Только пожелай...

— …Видеть её грустные глаза…

— Это всё? Вам достаточно?

— Более чем.

— Но позвольте! Вы же можете пожелать, что угодно, вплоть до владычества над миром.

— Я всегда внимательно читаю то, что мне предстоит подписать. Особенно текст мелким шрифтом.

— И что такого интересного вы там вычитали?

— Чем больше хочешь, тем больше надо заплатить. За ваше мировое владычество придется пожертвовать слишком многим.

— Вы явно не дочитали. Жертвовать придется не лично вам. Подумаешь, три миллиона жизней каких-то незнакомцев, или независимость планетной системы! Зато вы получите неограниченные возможности. А за ваше мизерное желание расплачиваться будете сами. Кстати, договор позволяет вам заранее выбрать фактор отчуждения. И так, ваш выбор? Потеря здоровья? Профессиональные неприятности? Неустойчивая личная жизнь?..

В фирме "НИЖ" работают только профессионалы. Они идеально владеют голосом, мимикой, построением фраз, чтобы клиент выбрал наименее выгодный для себя вариант. Если я проговорю с ним еще минуту, то соглашусь и на мировое господство, и на все "преимущества", которые он расписывает. И даже буду уверен, что сам пожелал всё это. Наваждение пройдет слишком поздно. Тогда мне останется одно – заплатить собственной жизнью за ошибку.

Я смотрю за окно, где под порывами ветра дергаются почти голые ветви лип, сбрасывая последнюю листву. Пытаюсь разглядеть в холодном тумане далекие здания проспекта. Сейчас соберусь и сформулирую пожелания.

— Неожиданные происшествия! – говорю я с вызовом.

Менеджер удивленно приподнимает брови, пролистывает несколько страниц типового договора и находит нужный пункт. Нечего возразить. Пусть этим пунктом никто никогда не пользовался, но раз он внесен в текст, препятствий не будет.

— Хорошо, — говорит менеджер. – С этого момента наш договор вступает в силу. Как вы понимаете, неожиданности могут быть различными, но при этом вы каждый день будете видеть грустные глаза вашей девушки.

— Она не моя девушка, — возражаю я.

— Это не является предметом договора. Вы его подписали. Уведомление заинтересованных лиц лежит в сфере вашей ответственности.

Я ничего не хочу говорить Насте. Она не будет довольна тем, что я вмешиваюсь в ее жизнь.

Когда-то давно футурологи предполагали, что если на Землю высадятся инопланетяне, наша жизнь изменится. Они видели два пути, в зависимости от того, кем для нас окажутся пришельцы на тарелочках. Врагами – Земля будет уничтожена. Друзьями – наступит рай на Земле.

Если не считать появления компании "Настоящее Исполнение Желаний", ничего не поменялось. Ни-че-го! Видимо, открытие Земли оказалось всего лишь небольшой частной инициативой галактической фирмы, нашедшей новый рынок сбыта залежалой продукции. Наверняка ведь, желания инопланетян давно удовлетворены. А вот к жителям Земли это точно не относится.

Подписать договор с "НИЖ" – что может быть проще? Тысячи людей поступают так каждую минуту, и мир не развалился. Каждый всегда получает то, что он хочет, а о последствиях мало кто думает. Да, в самом начале миру предвещали быстрый коллапс. Долго выясняли, выдвигая бесчисленные предположения, – откуда взялась таинственная фирма. Пока она сама раз и навсегда не поставила точку в хаосе домыслов, представив веские доказательства.

Теперь так и живем. В любой момент можем обратиться в офис "НИЖ", где нам учтиво предложат выполнить всё, что мы ни попросим, ничего не забирая у нас взамен. Хочешь жить по-старому – живи, кто ж тебе мешает! Хочешь по-новому – фирма к твоим услугам. Какая выгода во всем этом "НИЖ" – неизвестно. Зачем доискиваться до истины, если перед тобой такой соблазн? Не лучше ли пользоваться, а раздумывать потом, когда все желания на Земле исполнятся?

Вот поэтому я и пожелал то, что и так имел: видеться с Настей.

