Бабник

  — Вызывали, Татьяна Михайловна?
  Официальности я подпустил специально для Маши, сидевшей в каюте нашего капитана. Татьяна поджала губы и скупо кивнула:
  — Маша, иди. Надеюсь, в следующий раз ты сразу обо всем доложишь, а не будешь дожидаться, когда я спрошу.
  Мария скромно потупилась, поднялась, протиснулась между мной и кромкой входной диафрагмы и удалилась по коридору. Я проводил девушку взглядом, вошел в каюту и опустил диафрагму за собой.
  — Так что? – спросил я у капитана.
  Татьяна хмыкнула.
  — Маша не справляется. Нужно еще человека в команду нанимать.
  — Да пожалуйста! Ты же знаешь, я всегда «за». Особенно, если девочка симпатичной окажется…
  — Высокой блондинкой с большой грудью! Обязательно! Специально для тебя! По спецзаказу!
  Я демонстративно вздохнул.
  — Ты прекрасно знаешь, как я к нашим девочкам отношусь. А с Машей уже девять месяцев, как порвал. И здесь, — я постучал кулаком по груди, — всё прошло.
  — Бабник! – с чувством выдала Татьяна.
  На это возразить не получилось, и я развел руками с понимающей ухмылкой.
  — Уважаемый капитан, вы прекрасно знаете принципы комплектации экипажей космических кораблей. И то, что на десять женщин только один мужчина способен вынести субпространственный переход, – банальная истина. Про нестабильность однополовых коллективов я даже говорить не буду. Вы такими стервами становитесь, что вас даже диспетчера боятся. А я, как вы изволите видеть, мужчина в полном расцвете сил и здоровья.
  — Ба-а-абник!.. – повторила капитан.
  — Да перестань. У меня со всеми дружеские отношения. Даже с Машей. И я не собираюсь набрасываться на новую девочку. Вопреки ее желанию. Хотя, что можно знать о ее желаниях… — я мечтательно поднял взгляд к потолку.
  — Этот вопрос я и хотела с тобой обсудить. Александр, будь серьезным, а? Пять минут.
  — Обсудить? Зачем? Во-первых, ты на корабле царь и бог – твори, что пожелаешь. Во-вторых, я вне штатного расписания и подчиняюсь тебе только в экстремальной ситуации, а в остальных случаях просто прислушиваюсь к твоим просьбам. Есть такая ситуация? Нету! А в-третьих… — я задумался на несколько секунд, — в-третьих, дружеские отношения у меня вот уже где сидят, — я чиркнул большим пальцем по горлу. – А любви – нет.
  — Мы все тебя любим! – почти искренне воскликнула Татьяна.
  — Угу. Конечно. Только это не та любовь. Другая… Ладно, не тяни. Чего сказать хотела? Мне еще с девочками сегодня общаться.
  Капитан странно посмотрела, вытянула губы в трубочку и сказала:
  — Почитай резюме. Хороший специалист… Я уже согласие дала. Завтра на станции оформим договор. И всё.
  Таня протянула мне лист, и я прочел на самом верху: «Денис Горин. Пол – муж…» Из правого угла на меня глазело стереофото некоего красавчика с карими глазами, пушистыми ресницами и умным выражением на лице. Я тяжко посмотрел на капитана поверх кромки листа, отвернулся и, не глядя, кинул резюме назад. Выбрался в коридор, споткнувшись о порог, и направился к навигатору, демонстративно топая по фибропластовому полу.

 

  На финальную проверку груза для передачи его заказчику требуется не больше десяти часов. До р-станции, где нас ждали, лететь предстояло еще чуть больше стандартных суток. Поэтому, даже с учетом обязательного сна, времени было предостаточно. И потратить его я собирался на общение. Вернее, на жалобы.
  Даша и Люба, первый и второй пилоты, вели корабль. С Машей я до сих пор старался встречаться реже, опасаясь, что вернутся прежние чувства. А с Илоной, принятой в экипаж не так давно, я не успел наладить близкий контакт. Хотя, как человек, она была вполне симпатична.
