Скрижали искателя. Восхождение. Ч4

Голоса.

Проходит какое-то время, прежде чем очередная заснеженная площадка становится моим пристанищем, но я наконец-то могу немного перевести дух. Отдыхая под навесом скал, я, прежде всего, подвязываю лохмотья одежды, чтобы те не болтались. Какие-то приходиться отрывать и выбрасывать. Я намеренно отдаю все внимание этому занятию, чтобы не будоражить подступающие волной беспокойные мысли.

Еще поднимаясь, я заметил, что одинаково не могу видеть как вершину, так и подножие горы. Прошел ли я всего полпути или треть… или же, надо потратить еще неделю, чтобы, наконец, подойти к вершине? Сказать нельзя… ощущение, будто я нахожусь в центре пустыни, краев которой не увидеть и, преодолевая бархан за барханом, можно разглядеть лишь горизонт, сливающийся с песками. Так и здесь: вершина скрыта в облаках. Я не знаю, сколько мне еще предстоит идти.

«А может, ее и вовсе нет?!» — от этой мысли все внутри меня съеживается. — «Эти легенды о святынях… испытаниях… об искателях, обретших истину — вдруг все это великий обман?! К чему я приду и чего достигну?! Может, вообще нахожусь в своем личном аду, и все вокруг вынуждает меня действовать там, где цели не существует?! Или… самого меня тоже никогда не было?.. Почему старик сказал, что видит во мне лишь иллюзию?!.. А сам ли он?.. Был иллюзией или нет?!» — Я гоню прочь абсурдные мысли, но они продолжают донимать меня словно муравьи, забравшиеся под одежду. В конце концов, я перестаю им противиться. Пусть резвятся вдоволь, пока я остаюсь лишь наблюдателем за их безумной игрой. Такова моя тактика. Однако чем больше времени проходит, тем больше я понимаю, что они не отступят. Я не могу оставаться в стороне и рано или поздно попросту сойду с ума. Нужно движение. Сидя в бездействии мне не успокоить их — надо чем-то занять и достаточно опасным, чтобы полностью переключить внимание. А заняться я могу лишь горой. Я вынужден пренебрегать отдыхом, который мне так нужен, ведь самое большее – это пару часов, до того, как их крик станет невыносимым и перед глазами начнут плясать живые образы тьмы. «Проклятье! Даже мысли бунтуют!..» — выбора нет и мне приходиться продолжать свой путь. Я знаю, что силы не безграничны, но надеюсь, достигну вершины раньше, чем начну терять рассудок.

Эти голоса в голове не умолкают, а лишь становятся все громче и громче. С каждым разом все громче, а останавливаюсь я много раз и столько же раз поднимаюсь, отдохнув, сколько они позволят. Не знаю, кому они принадлежат, но я слышу и свой голос, и голос старика отшельника, и множество незнакомых голосов. Иногда они сквозят безразличием, иногда наполнены гневом, а порой насмешками или поют назидательным тоном. Я слышу угрозы, упреки, мольбы и обещания… слышу проклятия, слышу скорбь и страх. Когда я поднимаюсь, они ненадолго затихают, но никогда не прекращаются совсем.

