Это странно, почти невероятно, но страха Алана не чувствовала. Как не чувствовала ничего иного. Казалось, радость, ужас, волнение, грусть разом покинули ее тело, оставив его замершим, словно в параличе, в центре могучего урагана двух потоков воздуха – живого и мертвого, - двух воль – светлой и темной. Подобное, наверное, переживает и пчела, свалившаяся с края блюдечка в яблочное варенье: бессильная, со склеенными лапками и крылышками, она слабо подергивается, утопая в лакомом вареве, не в силах отыскать путь к спасению.
Тот, кто стоял в дверях, сделал шаг вперед и скинул капюшон. В неровном пламени светильника Алана увидела его лицо. Это был герцог.
Тот, кто стоял за спиной девочки, вышел на середину комнаты и встал перед Аланой, защищая ее. Лица его она не видела, но чувствовала запах моря и водорослей, ощущала смертельный холод, исходящий от защитника.
- Я вернусь, если почую, что тебе грозит беда, - то ли услышала, то ли припомнила Алана.
И наконец, - почти с облегчением, - испугалась.
Беда пришла, явилась в облике статного, гордого господина с седой бородой, что стоял перед ней. Сейчас, глядя в холодные глаза герцога, видя его кривую (словно у врага рода человеческого) усмешку, Алана поняла – не разумом, но сердцем, душой, - что правы были слуги, не любившие герцога, права была нянюшка, звавшая его разбойником.
Герцог сделал еще шаг вперед, протянул руку, но наткнулся на невидимую преграду, всмотрелся в сумрак, повыше подняв лампу.
Только сейчас, казалось, он заметил, что в комнате их было трое. И выражение лица его стало меняться: дрогнули уголки губ, исчезла усмешка, тень сомнения мелькнула в очах.
- Ты – лишь тень, призрак, неупокоенная душа! – крикнул герцог. – Ты не сможешь помешать мне исполнить задуманное!
- Ты прав, - прозвучал голос, глухой, словно доносился он из тьмы могилы. – Сам – не смогу. Но я явился сюда по Божьей воле, защитить ту, что при жизни была мне дороже всего на свете. И Господь поможет мне.
Призрак поднял руки к груди, сложил их, как на молитве, а затем резко развел в стороны.
Огромная волна вырвалась из ладоней, словно в час прилива, хлынула вперед, ударила герцога в грудь, вышвырнула за дверь, которая с треском захлопнулась.
Только тогда моряк обернулся к Алане.
- Папочка! – рыдая, девочка бросилась к отцу, желая обнять, укрыться на груди от пережитого ужаса.
- Не касайся меня, милая, не смотри на меня, - отстранился тот. – Непригляден облик умершего, холодны его члены. Не хочу остаться в твоей памяти полуразложившимся трупом… Просто выслушай то, что я должен сказать тебе, ибо время мое и силы иссякают… Сядь и слушай же.
Алана покорно опустилась на стул.
- И твои слуги, и император, и госпожа Агнесса знали, каков нрав герцога. Многих он разорил, оставил сиротами, искалечил, лишил самой жизни, полагая, что всё дозволено тому, кто облечен властью и владеет богатством. Долгие годы он мечтал о том, чтобы госпожа Агнесса стала его супругой – не из любви, но из ненасытного честолюбия и жадности. Теперь же, когда госпожа Агнесса мертва, а ты осталась одна – без всякой защиты, - он задумал получить тебя, хоть ты еще и дитя. Он намеревался проникнуть в твою спальню, уговорами или силой заставить обручиться с ним.
- Так, значит, император предупреждал меня о герцоге, когда просил быть осмотрительной?
- Не только, милая. Герцог – первый, но не последний из тех, кого привлечет твое положение и богатство. Но теперь ты знаешь, к чему может привести излишнее любопытство. Не найди ты потайную дверь, не спустись в эту комнату, герцог и не подумал бы об этом пути в замок. Но ты, открыв давно запертые засовы, сама подсказала ему дорогу.
- Откуда же взялся у него ключ?
- Когда-то госпожа Агнесса была близка с ним. Они часто встречались здесь, не ставя о том никого в известность. Не мне, похитившему дочь у матери, осуждать прекрасную женщину за то, что, оставшись вдовой, она желала получить немного запретной любви. Но госпожа Агнесса была мудра, она быстро догадалась, что алчность, а не искренне чувство влечет к ней герцога, потому и прекратила встречи. Прошу тебя, дитя мое, накрепко запри эту комнату и больше не спускайся сюда. На сегодняшнюю ночь ты в безопасности, но кто знает, что случится завтра. Обещай мне.
