Изнутри. Друг

Бывает с вами так, что ваши мысли плавно перетекают в диалог с самим собой? Быть может, это звучит, как бред сумасшедшего, но на самом деле всё ещё серьёзнее.
Я помню, что с самого детства, оставаясь один у себя в комнате или просто играя во что-либо, я мог придумать персонажа, которого и вовлекал в эти детские забавы. Сначала это были разные выдуманные существа и люди, а потом их круг постепенно сузился до одного невидимого друга, с которым я уже не только играл, но и просто разговаривал, делился мыслями. Возможно, причиной моего воображения было то, что в детстве у меня не было друзей, я не ходил в детский сад, а оставался дома с бабушкой, которая, то варила обед на кухне, то смотрела телевизор, время от времени интересуясь, что я делаю в своей комнате.
Когда я пошёл в школу, у меня появились друзья, и мой воображаемый друг стал появляться в моей голове реже, обычно перед сном, чтобы узнать, как я провёл день. А как-то и вовсе пропал на некоторое время. Но всегда появлялся вновь.
Я учился не очень хорошо, так как ленился. Не любил читать, плохо запоминал стихотворения. Но Друг заставлял меня перечитывать правила, которые давали учить на дом, до тех пор, пока я их не запоминал. Хотя, когда на уроке подходила моя очередь отвечать, то я с трудом всё вспоминал, но Друг появлялся в моей голове и подсказывал, словно читая из учебника, слово в слово.
Я никогда и никому не рассказывал об этом, потому что и сам не придавал этому большого значения, так как думал, что даже во время учёбы играю, а мой Друг приходит мне на помощь. Тем более, кто бы мне поверил тогда? Я был всего лишь ребёнок, который выдумал нечто, чего даже и не существует. Ведь я не видел его, а всего лишь слышал его у себя в голове. Даже слово «слышал» не подходит, ведь у Друга нет голоса. Это всё мои мысли. Но разве могут мысли заставить что-либо делать? Или и это тоже была своего рода игра. Голос в голове сначала заставлял меня зубрить, а потом заставлял меня рассказывать выученное. Так я и рос вместе с Другом, вплоть до поступления в ВУЗ он не менялся.
Университет, как мне казалось, я выбрал сам, хотя выбор обсуждался не с моими родителями, а у меня в голове с Другом. Родителям я просто сказал свое решение. Ведь они уже привыкли, что я самостоятельный, и всегда всё делаю правильно.
Поступил без проблем, но и не без помощи Друга. Проблемы начались после поступления. Друг внезапно изменился вновь. Причиной перемены стал противоположный пол. Мне безумно понравилась девушка с моего курса, Алина. Но Друг постоянно стоял на своём – зубрёжка, учёба, чтение. Вроде всё, как и прежде. Но тут я заметил эту перемену. Друг заставлял меня смотреть на рыжую бестию Марию с третьего курса, даже когда со мной рядом находилась Алина, то я невольно замолкал, переставал слышать и видеть всё вокруг, кроме Марии. И только голос в моей голове словно шептал «Смотри, вон там, она!».
Я словно выпадал из реальности от того притяжения, которое создавал этот шёпот. Я ничего не мог с собой поделать, хотя и понимал, что Алина мне нравится гораздо больше третьекурсницы. Как только Мария исчезала из поля моего зрения, Друг всячески препятствовал моему общению с Алиной, сбивая меня своими мыслями. Теперь он заставлял меня не только учиться, но и  постоянно просил меня найти Марию и познакомиться с ней.
Его мольбы так надоели мне, что я решился на этот шаг, лишь бы он отстал от меня. Возможно, если бы я не пошёл тогда у него на поводу, то его натура открылась бы мне раньше, и у меня хватило бы сил, чтобы подавить его в себе. Но моя уступчивость делала его только сильнее.
