Каталог статей

В соавторстве с Жаном Кристобалем Рене

Предрассветные сумерки пришли в топи диковинного леса, принеся с собой рваные полотна тумана. Робкие трели просыпающихся птах вязли в этой молочной взвеси, менялись на все лады, звучали для Агнешки странным заливистым хохотом.

«Чириххх, свить, читриххх…»

Не такой это лес, ох, не такой, какой она привыкла видеть с детства.

в соавторстве с Жаном Кристобалем Рене

Кружат над полем в новолуние тяжкие вздохи черными птицами. Заденут крылом – тоска навалится ярмом неподъемным. Злобствует и ворочается под стародавним курганом в том поле древний демон-зверь. Могучее тело его уж истлело давно, но дух беспокойный все еще силен – не хочет прежний хозяин этих мест отдавать людям свои владения. Коли вырвется зверь Бес на свободу, ни одному смертному с ним не справиться.

в соавторстве с Жаном Кристобалем Рене

Решился. Прицепил плеть к седлу молодец, взял в руки арбалет и заложил болт. В утреннем ярком свете заблестел четырехгранный наконечник.

— Родился с зубами – живи хищником.

Эти слова в душу запали простолюдинам. Не зря молодой граф имя рода своего носил.

в соавторстве с Жаном Кристобалем Рене

Кони бегут прочь. Пыльные вихри скрывают битву, только ветер-сплетник доносит крики. Северин не слышал, какой был отдан приказ, ноги сами шли за соратниками.

Маршируют тысячи ног навстречу погибели.

- Иногда люди что-то забывают, - объяснял мне Мартин, когда мы только познакомились. - Или не хотят вспоминать. Это как файл с кадрами из прошлого. Он всё ещё там. Просто недоступен.

- Я хочу вспомнить. Правда, - сказал я...

Роберт был заточён среди вездесущих и бездушных стен. Его странный плен продолжался уже не один год (Роберт точно не помнил, когда и как всё началось). Раньше он предпринимал частые попытки обрести свободу, но они все оказались безуспешны, более того – стало гораздо хуже, ибо каземат сузился. И Роберт не понимал, что делать. У него практически исчезла решительность. Но досада по-прежнему была чрезвычайно сильна. И Роберт неистово ходил по грязному каземату.

Тигр и енот... Что между ними общего?! Теперь-то я знаю! Автор этого рассказа не я, а Светлана Письменная. Она - великолепный режиссёр спектаклей, в которых я имею честь играть. Рассказ написан при моём соавторстве.

в соавторстве с Жаном Кристобалем Рене

Завывает бесноватая вьюга, колючим одеялом снежным укрывает - не дает покоя людям, все старается двери и ставни с петель сорвать. Слышит Северин сквозь лихорадку-плен знакомый деревянный стук, да не поймет, откуда он – во сне лишь белые холмы под луной сверкают точно самоцветная пыль.

в соавторстве с Жаном Кристобалем Рене

Зеркало ровнее поставив, свое отражение Северин рассматривал придирчиво. «Раньше всё над братом смеялся – скоро веки бородищей зарастут, а теперь сам ничем не хуже. То-то она надо мной потешается…»

в соавторстве с Жаном Кристобалем Рене

Подошел к ней Леший, топочет – как будто копытами землю бьет. Высокий да жилистый дух лесной, иссох весь от старости – кожа да кости, - но силой недюжинной мог с медведем поспорить. Голова – череп лосиный, рогами раскидистыми купол цепляет. С рук узловатых, как корни древесные, обереги свисают; пошевелится верзила – стучат друг о друга, будто дятел жучка в коре ищет. Слово молвит Леший – ветром гудит да древесиной стонет. Только те, кто был под опекой его, понимали речь духа.

Ночью, в пьяной полудреме, Леху мучили кошмары. Изба то качалась, то кружилась в дьявольском водовороте. Парень пытался проснуться, встать, или хотя бы пошевелиться. Но тело не слушалось, валялось на кровати тряпичной куклой, не в силах даже открыть глаза. Сквозь сон Леха слышал шорохи в палисаднике, глухие удары о стены. Кто-то истово скребся в запертые двери, скрежетал по стеклу окон. 

Дни за днями листая, опускаясь на воздух,

Что листвою багровой горит,

Собираются в стаи, поднимаются к звездам

Сентябри, сентябри, сентябри.