- Обещаю, папочка, - всхлипнула Алана.
Призрак поднял руку, прощаясь с дочерью, и истаял в воздухе.
Алана подняла оброненный герцогом ключ, заперла дверь на замок, задвинула засов и, плача, покинула комнату.
Алана проплакала остаток ночи и уснула уже под утро, но выспаться ей не удалось. Спустя час или два в комнату вбежала растрепанная нянюшка и принялась будить девочку.
- Вставай, госпожа, вставай! Беда приключилась!
Алана села на кровати, сонно хлопая глазами, пробормотала:
- Какая еще беда, няня? – и только потом заметила толпящихся возле дверей слуг: управляющего, домоправительницу, дворецкого, лакеев и горничных. Все были так напуганы, что не сразу догадались отойти, пока няня торопливо одевала и причесывала Алану, рассказывая, что стряслось.
- Священник, он же у нас в деревне живет, шел от дома к церкви: заутреню служить, моя госпожа, как полагается, раненько-раненько, еще солнышко не взошло. А идти-то ему через лес надо было. По самому краешку, где разбойники не водются. Он там многажды ходил, каждый день, почитай, и ничегошеньки не видел, только если что обычное – дровосека там или детишек с корзинками ягод. А тут дивное и страшное увидел. Возле большого дуба, ну того, который самый старый, ровно господин барон, да сохранит его Господь на долгие годы…Так возле дуба господин герцог стоял, ровно пришпиленный али распятый, да извинит меня Господь за такие кощунные слова, потому как герцог – не тот разбойник, что возле Христа на кресте висел, а самый что ни на есть настоящий! И стоял он, руки раскинув, мокрый весь, будто реку вброд переходил да путь потерял. И мертвый, совсем мертвый был. А в глазах – ужас ужасный, ровно он с перепугу помер. Видать, муки адские открылись ему на последнем издыхании, или сам дьявол за его черной душой явился. А еще священник наш видел, как вокруг дуба ходил призрак безголовый, голову-то в руках держал и махал ею, ровно кадилом над покойником. И из той головы дым шел черный-пречерный. Вот такие страсти бедный наш святой отец узрел, закричал громким криком и бросился, пути не разбирая, скорее к храму. Там прихожане уже собрались, беспокоились, почто служба не начинается, а тут он-то и прибежал – волоса растрепаны, одежа в беспорядке. Насилу успокоили, водой отпоили. Рассказу же его сразу поверили, потому как наш священник нрава кроткого, ни в каком пьянстве или иных безобразиях не замечен и зря такое сочинять не будет… Нет, госпожа, сама я того ужаса не видела. Туда чиновники императорские поспешили, и оба лекаря – и нашенский, и повелителя. А управляющий послал мужиков тело в храм отнести и весточку в герцогский замок передать. Только, чую я, даже в нашем храме герцогских грехов не отмолишь. Гореть ему в самом большом котле в аду за все дела его ужасные, потому как при жизни он был разбойником, да и после смерти им и…
Алана, не дослушав, высвободилась из рук нянюшки, и выскочила из комнаты.
Так, с недоплетенной косой, в не до конца зашнурованном платье, с непокрытой головой, она и вбежала в храм, где собралось уже немало народа.
Священник, казалось, постаревший на многие годы от увиденного ужаса, стоял возле уложенного на катафалк тела и, трясясь как в лихорадке, читал молитвы. Прихожане – крестьяне из ближайшей деревни да парочка проезжих купцов – сбились в левом приделе. Там же юная госпожа увидела и слуг: управляющий и домоправительница перешептывались и крестились. Возле дверей целитель о чем-то совещался с имперскими чиновниками и лекарем.
Увидев Алану, целитель подошел к ней, накинул плащ на полуголые плечи госпожи и, взяв ее за локоть, отвел подальше от катафалка.
- Госпожа, вам лучше вернуться в замок.
- Почему? – удивилась Алана. – Я… Герцог… Он умер и, говорят, недоброй смертью. Я хочу помолиться о спасении его души.
- Ваш лекарь прав, госпожа, - заметил один из чиновников – полный мужчина с круглым, похожим на луну последнего дня лицом.
Алана смутилась, вспомнив, как прыскала потихоньку над смешным гостем, несущим свою лысину, выдающийся живот и курносый нос как знаки императорского достоинства. Сейчас на добром, совсем не чиновничьем лице явственно читались беспокойство и озабоченность.
