Леди и джентльмены [16+]

Лютик величиною с пожарный колокол качнулся и плеснул ведёрко росы за шиворот Альфреду.

— Никчёмная вылазка на никудышную планету.

Альфред отряхнулся, как пёс, и плюнул в траву. Он метил туда, где скорчился геолог. Геофазитрон в конопатых руках пощёлкивал, и геолог виновато ёжился. Ценные минералы заставляли прибор петь на разные лады, но вот уже неделю детектор издавал пустой треск.

— Плакала моя докторская, — геофазитрон вернулся в чехол. — Здесь нет золота.

Капитан всхрапнул:

— Ишь чего, Гамильтон! Я зачем тебя нанял, ты, учёная выдра? Покатался на звездолёте в свое удовольствие, аванс проел. А кто мне заплатит за порожний трюм? Нет, дармоеды, в тот четверг кое-кто вернулся отсюда пошлейшим богачом, и я собираюсь влиться в их шатию пиратов в отставке. Буду слушать треск не детектора, а душистого шкедра в камине из уранского мрамонта. Продолжаем искать.

— .утобар ан ясьтиортсу еенмузаР

— Заткнись, Дейл, — огрызнулся капитан, и робот умолк. — Мы сменим маршрут: пройдем рекой и выскочим прямо к плато. Оттуда шайка Эрла пустила сигнал о золоте. Аккурат повторим их путь. Эй, Бет... Бетани! Надевай шлем, поехали.

Стриженная по-мальчишески, помощница с сожалением бросила щёлкать себя на фоне гигантского сморчка. Все ненавидели душные скафандры.

— Он нефотогеничный. Я в нём бликую.

— Что ли «Чужого» не смотрела? — напомнил Альфред.

— Кого?

— Такой древний плоский фильм. Как раз про тебя.

Они спустили челнок на тягучий кисель. Река ветвилась по рукавам и поймам, вода была флюоресцентно-розовой, вязкой и мутной. Двигатель в ней забарахлил, и роботу торжественно вручили вёсла. Сигнал заклятого приятеля Альфред перехватил неделю назад. На Ауре нашли золото. В этом ботаническом саду, кто бы мог подумать? Вне себя от возбуждения, Альфред собрал манатки и планировал опередить конкурентов, прежде чем те выгребут недра подчистую. Геолога — рыжего студента, нескладного и мрачного, — он подцепил наспех чуть ли не в порту. Кареглазая егоза Бетани взялась за штурвал. Людей настолько разных, что окажись они в одном баре, неминуемо бы подрались, объединял прочнейший суперклей: все трое отчаянно нуждались в деньгах.

— .ылакс идерепВ, — предупредил Дейл.

Ох, Дейл. Из-за перепрошивки он говорил исключительно задом наперёд. Альфред прикупил робота-миньона, чтобы не платить команде бортинженеров. Это был несуразный зверь вроде кенгуру. Две прыгучие стальные лапы, ручки из проволочек, хвост-противовес и блестящее пузо. Брюшной контейнер дополнял образ. Но бывший в употреблении робот неспроста продавался со скидкой. Сколько ни бился Альфред, но скрип шарниров был врезан в миньона не иначе, как на уровне двоичного кода. Куда бы они ни шли вдвоём, об этом знали все вокруг. «Лучший друг махинатора», — язвила Бетани. Но выбирать не приходилось. Выбирать они оставили на потом: как только найдут золото и толкнут его перекупщикам.

— Греби-греби, — процедил Альфред, но привстал в челноке.

— Там... что-то торчит из киселя, — забормотала Бетани и привстала тоже.

Белые скалы разбросало по киселю, будто гигантские клыки. И челнок несло прямо к ним в пасть. Дейл тряс вёслами в коротеньких, как у ти-рекса, передних лапках. Остальные свесили ноги и помогали лавировать, отталкиваясь от камней.

— Конца и края им нет, — ворчал Гамильтон. — А что, упоминал Эрл о каких-нибудь зубьях?

— Ни слова. Но гляди-ка на координаты: он отправил сигнал с того берега.

Геолог поджал губы с видом седого краеведа:

— Там мангровые заросли и не может быть золота.

