Наблюдения с примесью.
| Автор блога: | Inna Gri |
|
В восемь утра Саймон трусцой бежит вдоль рябин, обвешанных нарумяненными ягодами, петляет между обедневшими клумбами, делает растяжку и размеренным шагом направляется к выходу из парка. У ворот он останавливается под огромным кряжистым дубом и подбирает несколько желудей.
На часах девять. Рядом с домом, в лавке старого Изи, Саймон покупает пластилин и спички. Завтра, когда Марина приведёт Павлика, они смастерят человечков. Ручки-ножки из спичек, глазки-точки нарисуют фломастером.
Для следующей субботы Саймон придумает новую забаву.
Inna Gri
4 ноября 2018
+3
24 комментария
|
|
Поскольку некоторые авторы стирают комментарии, выношу в блог статью Уильяма Мартелла.
Позвольте мне представить 7 смертных грехов сценариста и объяснить, как их можно избежать для более удачливой творческой жизни.
Зависть (писать для рынка)
Возможно, все это начинается, когда мы узнаем, что некий автор продал свой сценарий кинокомпании. Истории успеха, такие, как «начинающий писатель из официанта становится востребованным сценаристом», неизбежно ведут нас к одной навязчивой идее: «Почему они?». Мы ничего не можем поделать и чувствуем зависть. Но более опасной является последующая мысль: «Если они продали свой любительский ужастик за цифру с 6 нулями, то и я напишу сценарий ужастика!».
Чего вы не можете знать, это то, что, возможно, «удачная продажа» была 10 сценарием этого автора в его любимом жанре, а сам он годами писал, совершенствуя свое ремесло.
[cut = читать далее...]
Чтобы перестать завидовать, перестаньте интересоваться «финансами коллег». При этом произойдут 2 вещи: во-первых, вы перестанете чувствовать, как будто работают все, кроме вас. Во-вторых, вы перестанете беспокоиться о том, что сейчас модно, а станете писать то, что вам нравится, не думая только о будущей продаже своей работы.
Доверьтесь своим инстинктам. Пишите о том, что вас волнует. По-настоящему, никто не знает, что требуется рынку. Если работа написана действительно хорошо, шансов продать ее гораздо больше, чем продать «заказуху», написанную писателями, которые считают, что знают, что продается. Это означает, что лучший рынок — это вы.
Жадность (писать, чтобы стать богаче)
Все навязчивые идеи по поводу богатства ведут честолюбивых авторов к неудачному старту (продолжению) карьеры. Читая о миллионах долларов, которые мэтры получают за выполнение работы, многие графоманы мечтают быть на их месте. Но большинство профессионалов не оказались бы там, где они сейчас, если бы у них не было драйва и страстного желания писать великое кино.
Я встречал честолюбивых авторов, единственной мечтой которых было написать единственный сценарий, который можно будет продать за миллион долларов, чтобы у них была свобода делать то, что они в самом деле любят делать, что бы это ни было.
Нужно любить писать и любить кино. Представьте себе день большой выплаты, если это когда-то произойдет, который будет для вас разочарованием. Как однажды выразился Вильям Вартон, «не пишите с продажами или деньгами в голове, это отравляет источник вдохновения. Если писать не доставляет удовольствия, не пишите. Жизнь коротка. Смерть вечна».
Похоть (тяга к чему-то помимо желания писать)
Страсть, или «похоть» в библейском смысле, определяется как страстное желание или стремление к чему-то, часто ассоциируемое с сексуальным желанием, также это понятие может означать страстное желание жить или обладать властью. Я здесь имею в виду страсть к чему-то, что не относится к писательству. Откладываете на потом, угадал? Мы будем делать все, что угодно, чтобы отложить работу над сценарием. В этом смысле, считаю, здорово, что были придуманы дэдлайны.
Как давно уже говорят в Голливуде: «Писатель, это тот, кто пишет. Желание написать, это не значит писать. План в голове — это не значит писать. Обсуждение с другими того, что вы делаете, — это не значит писать. Писать — это значит писать».
Реальность заключается в том, что, если желание писать не реализуется в тексте, значит, вы желаете чего-то другого.
Несмотря на все проволочки, профессионалы — очень дисциплинированы и пишут каждый день. Конечно, бывают дни, когда они смотрят в окно в ожидании, что муза шепнет им что-нибудь, но даже это происходит в жесткие временные рамки.
