Дорогой хозяин (часть третья)

Когда нубиры осторожно подошли к солдату, он истерично захохотал. Ни кашель, ни боль, ни разогретый бронекостюм не могли остановить его смеха.

— Старина Хави не простил бы мне такой посадки! А у вас хорошая реакция, рабы! Теперь как можно скорее тащите меня к лесу, сейчас я сделал то, что мой сгоревший приятель называл газами бегемота. И радары Потта их учуяли!

Саед и Мози снова подхватили солдата и, не обращая внимания на ещё не успевший остыть бронекостюм, быстро потащили его по дороге к лесу. Новая порция препарата давала о себе знать, — солдат воспрянул духом, снова мог двигаться и поток сарказма полился из него с новой силой.

— Знали бы вы кого несёте сейчас, несчастные. И это я – Карах Иль Сатен, вольнорожденный, командир третьей бригады корпоративных сил должен прыгать через реки, мотаться по полям и лесам в компании двух вонючих рабов! А всё из-за тебя болван Хави! Возьми мы глайдер и ты остался бы жив и твоего славного ординарца не размазало бы по стенкам. О, проклятье! Отрежьте мне эти ноги, я закажу другие на Фенатре. Я лично буду пытать того, кто заложил эту мину, слышишь добрячок? Я вырву ему ногти, вспорю живот и запущу туда вазга!

Поток проклятий и угроз не прекращался ни на секунду, пока они не добрались до леса. Углубившись в него на сотню шагов, сделали остановку. Карах Иль Сатен приказал уложить его у дерева и следить за переправой.

Он проглотил какие-то таблетки и, сделав несколько глотков из фляги, протянул её Саеду. Тот нерешительно попробовал содержимое. Жидкость была кисловатой на вкус и холодной. Прохлада пробежала по всему телу, мгновенно сняв напряжение в мышцах. Саед задрал голову, чтобы окликнуть сидевшего на дереве и наблюдавшего за разрушенным мостом Мози. Ему не терпелось поделиться чудесным напитком с другом, но Карах произнес:

— Тихо, скоро ты его сменишь и тогда он тоже попробует, — он сделал еще один глоток, — вредная дрянь, но хорошо успокаивает и освежает.

Солнце садилось, сквозь деревья был виден алый диск сделавший реку ещё более оранжевой. На горизонт вылилась красная краска, марево пыталось смешать её с силуэтами деревьев.

— Что такое Фенатра? – после долгого молчания спросил Саед.

— Планета, как и ваша принадлежащая корпорации Денер, нашей корпорации. Там есть город Калбат. Если тебе оторвёт ногу или руку, откажет печень или сердечко начнет пошаливать — прилетай, и тебе всё заменят. Правда для этого тебе придется заложить пару таких деревень как твоя.

— Даже Ядо на такое не способен! – воскликнул мальчишка, слушавший военного с открытым ртом.

— Ядо? Да, слабоватый божок. Рассказать про него? Держи свою челюсть. Ядо не бог, — после этих слов Саед нахмурился и начал сомневаться в правдивости речей Караха, — это планета, с которой привезли сюда ваших предков.

— Смиренный Ядо, не слушай этого, — испуганно пролепетал Саед.

— Тысячу лет назад Федерация колонизировала планету за планетой, им не хватало рабочих рук, и именно тогда было разрешено клонирование. На нескольких планетах начали производство клонов. Ядо – одна из них. Чтобы вы были послушными и работали на своих хозяев, не задумываясь, ваши головы забили богами и проповедями. Тот, кто все это писал, не стал долго выдумывать имена, твои предки были с Ядо, такое имя и было назначено вашему божку. Придя домой выкинь алтарь, а дары в следующий раз отдай своему псу или съешь сам, тебя не ударит молния, или что там должно случиться в таком случае?

— Будет голод! Ничего не уродится, если Ядо не примет даров!

— Ха-ха-ха, ничего не уродится, если вы ничего не посадите или если не будет дождей! Когда Федерация распалась, образовались корпорации. И теперь ваши хозяева порой меняются, но всем выгодно, чтобы вы слепо следовали пути Ядо. Смиренность, трудолюбие… Это хорошие качества, раб.