«Ты устал…» — звучит голос. – «Ты здесь уже слишком долго!» — звучит второй. – «Остановись, пока можешь! Не растрачивай остаток жизни! Вершины нет!.. А даже если есть, никакой истины там не скрыто… лишь то, что ты сам захочешь услышать! Лишь то, что было спрятано в тебе самом!.. Все твои усилия бессмысленны!» — Иногда я слышу якобы голос разума, уговаривающий остановиться и бежать, пока еще есть возможность. – «Как ты мог выбраться из пещер?! Как ты мог выбраться, когда даже не понимал, в какой стороне выход?!» — Голос, наполненный издевками и насмешками, будто кто-то более могущественный играет со мной: – «Ты и не выбирался! Ты до сих пор там! Пещеры изматывают, ломают твой дух! Демон сломал каждую кость в твоем теле! Все, что ты сейчас видишь – всего лишь видения! Ты просто цепляешься за бесполезную надежду! Твое тело почти умерло! Из глубины пещер ты никогда не выбирался!..» — Насмешки вынуждают взбираться дальше. Я замечаю, как они подтачивают волю и стараюсь осознать это. Отделить себя от таких гнусных мыслей, но единственный выход – прервать отдых и двигаться дальше. Ненадолго они прекращаются, уступая место уговорам. – «Остановись. Отпусти острые камни. Не хватайся за них. Прекрати сопротивляться глубокой древности. Поклонись ей и попроси о милости — упади вниз и подари себе покой. Твой дух останется здесь навеки…»

Наконец, я чувствую, что совсем выбиваюсь из сил. Еще немного и не смогу даже двигаться. Тогда я решаю отдохнуть несмотря ни на что. Выхода нет. Больше я не буду следовать на поводу проклятых мыслей. Пусть уговаривают меня, пусть угрожают, пусть смеются надо мной! Я останусь в стороне от всего, даже если сойду с ума. Но я не сойду! У меня есть цель! Я помню ее! Помню, кто я! Помню, как я пришел сюда! Сколько сил и времени потратил на поиски! – «Почему?..» — звучит голос. – «Почему ты упрямишься?.. Ведь ни богу, ни человеку не дозволено увидеть того, что хочешь увидеть ты… оставь глупые попытки…» — … Я… Искатель!.. – Крик раздается на всю гору, заглушая вой ветра, сметая всякие мысли прочь. На какое-то время остается лишь пустота.

Забравшись на очередную площадку, я чуть ли не падаю в снег. Мне бы только доползти до подходящего места, чтобы уснуть и не замерзнуть.  Я ощущаю, как тяжелеют веки, как сознание постепенно затуманивается. Насколько же сладок будет сон. Пусть все тревоги хоть разорвут меня в клочья, я не проснусь, пока не восстановлю силы. А затем продолжу. Буду взбираться выше и выше… вот только бы сейчас отдохнуть. Голова сама опускается на локоть. Тело словно сковало цепями. Еще пару вздохов и я, наконец, засну.

Вокруг остается одна темнота, но сознание мое пока не провалилось в сон. Я еще сознаю себя, хотя не могу пошевелить и пальцем. Где-то вдалеке слышен голос: — Я… искатель… — слабо проговаривает он, после чего остается странное чувство, будто некое послевкусие от которого я не могу заснуть. Голос повторяет и уже громче: — Я… искатель… — Теперь вдруг возникает крупица тревоги. – Я… искатель! – Звучит достаточно громко, чтобы заставить меня ощутить в животе жар. О сне больше не может быть и речи. – Я – искатель! – раздается пронзающий все тело крик. Я резко вздыхаю. Глаза открываются. Тело еще сковано, но я чувствую, как воля жаждет разорвать эти цепи. Дышу глубоко и часто.

Приходя в себя, осматриваюсь и вижу, что меня уже почти занесло снегом. В голове, будто молоток стучит. Жар чувствует не только в животе, а во всем теле. Я весь горю. Этот жар наполняет силой. Я встряхиваюсь, приводя в чувства онемевшее тело, судорожно переворачиваюсь на спину. Вижу серое небо и гору, по-прежнему скрытую в облаках. Там – вершина! Там – моя цель! «Я – искатель!» — проговариваю одновременно с кричащим в голове голосом и пытаюсь подняться.

