Когда мне было тридцать, я понял, что бессмертен. Кто-то, может быть, и спросил бы, как это произошло, но об этом не знал никто. Когда то у меня была жена, но к моменту написания этих строк она давно покоилась в могиле. Кэти умерла в семьдесят три года в нашем маленьком домике. Она ушла тихо, просто заснув вечером, а уже утром я сидел возле ее холодного тела в ожидании медицинских работников, которые должны были засвидетельствовать факт смерти. Я оставался с ней до конца, ведь она была моей первой и последней любовью, и я не смог оставить ее даже тогда, когда Кэти начала стареть, хотя знал, что нам все равно предстоит расстаться.
В день ее смерти я ушел из дома, оставив там все, как было, и попытался покончить с собой, бросившись с высоты двадцати этажей. Переломанный, я лежал на грязном асфальте и чувствовал, как срастаются мои кости, а ободранная кожа становится вновь гладкой. Потом я прыгнул с моста в реку, и прекратил дышать, но и эта попытка обернулась полным провалом. Часа три я пролежал на дне в ледяной воде с открытыми глазами, наблюдая, как сквозь толщу пробиваются лучи солнца, а изредка проплывающие рыбы совершенно не обращают на меня внимания, принимая за часть рельефа.
Чуть позже я пытался отравиться, застрелиться и повеситься, чем до обморока напугал бомжа, проживающего на чердаке заброшенного дома, где я провел акт суицида. Наверняка, бедолага подумал, что допился до белой горячки, когда увидел моё болтающееся в петле тело, и лицо с открытыми, хлопающими глазами.
Спустя год бессмысленных блужданий в попытках осознать себя, я понял, что судьба уготовила мне изысканную пытку вечностью. Мне казалось, что моя уникальность – эдакий божественный фарс, испытание человечества на предмет его профпригодности, инструментом в котором выбрали именно меня. Не было ни знамений, ни откровений – абсолютно ничего! Я не знал, что с этим делать, и просто жил, похоронив свою прошлую жизнь в самых дальних уголках памяти.
Спустя десять лет я вернулся на Родину, уже под другим именем, и записался добровольцем в армию. В то время где-то шла локальная война, а мне, как вы понимаете, было все равно. Погибнуть под пулями я не мог, да и, откровенно говоря, подобная перспектива меня нисколько не пугала.
В течении следующих двенадцати лет меня мотало с одной войны на другую. Я дослужился до подполковника и уволился из армии, чтобы не вызывать подозрений своим бодрым и молодым видом. Среди штабных пузанов я выделялся, как огромный красный прыщ на гладкой заднице красивой девицы. Через тридцать лет Милтон Корниссон (так звали меня в то время) «умер», и родился Джошуа Бреннер. До сих пор помню, как искренне веселился на собственных похоронах, глядя на скорбные лица моих друзей и сослуживцев. Под видом брата Джошуа, мне удалось договориться, чтобы мой гроб не вскрывали на церемонии. Я находился там же, загримированный, неузнанный, в толпе людей, окружающих вырытую могилу. Отряд солдат дал традиционные три залпа в воздух, гроб опустили вниз и засыпали землей.
В тот день с кладбища я уехал последним, еще долго оставаясь у «собственной могилы», понимая, что эти похороны на самом деле являлись рождением моей новой жизни, в которой мне нельзя было заводить ни семьи, ни друзей. Я понимал это и скорбел, зная, что как только я уйду отсюда, начнется новая жизнь. Но, как общеизвестно, прошлое не возвращается, и оглядываться назад смысла нет.
* * *
Прошло двести тридцать лет с моего рождения. Шел 2213 год. Я оставался все таким же молодым, застыв на отметке тридцати лет. Мир вокруг неузнаваемо изменился. Если бы я не видел все собственными глазами, а, к примеру, очнулся бы сейчас ото сна – я, что более вероятно, получил бы сильнейший стресс.
Города вокруг изменились не так сильно, как жизнь. Предсказывающие в прошлом всемирную катастрофу ученые, хироманты, религиозные деятели, давно сгнили в земле, а она все не приходила. Хотя условия и не стали лучше, но человечество не сгорело ни во всемирной войне, не выродилось в ходе глобального потепления, или еще какого катаклизма. Надо сказать, что и по сей день в мире полно ученых, каждый год обещающих, что уже скоро люди будут уничтожены. Но вот как-то это «скоро» все никак не приходит.
Наука и прогресс не стоят на месте. Космический туризм, наконец, стал общедоступным, но все равно стоит бешеных денег и позволить себе подобный тур могут немногие. Люди освоили не так и много пространства вокруг Земли, но, тем не менее, на Луне уже несколько десятков лет функционирует город под куполом, разрастающийся с каждым годом. Освоили и Марс. Пока что там живут лишь несколько сотен ученых, но наука о терраформировании не стоит на месте, и есть шанс, что через двести-триста лет там появится атмосфера, а еще через пятьсот начнется его активная колонизация.