— Я не верю тебе, хозяин. Ты, верно, бредишь из-за раны или смеёшься надо мной. Смиренность и трудолюбие основа жизни, мы не устраиваем войн, мы были счастливы. Почему вы уничтожаете наших старых хозяев? При них был порядок, мы давали им яблоки и зерно, в Ханате занимались овощами. Мы не голодали, у нас была вода. А вы перекопали наши сады, вместо полей стоят ваши базы. А мы вынуждены собирать нур, чтобы не умереть с голоду.

— Вы не убиваете, потому что не должны. Убивают солдаты, их создают на тех же планетах, только боги у них позлее. Ваши бывшие хозяева – олигархи Потта, занимаются в основном металлургией. Огромные барыши от продажи металлов дали им влияние. Имея влияние, умей его защитить. Теперь их месторождения будут нашими. Ваш проклятый Норат богат железом, марганцем, здесь, куда не плюнь — везде какая-то руда. Пока идёт война, разбираться с вами некогда, самые юркие из вольных уже стали разрабатывать месторождения, естественно они не обратили внимания на ваши сады и поля. Но не волнуйся, добрячок, им тоже захочется есть, и вы снова пригодитесь.

«Верить ли ему? Лекарства сделали его безумным, но разве бред может быть таким складным? Или он хочет проверить мою верность Ядо? Ядо не может быть чьей-то выдумкой, ведь жрецы могли творить чудеса, исцелять смертельно больных, а сколько людей рассказывало о явлениях бога. Все мои грехи замолены, а того, что нельзя простить я никогда не совершал. Ядо, прости хозяина за слова его».

Когда Иль Сатен закончил, Саеда хватило ещё  на один вопрос.

— Кто же ты такой?

— Я вольнорожденный — это значит, что в моем роду никогда не было клонов. Мне доступны знания четырех институтов, межзвездные перелёты, я назначен командиром бригады. Чтобы тебе было легче – я Ядо во плоти и новый хозяин Нората. Неплохой улов для нубира, да? В той машине погиб мой соратник — Хави и еще один офицер, но он был матихо – его мать была клоном. Смерть вольнорожденного огромная утрата в наше время, но тебе этого не понять, раб.

— Разве не любая смерть огромная утрата?

В ответ на это Иль Сатен лишь усмехнулся.

Голова Саеда раскалывалась от услышанного, не желая принимать новые знания. Он долго всё переваривал, пытался связать концы с концами, но его знаний не хватало, чтобы увидеть полную картину, частички которой обрисовал ему Карах. Вера Саеда была крепка, но покрылась мелкими трещинками после такого удара, он пытался уйти от мыслей о словах Караха, но постоянно возвращался к ним. Ведь всё, во что верил и чем жил Саед, в течении нескольких минут было высмеяно и опровергнуто хозяином.

Мальчик уставился на светлячка, забравшегося на лист папоротника, густо росшего вокруг. Его светло-зеленый огонёк представился ему одинокой звездой, она приближалась, становилась всё ярче, вокруг неё неспешно двигались планеты, серые и безжизненные, как камни…

— Не засыпай, — бог во плоти сильно толкнул Саеда в плечо, — Держи, знаешь что это?

Он протянул мальчику миниатюрный плеер и наушники. Саед слышал про такие штуки, покрутив их в руках, он вставил их в уши и нажал кнопку на плеере. Мелодию он узнал сразу, именно она звучала утром, её повтора Саед так и не дождался, после того как уехали солдаты. И вот теперь она снова разгоняла его сон.

— Мне очень нравится эта музыка, — расплывшись в довольной улыбке, сказал Саед, когда композиция закончилась.

— Моя любимая, — новым голосом сказал Карах, забирая плеер. Сейчас в нём не было ни властности, ни грубости, — Кершер назвал её «Поражение свободы», как по мне, так название не дотягивает до красоты мелодии.