  Оставалась Женя. Можно сказать, самый мой близкий друг. Конечно, когда она только появилась на «Богомоле», я пытался подбивать к ней клинья. Но Женя очень логично объяснила, что ответить на мои приставания при всем желании не сможет. Потому что у нее есть молодой человек, с которым ей хорошо, и ничего менять она не собирается. К тому же, она не сможет мне дать того, что я хочу. Я понял. И ограничился дружеским общением. Возможно потому, что именно тогда внезапно начался бурный роман с Машей, который закончился через месяц. Я решил поплакаться в жилетку другу. Но Женя быстро привела меня в чувство, проветрила мозги и заставила вернуться к работе вместо бессмысленных страданий по ушедшей любви. Но теперь-то возникла общая проблема!
  — Ну, и что, — сказала Женя. – Вам, Александр Сергеевич, девушки нужны, а меня больше мальчики интересуют.
  — Тебе что, меня мало?
  — Ну, вы совершенно другое дело! А я люблю с мужчинами общаться, — Женя выглянула в проход, никого не заметила и добавила: — Особенно с симпатичными. Мне с ними интереснее. А тут бабский коллектив, ужас просто.
  — Во-во! И я о том же. Ты мне лучше скажи, — перешел я на рабочие вопросы, — корабль по графику придет?
  — Я – специалист! – Женя распахнула и без того большие глаза. – Чего это вы во мне сомневаетесь?!
  — Работа такая. Во всем сомневаться. Перед прибытием еще зайду. До завтра.
  Распрощавшись с навигатором, я в расстроенных чувствах доковылял до моей каюты и завалился спать.

 

  К р-станции около Су Линь мы пристыковались штатно и, главное, вовремя. Заказчик долго листал договор, слюнявя пальцы, презрительно морщился, но так и не смог найти пункта, по которому он мог бы нас оштрафовать. Поставил печать на договоре и с сожалением буркнул, что он рад с нами работать и готов даже предоставить льготные условия.
  С этой радостной новостью я поспешил к капитану. «Неплохо, неплохо, — сказала Таня, даже не глянув на печать в договоре, — Теперь давай-ка по-быстренькому новый груз прими. Третий терминал. Заказчик – «Транслит». Девяносто девять контейнеров, три тысячи девятьсот шестьдесят кубов, две тысячи триста семьдесят шесть тонн. Принять на второй склад. Он же у тебя пустой?»
  Разумеется, на втором складе ничего не было. Кому, как ни капитану об этом знать. Но третий терминал! Он находился в китайском секторе станции, и добираться до него предстояло через все отсеки. Или перестыковываться. Да только ни один судовладелец даже не подумает тратить рабочее вещество на бесцельные маневры вблизи космического сооружения. Конечно, я мог надеть скафандр, нанять движок и слетать самому. Но Таня строго-настрого запретила непрофильно расходовать дефицитные денежные средства. Так что я подумал-подумал, поплевал, посетовал на судьбу и пошел к китайцам. Через англоязычный сектор.
  На контрольном пункте меня встретили американские греки, продержали два часа, выясняя мои полномочия, и, только выслушав Танин рык по видеофону, смилостивились, выдав пропуск на сквозной проход. С китайцами таких проблем сроду не бывало. Двое низеньких погранцов с невозмутимыми лицами проштамповали входной документ, дали карту с отмеченным маршрутом следования и техническое свидетельство на груз. Иди и бери. И не опаздывай. Иначе штрафы пойдут за несоблюдение сроков присутствия на суверенной территории.
  Груз находился в стандартных 20-футовых контейнерах с привычным цифровым кодом и фирменной маркировкой из иероглифов «счастье», «богатство» и еще какими-то, которые я не опознал. Выписаны они были золотой краской по всем сторонам у каждого контейнера, от чего в глазах рябило. На просьбу предъявить сам груз кладовщик заявил, что вскрывать контейнеры он не будет, мне не даст, а если я самовольно это проделаю, то о моих действиях сообщит заказчику. Спорить совершенно не хотелось. Я перечитал договор, решил, что девяносто девять контейнеров и есть груз, а об остальном пусть у заказчика душа болит. Может, они вообще пустые, хотя по массе – не похоже. Мое дело – разместить контейнеры на корабле. Нет, если содержимое может представлять опасность для жизни человека, мы можем отказаться от транспортировки. И даже задаток не возвращать. Достаточно предъявить доказательства. Ах, они у меня отсутствуют! Тогда о чем разговор?