Мы работаем в одной фирме, хотя и в разных отделах. Достаточно не менять привычек, и в обед мы будем сидеть за соседними столиками. Я буду смотреть на нее, а она – не замечать моего взгляда. Иногда мы заходим друг к другу в комнату, по делам. И если невзначай встречаемся взглядами, то спешим отвернуться.

Я ничего не знаю о ней, кроме имени, и то потому, что кто-то при мне позвал ее. Не хочу узнавать. Узнав что-либо больше, я разрушу таинственность, которую сам и создал, уйдет незримое очарование момента и наступит новая стадия отношений. Будет всё просто и понятно. Либо она с кем-нибудь встречается, и тогда у меня нет никаких шансов. Либо встречаться с ней буду я. В этом нет неопределенности. Что неожиданного может быть в назначенных встречах, дежурных улыбках, звонках с любовными признаниями и привычном сексе по вечерам?

— Ты – романтик, — сказал мне Борис, когда я однажды открылся ему. – В нашем мире таких меньшинство. Они вымерли, как динозавры, пристукнутые метеоритом. Нас, в отсутствие метеорита, пристукнула цивилизация. А теперь добивает "НИЖ".

Кто сказал, что желания всегда исполняются? Что будет, если пожелаю я? Спросил и пошел в офис под тремя буквами, заключенными в картуш из спиральных галактик.

— …Здравствуй, Алик, — Настя скользит по мне взглядом, и я чувствую, как всё внутри замирает. – Я что-то хотела тебе сказать. Забыла. Ну, ладно, не последний раз видимся. В следующий обязательно вспомню.

Я радуюсь, что будет этот следующий раз. Что я снова встречусь с Настей. Что никакое странное происшествие не станет препятствием нашей встрече.

Я – центр притяжения всего неожиданного. Если грузовик сбивает остановку, то там обязательно нахожусь я, и на мою долю достаются все увечья и повреждения. Не смертельные, но весьма неприятные. И Настя каждый день благополучно навещает меня в больнице.

Если я выигрываю в лотерею, то на меня сразу же нападают грабители, отнимают деньги и, развлекаясь, разбивают лицо в кровь. Настя ставит примочки, и наутро я могу пойти на работу, всего лишь спрятав фингал под темными очками.

Если кирпич сто лет мечтал упасть с крыши и попасть в кого-нибудь, то выбирает он меня, чтобы осуществить свою мечту. А Настя приезжает разбираться с руководством жилконторы.

Если я иду в магазин, то могу быть уверен, что мне, либо достанутся некачественные продукты, либо на кассе я с позором обнаружу отсутствие кошелька. В любом случае, я останусь голодным, и только Настя поделится со мной последним бутербродом.

Если в голову начальству приходит идея о сокращении, то я оказываюсь первой кандидатурой, а приказ об отчислении мне зачитывает Настя.

Я вижу летающие тарелки, привидения и домовых. Мрачных леших между трех замерзающих березок, плачущих под дождем. Встречаю оборотней, вампиров и инопланетян. Чиню марсоходы и даю советы по обустройству жилья на Титане. Моя жизнь разнообразна, красочна и безумна в своей непредсказуемости. Только в одном уверен: я обязательно увижу Настины глаза.

Почему Настя грустит? Я не могу ее развеселить. Рассказываю в лицах смешные случаи, фантазирую, вспоминаю анекдоты, вычитанные в интернете и услышанные от странных личностей, с которыми я сталкиваюсь в метро и на улице. Нет, она улыбается. Иногда смеется. Но глаза ее всё время печальны. Почему? Женщину нельзя разгадать. Я не найду ответ на вопрос.

День проходит за днем. Ночь за ночью. Осень сменяется зимой, а весна – летом. И снова осень: дождливая, непонятная, холодная, сумрачная. Бросающая листья в лицо. Кружащаяся мокрым хороводом по лужам.