— Я назвал её жаркой, — гордо сказал мальчик.

Иль Сатен усмехнулся, а потом вдруг поднялся на ноги. Он прислонил указательный палец к шлему в том месте, где был его рот и замер. Потом открыл свой ранец и одновременно с этим начал раздавать указания:

— Дозорный, быстро вниз, слепень! Добрячок, свернись клубком около дерева! – это снова был прежний Карах.

Тут и до Саеда донеслось знакомое жужжание. Наблюдатель был рядом. Цепляясь за ветки и разрывая майку, под дерево рухнул Мози. Хозяин указал ему лечь рядом с Саедом. Затем достал из ранца аккуратно сложенную много раз ткань, напоминающую прозрачный полиэтилен, одним движением он превратил сложенный кусок в большое полотно и накрыл им нубиров. Сам тоже залез под большой прозрачный тент и замер. На глазах у испуганных и ничего не понимающих мальчишек их одеяло приняло цвет земляного покрова, на нём стали видны мелкие камни и выбивающиеся из земли стебельки травы.

Жужжание усиливалось. Стальная муха была где-то над деревьями. Звук то слабел, то снова становился громче, будто те, кто управлял ей, знали, где нужно искать вольнорожденного. Внезапно сквозь жужжание послышалось: «Моооозииии!.. Саееееед!». Саед осторожно приподнял край маскировочного тента, но сквозь небольшую щель ничего нельзя было разглядеть.

Их искали, но голоса утихали, группа проходила далеко от них. В любом случае переправа рядом и деревенские должны прийти к ней, — подумал Саед, обрадовавшись. Мози не выдержал и дёрнулся было, попытался выползти из под тента, но Карах разгадал его намерения, схватил за плечо, сильно прижал к земле и закрыл его рот ладонью.

Муха стала спускаться ниже. Когда стали различимы звуки движения объективов её камер, Саед с ужасом понял причину её приближения, – из-под тента торчала ступня Мози. Тут же на неё упал луч синего света, страх пересилил осторожность и сработал инстинкт – Мози убрал ногу под тент. Последовала череда механических звуков, и жужжание стало утихать.

— Иллоней чено го! – зло выдавил Карах, скинул с себя тент и, перекатившись по земле, достал своё оружие. Муха зависла в нескольких метрах от земли. Она развернулась на месте, направив свою «голову» к месту движения. На ней включился синий прожектор, осветивший целившегося в неё Иль Сатена, а затем ослепительный разряд энергии разметал темноту вокруг. Наблюдатель, объятый огнем, дымом и переливающийся молниями рухнул на землю, хозяин убрал оружие.

— Тупой раб! Ты нас всех выдал! – заорал Карах и ударил своим бронированным сапогом по сбитому наблюдателю, стальная муха отлетела на несколько метров, оставляя за собой огненный след.

— Прости хозяин, прости меня, — лепетал Мози, прижавшись к дереву.

— Подставляйте ваши плечи, нужно уходить!

— Деревенские где-то рядом, они могут помочь, — возразил Саед.

— Сворачивай тент, добрячок, и помогай, если не хочешь погубить и себя и ваших скорых на помощь друзей. Если бы я командовал поисковой группой поттовцев, мы бы уже висели вверх ногами над выгребной ямой, и выдавали самые потаённые секреты. У вас есть секреты, рабы? Ааа, наттико эно васта! Эти ноги явно придётся менять.

Нубиры снова помогали идти Караху, тот ругался на своем языке, проклинал эту планету, всех местных богов, поттовцев и помогающих ему рабов, но боль только усиливалась. Недалеко успели они отойти, когда Карах повис всей своей массой на мальчишках. Мози не смог удержать такую тяжесть, и военный рухнул на землю.

— Привал, хозяин?

Иль Сатен не отвечал.

— Слизень, посмотри, он дышит?

— Да, живой. Может снять его шлем?

— Нет, без него он может умереть. Я останусь тут, а ты беги в деревню или найди тех, кто нас искал.