Если вы серьезно настроились на карьеру сценариста, ничто не сможет вас удержать. Распланируйте время, когда вы будете писать, как вы планируете, когда встретите друзей или пойдете в кино. Многие сравнивают писательство с мускульными упражнениями: чем больше вы тренируетесь, тем легче вам становится. Это самая лучшая привычка, которую вы можете выработать. Разница между успешными сценаристами и мечтателями заключается в том, что у успешных к концу дня больше написанных страниц, чем в предыдущий день.
Леность (избегание тяжелого труда)
Писатели, преимущественно, ленивые создания, но леность, о которой я здесь говорю, подразумевает избегание тяжелого труда, необходимого для освоения мастерства для создания выдающегося сценария.
Общим заблуждением среди начинающих писателей является предположение, что написать фильм не сложнее, чем просмотреть его. В действительности же это, это, наверное, самое сложное, что вы когда-то будете делать, независимо от того, о чем вы будете думать, читая сценарий. Сидеть за клавиатурой и писать требует огромного количества времени, концентрации и дисциплины.
Как преодолеть эту лень? Вы же понимаете, что это намного труднее, чем кажется, вы обязываете себя развивать писательскую привычку каждый день. Секрет заключается не только в том, чтобы писать хорошо, но чтобы писать так хорошо, чтобы кто-то захотел заплатить вам за это. Не соответствуя, вы не прорветесь, вопрос, который вы должны задавать себе каждый день: «Как стать по-настоящему великим?» Один из ответов заключается в том, что вы должны много работать. Не проталкивайте свою первую работу слишком рано. Ждите. Сколько нужно, чтобы развить ваше мастерство.
Чревоугодие (увлечение практическими руководствами по «сбыту готовой продукции»)
Чревоугодие в нашем смысле определяется как чрезмерное увлечение потреблением знаний других, особенно так называемых «гуру». Конечно, весьма разумно изучать основы построения истории, но я заметил, как многие писатели становятся вечными учениками, что является опорой для избегания писательского труда.
Спросите у честолюбивых писателей, почему они еще не закончили первый сценарий, скорее всего, они ответят: «У меня просто нет времени». Но у них есть время ходить на многочисленные семинары и в книжные магазины. Посещение большого количества курсов и покупка огромного количества книг — часто это способ избежать страха и сомнения, что мы недостаточно хороши, чтобы справиться с писательством.
У всех писателей, включая требующих гонорар в миллион долларов за сценарий, есть сомнения. Признайте свои страхи, но продолжайте писать. Чем больше вы будете писать, тем лучше вы станете, тем больше уверенности вы приобретете. Если вы напишете 5 сценариев, я гарантирую, что пятый будет лучше первого.
В добавок к просмотру фильмов и прочитыванию чужих сценариев, изучайте саму жизнь, людей и эмоции. Как музыкант учится на практике, работая и наблюдая за другими музыкантами, вы можете учиться, наблюдая за другими писателями и читая их произведения.
Гордыня (пренебрежение к комментариям)
Данте считал гордыню самым страшным грехом, я считаю его точно самым смертным среди писателей. Как художники, мы все ранимы, когда под угрозой оказываются наше Эго или наш идеальный образ. Наше чувствительное «я» не хочет слышать, что плохо в драфте сценария. Мы часто испытываем обиду, защищаемся и вступаем в ссоры. Но получить хорошие, непредвзятые, реалистичные комментарии — очень важно. А получить подобный отзыв от члена семьи, особенно Вашей матери, не будет таким уж продуктивным.
Я говорю не о том, что вы не должны гордиться своей работой. Просто не позволяйте этой гордости мешать вам совершенствовать вашу работу. Лучше иметь достоверный источник, который критикует ваши сценарии, чем считать себя Стивеном Спилбергом.
У большинства профессионалов есть круг доверенных читателей. У вас тоже они могут быть, если вы присоединитесь к группе писателей или просто наймете сценарного консультанта с хорошей репутацией.
Гнев (на вездесущий рынок и собственные неудачи)
Если вы уже давно варитесь в этом деле, но все еще не продали свой первый сценарий, злость постепенно заполняет вас. Лично я знаю много обозленных авторов.
Есть 2 типа таких людей: те, которые годами пытаются пробиться и злятся на систему, и те, кто уже находятся в системе и злятся, потому что их «артистичные души» сталкиваются с коммерческими организациями, которые выписывают чеки. Они хотят не просто развлекать. Они хотят обогащать, вдохновлять, что-то сказать об этом мире и условии жизни людей. Но тут они получают сообщения из студии о целевой аудитории, для которой нужно писать.