Тело будто и взаправду приковано. Движения даются с трудом. Сначала я сажусь, затем встаю на ноги. Ощущение, что за плечами огромный, набитый булыжниками мешок. Делаю несколько шагов, и понемногу скованность исчезает. Это не усталость – испытание, очередной трюк горы не желающий открывать вершину! Я ухмыляюсь от этой мысли. Да! Я – все еще я! И продолжаю подъем! Не важно, как я выбрался из пещер! Выбрался, значит выбрался! Даже если я и не выбирался, если окажется, что демоны до сих пор терзают мое тело – пусть так! Ощущаю – что ощущаю! Чувствую – что чувствую! Неважно сон это или реальность! Я приму судьбу, даже если она состоит в том, чтобы сойти с ума от потока тревожных мыслей. Но бороться не перестану и пока еще могу сохранять рассудок, буду идти вперед.

Гора не знает пощады. Сильный ветер не прекращается, отвесные скалы все так же опасны. Любое неосторожное движение может привести к краху – это неизменно. Я выжил в пещерах, противостоял ужасным тварям, боролся с иллюзиями и уже потерял счет времени. Но все это не может дать привилегий перед молчаливыми скалами, которым все равно, новичок ты или мастер и сколь долго следуешь избранному пути. Высота здесь всегда остается главной опасностью. Перед ней отступают беспокойные мысли. Чтобы не погибнуть, я должен полностью отдаться моменту. Некогда думать о достижении вершины, некогда вспоминать и ужасаться тому, что происходило в пещерах. Опасность стала мне надежным союзником в борьбе с тревогами.

Так я и продолжаю путь. Снова преодолеваю уступ за уступом. Гора покоряется мне. Я не колеблюсь ни секунды, когда чувствую опасность. Балансирую на грани жизни и смерти. Знаю, что могу сорваться в любой момент, но не боюсь этого. Я иду к свободе. Когда-то цель сделала меня своим рабом, но скоро я достигну ее. Уйдут ли на это долгие часы или дни, я взберусь на мифическую вершину.

«Невозможно…» — могу лишь рассмеяться в лицо трусам, которые с трепетом рассказывают о горе. Для них это было невозможно, но я готов отдать все! Готов сорваться вниз! Погибнуть! Нет… я уже сорвался! Уже упал! Уже погиб, когда только подошел к подножию горы! Так что же она может против меня?! Что может против воспрянувшего вновь духа! Пусть тело устало, я продолжаю подъем…

Холод и высота.

Приближается ночь и надо бы найти подходящее место для ночлега. Карабкаюсь без перерыва уже довольно долго. Острые камни все чаще впиваются в ладони – я спешу. Тороплюсь, чтобы успеть обустроиться до наступления темноты. Нужно попытаться развести костер, натопить снега и если получиться, накопать съедобных кореньев, хотя чувство голода донимает не столь уж сильно. Главное отдых.

На несколько секунд я останавливаюсь, чтобы перевести дух. Хватаюсь за надежный уступ обеими руками и, опустив голову на скалу, закрываю глаза. В этот момент тишины приходит еще одно понимание: опасность! Интуитивно я чувствую ее. Во время движения это было лишь слабое покалывание внутри, а сейчас вполне ясное чувство преследования. Будто бы кто-то наблюдает за мной уже некоторое время. Слышно только ветер и собственное дыхание, больше ни шороха. Пещер рядом нет, а если бы кто-то крался за мной по скалам, я бы услышал. Не иначе, как мистические силы горы вновь играют с моим сознанием и тревожные мысли, не способные поколебать мой дух уступают место интуитивным опасениям. Или же я действительно испытываю что-то вроде предвидения — ощущаю то, что еще только может случиться. Будто бы сидящий в засаде невидимый стрелок нацелил на меня свой лук и лишь ждет подходящего момента для выстрела.

Как бы там ни было, находясь на отвесном уступе, разглядеть, а тем более сделать ничего нельзя. Надо быстрее найти подходящее место, чтобы попробовать разобраться в собственных мыслях и тревогах. Я снова начинаю карабкаться и пока поднимаюсь до подходящего уступа, опасения не только не оставляют меня, а лишь усиливаются.