Мози огляделся, запоминая это место. «Я скоро вернусь» — сказал он и скрылся за деревьями. Саед развернул тент и накрыл Караха, тент скрыл хозяина и отражал траву и землю. Не прошло и минуты, как послышался нарастающий гул в небе. Понимая, что ничего хорошего шум не сулит, мальчишка и сам забрался под тент.

Над верхушками деревьев летел глайдер. Сначала с той стороны, куда убежал Мози послышался хруст ломаемых веток, потом показался и он сам. Он бежал обратно, глайдер парил точно над ним. Когда до места, где укрылись Саед и Карах, оставалось не больше двадцати шагов, луч мощного прожектора осветил нубира, и над лесом прогрохотало: «Остановись». Мози встал как вкопанный, посмотрел сначала на глайдер, закрываясь рукой от света, потом уставился себе под ноги.

В днище глайдера открылся люк, вниз сбросили трос, по которому начали спускаться солдаты. Мози выпрыгнул из луча и побежал в чащу.

— Вонючие нуччеры! Грязные тупые нуччеры! – кричал он и бежал, не обращая внимания ни на ветки, ни на ямы.

Саед отыскал под тентом кобуру Караха и попытался вынуть из неё оружие, но оно не поддавалось. Рукоятка словно приросла к кобуре. От отчаянья он ударил Караха в бок и снова чуть приподнял тент. Четыре солдата побежали следом за Мози, глайдер тоже летел за ним, не выпуская мальчика из луча света. Скоро свет потерялся среди деревьев, гул двигателей и крики Мози затихли.

— Будь ты проклят, будь проклят, проклинаю тебя, ненавижу тебя. Почему ты не сгорел? Почему ты остался жив? Почему ты без сознания, когда нужно твоё оружие и твоя помощь? – шептал Саед. Он уткнулся лбом в землю и рвал траву от злости, всё новые и новые пучки сорванных стеблей отбрасывались в сторону.

Когда ему удалось успокоиться и сердце перестало бешено биться, он услышал ровное дыхание Караха Иль Сатена. Саед поднялся, отбросил тент в сторону и навис над хозяином. Руки мальчика тянулись к горлу вольнорожденного, ладони осторожно легли на него, немного сжались, почувствовался пульс. Сердце билось редко. Оставалось сделать последнее усилие и избавиться от поработителя, но что это изменит? Саед осознал вдруг насколько он мелок по сравнению с человеком, чья жизнь была сейчас в его руках. Он понял как ничтожны его поступки, как мало он знает о мире, как одним только словом хозяин может изменить течение жизни тысяч таких как Саед. И он не смог. Он возненавидел себя, но никакая ненависть не могла пересилить в нем страх перед смертью хозяина. И тогда Саед впервые осознал себя рабом и принял это.

*  *  *

Полчаса, час ли прошёл с того момента как Мози увёл за собой солдат, Саед не знал. Он лежал на спине и смотрел на звёзды. Он уничтожал себя мыслями, сжигал виной за потерю друга, зарывался в ненависти к самому себе, но при этом не переставал надеяться на то, что утром вернётся в деревню и встретит там живыми и здоровыми Мози и Пича. Саед молил об этом Ядо, но вера его ослабла, — он просто повторял заученную молитву, закрываясь ей от суровой правды, уже не веря в то, что бог сможет помочь.

На поясе Караха засветился экран медицинского робота, из корпуса выдвинулась трубка с иглой на конце. Словно щупальце морского паразита трубка забралась под гимнастёрку Иль Сатена и впилась в его тело, по ней побежала жидкость. Выполнив свою миссию «щупальце» убралось на место, экран погас.

Сначала хозяин начал чаще дышать, затем дыхание превратилось в храп, всё его тело вздрогнуло, и он поднял голову.

— Эй, добряк, — послышался хриплый голос, Карах прокашлялся и продолжил, — я вижу удивительные вещи. Видеозапись показывает мне, что тот раб, которого я считал болваном, похоже, спас нас. А тот, кого я считал добрячком, чуть меня не удушил. Ха-ха-ха, и что же остановило тебя? Надо было заканчивать начатое, теперь тебе снова придётся меня тащить.

