Написано в соавторстве с Жаном Кристобалем Рене
Седой колдун медленно опустился на колени. Его ладонь застыла в дюйме от земли, словно человек боялся коснуться рыхлой почвы, пропитанной недавно прошедшим ливнем. Совсем рядом, за песчаной грядой с несколькими чахлыми пальмами, бесновался штормовой океан. Рокот прибоя соединялся в страшную симфонию с тайными древними заклинаниями, которые можно было произносить только шепотом.
Чёрная змейка спокойно дремала, обвившись вокруг его предплечья. Вот она вздрогнула и скользнула вниз по руке колдуна на землю. Черным кольцом змейка свернулась чуть-чуть в стороне от пальцев человека. Он удовлетворённо кивнул. Годы бесплодных поисков - и вот, когда надежда на успех почти погасла, как последняя искорка ритуального костра, колдуну удалось найти могилу дочери.
Второй раз за день он готовился к ритуалу. Раньше колдун часто посмеивался над жалкими потугами местных адептов Вуду. Да, раньше, когда он еще умел смеяться. Эти предатели располагали лишь обрывками знаний, привезённых предками с Чёрного Континента. Да и то, что они смогли сохранить, было перемешано с верой белого человека и почти потеряло силу. Местные колдуны даже не почувствовали, что рядом с ними живет настоящий жрец Вуду - бокор, носитель тайных и страшных знаний.
Час назад матрос, одетый в форму морского пехотинца, на своей шкуре ощутил всю мощь древних обрядов.
Каких же усилий бокору стоило найти человека, который убил его дочь!
***
Бокор вздрогнул от самого страшного в жизни воспоминания. Его девочка была так счастлива, готовилась к свадьбе. Срок уже был назначен, до торжества оставалась всего пара недель. Сам колдун с нетерпением ждал внуков. Надо же было ему отлучиться на два дня! Всего на два дня. Или на целых два.
Когда бокор вернулся, в доме никого не было. Повсюду остались следы борьбы: нехитрая мебель перевернута, посуда разбита, на полу валялись вещи, словно кто-то, пытаясь защищаться, бросал в нападающего все, что попадалось под руку. И, самое страшное, - засохшие пятна крови на полу и клочья длинных вьющихся черных волос его дочери.
Несколько часов ушло на то, чтобы выяснить, что случилось в доме. Перепуганные соседи, два дня отсиживавшиеся в тайном подвале своего дома, рассказали, что в поселении побывали матросы из оккупационных войск. Больше ничего узнать не удалось.
И тогда бокор вспомнил о позабытых ради дочери тайных знаниях, что передавались от отца к сыну, и призвал силу, которую раньше боялся даже назвать по имени. Глаза застлала туманная пелена, слова заклятия деформировали, скручивали её, создавая образы, видимые только бокору. Скоро он, сжимая кулаки от бессильной ярости, уже смотрел на происходившее в доме. Бокор видел все так ярко и живо, словно попал в тот день, когда случилось страшное и непоправимое…
Его дочь отбивалась от похотливого пьяного матроса. В какой-то момент мужчина толкнул девушку, и она упала, ударившись головой об угол стола. Глухой треск проламываемой височной кости, смачные ругательства пьяного насильника. Стиснув зубы, бокор смотрел, как убийца тащит тело его любимой дочери за волосы из дома. Куда? Зачем? Это предстояло узнать у самого матроса.
В памяти бокора навсегда отпечаталось лицо убийцы. Силы, которые призвал колдун, помогли и найти этого человека, и заманить его в ближайший отель. Матрос и сам не понимал, что им движет, когда внезапно решил отправиться на Гаити. А неподалеку от прибрежного отеля уже ждал колдун, приговоривший матроса к медленной и мучительной смерти. Ему легко удалось одурманить приговоренного и заставить пойти ночью на старое кладбище.
Бокор не собирался жалеть вопящий от ужаса и боли кусок мяса, убивший его дочь. Догадка колдуна оказалась верной: матрос закопал тело своей жертвы именно здесь. Теперь бокор с удовлетворением слушал, как трещат, ломаясь, кость за костью, смотрел, как его враг корчится от нечеловеческой боли. Призванные жрецом вуду силы могли бы уничтожить целый полк, но здесь не перестараются: окровавленный, изломанный враг с разорванными мышцами и выкручиваемыми внутренними органами будет жив, пока не ответит на главный вопрос.
- Не помню... Я не помню... - повторял матрос. - Я сказал все, что помнил. Убей! Дай умереть...
- Умрешь, когда покажешь, где именно ты закопал тело моей дочери, - спокойно отвечал бокор. - Не вздумай больше лгать, духов не обманешь.
И враг снова захлебывался в криках боли.
***
Сегодня матрос вынудил его извлечь из старого пыльного сундука несколько предметов, о которых бокор старался забыть все те годы, пока жил в бедном, но счастливом мирке.
Когда судьба отобрала у него горячо любимую жену, бывший колдун переключил всю свою любовь на дочь, которую буквально боготворил.