Маленький огонек спокойствия в буйстве событий и красок – твои глаза, Настя. Вдруг кто-нибудь задует его? Что случится, если он погаснет? Как я буду жить без него? Не собираюсь думать о таком. Никто же не думает, как он будет жить, когда лишится зрения, слуха и обоняния. Никто не хочет такого…

Уже третий день ничего не случается: ни аварий, ни катастроф, ни мелких неприятностей. Один день похож на другой. Непривычно. Пугающе.

И я больше не встречаю Настю. Неужели "НИЖ" расторгла договор? В одностороннем порядке? Такая вероятность есть, она допустима. Вдруг я что-то нарушил? Какое-то незначительное условие, которое невнимательно прочел и не запомнил? Маленький пунктик в конце примечаний? Надо срочно перечитать.

"Договор бессрочный. Расторжению не подлежит". Вот так. Но есть один момент, которым я могу воспользоваться: в договоре ничего не сказано про то, что я не могу быть инициатором встреч с Настей. Сейчас встану, оденусь и пойду ее искать.

Где она живет? Я не спрашивал ее – она появлялась сама, как фея с волшебной палочкой. Где работает? После моего увольнения я не поклянусь, что она тоже не сменила фирму.

Я уверен только в одном: что никакое неожиданное происшествие не отвлечет меня от поисков.

Может, вспомнить места, где Настя любила бывать? Магазины, в которых она каждый день покупала еду? Какие-нибудь парикмахерские, салоны красоты, фитнесс-центры –  куда еще ходят женщины? Если не знать точно – никогда не найдешь. А простым перебором получится очень долго.

Остается пойти в "НИЖ" и попросить помощи там. Дескать, найдите мне девушку, которая перестала появляться согласно нашему с вами договору. А ведь действительно! Что этому мешает? Ничего. Не выгонят же они меня. Хоть бы и выгнали – это всё же лучше, чем ничего не делать и мучиться.

Ближайший офис недалеко от дома. Всё те же белые стены, стеклянные поверхности, мерцание желтых ламп. Я уже посещал его. Приветливые девушки у входа спешат услужить, спрашивают о цели прихода. Мне нужен кто-нибудь, кто ответит на мои специфические вопросы. Именно так я и говорю. Никто не спорит со мной – это не принято. Девушки вызывают ответственного и покидают меня.

— Я вас слушаю.

Менеджеры всегда учтивы. И всегда на одно лицо, словно родные братья.

— Мне нужна информация.

— Да-да? – приветливая улыбка, за которой ничего не стоит.

— Вы нарушили наш договор, — говорю я прямо. Надеюсь, в голосе у меня достаточно твердости.

— Вы ошибаетесь. Такого случиться не может, — он всё еще пытается удержать улыбку, но уголки губ неудержимо опускаются.

— Вам нужны доказательства?

— Хотелось бы услышать ваше мнение.

Я кладу перед ним на стол текст договора.

— Читайте. Желание, высказанное в первом пункте, не соблюдается. Уже давно. Какие там санкции за его нарушение? А?

Я знаю, что в договоре про нарушения нет ничего, но менеджер нервничает, часто дышит, запускает палец за воротник и пытается его оттянуть.

— Сейчас к вам придет начальник отдела. Такие дела в его компетенции.

Я жду. Спокойно сижу в кресле, разглядывая золотистый потолок офиса. Отдыхаю, пока вызванный начальник отдела не появляется передо мной. Менеджер шепчет ему на ухо, и без того длинное лицо начальника вытягивается еще больше.

— Мы можем предложить вам выполнение любого другого желания по вашему выбору, — говорит он, приведя лицо в искусственно-приветливое состояние.

— Хочу это! – капризничаю я. – Раньше действовало, почему сейчас – нет?

— Мы можем переговорить с техническим отделом… — произносит он так, что любому должно быть понятно, что с техниками лучше не связываться даже им.

— Будьте любезны.

— Пройдемте.

Дверь. Коридор. Пустые помещения. Редкие работники. Все они – люди. Мы заходим в большой зал, и тогда я понимаю, почему начальник отдела не хотел сюда идти. Он боялся.