Саед ничего не ответил. Он смотрел на своего хозяина как на возродившегося бога, его ненависть к нему вдруг улетучилась, нубир был даже рад тому что Иль Сатен очнулся. Мальчик помог Караху подняться.

— Действия того, что в меня вкачали, хватит ненадолго. Нужно торопиться, пока я снова не превратился в овощ.

Они начали движение к деревне. Саеду больше не хотелось спать, и он чувствовал в себе достаточно сил, чтобы добраться до дома, даже волоча Караха по земле.

«Саеееед» — послышалось в чаще.

— Это Мози, — обрёл дар речи Саед.

— Саеееед, помоги!

— С какой стороны он слышен? Помоги, хозяин. Твой шлем, он должен показать откуда.

— Помолчи.

— Саееееед… Саеееед, помоги!

— Я прошу тебя, он зовет на помощь, он же спас нас.

— Это не он, добряк. Это запись, они приманивают нас на его голос.

— Саееееед… Саеееед, помоги! – каждый новый клич о помощи убеждал Саеда в правоте слов Иль Сатена. Не менялись ни содержание, ни интонация, ни продолжительность криков. Саед вообразил себе, что старым хозяевам пришлось сделать с Мози, чтобы записать эти слова. По щеке скатилась первая слеза, глаза стали заполняться ими, всхлипы начали сбивать дыхание, потом душить. Но он не позволял себе остановиться, он поддерживал хозяина, а тот старался как можно быстрее передвигать непослушные ноги.

— Нам бы не попасться им до утра, — прошептал Карах, — эта территория под нашим контролем, долго этой группе не дадут гулять по лесу. И горючка у глайдера скоро закончится. Не думаю, что они рискнули послать несколько групп. И не хлюпай, Саед, с тобой вольнорожденный, хоть и хромой.

— Нет, хозяин, это не ты со мной, это Саед с тобой. В деревне меня зовут Саед-Муравей, я донесу тебя, теперь уж осталось немного.

Норат – планета, на которой происходят действия. До последнего времени владельцем планеты являлась корпорация Потт. На планете развито сельское хозяйство и добывающая промышленность. Уровень культурного развития местного население низок, поддерживается численность необходимая для обеспечения деятельности шахт, металлургических заводов, ферм. Широко распространен культ бога Ядо.

Денер – корпорация, вооруженные силы которой вторглись на Норат и ведут войну с корпорацией Потт за право владения планетой.

Потт – корпорация владеющая планетой Норат, её вооруженные силы пытаются отразить агрессию корпорации Денер.

Ядо – бог, главными качествами которого являются смирение и трудолюбие, его культ насаждается среди местного населения жрецами верными корпорациям.

Мокано – деревня Саеда. Находится на территории подконтрольной корпорации Денер.

Ханат – соседняя деревня, находящаяся на территории подконтрольной корпорации Потт.

Дэро – язык жителей Нората.

Нур (дэро) – сохранившиеся после боев вещи хозяев, которые можно обменять на воду, тойто, лекарство и др.

Нубир (дэро) – мальчик, подросток, собирающий нур.

Тойто (дэро) – концентрат тыквенно-картофельного пюре в виде порошка, очень ценится у крестьян за вкус и простоту приготовления.

Глайдер – малый пассажирский летательный аппарат, вмещающий от семи до десяти человек.

Вазг – мелкий грызун, напоминающий крысу.

Нуччер – животное, живущее на болотах, в канализациях, помойных ямах, напоминает бесчешуйчатого ящера.

Матихо – не вольнорожденный, человек, в роду у которого были клоны.

Фенатра – независимая планета с высоким уровнем развития хирургии, трансплантации, киберпротезирования.

Калбат – столица Фенатры.

Похожие статьи:

Рассказы → Пограничник

Рассказы → Доктор Пауз

Рассказы → Проблема вселенского масштаба

Рассказы → По ту сторону двери

Рассказы → Властитель Ночи [18+]