Когда шум вертолёта стих, а заросли перестали колыхаться, Евгений обнаружил, что стоит посреди довольно приличной по размерам поляны, окружённой деревьями, здорово напоминающими древовидные папоротники из далёкого земного прошлого. Оглушающая после полёта тишина и быстро сгущающиеся сумерки заставили поневоле поёжиться, хотя термометр на часах показывал все двадцать пять по Цельсию.
По привычке взглянув на Шуню, Спиридонов немного успокоился и старательно закрутил головой в поисках жилого модуля. Какими бы неагрессивными и незлобивыми ни были туземцы, а ночевать на чужой территории лучше всего в защищённом укрытии.
— Что скажешь, Шуня, — Евгений потрепал собаку по загривку, — бояться нам пока нечего, да?
Миттельшнауцер Шуня псиной была на редкость спокойной и сообразительной. Причём настолько, что Спиридонов временами всерьёз подумывал о достоверности учения о переселении душ. И в особо впечатляющих случаях, зажав в ладонях собачью морду, он интересовался, чем это так согрешила её душа в прошлой жизни, что выпал ей теперь собачий век? Шуня тайны не открывала, а просто тыкалась холодным носом в лицо хозяина и принималась лизаться и играть.
Но самое главное, Шуня обладала прямо таки фантастическим чутьём на опасность. Убедиться в этом за четыре года их знакомства Евгению пришлось не однажды.
Теперь же Шуня, быстро и бесшумно нарезав вокруг места высадки три круга, преспокойно уселась перед Евгением и принялась выразительно заглядывать в глаза и чуть слышно поскуливать, намекая на то, что всё тут очень интересно и даже необычно, но неплохо было бы и поесть.
— Однако где же модуль?
На апартаменты типа "Коттедж" рассчитывать, разумеется, не приходилось, но ведь не в чистом же поле куковали его предшественники. Из-за высоких плотных зарослей травы, которые к тому же в сгущающихся сумерках приобретали сходство не то с глинобитными стенами, не то с густой изгородью, видимость была от силы метра три. Что называется, не дальше собственного носа.
— Лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянии,- пробурчал себе под нос Евгений, разглядев, наконец, шагах в десяти слева невысокий пологий холм. — Шуня, за мной.
Холм оказался действительно невысоким и пологим, так что взобрался Спиридонов на него безо всяких приключений, несмотря на темноту. Огляделся, изо всех сил напрягая зрение, вздохнул.
— И что мы видим, Шуня? — риторически вопросил он. — А видим мы, что стрижка газонов не входит в обычаи местного населения. А ещё мы видим, какие-то валуны. Поправка. Много валунов. И как это нам поможет обрести ночлег? Ни-как.
Шуня, по многотысячелетней привычке своих предков, утаптывавшая вокруг себя траву, вдруг остановилась, шумно засопела носом, принюхиваясь, и коротко вполголоса тявкнула.
— Так, — строго сказал Евгений, — не смей есть мышей. Особенно инопланетных. От тебя потом воняет непереносимо. Кстати, тут и так заметно попахивает…
Шуня тявкнула настойчивее и затопталась на месте, всем своим видом выражая нетерпение.
— Да неужто? — поднял брови Евгений. — Ну, давай проверим.
Шуня как всегда оказалась права. На противоположном склоне холма даже в темноте отчётливо различалась овальная дверь, гладкая и тёплая на ощупь.
— Молодец, девочка, молодец, — похвалил Евгений собаку и легонько толкнул дверь, чуть задержав руку на её поверхности.
Шлюзы жилых модулей любого типа были запрограммированы на человеческое ДНК и дополнительных запирающих устройств в виде замков и запоров не требовали. Нет, можно было, разумеется, при необходимости прописать в программу системы безопасности и личный код, но здесь это было явно ни к чему. На данном острове представитель хомо сапиенс был один.
— Добро пожаловать, уважаемый Евгений! — торжественно провозгласил он и кивнул Шуне, — ну, и ты заходи.
Не дожидаясь, когда мембрана шлюза закроется, Евгений помахал рукой вдоль левой стены, нащупывая элементы световой панели. Голосовое управление в виду сложности его настройки и многочисленности других, трудно учитываемых параметров, производители жилых модулей не жаловали.
Плавно, будто нехотя включилось освещение. Евгений критически огляделся.