Когда я, наконец, останавливаюсь, уже темнеет. Дальше идти нет смысла. Сил почти не осталось и уступ достаточно широк, чтобы здесь можно было встать в полный рост, не рискуя при этом упасть. Я прислоняюсь к скале спиной и сажусь. Если что-нибудь попытается подкрасться ко мне, оно не нападет со спины и благо ветер немного затих, любой шорох поблизости я услышу. Обломок кости, уже выручавший меня, вытаскиваю из-за пояса и кладу рядом. Жаль только здесь не из чего развести костер, но хотя бы греет одежда. На несколько часов придется сомкнуть глаза.

…

Сон не избавляет от тревог и не приносит покоя. Чувство опасности притупляется, но полностью не исчезает. Слышатся гулкие порывы ветра. Иногда, какими-то промежутками сознание проваливается глубоко, почти до бесчувствия, но тут же снова возвращается. Так происходит несколько раз, и я все сильнее ощущаю, что тело немеет. Разумом понимаю, что должен проснуться иначе холод окончательно одолеет меня.

Я вздрагиваю, с трудом вырываясь из сна, больше похожего на паралич. Руки и ноги будто бы не мои. Тело поддается нехотя, требуя огромного усилия воли. Открываю глаза и оказывается, что прошла уже целая ночь.

Трудно подняться, но сетовать остается только на самого себя, ведь думая лишь о призрачной опасности, я пренебрег элементарными правилами выживания в суровых природных условиях. Нельзя было останавливаться, пока не нашлось подходящего места, позволяющего развести костер, а в идеале надо было найти пещеру для ночлега. Да, безусловно, горные демоны опасны, но главными врагами здесь остаются высота и холод. Одна малейшая ошибка — неточное движение и моя история закончиться. Отныне я отвергну чувство опасности. В нем попросту не смысла, ведь покоряя величайшую в мире вершину, нельзя и надеяться, что риск для жизни исчезнет хоть на секунду. Что бы там ни было, надо продолжать идти и нельзя позволять глупым предрассудкам затуманивать разум. Голова должна оставаться холодной как лед, а любые расчеты точными. В самом начале я ни за что бы не позволил себе такую оплошность!..

Но больше я не собираюсь тратить время на бесполезные рассуждения и сожаления. Случилось то, что случилось. Раздосадованный собственной беспечностью я поднимаюсь по уступу наверх. К счастью, он достаточно широк, чтобы можно было просто идти, а не карабкаться и, по сути, напоминает тропу спиралью обвивающую гору и ведущую к самой вершине. Только вершина по-прежнему скрыта в облаках. Я и не думаю преодолеть оставшийся путь, просто бредя по горной тропе. Безусловно, трудности еще впереди.

Словно в подтверждение таких мыслей, меня встречает холодный ветер. Чтобы не замерзнуть, я обхватываюсь обеими руками и медленно продвигаюсь вперед, рассчитывая рано или поздно наткнуться на пещеру. Из-за летящего в лицо снега, впереди почти ничего не видно. Благо уступ достаточно широк, но, конечно, я не теряю бдительности, ступаю осторожно, понимая, что надежная тропа может оборваться в любой момент.

Ветер усиливается. Я вынужден пробираться сквозь снежную пургу, которую лучше бы где-нибудь переждать. Но такой возможности нет и приходиться бороться со стихией, вставшей на моем пути непроходимой стеной холода. Некуда деться от ужасного ветра. Уступ широк, но в таких условиях коварен. Из-за пелены снега я даже не вижу край обрыва, как не вижу и скалу с другой стороны. Выбора нет, и я делаю несколько шагов назад, но ветер не отступает, а будто намеренно старается отогнать меня еще дальше. Из-за плохой ориентации я рискую сорваться вниз, не заметив край уступа. Очередной сильный порыв ударяет меня волной, отталкивая назад. Я кричу в попытке перебороть его и хотя бы остаться на месте, но крик тонет в свистящем вое ветра, который все-таки отбрасывает меня в сторону.