— Я мошонку свою готов поставить. Золото есть.

— Очень кому-то нужна твоя мошонка...

— Да мы, кажется, по кругу ходим! — прервала их Бетани. — Я уже пинала эту скалу, видишь след от подошвы?

Альфред пригляделся и толкнул миньона:

— Поживей, Дейл, ленивая квокка!

Но как жалобно ни скулили шарниры, карусель продолжалась: где-то в центре каменной пасти бурлил водоворот. Челнок затянуло в лабиринт из гнутых резцов. Альфред запустил дрона, чтобы тот помог им сориентироваться. Приборчик зажужжал сверху, и на экране капитана возникла модель взаимоположения скал.

— Обалдеть...

— Что там? — встрепенулась Бетани.

— Они идут по кругу.

— Прямо... как пасть!

— Прямо как пасть.

— Эй, что происходит? — Гамильтон завертел головой.

— Мы поднимаемся! — Альфред бросил планшет и вцепился в борт. — Нас что-то поднимает!

Река обнажала зубы, а челнок всё сильней закручивало к центру. Скалы смыкались над ним и подгоняли в свой гигантский рот. Люди бросились на пол, спасаясь, и в тот же миг зубья отрезали их от внешнего мира. Пасть захлопнулась и притихла над водой. Остатки киселя убегали сквозь щели. Так киты глотают тонны криля, выпуская воду. Спустя минуту челнок сел на мягкое дно... кого-то.

— Великий Браге, это чей-то желудок?

По крайней мере, их не разжевали. Четверо выпрыгнули из челнока, и Альфред зажёг фонарик. Луч скользил по широким гнутым пластинам. На ощупь будто силиконовым. Они тянулись ввысь и где-то далеко наверху соединялись в купол.

— Дейл, что там дрон? Так и маячит снаружи?

— .тен алангиС

— Дерьмо какое... Так, спокойно! Спокойно. Между зубов бывают дырки... У моей тётки они шириной с Мармарайский туннель. Глянем, где мы смогли бы протиснуться.

Разведка завершилась быстро. В считанные минуты их жадные взгляды и пальцы вылизали каждый дюйм силиконовых пластин. Внешний ряд был сомкнут плотно по всему периметру.

— Тогда пошли к центру, — вздохнул Альфред.

Ступая гуськом, они протиснулись во внутренний ряд зубцов. Но за ним оказался третий... А после — четвертый и пятый. Чем дальше они пробирались, тем теснее становились коридоры. В конце концов их плечи коснулись стен. «Кишки», — Альфред озвучил мысль, которая и так сводила всем живот. Скрип шарниров Дейла, скачущего позади, выматывал похлеще страха.

— Когда уже середина? — споткнулась Бетани. — У меня в глазах рябит.

— И у меня, — геолог поддержал её за локоть.

— Как ты сказал? — обернулся Альфред. — Отключите-ка фонари .

Темнота оказалась не такой уж тёмной.

— Не свихнулись же мы одновременно... Дейл, ты тоже их видишь?

— .ыбирг еынтнецсенимюлоиБ, — ответил робот. — .ынсапо ино отч ,юамуд еН

— Ещё бы. Ты с конвейера не думаешь.

Вскоре люминесцентов прибыло настолько, что отпала надобность в фонарях. Но тут запищали датчики на воздушных фильтрах.

— Привал, — объявил капитан. — Надо вытряхнуть грибы из шлема.

Они сели на мягкий пол и прислонились к пухлым стенам.

— Как в психушке, ей богу... — кашляла Бетани. Ей опять пришлось снять шлем, потому что споры забрались ей между стёкол. Там они, по всему, издохли и погасли. Глядя на такую беспечность, Альфред нахмурился:

— Ты не дыши здесь долго. Никто здешнюю атмосферу как следует не изучал.

— Государственные экологи присвоили ей статус земного типа.

— Вот именно. Ключевое здесь — «государственные». Те, что выдали мне лицензию, хотя от выхлопа нашего звездолёта кошки в порту дохнут.

Гамильтон неподалёку вертел свой планшет. Он нервничал, волновался и наконец потряс Альфреда за плечо:

— Смотри, я объединил последние изображения дрона в одно целое. Собрал их, как паззл.