Здесь нет людей. Инопланетяне, напоминающие огромных медведей, одетых в комбинезоны. Они оборачиваются и щерят на нас хищные пасти. У них злобные красные глазки на стебельках, рыжая шерсть и кривые когти. От них несет гнилым мясом. И речь их членораздельна.

— Претензии! Ваши! Говорите!

Они говорят, как лают собаки, готовые наброситься стаей. Противно. Но я нахожу силы сказать.

— Мое желание не исполняется. А ведь это было совсем простое желание. Что будет, если про это узнают люди? Кто придет к вам? Кто рискнет?

Любой человек отмел бы мои предположения, выдвинув контраргументы, разбил бы меня в прах и втоптал в землю. Эти – не могут. Они возвращаются к пультам, за которыми работали, вводят данные, анализируют результаты, обсуждают и качают лобастыми головами. Они не нашли ответ. Они признают это.

Что мне в их признаниях? Моя цель в другом. И если идти, то до конца.

— Хочу поговорить с вашим главным. Уж он-то ответит мне на все вопросы!

Как ни странно, я настойчив. Как ни странно, они выполняют мою просьбу.

Необычное существо, какие мне еще не встречались: клювообразный нос, перья на голове, вокруг круглых желтых глаз – чистая сероватая кожа. Фигура скрыта под бесформенным ярко-оранжевым балахоном. Неужели, это высшее руководство? То, которое организовало "Настоящее Исполнение Желаний" на Земле? Разумные птицы? Совы-переростки?

— Где Настя? – спрашиваю я. – Где она? Почему я ее больше не вижу? И вообще – что вы тут делаете, на Земле?

Зря я смешиваю личное и глобальное. Но мне интересно. Я всё еще хочу понять, как исполняются желания.

Пришелец-птица смотрит на меня не моргая. Оценивает? Ждет, когда ей сообщат данные обо мне? Просто таращится ради любопытства? Подбирает слова, чтобы спросить? И спрашивает.

— Так значит, вы просто хотите знать? Для чего? Как вы будете использовать эту информацию?

— Использовать? Как простой человек может использовать знания о том, что на другой стороне Земли идет дождь? Что там дует ветер? Что вздымаются волны? А по волнам прыгает маленькая яхта? Удовлетворить маленькое любопытство, а потом забыть – больше ничего.

— Хорошо, — говорит сова. – Я сделаю исключение для вас. Наша фирма действительно исполняет все желания людей, обратившихся к ней. В точном соответствии с заключенными договорами. На добровольной основе. Пункты о миллионах жизней, которые вносятся в договор, – тест на готовность воплотить желание любой ценой. Они ничего не значат.

— Тогда, какая вам выгодна? Что вы берете в качестве платы?

— Нам нет выгоды. Мы в этом деле – сторона, предоставляющая услуги, за которые платит третий участник.

— Что-что?

— Ваша планета нужна триблам. Они наняли нас, чтобы мы удовлетворяли желания землян в полной мере, за что они нам платят по обычным расценкам. Поэтому для людей всё и бесплатно.

— А какой смысл платить этим вашим триблам?

— Не нашим, — клекочет сова. – Они – заказчики. Зачем им нужна Земля – мы не спрашиваем. Но по опыту, достаточно двух поколений, чтобы планета очистилась от разумных обитателей. Это наиболее гуманный способ. У разумных всегда есть свобода выбора.

— Только почему-то результат предопределен…

Меня трясет. Я не могу успокоиться и унять нервную дрожь. Неужели, Земля обречена? И мы вымрем, наслаждаясь выполненными желаниями? Кто знает. Может, найдутся люди, которые раскусят план инопланетян и смогут что-нибудь ему противопоставить? Голова кружится, и я плохо понимаю, что говорит пришелец.

— Слабый обречен на гибель. Это всеобщий закон. Гораздо приятнее умирать наслаждаясь, чем испытывая мучения.

Противоречие. Я чувствую его. И я должен что-то делать, возражать, иначе новое знание раздавит меня, как таракана. Сопротивляться, сопротивляться! Так. Собраться. Оценить ситуацию. Высказаться.

У меня получается.

— Где ж я наслаждался?! Со мной каждый день происходило что-нибудь неприятное!