К счастью, отталкивает меня в сторону скалы, а не обрыва. Больно ударяясь спиной, я даже не пытаюсь устоять, и сразу припадаю к низу, почти в самый снег. Надо мной проносятся ужасающе сильные потоки холодного ветра. В таких условиях, мне остается только ползти вперед.

Ветер не стихает еще несколько часов, вынуждая ползком пробираться сквозь груды снега без остановки. Стоит задержаться хоть на секунду, как все будет кончено. Меня попросту занесет. «Невозможно!.. Нельзя!..» — мне слышаться голоса сквозь все это безумие. Те далекие голоса, над которыми раньше я бы рассмеялся. Сейчас же, они будто сами смеются надо мной. «Невозможно!..» — Несколько раз я пытаюсь подняться, но попытки оказываются тщетными и чуть не приводят к гибели. Меня сразу же сбивает с ног так, что я едва не падаю с обрыва. Пока вокруг господствует ветер, я не могу ни остановиться, ни подняться, чтобы ускорить шаг. Да! Надо ползти пока взбешенная стихия не успокоится. Но если суждено погибнуть, я погибну в движении! Остановка для меня не просто смерть – поражение! «Невозможно!» — я никогда не признАю этого слова. И голос старика-отшельника, выбивающийся из гомона всех остальных, бормочет: «Чего же ты добиваешься?.. Зачем пришел сюда?.. Что ищешь и ради чего погубил свою жизнь?..» — Он все продолжает, уговаривает меня остановиться и заснуть, говорит о том, что лишь так можно сделать разумный выбор. Но пусть! Пусть себе бормочет! И плевать если разум затуманивают иллюзии, я не остановлюсь. Даже само безумие не остановит меня. «Но ты уже безумен… уже потерял себя… нет смысла бороться… ты лишь измучаешь свою душу…» — произносит голос и кажется, будто он уже и не в голове, а где-то рядом. Я слышу его сквозь чудовищные завывания ветра.

Вскоре голоса преображаются. Они становятся все меньше похожими на человеческую речь и напоминают уже знакомое пещерное клокотание. Только голос старика-отшельника еще можно различить, но теперь он сливается с завываниями ветра, которые будто сами становятся чьим-то демоническим голосом, и внезапно я различаю, как голос этот произносит: «А-а-м-м-ь-е-е-и-Н-о-У-у-р-т-и-е!». Он повторяет это снова и снова. Каждый раз все отчетливее. Я так же помню и момент, когда старик произнес это слово в прошлый раз: «Ами-Но-Урти!». «Ами-Но-Урти…» почему-то… откуда-то ко мне приходит понимание. Ами-Но-Урти – имя тварей, хранителей горы и заклинание, призывающее их! Сам ветер сейчас произносит его.

Несмотря на шум в ушах и беспроглядную снежную пелену, я слышу, как что-то приближается ко мне, и впереди вижу нечеткий силуэт. Это не иллюзия. Он реален и подходит все ближе. Для меня нет пути к отступлению и, собирая всю решимость, всю волю, весь страх в одну точку, я осторожно встаю. Сильных порывов ветра нет, но приходиться стоять согнувшись. В любом случае, опасность следует встречать стоя на ногах, и я не собираюсь отдавать задаром свою жизнь. Буду сражаться, если понадобиться!