При знакомстве с Марией моя робость почему–то покинула меня, я чувствовал себя раскованно, хотя все слова были не моими, словно на экзамене Друг диктовал мне каждое слово. Это было мне так привычно, что я повторял всё синхронно, я отставал от Друга на один-два звука. Многолетняя практика скоростного обмена мыслями.
Именно это расхождение во вкусе должно было меня заставить призадуматься, что что-то тут не так, что это уже не игра, что это уже даже не психическое отклонение. Разве может вымышленный Друг вести меня против моей воли куда-либо. А может это моё истинное желание? Так я и подумал тогда. И зря… Нужно было ещё раз оглянуться в моё детство и проанализировать все эти беседы с Другом, все его наставления, все его направления меня в ту или иную область. У нас ведь даже в еде отличались пристрастия.
Встречи с Марией успокаивали Друга на некоторое время. Иногда я даже мог не чувствовать его присутствия. Но вскоре простого знакомства с девушкой ему стало недостаточно. Он хотел, чтобы Мария стала его девушкой, а значит и моей.
Он не давал мне спать, постоянно умоляя меня смириться с мыслью, что я буду встречаться с Марией и что стану её мужем. Затем он перестал подсказывать мне на зачётах, и я провалил первый экзамен, так как зубрёжка мне не помогала. Я настолько привык, что голос в моей голове всегда подсказывает, что при любом заданном мне вопросе, не услышав мысленного ответа, просто молчал, или ещё хуже того, из меня вылетали какие-то несвязные нечленораздельные звуки. И чтобы меня не выгнали с ВУЗа, я смирился.
Но моё смирение для Друга не стало решением проблемы.
Оказалось, что Мария рассматривала меня только в качестве друга, так как она уже несколько лет встречается с молодым человеком, за которого вскоре собирается выйти замуж. Когда она сообщила мне об этом, мой Друг куда-то пропал, чем слегка озадачил меня, так как без его присутствия я не мог нормально разговаривать с Марией, тут же пропадали общие темы, и возникала затянувшаяся пауза, после которой мы с ней попрощались, и я побрёл домой. Три дня Друга не было в моей голове. Когда он вернулся, то я впервые поинтересовался, кто он такой. Он ответил, что он – это я, но я не отставал. Тогда он пообещал всё рассказать мне, если я выполню ряд его заданий. Я даже не подумал, чем это может обернуться, поэтому согласился на его условия.
Первое, что мне было поручено, это узнать всё о близком друге Марии, кто он, где живёт, есть ли что-то в нём, что может оттолкнуть Марию от него. Его звали Игорь, занимался бизнесом, жил он в отдельной квартире, Мария пока не соглашалась переехать к нему. Но ничего странного в его жизни не оказалось. Тогда Друг замыслил что-то странное. Он попросил узнать номер телефона Игоря и назначить ему встречу. Игорь удивился моему звонку, но согласился встретиться. Для меня с Другом было сюрпризом, что в назначенное время Игорь приехал вместе с Марией, которая тоже была удивленна, увидев меня. Однако Друга трудно было сбить с поставленной цели, он свёл наш разговор к тому, что мне якобы нужны были деньги для открытия бизнеса, и знакомые посоветовали мне обратиться к Игорю. Он обещал подумать над моим предложением, но Другу пришла ещё одна безумная идея – он решил втянуть дружка Марии в финансовую афёру и подставить его. Таким образом, он надеялся упечь его за решётку, тем самым устранить его и сблизиться с Марией.
Мне вся эта затея уже порядком поднадоела, и я потребовал от Друга, чтоб он мне ответил на мои вопросы о нём, или я отказываюсь участвовать в этом беспределе.  Но он был категоричен. Так мы зашли в тупик. Он перестал говорить у меня в голове, но я точно знал, что он рядом, я ощущал его присутствие. Я перестал к нему обращаться, но когда думал о Друге, я ощущал насмешку с его стороны – мысли трудно скрыть от того, кто бродит по лабиринтам твоей черепной коробки. Учёба мне давалась с большим трудом, я прилагал максимум усилий, едва справляясь с зачётами.
