул, стараясь не дышать. Сон начинал пугать его.
— Выбор есть всегда, — голос звучал монотонно, словно человек, задумавшись, разговаривал сам с собой.
— Я не мог поступить по-другому.
— Мог. Теперь ты не оставил мне выбора.
— Так что же, это конец?
— Конец или начало, нет никакой разницы. Ты готов?
— Я… Да, готов.
— Тогда до встречи в Аду.
Алек услышал слабый звук, словно на плите закипал чайник. Его обдало холодом, и он задрожал под одеялом. Потом внезапно, с пугающей ясностью ощутил, что рядом с ним никого нет. Он открыл глаза. Мягкий свет приборной панели дрожал на поручнях медицинской кровати, отражался в трубках с жидкостью, выбегавших из-под одеяла в разных местах. Было тихо, и только кровь шумела в ушах. Алек повёл глазами вокруг. В палате он был один. И он не спал. Господин Рихман зажмурился. Перед глазами с невиданной ясностью выплыл крутящийся, удаляющийся вверх клубок огня, из которого торчал хвост с вяло вращающимся винтом. Он сжал зубы, снова начиная дрожать, и невыносимое ощущение зияющей пустоты и одиночества пробрало его до костей.
Похожие статьи:
Рассказы → По ту сторону двери
Рассказы → Проблема вселенского масштаба
Рассказы → Доктор Пауз
Рассказы → Властитель Ночи [18+]
Рассказы → Пограничник