Капитан уставился в экран. Бетани глянула ему через плечо и присвистнула:

— С такого ракурса совсем не похоже на зубы. Это же лепестки!

Десятки молочных ладоней сходились кругами — один хоровод внутри другого. На последнем фото центр был ещё затоплен. Что там — никто не знал. Альфред покачал головой:

— Ну и ну! Мы внутри чертового, мать его, барвинка.

— Нет, по расположению скал... то есть лепестков, он ближе к астре, — возразил Гамильтон.

— Отлично, нас сожрала хищная астра. Есть разница?

— Если уж выбирать заголовок для некролога, я бы предпочла астру, а не барвинок, — проворчала Бетани.

Она свистнула на вдохе и зашлась кашлем. На ладонь вылетели споры.

— Кажется, я проглотила одну.

— Идти можешь? — спросил геолог.

Бетани надулась и дёрнула плечом:

— Что за изношенная фраза? Я подавилась грибом. По-твоему, он прорастет во мне, как в плохом триллере?

Она пропустила мужчин вперёд. Альфред и Гамильтон размахивали фонарями, отгоняя назойливые споры. Одному Дейлу были нипочём люминесцентные грибы. Он скакал по лабиринту, весь облепленный ими, как новогодняя статуя в палисаднике.

— А ты уверен, что расшифровал сигнал правильно? — без обиняков начал Гамильтон.

— В смысле? Он был на галакС++, чего там непонятного?

— Ну... Геология — точная наука. Судя по многим признакам, здесь не просто нет, здесь не может быть золота. Нет условий для его залегания: ни чёрных песков, ни кварца. Ни даже колчедана. Один торф. А в нём не бывает золота.

— Думаешь, полоумный Эрл решил кого-нибудь надуть, не зная точно, кто перехватит сигнал?

— А разве перехват — не твой коронный номер?

— Да все пираты так делают! Нынче все грузовозы под охраной. Мы давно воруем только друг у друга.

— Если бы я был пиратом...

— Ты уже пират, Гамильтон, ты же здесь вместе с нами.

— Мама об этом не знает, так что лично я погибну учёным, — обиделся геолог. — Но если б я был пиратом и нашёл золото, я бы перелетел на другую планету, совершенно никчёмную и даже опасную. Как эта! Разослал бы оттуда сигналы о золоте и смотрел, как конкуренты спешат на крючок, теряя сапоги и чувство логики. А дальше я преспокойно собирал бы команду на настоящий прииск. Никем не замеченный.

По всему выходило, что их отвлекли пустышкой. Альфред напрягся и зашагал быстрее.

— Дайте только выбраться, я придушу Эрла его же языком.

— Ка-а-ак здесь красиво... — раздалось далеко позади.

Мужчины обернулись, как на выстрел. Они и не заметили, как Бетани отстала и плелась в хвосте коридора. Она не отмахивалась от спор, а водила руками по стенам, то обнимая их, то отступая и любуясь, как в галерее импрессионистов.

— Эй, ты что, под кайфом? — насторожился Альфред. — Дейл, сделай-ка анализ грибов. Сколько она ещё проглотила?

— Мне нормально, пупсик.

— Пуп... чего? Дейл! Анализ, ты оглох? Срочно!

Робот сунул горстку спор в кармашек на пузе и заскрипел. В списке веществ не оказалось красных маркеров: ни яда, ни вирусов. Оранжевых — аллергенов — тоже не было. Разве что жёлтые: природные транквилизаторы. Это они привели Бетани в состояние послеродовой эйфории.

— Вы только посмотрите, ка-ак они сияют!..

— Ты не в себе, пошли, — капитан потянул Бетани за хлястик ремня.

— Альфред! Нашел! Нашел! Альфред!

Гамильтон уставился на стену точь-в-точь как Бет, в том же самом месте, где они думали, она видит галлюцинации. Но геолог не ел грибов. Капитан зажёг фонарик, чтобы получше осветить покрытые блеском стены. Он судорожно провел по ним ладонью, и спустя миг на его перчатке скрестились три луча:

— Золото.

