Каталог статей

Осторожно спустившись в погреб с пакетом в руках, бабушка включила свет. В углу на матрасах, прижавшись друг к другу, сидели похожие на ощипанных куриц инопланетяне. Один из них держал в руках старую куклу, с которой, видно, играла ещё наша мама. Под потолком на верёвке висели  скафандры пришельцев, которые бабуля, судя по всему, недавно выстирала. 

Она появилась под вечер. Тяжело опираясь на сучковатую палку, прихрамывая, вошла в деревню и остановилась возле цветущей вишни. Бледно-розовые лепестки кружились в воздухе, сыпались на серые лохмотья, на седые космы, на грязную морщинистую шею.

Старая нищенка с тощей собакой и окутанное белым облаком стройное деревце – ничего более мерзкого и неуместного и представить себе невозможно!

Малинин и Стрельников успели пару раз сменить друг друга за рулём. Последние километры по тайге Малинин вёл сам, только он мог найти дорогу в этой глуши. Даже, скорее, не дорогу, а «направление». Хороших дорог здесь никогда и не бывало. Две узенькие тропки, в которых с трудом можно было узнать колею - вот и вся дорога!

Что-то теплое, мягкое – снизу. На губах – соленая влага, чуть кисловатая, не противная на вкус. Комья земли – черной, сытой, равнодушной – падают сверху. Нетяжелые по отдельности, они наваливаются друг на друга, слипаются, давят, крошки попадают в глаза, в раскрытый рот, щекочут щеки, обнаженные ноги, живот, вминают тело в раскисшую грязь. Я тону, захлебываюсь, задыхаюсь, молочу по земляным волнам руками, пытаюсь выплыть на поверхность, но меня захлестывает, утапливает, тянет в глубину. Что-то сверкает в бледном луче, еще один ком сваливается, больно бьет по носу. Перехватывает дыхание. Я кричу, но меня никто не слышит.