Настал момент, когда Друг понял, что я могу жить и без его помощи. Ему нужно было что-то предпринимать. В это же время мои отношения с Алиной стали теплее. Это ещё больше злило его. И вот в тот момент, когда я собирался спросить Алину, не хочет ли она стать моей девушкой, его голос вновь зазвучал в моей голове. «Я готов рассказать тебе всю правду, если ты сейчас же попрощаешься с этой девкой и пойдёшь к себе домой». Моё любопытство взяло верх над моими чувствами, и я, сославшись на срочное дело, вышел из кафе, в котором было назначено, как мне казалось ранее, решающее свидание в отношениях с Алиной.
По дороге домой он молчал. Я не ожидал, что он выложит всю правду, но того, что он сказал, когда я вошёл в квартиру, мне было и так с лихвой. «Когда ты родился, — начал он. – Для твоей матери ещё только всё началось. У неё был второй плод. Я твой брат-близнец… Только моё появление на свет не было таким радостным как твоё. Конечно, тебе ничего не сказали, им было проще забыть. Но частичка меня осталась в тебе, в твоей голове». Я не мог поверить, что подобное возможно. Можно было позвонить матери, чтобы она подтвердила это, но я не захотел бередить старые раны. Я поверил в услышанное. Мне стало жаль брата. Он ведь полностью зависел от меня, от моей жизни, поэтому-то и пытался меня направлять, чтобы хоть что-то досталось и ему, чтобы хоть какие-то мелочи, пусть и посредством моих действий, но ему удалось совершить. Теперь я просто не мог отказать ему, я решил, что помогу ему осуществить задуманное. Однако я тогда ещё не знал, что план станет ещё коварнее.
Через несколько дней выяснилось, что Мария готовится к свадьбе. Уже была назначена дата. Друг стал заметно нервничать в моей голове. Он явно что-то задумал, и я ждал, когда он со мной поделится, ведь без меня ему ничего не удастся. Его новый замысел поверг меня в шок. Убийство… Но нужно чтобы всё выглядело как несчастный случай… Он убеждал меня, что это единственный выход, что после этого я должен буду сблизиться с Марией в качестве утешителя. И после первой близости с ней он пообещал, что больше никогда меня не потревожит. Много времени на размышления у меня не было, так как дата свадьбы неумолимо приближалась. Друг уже разработал план. А я всё не мог решиться на этот поступок. Но мысль об освобождении от чужих наставлений манила меня сильнее всего прочего.
Мне предстояло подкараулить будущего мужа Марии на дороге, якобы чтобы подвезти меня. Я несколько дней следил за привычным маршрутом Игоря. Выбрал наименее людное место и стал дожидаться, когда покажется его машина. В этот вечер его так и не было. Оставалось три дня до свадьбы.
Следующим вечером меня забила дрожь, когда я издали, увидел его машину. Я поднял руку, в надежде, что Игорь остановит автомобиль. Но он пронёсся мимо меня. Друг негодовал в моей голове.
Новый вечер ставил передо мной новые задачи. Я теперь ждал не только того, что Игорь поедет по этому маршруту, но нужно было любыми способами остановить его. Увидев его машину, я тут же вышел на дорогу и стал бешено махать руками. Лишь бы он не объехал меня или, более того не сбил. Но к моему счастью, машина остановилась. Игорь выбежал из машины и начал кричать, но узнав меня, успокоился и начал интересоваться, что случилось. Я попросил довезти меня до района, где живёт моя мать. Якобы она позвонила мне в слезах и попросила срочно приехать. И он согласился. Затем Друг прошептал мне в голове, чтоб я ударил его, как только Игорь сядет за руль, до того как машина тронется с места. Как только Игорь занял водительское место, я схватил его за голову и резко ударил его об руль. Удар не был слишком сильным, Игорь не потерял сознание, но и сопротивляться, видимо, он не мог, то ли из-за шока, то ли удар затуманил его разум. Я ещё несколько раз ударил его головой об руль, пока он не потерял сознание, а из его рассечённой брови потекла струйка крови.