- Мы не знаем, что послужило причиной смерти герцога. Скорее всего, чье-то насилие или колдовство. А смерть случилась на вашей земле, госпожа. Вот-вот прибудут слуги и вассалы герцога. Горестное известие может лишить их душевного спокойствия, сподвигнуть на слова и действия, оскорбительные для вас и ваших приближенных. Поэтому вернитесь в замок и помолитесь о душе герцога, коли вам так угодно, в домовой часовне. Также будет хорошо, если вы заберете с собой священника – ведь это он нашел покойника.
- А остальные? Деревенские, слуги? С ними все будет хорошо?
- Всем причастным к утреннему происшествию – тем, кто что-то видел или слышал, лучше укрыться за стенами замка. Так же, как и слугам.
- А вы?
- Вассалы герцога дерзки и своевольны, - улыбнулся чиновник. – Но они не рискнут идти против лиц, облеченных властью по воле императора. Мы останемся здесь и будем следить, чтобы порядок и приличия не нарушались, и никому не было причинено никакого вреда. Ваш управляющий – разумный человек. Он уже послал за воинской командой в город… Идите домой, госпожа, идите, дитя мое.
Алана, поддерживаемая под руку лекарем, вышла из храма. Следом за ней потянулись прихожане и слуги, потом вышел священник. Девочка шла, вслушивалась в перешептывания за спиной (все были едины в том, что чертова герцога черт в Ад утащил, и там – в Аду - ему самое и место) и думала, что в кои-то веки невежественные крестьяне и простые конюхи да горничные правы. Не черт, нет, но сила превыше человеческой оборвала жизнь герцога в тот миг, когда он готовился свершить еще одно злодейство.
Наверное, вассалы и старшие слуги герцога потребуют от имперских чиновников провести расследование смерти. Но они ничего не найдут, если только Алана не откроет им правду.
Но вправе ли она делить с другими людьми тем, что случилось в ночь? Ведь тогда надо поведать и о потайном ходе, и о грехе, свершенном бабушкой в давние годы. Да и кто поверит неразумной девчонке, начни она говорить о явлении отца, о могучей волне?
Нет, Алана сохранит свою тайну в глубине сердца, никому ничего не скажет. Даже лекарю, хоть он и заслуживает доверия.
Девочка покосилась на целителя, шедшего рядом и погруженного в печальные думы.
Теперь у Аланы появился свой собственный секрет – возможно, куда более страшный, чем все тайны лекаря. Он наверное знал о греховной любви своей госпожи, мог догадаться и о том, что задумал герцог, - потому-то и защищал Алану вместе с прочими слугами.
Но с императором он говорил о другом – девочка была уверена в этом. То, что открылось ей ночью, не было тайной ни для окружающих ее взрослых, ни для повелителя. Тогда о чем же целитель поведал императору?
Какая же она глупая! Пообещала отцу, что больше не спустится по потайной лестнице. А сама так и не узнала, что хранится в той, оставленной на столе шкатулке. Надо было взять ее с собой, вместе с ключом, перепрятать в другое надежное место.
Внезапно Алана открыла рот и остановилась посреди дороги. Герб! Герб на платке, в который был завернут ключ. И такой же – на крышке шкатулки. И сегодня в церкви – она видела его, он был вышит на плаще, которым накрыли тело герцога.
В шкатулке хранятся не секреты бабушки, нет! Там спрятано что-то, касающееся герцога. Может быть, истории его злодейств, имена погибших от его руки или по его повелению.
Она должна, должна вернуться в тайную комнату! Надо только придумать, как сделать это, не нарушая данного слова.
Целитель, уже несколько раз окликавший задумавшуюся госпожу, вдруг снова схватил ее под руку и повлек к замку, уговаривая не медлить. На ходу Алана вывернула голову и посмотрела на дорогу: из леса выезжал отряд верников герцога. По другой дороге – от города – приближался конный отряд. За ним поспешали пешие лучники.
Похожие статьи:
Рассказы → Красная Королева
Рассказы → Бритва Оккама (из ненаписанной схолии)
Рассказы → Легенда о единороге
Рассказы → День, когда Вселенная схлопнулась [Рифмованная и нерифмованная версии]
Рассказы → Успешное строительство и вопрос перенаселения
И, пожалуйста, результат налицо!! Ещё хорошо, что вовремя появился отец /тень отца/, а так неизвестно, чем дело бы закончилось. 
Тогда мы ещё посмотрим, кто кого. 
Поглядим, чья возьмёт. Алана, держись! "Живыми мы не сдадимся!" 
А вот всё равно потянется к шкатулке.. Любопытство - это страшная сила!.. 