  Я и промолчал. Заказал доставку контейнеров, словно проблемы начисто отсутствуют, и пошел обратно по прежнему маршруту. А там на выходе снова эти греки! И опять приставать начали. Тянут время и тянут. У меня до отстыковки «Богомола» всего ничего осталось. Груз же надо еще разместить, закрепить, маячки поставить – куча дел. Еле отвязался от американцев. И бегом в грузовой отсек работать. Еле успел доложить капитану, что всё закончил, порядок, как старт объявили. Нормально, даже нервы почти не истрепал. Вот только, что происходило на корабле в мое отсутствие, понятия не имею.
  Неведение мое сохранялось недолго. До момента выхода на рабочий режим полета и первой же встречи с членом экипажа. Им Даша оказалась. С вахты снялась и пошла гулять по кораблю. Точнее, по личным делам. И на меня наткнулась, как нарочно.
  — Видели?! – спрашивает.
  — Что?
  — Не что, а кого. Дениса.
  — А-а-а, — говорю. – Только его мне для полного счастья и не хватало.
  Даша скептически посмотрела на меня сверху вниз и заявила, что с новым членом экипажа надо знакомиться сразу же, как его капитан представляет. А вовсе не случайным образом, в коридорах корабля.
  — Понимаешь, Даша. Ты в пространстве работаешь. А на станции – отдыхаешь. Я – наоборот. Мне некогда на корабле прохлаждаться, когда каждая минута простоя – денежные потери. Да и неинтересен мне ваш Денис! Ясно?!
  — Ясно. Только вы не правы, Александр Сергеевич. Денис – клёвый парень…
  — В этом и проблема… — перебил я Дашу. – Ладно, пойдем, познакомишь меня с новым чудом. Только капитану доложусь.
  Зашли мы к Тане. Я ей документы скачал, объяснил, что груз какой-то подозрительный, но отказаться от него не получилось. Выслушал мрачный комментарий о том, что некоторым надо поменьше лезть в дела, которых их не касаются, и откланялся.
  На выходе мы с Дашей на Дениса и наткнулись. Живьем он еще лучше выглядел, чем на фото в резюме. Высокий, подтянутый, мышцы под комбинезоном выпирают. Красавец-мужчина из гламурного журнала. Мечта любой женщины. И чего он в космос поперся? Меня с ним не сравнить: низенький, плюгавенький, физиономия невыразительная – идеал для космического корабля. А из-за Дениса девочки передерутся. Как в таком коллективе существовать?
  — Здравствуйте! – Денис чуть поклонился.
  О, этот голос! О, эти манеры! Захотелось сплюнуть.
  — Ну, привет. Как устроился?
  А сам еле сдерживаюсь, чтобы прилично себя вести.
  — Большое спасибо. Мне очень понравилось на вашем корабле. Сейчас я направляюсь к капитану за инструкциями. Разрешите?
  Я чуть ли не отпрыгнул в сторону и на Дашу посмотрел: как она этот ходячий ужас воспринимает. Как и ожидалось: чересчур положительно. А у самой, между прочим, муж любимый на Земле. Если она так, то что же остальные? Хотя, одиноких у нас нет. Даже Маша к своему бывшему вернулась. Вот разве что Илона… С мужем рассталась, свободная женщина. Самый подходящий объект для приложения сил нового члена экипажа.
Даша внимательно рассмотрела спину Дениса, пока диафрагма за ним не опустилась, и дальше гулять отправилась, забыв, что мы вместе сюда пришли. А я к Илоне отправился – разузнать ее мысли насчет нового члена экипажа.
  Она работала: тестировала незадействованные сейчас стыковочные системы. Надо полагать, полетные Илона проверяла на станции.
  — Ну, как тебе Денис? – чуть радостнее, чем следовало, спросил я.
  Илона вздрогнула, заоборачивалась и прикрыла диафрагму в технический отсек.