— Ваш случай – особый. Не имеющий аналогов. Нельзя еще раз получить то, что и так имеешь. Интерференция событий. В результате, желаемое накладывается на то, что и так есть, и получаем ваш случай – спонтанные проявления эффекта детерминизма. Все мечтают о том, чего у них еще нет. Кроме вас.

— Но у меня нет того, что я желал! Отсутствует!

Я – на грани.

— Значит, сейчас вы желаете того, что у вас нет? – птица напротив меня подбирается, наклоняется вперед, и мне кажется, что сейчас она клюнет мне в глаз острым клювом.

— Не желаю! Я требую компенсации! Вы нарушили договор! Вы – недобросовестная компания! Вы!.. Вы!.. – это уже истерика. Я вижу себя в зеркальных стенах кабинета. Маленького, трясущегося, брызжущего слюной и потрясающего кулачками.

— Мы.

Голос пришельца сух. Он принял решение и озвучит его. Выскажет. Донесет до сведения. Надо внимать. Пауза.

— Есть единственная возможность. Вы встретитесь и всё поймете. Запоминайте адрес.

Я бегу по мокрому тротуару, поскальзываясь на горько-пахнущих тополиных листьях. Боюсь, что не успею. Что Настя уйдет, и мы разминемся. Что какая-нибудь мелочь задержит меня, и мы больше не встретимся, вопреки обещанию. Что… Я могу придумать многое, перебрать варианты, найти самый скверный и увериться в нем. Нельзя так делать. Мне повезет: другие вероятности не допустимы. Мы объяснимся, и всё наладится. Вернется к тому, что было. Было… Ведь было же.

Настя как раз выходит из подъезда, помахивая красной сумочкой на длинном ремешке. Ее легко заметить на фоне черного асфальта, усыпанного прелыми желтыми листьями. Я успел.

— Настя! Подожди!

Она останавливается и грустно смотрит на меня. Я подбегаю и еле сдерживаюсь, чтобы не схватить ее за руки.

— Мы должны поговорить, — продолжаю я.

Настя разглядывает меня, словно видит впервые в жизни.

— Ты поздно пришел, Алик.

— Почему?

— Ты действительно не понимаешь?

— Нет.

— Раньше я хотела быть с тобой.

— А сейчас?

— Сейчас – нет. Перегорело. Да и сколько можно – ты совершенно не понимаешь намеков.

— Каких намеков, Настя?!

— Не важно уже каких, Алик. Не важно. Ненужное знание действительно не нужно. И вряд ли у тебя получится увидеть меня еще раз.

Настя замолкает, и я не знаю о чем спросить. Опять о намеках? О том, почему я не увижу ее? Или о том, что вообще происходит? Может, встать на колени, обхватить ее ноги и умолять остаться?

Наверно, меня очень просто понять – я весь, как на ладони. Настя понимает и всё объясняет.

— Алик, я хочу признаться тебе.

— Да? – у меня нехорошо ноет в груди. Надеюсь, это не одно из неожиданных происшествий.

— Я ходила в "НИЖ"…

Говори, говори!

— Я ходила туда…

Ну же!

— Ходила…

— Настя, пожалуйста, — хриплю я.

— С тобой всё время что-нибудь случается. И я подумала…

— Если ты сейчас не скажешь, со мной наверняка случится это твое "что-нибудь"!

— Да-да, конечно. В общем, я попросила, что бы с тобой не происходило больше ничего странного, необычного и неожиданного.

— Только ожидаемое?! – почти кричу я. – Что ты отдала за это?!

— Прости, Алик. Мы больше никогда не увидимся. Это же не страшно, правда? Тебе же наверняка надоели наши бессмысленные встречи? Я попрощаюсь и пойду. Хорошо, Алик?

Настя машет мне рукой и уходит по улице.

Пусть идет.

Я оставлю ее в покое.

Похожие статьи:

Рассказы → Пограничник

Рассказы → Властитель Ночи [18+]

Рассказы → Проблема вселенского масштаба

Рассказы → По ту сторону двери

Рассказы → Доктор Пауз