Она вышла на тротуар и застыла, глядя на вымытые до стерильности керамические плитки. Оглянулась, посмотрела, как солидные прозрачные двери впускают и выпускают таких же солидных клиентов. Банковский служащий был вежлив, но непреклонен. «Да, деньги на счёте есть, но… Она продиралась через эти «но…», пока не признала своё поражение. Стоило ли тратить столько слов? Сказал бы прямо: «Шиш вам, гражданка, а не деньги», и она знала бы, как на это отвечать. Но не станешь же бить по лицу человека, объясняющего тебе финансовые вопросы.
Раздражённый таксист ждал у машины.
— Куда ещё? — спросил понурую Астру.
— Никуда.
Она пошарила в кармашке куртки и вынула рулончик заначки.
— Вот. Возьмите.
Таксист зашуршал бумажками:
— Это что, всё?
— У меня больше нет, — она опустила голову, разглядывая тротуарные плитки.
Он ещё раз перебрал в ладони мятые бумажки. Астра почувствовала на себе его взгляд, но не подняла головы. Потом он что-то сунул ей в карман курточки, зашуршали колёса, и такси укатило.
Она машинально сунула руку в карман. Там была её свёрнутая рулончиком заначка.
Астра отвернулась от бесполезного теперь банка, и пошла по тротуару, огибая стилизованные под голодных пингвинов уличные урны. Разинутые пингвиновые пасти были полны окурков и смятых обрывков пластика всех сортов и расцветок. Она вспомнила, что не ела уже очень давно. Неподалёку была уютная пешеходная улочка, где, зажатое более высокими старинными домами, ютилось маленькое кафе. Цены там были приличными, и Астра впервые задумалась, хватит ли у неё денег на фирменный кофе с булочкой. Булочки подавали горячими, от них упоительно пахло свежей сдобой и настоящими восточными пряностями. Астра сглотнула голодную слюну и решительно пошла дальше. Где-то в глубине квартала проживала её старая тётка. Вернее, это была не тётка, а двоюрдная бабка, но бабка была с причудами и предпочитала, чтобы её называли просто по имени. В крайнем случае, тётей. Это давало пожилой даме иллюзию ещё не потерянной молодости. Тётка была вредная, сварливая, и беспрестанно ссорилась со всеми своими родными и знакомыми в пределах досягаемости. За ссорами следовали бурные примирения к взаимному облегчению сторон. Только с отцом Астры у тётки вышел конфуз, и за очередной ссорой, когда было сказано много лишнего, примирения так и не последовало.
Над головой затрепетал, разгораясь, мертвенный фиолетовый свет уличного фонаря. Небо над крышами стало лиловым, его пересекали вытянутые тени вечерних облаков, и где-то там, за краем невидимого горизонта, тонуло усталое багровое солнце, подсвечивая их мохнатые серые бока.
Она смутно помнила подъезд, к которому обычно её подвозили родители в редкие дни родственных встреч. Пару раз она сама заезжала — так, для приличия. Тётка была собственницей квартиры, и эта, хотя и весьма убогая, жилплощадь, по негласному уговору должна была когда-нибудь отойти Астре.
Она вошла в подъезд, и, брезгливо переступая по замусоренной лестнице, принялась подниматься наверх. Квартира была на втором этаже.
Свет на площадке не горел, с пролёта первого этажа тускло светила покрытая пылью лампочка без плафона. Астра надавила кнопочку звонка и нетерпеливо затопала туфельками по коврику у двери. Мохнатый пластик коврика хлюпал и взвизгивал. Ответа не было, Астра надавила ещё, и не услышала звука звонка. Вот развалина старая, и звонок у неё не работает, подумала она, и застучала в дверь кулаком. Дверь подалась, скрипнула и тихонько отворилась. «Надо же, и не заперто», — проворчала Астра, заходя внутрь.
В прихожей было темно. Отсвечивало отражённым фиолетом уличного фонаря овальное зеркало на стене.
— Тётя! — позвала Астра. — Тётя Галя!
Она запнулась за что-то на полу и зашарила по стенке в поисках выключателя. Хлопнула ладонью по рычажку и прихожая осветилась бледно-оранжевым светом энергосберегающей лампочки самого дешёвого разбора.
— Спит она, что ли! Или ушла куда… — она глянула вниз и увидела рыжие плетёные туфли на широком пластиковом каблуке. Значит, тётка дома. Астра прошла на кухню. Шумела вода, спина тётки склонилась над раковиной, на мойке блестела нержавеющим боком большая кастрюля.
— Тётя Галя! — позвала Астра. Тётка не обернулась, и Астра с раздражением толкнула её ладонью в плечо. — Тётя!