Дейлу было приказано вытряхнуть споры из сумки и заняться находкой.

— .отолоз еотсиЧ .murua muruP

Стараясь не думать о том, где они, пираты бережно соскребли добычу с лепестков. Мужчины торопились. Бетани танцевала и размазывала по лицу золотые потёки. Дальше по коридору прожилок драгоценной пыльцы становилось больше. Контейнер Дейла наполнялся, и вскоре пришлось выкинуть оттуда запасной аккумулятор, чтобы вместить больше золота.

— Если мы здесь умрём от голода, вернёшься за своими батарейками, — Альфред с трудом задвинул крышку на пузе робота.

— ?етёрму ен и кат илсе А, — рискнул Дейл и в ответ получил красноречивый взгляд, понятный даже калькулятору.

Они не заметили, как обогнули последний ряд лепестков и вышли в широкую залу. Цветоложе. Мягкий пол здесь уходил из-под ног и плавно сваливался в чашу. Такой глубины, что туда вместился бы их звездолёт целиком. Пираты стояли на краю, не решаясь ступить на склон. Столпы дубового обхвата росли из центра чаши. Каждый колосс — высотой с пятиэтажку — венчала лихая шапка рыжего песка.

— Это же тычинки! — восхитился Гамильтон. — Ух, сколько на них золота...

— Нашего золота, — поправил Альфред.

— Может, нам уже хватит?

— Того, что мы соскребли в коридоре, хватит разве что на год-два безбедной пьянки. Я-то планировал барствовать весь остаток жизни. Переехать ближе к Бетельгейзе, бросить шляться по космосу.

— Поступить в университет...

— Не вышучивай мне тут.

— Да ну к бесам, я не полезу вниз!

Геолог был чрезвычайно тверд в своей нерешительности. Развязной походкой на порог чаши вышла Бетани и присвистнула. Она послушала, как препираются мужчины, страдальчески цыкнула и устроила локти на их плечи.

— В вас угас огонь авантюризма! — пристыдив их, Бетани рванула вперед, плюхнулась на скользкий порожек склона — и покатилась вниз.

Мужчины качнулись за ней и потеряли равновесие. Миг, и оба неслись по склону кувырком. Бетани визжала от восторга. Капитан выдавал речитатив из грязной брани напополам с молитвами. Геолог катился молча и прикатился быстрее всех. Дно цветоложа по щиколотку усыпал золотой песок.

Никто не пострадал, но это была ловушка в ловушке. Без особого азарта они набрали золота, сколько уместилось по карманам, непрерывно — вслух и про себя — перебирая варианты побега. Дейл скакал вдоль порога чаши и тревожно мигал издалека. Он не мог им помочь сверху: кевларовые верёвки Альфред сунул за пазуху, когда опустошал контейнер робота, чтобы положить туда золото. Закинуть веревки наверх не удалось.

— Я умру самым богатым в известной вселенной, — Альфред пнул золотую кучу.

— Мне всегда казалось, что золотой гроб — безвкусица вроде золотого унитаза.

Часа через два Дейл ушел в спящий режим. Фонари тоже израсходовали заряд и погасли. Хотелось пить, есть и спать: да всего, чего угодно, кроме золота. Грибы светили под потолком, образуя нечто вроде бальной люстры. Золото сыпалось и сыпалось с тычинок.

— Надо же, — недоумевал капитан, — сколько его тут.

— Думаю, корни цветка работают, как гигантская буровая установка. Не удивлюсь, если они ветвятся до самого ядра планеты. Этим фильтрам нет равных, раз они намывают золото круглые сутки.

Бетани горько плакала. К полуночи действие спор прошло, и Гамильтон, как мог, утешал виновницу их падения:

— Да ладно тебе, погляди-ка: цветы, золото. Любая женщина мечтает о таком вечере.

— Оставь её, студент. Все знают, чем отличается теория соблазнений от практики, — Альфред загибал пальцы, перечисляя. — Цветы. Золото. Ресторан.

Бетани рывком встала, распинала золотые груды и спряталась за тычинкой.

— Ни слова о еде, придурки! Ни! Слова!