  — Где он?
  — Не знаю, — я пожал плечами, — наверно, у капитана. Если еще не ушел.
  — Отлично! Ты не представляешь! Он же сразу начал намекать!
  — На что намекать? – затупил я.
  — Будто не понятно! На то самое. Сначала с девушкой разговаривают, отпускают ей комплименты, невзначай притрагиваются к руке, приобнимают, хватают за коленку, за грудь, ну, и так далее.
  — Так в чем проблема? Девочки, как я понял, на него вешаться готовы.
  — Но не я! – Илона гордо выпрямилась. – Ты посмотри, какой он противный!
  Илона передернулась. В основном, я был с ней солидарен. И насчет приставаний, и насчет противности. Естественная реакция мужчины на более успешного конкурента. Но у девушки?!
  — Саша, — продолжила Илона, — ты мог бы меня как-то от него оградить, что ли? При тебе он не станет…
   — Станет, — отрезал я. – Лучше делать вид, что нам срочно куда-нибудь надо, и уходить. Не будет же он за тобой по всему кораблю бегать. Через некоторое время поймет, что ты ему не рада, и другой девушкой займется. Машей, например. Кстати, может, ему прямо сейчас сказать?
  — Что сказать?
  — Что он тебя не интересует. Во всех аспектах.
  — Так девушки не поступают, — отрезала Илона. – Да и понятно всё.
  — Это девушкам понятно! А мужик, пока ему прямо не скажешь, что его не хотят, ни о чем не догадается. И даже если скажут, всё равно будет сомневаться до самого конца и еще несколько месяцев после. Если, конечно, девушка для него что-нибудь значит.
  Илона зафиксировала показатели, переключила процессор на новый тест и сказала:
  — Ну и что. Ты всё же походи со мной. Мне спокойнее будет.
  Разумеется, я согласился. Не могу устоять, если симпатичная девушка просит. Правильно Таня говорила про бабника. Правильно.

 

  От Су Линь наш путь лежал к Нань Дао, где мы должны были сбросить только что полученный груз, а потом сразу домой, на Землю. На всё про всё – три недели. Обыденность. Обязанностей – ноль. Раз в стандартные сутки проверить груз и отчитаться в его сохранности перед Таней. А так как с грузом во время полета в принципе ничего случиться не может, то становится совсем тоскливо. Денис же всегда при деле. Ему бытовое обслуживание поручили, с чем Маша не справлялась. Так что Денис целый день в хлопотах да заботах о членах экипажа. И весь такой предупредительный. Не успевает девушка подумать, не то что высказать желание, Денис тут как тут с решением. Я на его фоне – ленивец из ленивцев. Брожу по кораблю и всех от работы отвлекаю. Конечно, прямо никто недовольства не высказывает, но по глазам видно. Только с Илоной по-другому. Явно девушка радуется, когда к ней прихожу. Даже странно.

 

  На четвертый день полета с грузом, что на Су Линь взяли, стало что-то странное происходить. Снаружи, вроде, всё в порядке, никакого шевеления. И датчики показывают, что контейнеры инертны. А вот чувствуется какая-то несообразность. На уровне подсознания чувствуется.
  О подозрениях я капитану сразу доложил. Только доказательств не привел. Таня пофыркала и резонно заявила, что я стал излишне мнительным. Наверно, возраст сказывается. На это я ответил, что она меня на семь лет старше. Мне напомнили про среднюю продолжительность жизни у мужчин и женщин, обозвали различными эпитетами и отправили прочь. Напоследок бросив в спину фразу о том, чтоб я девочкам работать не мешал. Можно сказать, поговорили. Но не будешь же капитану возражать. Не всегда и надо. В этом деле, если меры не знаешь, легко в конфронтацию вступить. И тогда один путь – списание на планету. Еще спасибо скажешь, если на родную доставят. А то бросят на р-станции у какого-нибудь Нань Дао и конец: шансов ступить на твердь не будет.