А вот Венера встретила нас недружелюбно. Большое количество облаков, состоящих из серной кислоты, и необычайно много серы, сделало планету совершенно непригодной для будущей колонизации. Хотя, кто знает – может через тысячу лет наука сможет решить и этот вопрос, но лично мне кажется, что через такое время мы уже покинем пределы солнечной системы, и Венера человечество вряд ли будет интересовать.
Конечно, те территории, что мы сейчас освоили – это очень маленькая капля в океане Вселенной, от которой не будет даже кругов, но… кто знает, что ждет нас впереди. По крайней мере, я это все увижу, а многие миллиарды живущих сейчас, просто сгинут, пропустив из-за своей смерти много интересного. Знаете, откровенно говоря, я начинал думать, что мое вынужденное проклятие начинает мне нравится. С самого детства (ох, как давно же это было!) я мечтал увидеть будущее, и даже никогда не мог помыслить, что наивные детские мечты могут воплотиться в реальность.
Все эти годы я провел в одиночестве, лишь изредка позволяя себе мимолетные интрижки. Никогда ничего серьезного. Я не мог, да и не хотел, в кого бы то ни было влюбляться. До сих пор моей единственной любовью оставалась Кэти. Я часто ходил на ее могилу, которую с расширением города перенесли за его черту. Там всегда были свежие цветы и покрашенная оградка. Может быть, именно эта могила, единственное, что меня связывало с прошлой жизнью, не давала мне покинуть город, и, наверное, мне просто казалось, что я смог затолкать воспоминания о своей жене глубоко в сознание, закрыть все двери на сотню замков, и выкинуть ключ. Но не так-то это было и просто – они регулярно прорывались наружу, и в такие моменты я впадал в безудержную депрессию.
Если в этот момент я был дома, в своей огромной квартире на последнем этаже одного из самых высоких и престижных небоскребов города, то начинал как зверь мерить шагами помещение, которое начинало казаться запертой клетушкой. В такое время отдушиной для меня, как это ни странно, было именно одиночество. Я садился в свой автомобиль, и ехал вперед, отмеряя километр за километром.
Я не испытывал недостатка в деньгах, так как к тому моменту был очень богат. Успешные инвестиции двести лет назад, и несколько личных проектов, со временем выросших в крупные корпорации, принесли мне миллиарды. Я больше не управлял, а всего лишь получал дивиденды, исчисляющиеся девятизначными цифрами в год. Уже три раза я сам себя сменял на посту управляющего корпорацией, и до сих пор никто из многих тысяч сотрудников не догадывался, что ими все это время управляет один и тот же человек.
Без преувеличений можно было сказать, что я мог позволить себе почти все. Даже убийство! Бессмертие давало мне защиту от самого страшного порока Вселенной, а армия адвокатов и внушительные суммы денег от тюрьмы. Но если я и был когда-то склонен к суициду, то никогда не обладал достаточным количеством агрессии и смелости, чтобы убить человека. Хотя люди для меня были всего лишь кадрами на бесконечной пленке под названием жизнь.
Если бы кто-то смог залезть мне в голову и прочитать мысли, то мог бы подумать, что я исключительный социопат с манией величия. Но это было совсем не так. Я действительно не причислял себя к человеческому роду, ибо я только по своей физической сути был человеком, но во всем остальном я уже давно ощущал себя кем-то другим. Кем именно – я пока и сам не понял.
Поиски самого себя не прекращались за все это время никогда. Как только на меня снизошло богатство, я нанял армию ученых, и построил лабораторию, в которой изучали всего лишь один вопрос – мое бессмертие. Все эти сотни умов, что работали на меня, никогда не знали конечной цели своих исследований. Перед ними всегда стояли разные задачи, хитро замаскированные под исследования для моих корпораций. Я никогда не боялся утечек информации, так как все равно никто не мог предложить тем людям, что работали на меня, больше.
Все отчеты поступали непосредственно мне, но результатов не было. Миллиарды, потраченные впустую меня мало интересовали. Я богател с каждым днем, а ответа все не находилось. Периодически я прекращал исследования и ожидал какое то время – ведь с развитием прогресса могли появится новые теории, которые помогли бы мне, наконец, получить ответ на волнующий меня вопрос. Но их не появлялось, а время шло…
В 2513 году я стал самым богатым человеком на Земле. Если еще сто лет назад со мной могли соперничать единицы богачей, то теперь их потомки были лишь жалкими бедняками. Честно говоря, я и сам не знал, сколько у меня денег и недвижимости.
Триста лет развития человечества привели к покорению нашей Солнечной системы, созданию более быстрых двигателей, позволяющих перемещаться между звездами значительно быстрее. Если раньше полет от Земли до ближайшей колонии занимал пятьдесят лет, то теперь добраться туда можно было за три года, ну а полеты в нашей системе стали сродни такси. До Марса можно было добраться за двое суток, а полет до Луны и вовсе занимал считанные часы. Космическое пространство вокруг Земли, Луны и Марса было заполнено космическими кораблями, а на орбитах висели жилые станции, перерабатывающие комплексы, между которыми туда-сюда сновали тысячи мелких корабликов.