Бокор достал из холщовой сумки небольшой, с ладонь, мешочек, встряхнул его и послушал, как внутри глухо щёлкнули друг о друга косточки. Это был один из трёх атрибутов, которые достались колдуну от предков, переходя от отца к сыну. Привезённый из Африки ещё прапрадедом бокора, мешочек выглядел совершенно новым, словно его сплели из волокон неизвестного дерева буквально вчера. Отец колдуна часто смеялся над мамбо, что пытались подражать истинной магии Вуду, сплетая себе похожие мешочки.
"Кукла останется куклой, сынок. Помни, как бы она ни походила на человека, она – всего лишь игрушка"...
Как только атрибут коснулся земли, змея обвилась вокруг него, словно оберегая от посягательств старинную реликвию. Следующими из сумки появились пара заострённых колышков, покрытых мелкой витиеватой резьбой – два оставшихся атрибута.
Могильный холмик едва просматривался, но колдун безошибочно определил изголовье. Колышек споро вошёл в рыхлую землю. На поверхности остался лишь его кончик, высотою с дюйм-полтора. Другой колышек бокор воткнул в ногах погибшей дочери, затем, тщательно отмерив расстояния, зажёг вокруг могилы пять чёрных свечей.
Все то время, пока бокор расставлял необходимые для обряда принадлежности, он по-прежнему избегал прикосновения к земле. Выполнив все приготовления, он зажёг свечи. Огоньки на таком ветру должны были мгновенно погаснуть, но, как ни странно, пламя оставалось ровным, словно свечи находились под стеклянными колбами.
Колдун помедлил. Он так давно ждал этого момента. Нет, его не страшил обряд. Бокор готов был отдать свою жизнь, как того требовал древний ритуал. Чтобы Геде вернул кого-то из царства мёртвых, нужна равноценная жертва, добровольно отдающая жизнь взамен возвращённой. Бокор умрет, но его девочка будет жить. Она вернется в этот мир такой, какой была незадолго до смерти: юной, прекрасной, жизнерадостной. Дома бокор оставил для нее деньги и прощальное послание, в котором рассказал о себе и написал, что делать дальше. Если все удастся, он умрет, а его любимая дочь Летиция проживет долгую и счастливую жизнь. Это оговорено в магическом контракте. Колдуна пугало другое. Малейшая ошибка могла оказаться роковой.
Он ещё раз всмотрелся в могильный холмик. Нет, всё верно… Там, в пяти футах под землёй, лежала его дочь.
Больше не раздумывая, бокор приложил ладонь к земле. В тот же миг где-то вдалеке послышался глухой рокот. Так первый удар грома возвещает о приближающейся буре. Пламя свечей взвилось, стало настолько ослепительным, что на него невозможно было смотреть невооружённым глазом. Этот яркий свет словно пронзал почву, высвечивал детали, недоступные обычному взору. И действительно, там, в сияющем круге, явно обозначилась фигура девушки. Казалось, что ее силуэт сплетен из тоненьких ниточек паутины, настолько эфемерным было порождённое чёрной магией создание. И сразу стало понятно, что змея, обвившая артефакт, находится на том месте, где должно находиться сердце.
Тоненькая струнка, почти неразличимая на глаз, протянулась от пальцев бокора к бездвижной фигуре. Колдун понял, что это сама жизнь уходит, покидает его. Ему не было страшно, он только молил богов о милости – в последний раз увидеть улыбку своей дочери.
Бокор заметил свою ошибку, когда совсем обессилел и уже не мог сдвинуться с места. Тело колдуна растянулось на земле и являло собой полуиссохшую мумию, в которой каким-то чудом ещё теплилась жизнь. Лицо женщины, лежавшей в круге света, совсем не походило на лицо его дочери. Нет! Матрос не мог солгать! Его слова подтвердили духи подземного царства!
В умирающий мозг пришла догадка. Это было двойное захоронение! Закапывая тело Летиции, матрос срыл одну из старых могил. Под землёй лежали кости не только его дочери, но и какой-то неизвестной женщины!
Вместо Летиции бокор создал зомби. О боги, если бы это была самая обычная зомби! Но угасающий взгляд бокора успел зафиксировать: у женщины было лицо неизвестной и тело Летиции. Это создание получило воспоминания обеих и скоро сойдет с ума, запутавшись в событиях из двух разных жизней.
"Что я наделал?!" - пронеслась в тяжелой голове бокора последняя отчаянная мысль.
– Папа... – прошептала незнакомка.
Но колдун не слышал её. Барон Самеди, бог подземного царства, любитель крепкого рома, одетый в чёрный с иголочки фрак, уносил стенающую душу в своё царство.
На коленях перед телом последнего бокора стояла женщина в полуистлевших лохмотьях.
- Папа... - прошептала она. На щеку бокора капнула слеза. - Папа, это я, Фелиция... Но как я сюда попала? У меня есть муж, надо идти к нему! Надо все ему рассказать. Он поможет, обязательно поможет! Только дождись меня, папа, я скоро вернусь!
Похожие статьи:
Рассказы → Смерть им к лицу [18+]
Рассказы → Обычный вечер
Рассказы → Зомби_и_кальций
Рассказы → Гематоген
Рассказы → Собачье печенье
Олечка, звезда моя, вот тута про вуду-муду разное)) 