  На досуге я решил подробно с договором ознакомиться, благо доступ есть. Текст, разумеется, на хань, но перевод сделан. Технический перевод, обычное дело. Начал я подлинник читать и споткнулся. В оговоренных условиях хранения при перевозке значится некий пункт, которого в стандартных требованиях я отродясь не встречал. А именно: не притрагиваться к контейнерам после прохода через р-точку. Три незаметных иероглифа внизу страницы, которые автоматический переводчик весьма странно трансформировал: «не трогать р-точку».
  Разумеется, на такой маразм никто внимания не обратил. Но с другой стороны, кому в полете придет в голову лазать в грузовой отсек? Кроме меня, конечно. Но я-то к ним не притрагиваюсь! Визуальный осмотр, физические параметры помещения, датчики слежения, видеосъемка…
  И тут до меня дошло! Что именно – не так! Контейнеры слишком чистые! Автоматических уборщиков система не фиксирует: они для нее часть корабля. А кто мог додуматься в грузовом отсеке убираться, рвение выказывать? Ясно кто, гадать не надо. Оставалось понять, что случилось с грузом, как избежать проникновения уборочной техники на склад и можно ли всё вернуть в прежний вид, если договор уже нарушили.
  Первым делом пошел к капитану. Таня аж скуксилась, как меня увидела.
  — Что опять?
  — Да вот. Денис у меня в грузовом убираться вздумал, — а сам понимаю – не то говорю и не так. – Нельзя ли прекратить?
  Капитан на меня вылупилась и зловеще отвечает:
  — Давно пора! Уже по уши в грязи зарос. Хоть кто-то за порядком следит! Совсем распустились!
  — Там нельзя убираться! Там пыль важная! – возмутился я. – Технология такая!
  — Не грузи меня, Александр, своим грузом! Если тебе нужно – сам с Денисом разбирайся! И, в конце концов, дай поработать! – и снова уткнулась в монитор.
  С Денисом совершенно не хотелось разговаривать. Ни о чем. Случись авария, я, наверно, и предупреждать бы его не стал. А уж просить… Единственный вариант – впереться в диспетчерскую в его отсутствие и вырубить уборщиков. А еще лучше – перепрограммировать, чтобы они мои склады по дуге объезжали. И при этом сообщали, что убираются, где нужно. Разыгралась фантазия. На такое у меня не хватало технических знаний, я ж не Илона. Да, вместе с ней гораздо проще против Дениса сработать.
  Поговорил с девушкой. Илона меня выслушала, советов надавала и сказала, что техническую сторону на себя возьмет. И чтоб и взялся на тот момент Дениса чем-нибудь отвлечь. Интересным для него. Вот что может интересовать мужика на космическом корабле? Разумеется, бабы. То есть, девушки. Не работа же! На эту тему я вполне мог потрепаться никак не меньше часа без особых усилий.
  Пришлось идти к Денису – сам же захотел его уборщиков со склада убрать. Однако разговор получился каким-то смутным. И свелся к обсуждению не всех девушек подряд с их явными достоинствами и скрытыми недостатками, а к Илоне. Что ей нравится вообще, что – в частности, и как лучше к ней подкатить. Пришлось выдумывать, что вот как раз Илона мужчинами совсем не интересуется. В принципе. И вообще она с Любой дружит. При этом я многозначительно подмигивал и ухмылялся.
  — Понятно, — сказал Денис. – Что-то подобное я и предполагал. Спасибо тебе, что подсказал.
  — Да ни вопрос! – я хлопнул Дениса по плечу и, понизив голос, спросил: — Лучше расскажи, как тебе удается такой популярностью у девушек пользоваться?
  — Главное – понять, что женщина действительно хочет. И ей это дать. Сразу и немедленно, без раздумий. Потому что раздумья она воспримет не в твою пользу и посчитает тебя никудышным мужчиной, не стоящим ее внимания.
  — Вот оно как… — протянул я. – Проблема в понимании, значит. Да что женщина на корабле хотеть может? Быстрее домой вернуться, к мужу.
Оказалось, не совсем так. Денис мне про наших девочек такое рассказал, чего я и не предполагал. Когда только вызнать успел? И каким образом? Со мной они на такие темы что-то не разговаривали. Грустно мне стало. Тоскливо. Хорошо хоть время отвлечения закончилось. Я буркнул, что мне уже пора, распрощался и направился в тайное место, где мы с Илоной договорились после депрограммирования встретиться. В ее каюту.