— Видишь, ловелас-теоретик? — Альфред толкнул геолога в плечо и зашептал ему на ухо. — Всё просто: пропустишь ужин — не получишь сладкого.

Золото сыпалось на них, покрывая кожу и волосы. Разговоры уже не клеились, шутки застревали в горле. Альфред ходил вокруг золотым львом, осматривая чашу, щупая и подпрыгивая. Но и через сотню кругов всё было напрасно. Гамильтон качался из стороны в сторону на верхушке золотого холма, как параноик в полнолуние. Бетани свернулась калачиком, отшвырнула шлем и подтянула колени к воспалённым глазам. Она мечтала проглотить ещё люминесцентных грибов, чтобы забыться, но мелюзга не спускалась на дно чаши.

На рассвете невысказанная мысль наполнила огромный хищный купол, наэлектризовала каждый атом между пленниками, даровала им способность к телепатии, чтобы обменяться страхом:

«Мы все умрём здесь...»

Стало как-то даже спокойно. И когда Бетани, оторвав взгляд от часов, впервые за ночь смежила веки...

— Купол открывается! — заорал Альфред и запрыгал по золотым дюнам. Он растолкал их, полусонных, полудохлых. — Смотрите, лепестки расходятся! Бет, Гамильтон, очнитесь!

Цветок славил утро. Рассвет полился сквозь лепестки, чаша с тычинками загремела и стала опускаться в реку. Кисель хлынул из щелей, потопил золото. Скафандры автоматически набрали воздуха под верхний слой. Три пирата, как поплавки, выскочили на поверхность и шатко побрели к берегу. Им не терпелось убраться подальше от реки. Альфред, прыгая на одной ноге, вытряхивал кисель из ушей:

— Не знаю, зачем он нас проглотил, раз не собирался поужинать.

— Может, он использует гостей для опыления? — предположил геолог.

— Это как?

— Как пчёл. Ловит зверей, дает им вываляться в чаше, а наутро те несут золотую пыльцу на другой цветок. Так и размножаются.

— Только мы наше золото не отдадим. Да, Дейл?

Робот перестал скрипеть и уставился на капитана. Сцена, которая последовала через миг, была исполнена чудовищной брани, тычков и проклятий.

— Как так — «выбросил»?!

— .луноту ыб Я ...унд ок янем олунят отолоз оН.

— Агр-р-рх!

Альфред рычал и бесновался, и никакие доводы рассудка не могли его усмирить. Весь покрытый речным киселём вперемешку с золотом, он был олицетворением демона исступления.

— Альфред... Альф! Не кипятись! — геолог буквально хлестнул ему по щеке планшетом. — Смотри, говорю! Тут снимки планеты со спутника. В долине ещё полным полно таких цветов.

На экране раскинулись влажные топи речной поймы. Её кисельные лагуны буйно заросли гигантскими астрами.

— Я больше не полезу в эту муть, без челнока это самоубийство.

— А и не надо. Вот: растёт такая же астра на суше, в Пшеничном Ущелье. Это совсем рядом. Давайте завтра в то же время...

— Никаких завтра, двигай.

— Кэп, да ты сбрендил? Давай хоть выспимся, поужинаем.

— Дви-гай. Тут пути на час пешком, а до корабля — полдня топать. Эй, Бет, не спать! Дейл, ко мне! Курс на ущелье.

Куда эффективнее было катить горы пальцем, чем спорить с Альфредом, и они поплелись за капитаном. Шли через лес. Дейл скрипел далеко позади, стараясь не попадаться на глаза хозяину. Чаща клубилась сводами усатых завитков винограда и хмеля. Свобода на голодный желудок пьянила, и вскоре стало неловко вспоминать мрачные страхи в золотом плену.

— Человеку свойственно воображать худшее, — заметила Бетани, сильнее других павшая духом в цветоложе астры. — Но вы только взгляните на этот сад. Он пишет историю жизни, а не смерти.

Капитан преувеличил насчёт часа пешком. Дело уже близилось к полудню, когда четверо вышли на плоскогорье. Оно так густо заросло дикими злаками и так внезапно прервалось, что страх кольнул на миг позже, чем под ногами разверзлась пропасть. С краю обрыва из-под сапог посыпался щебень. Альфред отшатнулся и раскинул руки, чтобы удержать остальных.