Однако ни единая мысль не успевает придти в голову. Кажется, что силуэт еще далеко, но вдруг холодная, жесткая лапа хватает меня за горло мертвой хваткой. При желании враг мог бы сразу сломать мне шею или разодрать ее острыми как бритва когтями. Этого не происходит. Дыхание мое свистит, а горло отдает болью, будто в нем застревает сотня иголок. Гортань оказывается раздавлена. Существо навсегда лишает меня голоса. Все силы у меня идут на то, чтобы самому только не сломать шею неосторожным движением, когда оно отрывает меня от земли, словно игрушку и подносит к своей пасти. Отвратное дыхание ударяет мне в лицо. Я узнаю: демон! Значит, все же нашел меня! Хозяин и верховный хранитель пещер! Ничто здесь не преграда ему и ветер, швыряющий мое тело, как осенний лист, лишь колышет шерсть, покрывающую каменные мускулы. Эта тварь несравнимо сильнее человека. Он мог бы уже разбить мое тело о скалы или сбросить с уступа, но лишь швыряет на землю. Он не хочет для меня быстрой смерти. Ему нужна месть. Все тело пронзает боль от удара, но я сразу пытаюсь отползти подальше, уже не думая о близком обрыве. Тварь не дает сбежать — хватает меня за лодыжку, сдавливая ее словно тисками. От боли я сжимаю зубы. Второй ногой судорожно стараюсь отбиться. Нога наталкивается на непробиваемую плоть. Демон еще раз бьет меня о землю и снова не в полную силу, чтобы только я выжил. Он хочет услышать мой крик — мольбы о быстрой смерти. В третий раз он хватает меня обеими лапами. Острые когти помимо его воли пропарывают одежду, добираясь до тела. Хватая слишком сильно, он еще и ломает мне ребра. Боль заставляет морщиться. Раздавленная гортань не позволяет мне стонать, но на выдохе из горла доносится приглушенный свистящий звук. В демонических глазах, я вижу проблеск азарта. Хозяин пещер забавляется с очередной жертвой, прежде чем оторвать ей голову. «Не-воз-мож-но!..» — произносит в мыслях знакомый, но на этот раз отчего-то гулкий голос. Он хочет, чтобы я закрыл глаза и выдохнул в последний раз в своей жизни. Это просто. Отпустить жалкую частицу воли, которая еще держит мои глаза открытыми, еще позволяет дышать. Только эта тонкая нить удерживает от падения в бессознательное.

«Не-воз-мож-но!» — эхом отдается в мыслях равнодушный голос, одновременно с тем, как мое тело бьется о скалу и я перестаю чувствовать боль. Больше я ничего не слышу, ни клокотание демона, ни вой ветра, остается только монотонное гудение в голове. Однако я остаюсь в сознании и, мало того, ощущаю, что стою на ногах. Взгляд сфокусирован не на демоне, а на всем, что передо мной. Демон лишь часть всего этого. Я больше не думаю о нем, как об опасности. Всякие мысли вообще уходят, оставляя разум пустым. Даже когда чудовище приближается ко мне с явным намерением убить, я остаюсь спокоен.

Мощные лапы, способные переломить хребет пытаются ухватить меня. Каким-то чудом я от них уклоняюсь. Ощущение, что за неравной схваткой наблюдаю со стороны. Не чувствую ни рук, ни ног, но мое тело двигается само по себе. Острые когти в очередной раз проносятся около горла. Я отскакиваю назад, не задумываясь, что могу упасть с обрыва. Демон продолжает нападать, не понимая, как избитая жертва может двигаться столь быстро. Я снова уклоняюсь. Одновременно рука сама выхватывает торчащий из-за пояса обломок кости. В следующий момент я уже наношу удар. Брызги черной крови ударяют мне в лицо. Оторопевшая тварь хватается за поврежденную шею. Раздается демонический вой, наполненный скорее злобой, нежели болью. Наваливаясь на демона всем телом, я вдруг осознаю, что толкаю его к обрыву. Оказывается, даже в этой схватке остался шанс победить.

Лапа демона, соскальзывает с обрыва. Властитель пещер оказывается в шаге от гибели, несмотря на всю свою мощь. Я по-прежнему не чувствую ни рук, ни ног внезапно обретших силу, словно вся воля человека, вся его решимость сконцентрировалась лишь на одной цели – покончить с демоном. Не ощущаю я и боли, от вцепившихся в плечи когтей. Демон меня не выпустит. Несколько мгновений его замешательства прошли и хоть чудовищу не спастись, теперь его целью стало увлечь меня за собой в серую бездну. Он не собирается погибать один.