Массивное тело тётки мягко завалилось набок, лицо с оплывшими щеками повернулось к Астре в профиль, и тётка Галя мёртво глянула выпученным белёсым глазом. Под двойным подбородком, там, где была застаревшая складка, теперь зиял ещё один рот. Рот был широкий и узкий, и словно улыбался Астре кровавыми губами. Рука тётки с зажатой в пальцах мокрой тряпкой соскочила с края мойки и безвольно повисла над полом. Машинально Астра проследила, как качнулись пальцы, а с чёрной тряпицы потянулась тягучая струйка. В свете оранжевой, такой же, как в прихожей, дешёвой лампы струйка показалась бурой.
— Ой, мама, — беспомощно сказала Астра, отступая к двери. Вода в закрытой пробкой мойке подбиралась к краю и грозилась перелиться на пол. Она была того же бурого цвета, и Астра истерически взвизгнула, отступая ещё дальше по коридорчику в комнату. В зале должен быть телефон. Нужно сообщить куда следует. Пусть они приедут, хоть кто-нибудь. Нужно вынуть пробку из раковины, чтобы это багровое не пролилось вниз. Но одна мысль, что придётся сунуть туда руку и взять пробку, вызвала приступ тошноты.
Она кинулась в комнату, подальше от этого, страшного, на кухне. У окна, на подоконнике, рядом с цветочным горшком, стоял старинный телефон. Тётка утверждала, что он остался ей от прабабки, весьма важной в своё время особы. Телефон ещё работал, и тётка Галя решительно не хотела менять его на современный коммуникатор. Астра схватила трубку, прижала к уху, и принялась торопливо тыкать в кнопочки. Боже, что за идиотизм! В коммуникаторе достаточно было бы надавить пальцем в нужное место!
Она нажала, наконец, нужную комбинацию, но трубка словно онемела. За спиной зашуршало, и Астра в панике обернулась. В прихожей мелькнула тень, и кто-то скрипнул дверью.
— Кто там? — дрожащим голосом спросила Астра.
Словно в страшном сне, из дрожащего оранжевого света коридора вышел чёрный человеческий силуэт и бесшумно двинулся к Астре.
На её счастье, посередине комнатки, служившей и залом и гостиной, и ещё чем угодно, стоял большой стол натурального дерева на тяжёлых квадратных ножках. В детстве Астра неоднократно забиралась под него и воображала себя в домике. Человек-тень кинулся к Астре, она метнулась, словно желая обогнуть стол с краю. Человек в чёрном бросился вслед, а она, развернувшись на месте, рыбкой нырнула под стол. Проехала на животе, оттолкнувшись обеими руками от массивных ножек, благословляя былые тренировки и скупость тётки Гали, не выбросившей этот антиквариат на помойку. Поднялась на ноги и бросилась бежать. Дверь была распахнута настежь, она скатилась по лестнице, не чуя ног, вылетела из подъезда и понеслась по дорожке прочь от дома.
Было уже совсем темно, фиолетовые фонари скупо освещали щербатый асфальт дорожки. Впереди был выход на проезжую часть, и Астра прибавила скорости. Там, рядом с дорогой, выстроился ряд магазинов эконом класса, и ходили люди.
Астра вылетела на улицу, обещавшую видимость спокойствия. Освещённые фонарями и светом витрин, сходили по ступенькам круглосуточных магазинов заработавшиеся допоздна служащие и местные, забежавшие купить забытую буханку хлеба и батон колбасы. Спустились с крыльца и остановились тут же, за углом, в тени уже закрытой будки сапожника два сизоватых мужичка, и принялись разливать свежекупленную водку по пластиковым стаканчикам. Чуть подальше, через дорогу, светило мигающими огоньками кафе. Астра перебежала дорогу, почти пустую, час пик уже прошёл, и посмотрела на цветную надпись над входом. Выведенная мигающими искорками, неравномерно вспыхивающими колючими звёздочками, вывеска гласила: «Приют боцмана». Рядом с вывеской, чуть ниже и левее, красовался за стеклом витрины выкрашенный двумя цветами — белым и красным — большой спасательный круг, небрежно обмотанный витой верёвкой. Над кругом висела на невидимом колышке фуражка. Должно быть, того самого боцмана.
Астра вошла в кафе, радуясь, что сохранила заначку.
Конечно, стыдно после всего того, что она увидела, заботиться о желудке. Но если она сейчас не выпьет горячего кофе и не съест чего-нибудь, она просто упадёт.