Человечество, теперь официально, начало двигаться вглубь вселенной, но, покоряя просторы, люди не смогли покорить смерть. Вокруг меня продолжали умирать миллиарды, и, честно говоря, меня это мало волновало. К этому времени я настолько привык к одиночеству, что зачерствел окончательно в своем образном коконе. Если триста лет назад я не смог бы убить человека, то сейчас мне было откровенно наплевать на их жизни. Я спокойно вершил судьбы отдельных личностей и тысяч вместе взятых людей, одним своим словом лишая их жизней. Для меня это было так же легко, как съесть обед, или, допустим, сходить в туалет. Я просто спускал их судьбы во Вселенский унитаз, не опасаясь никакого возмездия.
* * *
Кэти… Она не давала мне спать ночами, являясь во снах. В них она была молодой, и от ее улыбки хотелось плакать навзрыд. Но с годами ее облик менялся, а со временем лицо стало укоризненным, как будто она хотела отругать меня за плохое поведение. Затем появилось выражение разочарования, которое сменилось откровенным презрением. В больших зеленых глазах можно было различить почти явственную боль, а ее призрак преследовал меня в кошмарах, превратившись из образа любящей жены в демона, разрывающего мое сознание на части.
Чего я только не делал, чтобы «выбить» это наваждение из своей головы, но лучшие психологи времен, в которых я жил, лишь разводили руками. Не помогали ни таблетки, ни наркотики – они лишь давали на короткий миг забыть себя, погрузившись в дурман. Я раскалывался, разбиваясь о твердь сумасшествия, любя и ненавидя ее каждой частью остатков своей души. Если бы Кэти была сейчас рядом, я бы, наверное, убил ее. В эти мгновения я не осознавал, что состояние аффекта, в котором я нахожусь, вызываю я сам. Может быть, когда то я заключил сделку с Дьяволом, поменяв свою душу на бессмертие и богатство – не помню. Если это так, то я готов отдать все обратно всего лишь за одну милость – смерть!
* * *
Звезды вокруг расплескались вереницей блестящих капель. Я стоял возле панорамного иллюминатора своей космической квартиры. Эти виды всегда вызывали во мне непроизвольную дрожь, и я часто и подолгу «зависал» у «звездного окна». Постройка станции на орбите Земли обошлась мне в целое состояние, но я с радостью отдал эти деньги, чтобы остаться в одиночестве среди звезд.
В последние годы, что продолжалось строительство станции, я жил на купленном когда то острове в шикарном особняке, где прислугу заменяла автоматика, а продукты доставлялись один раз в месяц с материка. И когда я, наконец, смог переселиться в свой «звездный дом», я был почти что счастлив. Хотя это слово вот уже как больше пятисот лет утратило для меня полный смысл.
Тем временем, в моих лабораториях на Земле ни на секунду не прекращалась работа над новым типом космических двигателей, которые позволят путешествовать из одной точки пространства в другую, где бы они не находились, за считанные дни. Ученые уже открыли сам способ, но оставалось лишь воплотить его в жизнь, для чего, по моим подсчетам, им должно понадобиться около ста лет. Эту работу завершат уже их дети, а я пока отсижусь в своей крепости на орбите.
Даже то, что создавали ученые с помощью моих денег, я делал не для человечества, а основываясь на эгоистических побуждениях. Мне нужен был принципиально новый корабль: мощный, хорошо вооруженный, и такой же вечный, как и я сам. Я хотел оставить эту галактику, забыть о людях, Земле, Солнце…
Я знал, что, по сути дела, моими разработками будут пользоваться все люди, и я не мог допустить экспансии человечества в другие галактики. По крайней мере сейчас я не был готов подарить человечеству новый принцип путешествия сквозь пространство. Пусть сами со временем откроют его, а я успею покинуть и эту галактику и многие миллиарды других, затерявшись в безумной карусели вселенной.
В один прекрасный день мои лаборатории, где велись разработки двигателей и корабля, были уничтожены вместе с тысячами ученых и обслуживающего персонала, а космическая верфь, где собирался корабль, сгинула в горячей плазме солнца. Направленная на его поверхность, колоссальная конструкция в мгновение ока вспыхнула ярким факелом и пропала.
* * *
Я стоял в просторном, почти пустом зале, в центре которого на небольшой площади возвышался прозрачный стеклянный купол. Под ним в абсолютном вакууме навеки был запечатан кусок земли с возвышающимся надгробием. Мой корабль, стремительно рассекая пространство, с невероятной скоростью летел вперед.
Мне было наплевать, в каком направлении лететь, и так же мне было наплевать на то, что ждало меня впереди. Со мной была моя Кэти, а я был бессмертным. И кто знает… может быть там, среди мириад созвездий и галактик я вновь встречу ее – молодую, красивую, и живую!
Похожие статьи:
Рассказы → Проблема вселенского масштаба
Рассказы → По ту сторону двери
Рассказы → Пограничник
Рассказы → Властитель Ночи [18+]
Рассказы → Доктор Пауз
Не страдаю излишней лиричностью, и даже не планировал добавлять сюда хоть толику лирики, ибо не люблю ее.
Пошла вешаться на кружевном лифчике.