Я тоже был в шоке от того, что я делаю, но Друг вывел меня из ступора. Он приказал мне ехать к железнодорожному переезду на окраине города, где было не так много машин, и часто проходили поезда.
Доехав до переезда, я свернул на обочину, не глуша мотор, выключил фары и стал ждать. Мимо меня изредка проезжали машины. Через некоторое время стал опускаться шлагбаум. Я тут же нажал на газ и успел проехать. По скрежету по крыше я понял, что ещё мгновение, и я бы не справился с поставленной задачей. Я остановил машину на железнодорожном полотне, вдали виднелись фары несущегося поезда. Машинист, увидев преграду на пути, тут же стал сигналить. Видимо, поняв, что машина не сдвинется с места, состав начал тормозить, только это вряд ли помогло бы, тормозной путь слишком велик. Я выскочил из машины, оставив в ней всё ещё находящегося без сознания Игоря. Я бежал вперёд вдоль дороги, не желая видеть этого кошмара. Мне было достаточно услышать скрежет от удара, чтобы волна страха накатила на меня вместе с осознанием того, что я лишил человека жизни, человека, который ничего плохого мне не сделал.
Но расчёты Друга оказались верны. Поздно вечером позвонила Мария и, плача, рассказав о трагедии, попросила меня приехать. Мне было очень неловко смотреть в её обесцвеченные горем глаза, но я старался держать себя в руках.
Все последующие траурные дни я был рядом с Марией. Между нами ничего не было. Глупо было бы в это тяжёлое для девушки время принимать решительные действия. Друг в голове тоже не торопил, ведь он понимал, если сейчас что-либо предпринять, то всё содеянное может оказаться бессмысленным.
Через полтора месяца Друг посоветовал мне исчезнуть на некоторое время из жизни Марии. Я не понимал этого. Столько усилий, лжи, чтобы отказаться от этой девушки. Но он снова оказался прав. Уже через три дня Мария позвонила мне и спросила, куда я пропал. Она хотела отвлечься, поехав куда-нибудь к морю, меня она звала с собой. Друг в моей голове тут же понял, что это шанс. Я надеялся, что уже достаточно близок к тому, чтобы избавиться от чужих мыслей и желаний в моём сознании, что был только рад такому повороту событий.
Мы полетели на Мальдивы. Всё время проводили в основном на пляже. Жили в разных номерах. Никакого намёка на флирт со стороны Марии не было. Прошла неделя, но ничего так и не произошло. Тогда Друг посоветовал мне напоить Марию. Вечером за ужином мы пили вино, но казалось, что я пьянею быстрее девушки. Оставив эту затею, иначе я просто с трудом добрался бы даже до своего номера, я сказал, что пора идти спать. Наши номера располагались рядом. Открыв дверь, и уже скрывшись внутри своего номера, Мария, к моему удивлению, развернулась и, прищурив глазки, спросила меня, не хочу ли я зайти в гости.
В эту ночь всё и свершилось.
Проснувшись утром в её номере, я тут же пытался понять, есть ли ещё Друг в моей голове, но все мои попытки связаться с ним были тщетны. Это означало одно – он выполнил своё обещание. Его больше нет в моей голове. Я свободен.
Вернувшись в Россию, мы разъехались с Марией, и я не отвечал на её звонки. Первые дни я боялся, что из-за этого Друг вернётся и будет вновь требовать, чтобы я встречался с Марией. Но в моей голове больше не звучал его голос. Я мог жить так, как сам пожелаю. Я наслаждался тишиной в моей голове.