Ужасный вопль ударяет мне в лицо, когда демон тщетно пытается ухватить меня зубами за горло. В последний момент я уклоняюсь от вездесущих клыков. Вторая лапа демона соскальзывает. Огромная тварь виснет на моих плечах. Какие-то секунды я удерживаю его над обрывом и затем чувствую, как сам начинаю скользить вниз. Бесполезно за что-либо хвататься. Даже если бы я и смог удержаться сам, вцепившийся в меня демон не даст этого сделать. Вопль твари тонет в беспроглядной бездне. Когти отпускают меня лишь когда мы вместе падаем с обрыва.

Кажется, что вместе с летящей перед моим взором горой проносится целая вечность. Время вдруг замедляется настолько, что я успеваю разглядеть каждый камень, мельчайшие выступы острых скал, грозящих через какие-то секунды изувечить мое тело. Снизу до меня все еще доносится вопль падающего демона. Несмотря на то, что нас разделяет несколько метров снежной пелены, я могу необыкновенно ясно увидеть его глаза, в которых заметен предсмертный ужас. Успеет ли он сам ощутить его в полной мере?!

Скальный выступ едва не разбивает мне голову, но я успеваю оттолкнуться от него рукой и даже на мгновение за него ухватиться. — «Только бы…» — Я пытаюсь затормозить падение ногами о горизонтальную скалу. — «Спастись!..» — Тело двигается словно само по себе, но я сознаю и выверяю каждое движение — лишь это спасает меня от тяжких увечий. «Я не умру!..» — сверхвосприятие – невероятная концентрация воли позволяет мне действовать идеально правильно. Даже если не получится удачно зацепиться за скалу, есть надежда смягчить падение. – «Я не!..». Истошный вопль демона — хозяина пещер разрезает воздух и пронзает меня насквозь. Его последний крик! Последняя атака – попытка погубить свою жертву! На какое-то жалкое мгновение он ослабляет мою волю. Течение времени ускоряется десятикратно. Скала врезается в меня. Я отталкиваюсь насколько могу, но концентрация потеряна. Кажется, разбиваю плечо. И вот уже мой крик раздается. Он означает боль. Страх я попросту не успеваю ощутить. В глазах темнеет, и всем телом чувствую удар. Возможно, я упал на скалу, а может, на тело демона. Я не успеваю понять, но уже следующим ощущением становится необыкновенная легкость. Я будто бы вырываюсь из многолетнего плена, освобождаюсь от тяжелых заржавевших доспехов. Окружает меня лишь темнота, но я чувствую, как поднимаюсь вверх и с каждым мигом ощущение легкости становится все сильнее. Будто бы я растворяюсь в окружающей темноте, будто бы забываю себя и, освободившись от тела, освобождаюсь от груза памяти, отпускаю все, что удерживало меня здесь.

Отныне все – прошлое. И прошлое уходит. Кажется, что оно всегда принадлежало кому-то другому. Да! Тот другой проживал ту жизнь! Носил то имя! Имел те цели! Достигал тех вершин! Любил и ненавидел тех людей! Ощущал ту боль!.. Тот другой – незнакомец!.. Тот другой – не я!.. А я всего лишь…

И-с-к-а-т-е-л-ь!..

Восхождение.

— Куда он идет?! Почему беспокоит нас?! Почему не остановится?! Почему не оставит попыток?!

— Он всего лишь песчинка в бесконечной пустыне времен, жалкая кроха бытия, странствующий дух не желающий упокоиться, один из невообразимой тьмы созданий сотворенных ИМ!

— Но его воля сверкает. Никакой силой нельзя погасить ее. Никакой властью; Бога ли человека. Окутай его иллюзиями, и он развеет их. Убей его тысячу раз, и тысячу раз он возродится. Нет препятствий для чистого духа.