В модуле царил беспорядок, причём отнюдь не творческий. Во-первых, было грязно. Грязно везде: на полу, на поверхностях предметов мебели, даже на стенах скорее угадывалась, чем виделась, пыль. Во-вторых, было душно и слегка пованивало то ли пролитым на пол алкоголем, то ли нестиранным бельём. Понятно, на этой планете дополнительные функции в жилой модуль типа "Хижина" не входили, прибираться и проветривать помещение придётся самому.
Шуня, какое-то время втягивавшая носом затхлый воздух, настороженно вытянув морду, удовлетворённо чихнула и отправилась уже более основательно обнюхивать новое жильё.
— Домовой, — позвал Евгений, — а, Домовой. Чего хозяев не встречаешь?
— Уточняю новые вводные. Провожу корректировку контрольных сумм и параметров, — прозвучал спокойный, кажется, чуть заикающийся голос. — Прошу вводные по уровню, статусу и способу обращения.
Евгений с облегчением плюхнулся на низкий, заваленный постельным бельём диван.
— Контактёр-представитель, — сказал он, — зовут Евгений Спиридонов. Можешь просто Евгением звать. А это собака моя, киноид то есть, Шуней зовут. К ней, как угодно можешь обращаться. Она привыкла.
— Принято, — подтвердил Домовой. — Распоряжения?
— Пожрать бы чего, — подумав, сказал Евгений, — запасы-то остались, или мои предшественники всё умяли?
— Вполне достаточно для пребывания в модуле в течение двух земных месяцев. Принтер стандартный, исправен. Вывести меню?
Через час, с удовольствием заморив червячка, Евгений запросил карту и данные по автохтонному населению.
— Остров номер сорок два двадцать пятого юго-воточного архипелага, параметры: два на пять километров, длина береговой линии… Самая большая высота над уровнем моря… Животный и растительный мир представлен...
— Да чёрт с ним, с растительным миром, — отмахнулся Евгений, — про аборигенов расскажи.
— Аборигены. — снова забубнил Домовой. — Гуманоидная раса, крайне низкий уровень общественного развития… преобладание родо-племенных отношений… натуральное хозяйство… по отношению к человеку не агрессивны, но в прямой непосредственный контакт предпочитают вступать только при условии...
— Слушай, — перебил его Евгений, — а выпить тут ничего нет? А то у нас на базе, знаешь, беда такая...
Домовой задумался ровно настолько, насколько может задуматься центральный процессор модуля, потом, как показалось Евгению, с некоторой неохотой проинформировал:
— Принтер для изготовления напитков, как алкогольных, так и безалкогольных, не запрограммирован. Но в техническом отсеке модуля в данный момент находятся ёмкости со слабоалкогольным напитком общим объёмом десять целых три десятых литра.
— Да ну? — оживился Евгений. — И откуда они там?
— Данный груз был доставлен в модуль вместе с вещами одного из контактёров-представителей.
— Предшественники, значит, постарались, — сообразил Евгений, — ну да, помню, летун что-то такое говорил.
В подсобке, которую Домовой высокопарно обозначил как технический отсек, к несказанной радости Евгения действительно обнаружилось две почти полные упаковки пива. И обе они быстро перекочевали к дивану.
— Продолжить ознакомление с данными по автохтонному населению? — выждав некоторую паузу, тактично поинтересовался Домовой.
Евгений швырнул вторую банку в угол, икнул. Шуня неодобрительно фыркнула.
— Слушай, а где они все, — спросил Евгений, — эти, аборигены? А то я прилетел, и никого нет.
— Активная фаза жизнедеятельности аборигенов напрямую зависит от продолжительности светового дня, — отчеканил Домовой, — при наступлении сумерек процессы жизнедеятельности существенно замедляются, что является своего рода аналогом кратковременной зимней спячки у некоторых земных животных.
— Забавно, — Евгения это слегка позабавило, — сурки какие-то.
— Конкретных исследований не проводилось, но по непроверенной гипотезе эта особенность вызвана...
— Хорош. — Евгений махнул рукой. — Живут-то они где, на деревьях, что ли? Так их тут вроде нет.
— Селиться аборигены предпочитают в строениях, большая часть которых находится под землёй. Покрытие изготавливается из листьев псевдопапоротника и обмазывается смесью песка, глины и соков ряда местных растений. Издалека такие жилища напоминают большие валуны, наполовину ушедшие в землю.