— На снимках не отмечено, что здесь такой перепад высот. А говоришь, точная наука! Обещал цветок через тридцать метров.

— Все точно, — буркнул геолог. — Тридцать метров вниз.

Лихая пропасть манила густым ароматом карамели. В ущелье распустилась астра — близнец первой. Не точная копия. Раза в полтора крупнее, и пышных лепестков с позолотой было больше. Даже мхи вокруг астры усыпала золотая пыль. Капитан размотал верёвку и свил обвязку для спуска.

— Вы как хотите, а я рискну. Бетани, останешься тут?

— Если притащишь и мою долю.

— Ещё чего. У тебя столько долгов, что и вертолёта не хватит.

— Ладно, пойдём все вместе, — решился Гамильтон и побледнел. — Я лазал с обвязкой в лагере скаутов.

— Когда это было?

— В средней школе.

Первым спустили Дейла. Когда он запрыгал по валунам далеко внизу, страх чуточку отпустил. Альфред решил идти последним, чтобы подстраховать дилетантов. Бетани неплохо справилась: за её плечами была лётная академия. А Гамильтон запаниковал. Справедливости ради, это было не то чтоб неожиданно. Его занесло на мшистый выступ, и геолог провозился целый час. Целый час его жизнь висела на волоске — между издёвками Бетани и руганью Альфреда. Наконец трое смотали обвязки и ждали капитана. Любовались парусами молочных лепестков, пока...

Сзади взвизгнул шнур — и что-то глухо шлёпнулось оземь.

— Альфред упал! — закричала Бетани. — А-альфре-ед!

Они подбежали к телу, зная, что ничем уже не помочь. Тридцать метров и крутобокие валуны несовместимы с жизнью. Альфред угодил между камней. Позвонки сложились леденящим кровь оригами. Бетани скулила, сидя на корточках в золотой пыли. Гамильтона вырвало прямо в шлем.

«Как это так?.. Как же это так?..»

В голове не укладывалась эта смерть. Дейл взял на себя осмотр тела и забрал верёвку Альфреда.

— Ты только взгляни, — прошептала Бетани. — На его обвязке нет страховочного кольца.

Шок длился часами. Всё это время они, сами того не замечая, инстинктивно отползали дальше от Альфреда. Ближе к астре. В сумерках её лепестки приподнялись и подрагивали.

— .арту од ястеорказ котевЦ .такаЗ

— От того, что Альфреда... больше нет, — Бетани ковыряла мох носком сапога, — наши-то финансовые трудности не рассосались. У меня брат в тюрьме, суд потребовал залог. А тут мама свалилась... Я кредит на реабилитацию взяла.

— Мне самому позарез нужны деньги. Знаешь, что? Поторопимся. Наберём, сколько получится. Без одержимости. И утром вернёмся, чтобы его похоронить.

— Здесь? Но так нельзя...

— Мы не утащим наверх всё. Или золото, или тело, понимаешь?

И они ступили в новый лабиринт из лепестков. Астра загремела, почуяв гостей, стены накатили и сложились в купол. Точь-в-точь как в прошлый раз. Те же пухлые силиконовые пластины, те же тесные коридоры. Тот же скрип шарниров Дейла позади. Но чего-то не хватало.

— Здесь нет люминесцентных грибов, — заметил Гамильтон. — А в той астре мы отключили фонари уже на третьем круге.

Они добрались к центру спустя десяток путаных коридоров. Но вместо тычинок из цветоложа рос один — необъятной толщины — мясистый пилон.

— .китсеП

— Это девчонка! — Поразился геолог. — Выходит, я был прав: эти астры разнополые двудомные цветы, то есть...

— Стоп. Это чрезвычайно познавательно и всё такое. Но где золото?

На пути от первого до последнего лепестка им не встретилось ни жилы. Стены не пятнала драгоценная пыльца.

— Отсюда не видать дна чаши, — Гамильтон погладил глянец пола. Скользкий порог цветоложа напоминал горизонт событий: ступив на него, так запросто не вернуться назад. — Дейл, останься здесь и постереги верёвки. Мы спустимся, а по сигналу ты нас поднимешь.