  Одну проблему решили. Но что делать с договором? Не зря же китайцы такой пункт включили. Наверняка, какие-нибудь детекторы стоят и все нарушения отмечают. А еще интересно, почему контейнеры трогать-то нельзя? В чем прикол-то?
  Очень меня это заинтересовало. Зудит и зудит внутри: «сходи, узнай, проверь, выясни…» Почему бы не сходить, кстати? Не обязательно же только техникой для наблюдения пользоваться, прямой досмотр никто еще не отменял. Так что, когда настало время ежедневной проверки, я на второй склад и спустился. Диафрагму поднял, зашел, обратно за собой ее опустил и заблокировал, чтобы никто не мешал. Постоял, осматриваясь и прислушиваясь. Вроде ничего подозрительного. Тишина. Контейнеры стоят рядами. Три в высоту, четыре – по ширине и восемь – в длину. Плюс передний ряд незаполненный – там всего три этих ящика. Стенки у всех черные, а по ним желтые иероглифы выписаны. Или они цвет изменили в этом освещении, которое автоматически включается, когда человек входит? Раньше, вроде, золотыми были.
  Приблизился к крайнему контейнеру, чуть ли не носом по его стенке вожу. Уже вместо значков одни линии видны. А еще видно, что они не по трафарету сделаны, а кистью, вручную. Традиционная каллиграфия получается, хоть и не по дереву. И, что удивительно, ничего прочитать не могу. Вроде, отдельные черты узнать можно, а всё вместе не складывается. Кто писал, зачем? И о чем?
  От расстройства я совершенно о договоре забыл. И как приложил пятерней по стенке! Со всего размаха! Захотелось, чтоб загудело по всему складу, загрохотало, эхо разнеслось. А ничего и не получилось. Будто по дереву стукнул, а не по листовому железу. Я на ладонь посмотрел, а она вся в краске. Ну, и отпечаток светлый на контейнере. Внутри него – непонятные письмена, которые ни с того, ни с сего светиться начали и даже как бы выступать из плоскости.
  Мне всё это сразу не понравилось, и я потихоньку решил уйти. Правда, сначала для порядка зафиксировал безобразие на складе, а потом уже отправился. Но автоматически, а не сознательно, потому что в мыслях полная пустота была и один вопрос: «Что делать?!»
  Только когда вернулся в каюту, сообразил – что. Для чего у нас постоянно информация обновляется? Каждому ясно – чтобы всё обо всем знать. Значит, надо всего лишь выяснить в библиотеке, с чем таким я на складе столкнулся.
  Выяснил. Загрузил стереофото в компьютер и выбрал простейшую опцию: «найти соответствие». И минуты не прошло, как на меня вывалилась целая лента с описанием объектов, соответствующих предлагаемому изображению больше, чем на девяносто процентов. Я остановил поиск и прочитал, на что же похожи стенки контейнеров.
  Оказалось, на «Стеновые панели Дворца Чужих на Минданао. Предполагаемый возраст – 26000 стандартных лет. Язык – не известен, расшифровке не поддается. Стоимость не определена. Представляет собой высокохудожественный объект неизвестного происхождения». В данный момент раритетные панели находились в федеральном розыске…
  Зря я новостями на станции не поинтересовался. О похищении коллекции артефактов с Минданао целую неделю на всех порталах трындели. Давали описания похищенного, предполагали схемы вывоза, обосновывали детали маскировки. И все предлагали понадежнее прятать. А мы практически в открытую везем и ничего. Видимо, заказчик тоже новостную ленту читал и решил, что прячь, не прячь – всё равно найдут. А если на виду с каким-нибудь лохом отправить, то всё обойдется.
  Судя по всему, для переправки на Нань Дао панели покрасили специальной краской, написали на них иероглифы, загрунтовали и смонтировали поверх контейнеров. Толщина панелей всего три миллиметра, так что за стандартные пределы допуска габаритов контейнеров похитители не вылезли. Внутрь контейнеров засыпали всякий мусор, а отказались его показать по той причине, что наверняка кто-нибудь задался бы вопросом – а для чего везти мусор на другую планету? Подозрительно. Груз бы задержали, контейнеры бы тщательно осмотрели и нашли бы накладные панели. Всё, итог понятен.