Евгений прыснул:
— Хоббиты, блин.
— Вынужден отметить, — снова заговорил Домовой, — если ваши представления о героях фольклора, так называемых хоббитах, и информация, которой я располагаю касательно этих персонажей, совпадают, то при первом контакте с аборигенами у вас могут возникнуть определённые трудности, связанные с...
— Нудный ты какой, — задумчиво произнёс Евгений, открывая следующую банку, — Могут — пусть возникнут. А возникнут — будем решать. Всё. Мы с Шуней с дороги зело устали. Шуня вон уже спит, и я сейчас лягу. А завтра… Будет день, будет пища. Никуда наши аборигены от своего контактёра не денутся. Да, — закончил он уже совсем невнятно, — и это, не буди нас завтра.
Проснулся Евгений от пристального взгляда. Осторожно приоткрыл один глаз, увидел прямо перед собой мохнатую морду и быстро зажмурился. Поздно. Шуня жалобно заскулила, ткнулась холодным носом Евгению в лицо.
— Шуня, — выговорил Спиридонов, с трудом ворочая шершавым языком, — давай ещё поспим, а?
Шуня спать категорически отказалась, что и выразила глухим призывным урчанием.
— Да встаю я, встаю.
Заснул Евгений вчера так и не удосужившись раздеться, так что сборы были короткими. Открыв мембрану шлюза, он выпустил стремительно рванувшую на волю собаку, и нехотя выбрался сам.
Местное утреннее солнце, чересчур яркое и белое, продираясь сквозь листву псевдопапоротников, норовило залезть в глаза, отчего Евгений щурился и прикрывался рукой. Помогало плохо.
Негромко, но предупредительно тявкнула Шуня. Именно что предупредительно. Прямой угрозы собака не видела, но что-то привлекло её внимание.
Евгений с грехом пополам приоткрыл правый глаз и тут же с криком: «Шуня, ко мне!» позорно ретировался в модуль, успев на ходу закрыть мембрану.
— Домовой! – рявкнул он срывающимся голосом, — Это кто там?
— Представители автохтонного населения, — спокойно сообщил компьютер, — практически вся обитающая на острове община за исключением трёх особей, которые не явились на церемонию знакомства по причине…
— Ты почему мне вчера не рассказал? И не показал? – перебил его Евгений.
— Подготовленная мною вчера информация осталась не востребованной.
Эмоциональная окрашенность речи Домового была крайне слабой, но Евгению явственно послышалась некая доля ехидства.
— Так, — он постарался взять себя в руки, перестал метаться по модулю и потребовал, — давай-ка, чего там вчера не договорил.
— Численность общины пятьдесят три особи, — деловито забубнил Домовой, — двадцать четыре взрослых особи мужского пола, семнадцать – женского, двенадцать особей не достигли стадии половой зрелости. Местной общине, как и остальным на планете, характерна примитивная общественная организация. Властные функции осуществляет вожак, или вождь, статус и полномочия которого не передаются по наследству. Самоназвание аборигенов – орооку, язык…
— Это не орооку, — процедил Евгений, — это орки какие-то. Ты лингвопакет в «толмача» загрузил?
— Базисно, — отчитался Домовой, — но для общения вполне достаточно.
— Ясно, — Евгений почесал затылок, — и чего мне сейчас делать?
— В соответствии с вышеупомянутой инструкцией контактёр-представитель обязан в кратчайшие сроки у становить тесные отношения с коренными жителями, демонстрируя дружеское расположение Земли, а также проявляя максимальную толерантность и демократичность в общении. Исходя и опыта, основанного на материале, накопленном вашими предшественниками, — другим тоном продолжил Домовой, — рекомендую вам установить контакт, как можно скорее.
— А то что? – напрягся Евгений.
Домовой выдержал паузу. Ответил, как показалось, уклончиво:
— В противном случае возникает значительная вероятность взаимного недопонимания.
— Окрестности покажи.
Домовой показал.
Евгений повздыхал, поохал, нацепил на пояс, на всякий случай, однозарядный парализатор и покорно поплёлся к выходу.
Шуня выскочила первой.