— .ошороХ

Склон цветоложа был атласным на ощупь. Но чем ниже, тем гуще его покрывала липкая влага. Это тоже было что-то новенькое. Наконец лучи двух фонариков обшарили дно чаши.

— Пусто... — Гамильтон пинал мусор у подножья пестика.

— Значит, леди не даёт золото? Как это, чёрт возьми, жизненно.

— К сожалению, в этом есть логика. Как и в том, что здесь нет грибов-транквилизаторов.

Бетани нахмурилась:

— Не понимаю.

— Грибы нужны только в первый раз. Чтобы опылитель не пытался бежать или повредить лепестки. А потерял бы голову и без колебаний прыгнул в чашу. Как ты, помнишь? А в женский цветок он полезет уже просто из жадности.

— Значит, опылитель этой астры — человек. Так куда девается золото? Или мы тут первые гости?

Геолог водил плечами и бродил вокруг в надежде на чёрт знает, что. Под ногами хрустели чёрные ветки и стёкла. Гамильтон остановился у одной разлапистой хворостины, поднял осколок чего-то и бросился к краю чаши:

— Дейл! Эй, Дейл!

— Что такое? — Бет встревожилась и подбежала тоже. — Что ты нашёл? Что у тебя в руке?

— Это стёкла шлемов! — Гамильтон показал ей грязный выпуклый осколок. — А эти ветки — обугленные кости. Останки тех, кого занесло сюда в надежде поживиться золотом! Наверняка и шайка Эрла где-то здесь разбросана. Дейл, черт возьми! Брось шнур! Сумчатый дьявол...

— Что с ним? Де-е-ейл! Дейл!

— Мигает индикатор зарядки! Опять ушел в спящий режим: Альфред, мать его, выкинул запасную батарейку.

— Подождём. Утром лепестки распахнутся, и он зарядится от солнца.

Гамильтон обхватил себя руками, лихорадочно соображая:

— Всё не так просто. У нас нет времени до утра. Помнишь, как сказал Альфред? Формула съёма: цветы... золото...

— ...ресторан.

— Именно. «Пропустишь ужин — не получишь сладкого»! Джентльмен посылает леди угощение.

Пестик завибрировал. Лучи фонарей взмыли к его верхушке, где захлестал золотистый фонтан. Медовые потоки наполняли чашу. Бетани попятилась от них и отскочила к стене, выпучив глаза:

— Что это? Нектар?

— Воняет хлором! И эта слизь по стенам... Нет, я боюсь, что... Ну-ка!

Геолог вытащил из кармана золото и бросил в ручей у своих ног. Золото растворилось.

— Смесь кислот, — его взгляд стал обречённым и страшным. — «Царская водка».

Астра испускала пищеварительный сок, чтобы полакомиться кровью и плотью. Слизь защищала стенки её желудка. Двое стали подбирать кости и кидать их в спящего Дейла. Они остервенело прыгали и цеплялись за шлифованный склон, как хомяки в трёхлитровой банке. Подошвы шипели, скулили в кислоте. Новый бросок попал в цель и распахнул контейнер Дейла. Робот не шелохнулся, а по склону цветоложа зазвенело что-то мелкое и плюхнулось в яд. Обломком чужого ребра Гамильтон выудил дымящийся предмет и поднял, чтобы рассмотреть.

Это было страховочное кольцо Альфреда.

Что ж. Пожалуй, не стоит увлекаться описанием предсмертных воплей из чрева хищницы, ибо невежливо заострять внимание на кишечной перистальтике, когда дело касается леди. Но всё закончилось хорошо: астра ответила на ухаживания. На рассвете она рассыпала по долине семена роскошных цветов. Но с тех пор утекло много лет, и она снова заскучала. Прилетайте за своим золотом. Леди очень гостеприимна.

— .ценоК

Похожие статьи:

Рассказы → Пограничник

Рассказы → Доктор Пауз

Рассказы → Проблема вселенского масштаба

Рассказы → По ту сторону двери

Рассказы → Властитель Ночи [18+]