— Мы – сама древность! Мы – часть разделенного духа четырех святынь! Ами-Но-Урти называют нас! И еще сотни имен имеем мы, и еще сотнями назовут нас, и тысячи их забыты во прахе веков! Мы – символ недостижимости!

— Он же – символ «вседостижимости». Не сдающийся странник. Пройдут тысячи лет, но что изменится?! Все так же он будет идти к недостижимой цели пока не достигнет ее. Уничтожит все сущее! Сольется воедино с самой целью! С вершиной, уже не будущей тогда вершиной! Нельзя остановить его!

— Зачем было создавать его?!

— ОН так захотел! ОН – тот, кто древнее нас и пути его…

— ОН давно обезумел! Как можно истолковать сей замысел?!

— ОН – НЕ БЕЗУМЕЦ! СОЗДАВШИЙ святыни создал и пути ведущие к ним! Что Богу, что человеку пути эти одинаково недостижимы, но странник отрекшийся от всего сможет их постичь и приблизится к нему! Мы — всего лишь стражи! Мы – часть замысла, который нам не дано понять!

— И сказано было лишать воли каждого, кто осмелиться покорить святыни.

— Но мы не можем!

— Мы не можем.

— Значит отныне его судьба в его собственных руках.

— Как и было всегда…

…

Дух странника – искателя воспарил, покинув тело, но не дал поглотить себя забвению. Сколь ни сладок был покой, не память – сама сущность его рвалась вперед. И вот непокорный дух возвращается в избитое тело. Каждый вздох отдается болью, но странник больше не замечает ее. Он открывает глаза, в которых отныне лучится чистая воля – голая, святая решимость, не обремененная даже памятью. Он лишь знает, что должен сделать. Холод и ветер не препятствия ему. Горные твари, стремившиеся разорвать его тело, теперь отступают перед ним.

И вновь он преодолевает уступ за уступом. Ни одна мысль не затуманивает его разум. Дух его сливается с древними духами горы, но не теряется среди них, а остается собой. Так проходит много времени и много раз грозит ему гибель тела, но гибель тела ничто для него. Он продолжает свой путь и взбирается все выше пока, наконец, сама вершина не открывается ему.

Над серыми облаками горный пик – вершина освещается солнцем. Странник с истощенным, почти обнаженным телом стоит в полный рост. Длинные волосы его развеваются на холодном ветру. Он еще остается в своем теле, но больше оно ему не бремя. Он знает, что скоро покинет его и продолжит свой путь. И новая жизнь ознаменуется новым поиском истины приближающей его к создателю, замысел которого останется скрытым для духов — хранителей четырех святынь. Истина же, скрытая на вершине открывается в сердце странника. Она всегда была там. Она никогда не покидала его. Нужно было лишь разбить оболочку разума, узреть ее. Решимость нельзя остановить, нельзя уничтожить. Только обратив свой взор вовнутрь, только освободившись от оков внешнего, ты понимаешь это. Будь вершина и на краю самой вселенной, ты достигнешь ее, если сильна твоя решимость. Если есть внутреннее согласие твоего существа, внешнее не имеет значение и ничто для тебя не преграда.

Взгляд странника устремляется вниз, где сквозь серые облака просвечивает далекая земля. С высохших губ слетает давно забытое имя, которое тут же подхватывает холодный ветер и разносит по всему небу.

(примечание: духи горы говорят о четырех святынях, в то время, как ранее упоминается только три. Дело в том, что в изначальном замысле создателя фигурирует именно четыре святых места, в то время как людям доступно знание только о трех. Т.к. до сих пор никто не покорил все три святыни, не было возможности узнать о четвертой, хотя известно, что великих ИСТИН – четыре.)

Похожие статьи:

Рассказы → Скрижали искателя. Восхождение. Ч2

Рассказы → Скрижали искателя. Восхождение. Ч1

Рассказы → Скрижали искателя. Восхождение. Ч3