Злиться можно по многим причинам. Это чувство естественно. Задача заключается в том, чтобы перенести эти чувства на страницы и, метафорически, вплести их в вашу историю. Вот так мы это и делаем. |
|
Я очень люблю ставить точку. Точка - это финал. Всё закончилось, и больше ничего не надо. За этой последней чертой - пустота. Никого и ничего Там безлюдно и пустынно. Как в вакууме. Мне туда не надо, поэтому в конце я ставлю точку и иду в другую сторону.
Но я и ненавижу ставить точку. Она вбирает в себя возможность выбора, нового поворота, альтернативы. Она как другая сторона зеркала - чёрная и одинокая. В ней нет отражения. Она запросто скроет от глаз другую Вселенную.
Ты только посмотри, сколько вокруг точек: больших и маленьких, угловых и развёрнутых, длинных и коротких, цветных и чёрно-белых. Они как начало и конец. От них можно оттолкнуться, и к ним можно подойти. Некоторые на них стоят. Неподвижно. Как памятники. Другие всё время ускользают. Как дикий котёнок. Упрямые и податливые, злые и добрые, весёлые и печальные, - это всё точки. |
|
Я выхожу на улицу и быстрым шагом двигаюсь к парку. Это никому не нужно: рано вставать, гулять в любую погоду. Но я иду. Иду, пока не вспоминаю, что у меня больше нет собаки.
Скоро лето, и я знаю, что на зелени газонов солнечными брызгами сияют одуванчики; из больших кадушек выглядывают любопытные мордочки анютиных глазок. Помню, как на клумбах красуются яркие шеренги горделивых тюльпанов. Тут и жёлтые гусары, и ост-индские сипаи, и янычарская пехота.
|
|
Девицей я не понимала те анекдоты, которые сейчас люблю за их скабрезность и не люблю за реакцию на них окружающих. Будь у меня тогда более циничный ум или интернет, я бы не доставила столько радости своим друзьям, которые чаще смеялись не над анекдотом, а над моими уточняющими вопросами. |
|
Полторы страницы текста. 3700 знаков. Очень надо показать автомобилисту и врачу. Ребята, кто может проверить мою фантазию на достоверность? |
|
Ограниченные, многознающие, думающие, умные, мыслящие.
Почему-то предпочитаю последних. Первые живут в своих границах. Любая другая черта может ввести их в ступор. Как ленточка с красными флажками. Их лозунг - «нельзя и надо». «Можно и хочу» - не про них. Без предупреждения стреляют в тех, кто нарушают их границы. При этом свои могут поставить прямо на голове соседа. |
|
А когда они поймут, что душат не что-нибудь, а жизнь? Зажмут её в угол и душат:
– Дай, дай, дай! Сначала она выворачивается, протекает сквозь пальцы, прячется за спину. Ей бы убежать, но нельзя: она же их жизнь, их собственная жизнь. Она как тень, а они её не видят, ведь их солнце все время в зените. Чуть замешкается и опять попадается в цепкие пальцы. На этот раз держат крепко, еще и приподнимут, чтобы наверняка поняла: – Дай, дай, дай! |
|
– Я - это ты, ты - это я.
Белла произнесла заклинание, высыпала соль в ванну, потрогала воду локтем и медленно залезла в воду.
– Сто, девяносто девять, девяносто восемь, девяносто семь, девяносто шесть, - девушка начала отсчёт.
Она очнулась на песке, обжигающем ноги, и тут же закопала их поглубже: во все стороны протянулись жёлтые краски, рифлёные мелкими углублениями и усыпанные трубочками засохших водорослей. Воды не было. Никакой. Солнце стояло высоко и жгло. Очень хотелось пить. |
|
Семь. Кто придумал подавать томатный сок в самолёте, когда ни водой не замыть, ни в туалет не метнуться мимо этой тележки? – Не спеши, кушай аккуратно. – Я не хочу кушать, мама! – Пока не съешь - не выйдешь из-за стола.
Который по счёту год я сижу за этим столом своей памяти и продолжаю жевать ненавистную котлету, а потом прячу её за щекой? О, вы не знаете. Моя бабушка до сих пор не позволяет мне оставлять на тарелке ни крошки. Никакие правила хорошего тона и учебники по этике, предписывающие не объедаться в гостях и на приёмах, не победят мою бабушку во мне. |