  Но никто из похитителей и помыслить не мог, что Денис начнет протирать контейнеры влажной тряпочкой. Раскраска частично стерлась, и инопланетные письмена засияли во всей красе.
  Связаться с кем-нибудь из субпространства по техническим соображением невозможно. Только после прохода через р-точку. Например, с федеральной службой. Которая сразу же спросит – откуда у нас похищенные артефакты. И вряд ли поверит, что мы – всего лишь перевозчики, ни сном, ни духом не подозревающие о том, что именно мы везем и кому. Заказчик, разумеется, будет стоять на том, что ему принадлежит ценный груз мусора с редкими химическими элементами и ничего другого он переправлять не собирался. У капитана нет резона подставлять весь экипаж, так что виноватым окажусь я один. Это ж я контейнеры на склад помещал. Значит, я контрабанду и переправлял. Меня и наказывать.
  Еще можно связаться с заказчиком и рассказать, что мы в его тайну проникли. После чего они высадят десант и всех нас угробят за несколько минут, чтоб лишнего не болтали. Проще простого будет представить дело так, что мы или отравились Машиной стряпней, или заболели инопланетным гриппом, или просто перепились и столкнулись с астероидом. Придумают, в общем.
  Оставалось одно – молчать. И надеяться, что никто ничего не узнает. Ни капитан, ни девочки, ни, тем более, Денис. Следовало перекрасить контейнеры, написать на них прежние иероглифы, доставить груз по назначению и уже потом, как честный аноним, связываться с федералами.
Разумеется, ничего не получилось.

 

  Денис оставил попытки приударить за Илоной и занялся остальными девушками. Сразу и одновременно всеми. Причем, каждая из них была полностью уверена, что Денис уделяет повышенное внимание ей одной, а других даже не замечает. Все мои слова о том, что на самом деле происходит, наталкивались на полное неприятие. Меня даже стали избегать. Я не понимал, как этому противодействовать, и запирался в своей каюте, впадая в депрессию и мрачнея с каждым днем. Только возня с контейнерами отвлекала.
  Покрасил я их быстро, с помощью ремонтных автоматов. А вот научить роботов каллиграфии у меня не получилось. Всего-то и надо было – восстановить частично смытую роспись, причем, на шести контейнерах: инопланетных панелей на большее количество не хватило. Но автоматы упрямо отказывались приближаться к артефактам, не взирая на прямые приказы и жесткое программирование. Пришлось самому вооружаться кистью, надевать очки с «умными» стеклами и заниматься китайской каллиграфией.
  Очки проецировали на поверхность панелей рисунок и указывали направление движения кисти, чтобы как можно точнее соответствовать исходному написанию. Меня смущало только одно – нечитаемость китайских знаков. Создавалось впечатление, что роспись на самих панелях как-то влияла на то, что пишут поверх нее, превращая надписи в полную абракадабру. Но не будут же заказчики выяснять – почему нельзя прочитать то, что они же и написали? Им главное, чтобы груз сохранным пришел. Мне же разбираться еще и с этим не оставалось никакого времени – полет в субе заканчивался через сутки, а у меня оставались нераскрашенными еще две панели.
  Поэтому в последний день я как проклятый с утра засел на складе, чтобы вовремя успеть с ликвидацией Денисовой деятельности. И мне было совершенно не до того, что происходит на «Богомоле». А что может в субе происходить? Да ничего. Рутина одна: бабские разговоры, интрижки, заигрывания и тому подобное, что всегда случается в женских коллективах, когда им заняться нечем, а наклюкаться запрещено.
  Вежливый голос прозвучал так внезапно, что у меня дрогнула рука, и прямая линия, которую я тщательно выводил на стенке, вдруг зазмеилась и оборвалась:
  — Я смотрю, Александр, ты здесь самодеятельностью занимаешься?