Пристроенный влиятельным и уважаемым дядюшкой по принципу «лишь бы не болтался без дела» несколько месяцев назад на должность психолога на одной из разрабатываемых планет, Евгений Спиридонов ни особой радости, ни особого огорчения не испытал. Да, работа в дальнем внеземелье давала немалые льготы и весьма прилично оплачивалась. Но беда была в том, что романтикой дальнего космоса Евгений никогда не болел, профессию свою недолюбливал и вообще в свои двадцать четыре был изрядным шалопаем. Если не сказать жёстче.
Всё время с момента прибытия он проводил на территории головной базы, нисколько не испытывая интереса к местной экзотике. То, что разрабатываемая планета обитаема, Евгений, конечно, знал, но по неистребимому эгоцентризму хомо сапиенс полагал туземцев уж если не в человеческом обличье, то по крайней мере, близко к нему. Нельзя сказать, что он оказался неправ совершенно. Однако…
— Не, это не орки. Это тролли.
Вокруг модуля, расположившись ровным полукругом, стояли и сидели настоящие чудища. Ростом, насколько мог прикинуть Евгений, мера по четыре, с вдавленной в широченные плечи головой, мощным торсом, ногами и руками, покрытыми буграми (другого слова на ум не приходило) мышц. Из одежды Евгений сумел разглядеть подобие набедренных повязок из листьев. Открытые части тела покрывал жёсткий на вид короткий тёмно-коричневый волос. Лица (или морды?) тоже были те ещё.
«Тролли» молчали, приглядываясь. Евгений тоже не знал, с чего начинать.
Неловкую ситуацию разрядила Шуня. Шумно фыркая и чуть помахивая обрубком хвоста, она осторожно, то и дело останавливаясь, подошла к ближайшему аборигену, обнюхала здоровенные волосатые ноги и громко чихнула.
Евгений, зажмурившись, уже тянулся к парализатору, будучи в абсолютной уверенности, что его Шуню сейчас прихлопнут и сожрут. Но обнюханный «тролль» неожиданно осклабился, проурчал что-то и так же осторожно ткнул Шуню пальцем в бок. Собака обрадовано тявкнула, «тролль» благодушно заухал, оглядываясь на замерших соплеменников. Через минуту Шуню пичкали, гладили и даже почёсывали несколько здоровенных лапищ.
Евгений с шумом выдохнул.
«Этот ух у нас смехом зовётся, — с облегчением подумал он, — ладно, лиха беда начало. Будем брать инициативу в свои руки».
Он включил гарнитуру «толмача» и, старясь говорить небыстро и просто, произнёс:
— Меня зовут Евгений. Я ваш новый контактёр.
Крошечный динамик на левом плече заурчал и заухал.
«Тролли» на мгновение обернулись, но, видимо, не посчитав знакомство стоящим, вернулись к прежнему занятию.
К своему немалому удивлению Евгений почувствовал себя задетым.
— Шуня, ко мне, — позвал он.
Собака тут же ловко вывернулась из сплетения лапищ и затрусила к хозяину, на ходу отряхиваясь.
— Сидеть, — уточнил Евгений и воззрился на аборигенов: поняли, дескать, кто здесь главный?
«Тролли» обменялись парой-тройкой ухов и рыков, которые «толмач» перевёл, как выражение недоумения и разочарования.
Собак, что было очевидно, аборигены раньше не видели, и Шуня вызывала у них куда больший интерес, чем очередной представитель человечества на их острове.
-Я ваш новый контактёр, — солиднее, чем в первый раз, не переставая, впрочем, улыбаться, — повторил Евгений, — меня зовут Евгений. Давайте знакомиться.
«Тролли» дружно заурчали, обмениваясь мнениями. Затем самый грузный, до сего момента стоявший чуть в стороне, сделал три шага вперёд, вытянул ручищу и указал на Евгения длинным волосатым пальцем:
— Три солнца. Потом бороться, — услужливо перевёл «толмач».
Не дожидаясь ответа, «тролль» развернулся и зашагал прочь, увлекая за собой соплеменников. Те, как по команде, дружно потеряли к гостям всяческий интерес.
Похожие статьи:
Рассказы → Проблема вселенского масштаба
Рассказы → По ту сторону двери
Рассказы → Доктор Пауз
Рассказы → Пограничник
Рассказы → Властитель Ночи [18+]
