Выпуск от 27 июня 2013, четверг

— Ксюш, дай солнышко! Ну дай. Ну пожалуйста. Ну ты же можешь. Дай.

Опубликован в альманахе ""Unzensiert"" (№3, 2011), журнале "Знание — сила. Фантастика" (№1, 2013), аудио- и pdf-журнале "Фантаскоп" (читает Петроник).

Иногда судьба или знакомые играют с нами в злобные игры, пытаясь проверить характер или отношения на прочность. Герой этой истории стал заложником этой грязной игры, и кто знает, что может произойти тогда, последствия могут быть непоправимыми...

Всё  началось  с  пустяка.  В  тот  вечер  мой  друг  зашёл,  как  обычно,  ко  мне  на  огонёк. Мы  сидели  за  столом,  пили  водку  и  мирно  болтали  о  том,  о  сём.   Всё  было  хорошо,  но  мне  вдруг  показалось,  что  он  чем-то  озабочен.  Сперва  я  не  придал  этому  значения  и  только  мимоходом  поинтересовался  у  него,  где  он  пропадал  все  выходные  на  прошлой  неделе. 

   Прежде  чем  ответить,  кум  болезненно   поморщился  и  едва  заметно  тряхнул  голо-вой,  словно  хотел  отогнать  от  себя  неприятное  воспоминание....

...

-        Обрати внимание на того мужчину сидящего за столом справа – на самом краю стола, — сказал мой комментатор, — это на него ведется охота.

Услышав это, я пристально вгляделся в лицо человека, который был назначен жертвой этой безумной забавы. И чуть было не поперхнулся своим коктейлем, поскольку узнал в нем своего случайного знакомого – космического дальнобойщика Макса, с которым судьба свела меня в баре на одной космической станции несколько лет назад. Похоже было на то, что Макс снова вляпался в неприятности, что вполне соответствовало его характеру, о чем я мог судить из тех историй, которые он рассказывал мне о своих приключениях. Макс мало изменился с той нашей встречи, и я сразу же его узнал, хоть и одет он был в камзол, сообразно эпохе в которой пребывал, а за спиной у него висели два перекрещенных меча, как у ниндзя.    

В отличие от остальных категорий, перечень эмоций в выбранном разделе был невелик. С минуту компьютер анализировал мою биографию, наклонности и таланты, а затем на экране появилось название чувства, которое мне предстояло испытать...

Февраль ещё бродил по земле. Он пока не свернул свои грязные снежные ковры, ещё тоскливо отбрасывал длинные синеватые тени на их подурневшую поверхность. Плакал в полдень сосульками, стекал талой водицей говорливо и застывал на полуслове к вечеру осколком льда. Ночью коркой наста жадно охватывал свои богатства. Но ревниво отмечал вдруг к утру набухшую смолистую почку на торопыге-тополе. Синице, залившейся трелью, строго цыкал, и досадливая капля с брызгами летела в птицу. Но время его кончалось. И теплый ветер поторапливал его в спину.

А вы знаете, что лифты способны страстно влюбляться?..

— Улицу! — воскликнул Малыш и его карие глаза заблестели.

Он вырос в приюте, потому улица казалась чем-то манящим и ярким, тоннелем, в который следовало стремиться — к свету. И ничего не знал мелкий о голоде, пришпиливающем желудок к позвоночнику, словно бабочку на альбомную страницу, о всепроникающем холоде, и смерти, подстерегающей на перекрёстках.