  — Это входит в обслуживание груза, — я еле успел придумать отговорку. Кто ж мог предположить, что Денис лично полезет на чужую территорию – на склад?
  — Ты ошибаешься. О твоих действиях я уже подал докладную записку капитану, и Татьяна Михайловна издала соответствующее распоряжение. А именно: отстранить тебя на время полета от твоих обязанностей.
  — Нельзя! – возмутился я. – Вы что там, обалдели все?!
  — Кроме того, я отправил пакет информации нашему заказчику, в котором описал твои действия.
  — А свои не описал?!
  Я подскочил к Денису и принялся трясти у него перед носом кистью, от чего золотая краска мелкими брызгами срывалась с волосков и летела во все стороны. Денис недовольно поморщился и отодвинул мою руку с кистью подальше от форменного комбинезона. Тут уж я совершенно вышел из себя. Это что ж получается? Он пакостит, я его пакости покрываю, а он меня за это еще и перед капитаном позорит! И заказчику сообщает! Да они меня убьют, не поморщатся! Всех убьют! Идиот!!
  Ну, и врезал ему от всей души. Прямо той рукой, в которой кисть находилась. И промахнулся, конечно. Денис, наверно, только этого и ждал. Потому что ухватил меня за шею и за руку и со всей силы приложил лбом о панель. Я прямо почувствовал, как на лбу отпечатывается еще влажный иероглиф, и отключился.
  Подключился я там же, на складе. Только присутствующих стало значительно больше. Все прибежали, даже те, кто на вахте стоял. Вокруг меня встали и сверху вниз смотрят осуждающе. Я лежу. Голова трещит – и сзади, и спереди, и со всех сторон. Только в том месте, где к контейнеру приложился, приятная прохлада по коже.
  — Вставай, Александр! Нечего больным прикидываться, — сурово сказала капитан.
  Я встал. И сразу объясняться начал, пока они на меня обвинений не навешали.
  — Это ж ворованные панели на контейнерах. С Минданао. Их надо срочно в прежний вид привести, пока заказчик не в курсе. А то нам всем ох как не поздоровится. Информационный пакет ушел?
  — Ушел… — подтвердил Денис. – Мы из суба уже час, как вышли.
  У меня руки опустились.
  — Так чего теперь делать?
  Татьяна подумал и сообщила вердикт:
  — Ты иероглифы дорисовывай, а потом мы тебя посадим в спасательную шлюпку и с корабля отправим. Как будто ты сбежал. Пока заказчик до нас доберется, пока груз осмотрит, ты, глядишь, успеешь где-нибудь высадиться и спрятаться. А там, как повезет.
  — Злые вы, — ответил я. – Женщины, одним словом. Вы хоть голосовали? Или это решение капитана?
  Девушки переглянулись.
  — Понимаете, Александр Сергеевич, — за всех сказала Женя, — нам вас будет очень не хватать. Честно. Но лучше, чтобы вы улетели. И для вас лучше, и для нас…
  — Все, что ли, против? – перебил я.
  — Илона воздержалась, — сообщила Татьяна. – Саш, не тяни время. Заказчик нам уже сказал, когда на борту будет. Скоро.
  И ушли. По делам, конечно. Вот и вся любовь. Они даже прощаться со мной не стали. Едва закончил с покраской, включили оповещение об отправлении спасательной шлюпки и дали обратный отсчет. Я погрузился, проверил контрольную аппаратуру, как полагается, и послал последний привет Илоне. Потом подумал и с остальными девочками попрощался. Они ж правильно поступили, чего на них зло держать?
  Вынесло меня в открытый космос, я шлюпку сориентировал, посмотрел в последний раз на «Богомола» и включил маршевый двигатель. Маршрут заранее проложил. Такой, что не найдут никогда. Оказалось, проще некуда. После того, как я лбом о панели из дворца треснулся, у меня в голове некое просветление возникло. Всё понятно стало. Как жить, что от кого ожидать и как с этим дальше поступать. Что такое любовь и в чем смысл жизни. Есть ли жизнь на Марсе. Вечные вопросы человечества.
  Ответы имелись. Вот только высказать я их мог на языке, который никто из людей не понимал.