Кафе пахло вымытым несвежей тряпкой полом, дешёвым кофе, жаренными в масле пирожками и вчерашним воздухом. Астра села за столик в глубине, у самой стены, и брезгливо облокотилась рукавами курточки на круглый столик.
— Что будете заказывать? — безразлично спросила официантка, тощая девица с зеленоватым лицом и выпуклыми красными губами. Дешёвая помада придавала ей вид вампира, а наложенный поверх щедрых красных слоёв густой блеск делал из просто вампира — вампира припухшего.
— Кофе. Кофе и выпечку.
— Выпечка вчерашняя. Есть пирожки.
— Давайте.
— Они с мясом, — предупредила девица.
— А с чем есть ещё?
— Есть с яйцом, но там лук. Не всем нравится.
— Тогда с мясом.
Девица покривила блестящие губы, черкнула что-то в потрёпанном блокнотике и лениво отошла.
Астра оглядела небольшой зал. Стулья были почти пусты, только за столиком, что у окна, сидела парочка, держась за руки, да у противоположной стены пожилой дядька загляделся в окошко коммуникатора, отодвинув чашку с остывшим кофе. У стойки на высоких потёртых стульях смеялись, позвякивая посудой, несколько молодых людей в кожаных куртках. Усталая девица в белой шапочке на крашенных под блондинку волосах протирала стойку салфеткой.
Кофе оказался жидким, пирожки — слишком зажаренными. Астра откусила хрустящую корочку и принялась торопливо жевать. Мясо всё не показывалось, и она дошла до него, только основательно вымазавшись горячим маслом. В самом кончике пирожка ютился плоский комочек серого мяса. Астра сунула остаток пирожка в рот и отхлебнула из чашки. В желудке стало горячо, и она ощутила, как заныли ноги в тесных туфельках. Она торопливо, обжигаясь, допила кофе и со стуком поставила чашку. Глубоко вздохнула, глядя на столик, небрежно протёртый тряпкой, так, что видны были разводы на пластиковой поверхности.
Зазвенел колокольчик над дверью. Астра подняла голову. Почувствовала, как холодеет под ней пластиковый стул. Она могла бы поклясться, что только что видела этого человека, что вошёл сейчас в кафе, видела в комнате, освещённой оранжевым светом дешёвой лампы. Человек в тёмной куртке, оказавшейся, при нормальном освещении, синей, а не чёрной, прошёл к столику у стены и сел напротив Астры. Положил руки в перчатках с обрезанными пальцами на столик, и уставился на неё. На нём были тёмные очки, странные для позднего вечера, они полностью скрывали глаза, и обращённое к Астре лицо казалось лицом призрака. Их тех, что приходят в ночных кошмарах и тянут к вам свои завешанные простынями руки.
Она попробовала встать, отодвинуться вместе со стулом, стул скрипнул, зацепившись ножками за неровные плитки пола. Астра откинулась назад вместе со спинкой стула и упёрлась в стенку.
— Сиди, — тихо сказал человек в тёмных очках, — за дверьми нас ждут мои люди. Ты не уйдёшь.
Она затихла на месте. Беспомощно огляделась кругом. На них не обращали внимания. Она подняла руку, призывая официантку. Девица неторопливо приблизилась, стала рядом с блокнотиком в руке.
— Девушка…
— Солнышко, кофе и пирожок с мясом. — Человек улыбнулся официантке. — Моей девушке то же самое. Ты будешь ещё кофе, детка?
Астра открыла рот, но ничего не сказала. Под столиком ей на ногу наступил грубый ботинок, она глянула вниз и увидела в сжатой, чуть приоткрывшейся ладони мужчины тускло блеснувшее узкое лезвие. Страшное жало торчало, зажатое между пальцев, в сантиметре от её ноги. Она судорожно кивнула, не отводя глаз от лезвия. Девица почирикала в блокноте и ушла.
— Вот так. А теперь поговорим. У тебя есть то, что нам нужно. Отдай это, и никто не пострадает.
— Никто? — у Астры прорезался голос. — Да кто вы такие? Что вам надо? Нет у меня ничего!
— Не кричи, — посоветовал человек-привидение. — А то ткну в коленку.
Он шевельнулся, и она ощутила, как ногу словно укололо иглой.
— Нет у меня ничего, — едва дыша, выговорила она. — Понимаете?
— Не верю, — скучно ответил человек. — Врать не умеете, госпожа Астра.
Он замолчал, пережидая, пока подошедшая к столику официантка расставляла чашки с кофе и тарелочки с пирожками.
— Если не хотите отдать по-хорошему, отдадите по-плохому. Подумайте, стоит ли это того. Вы уже видели, что бывает, когда упрямятся.
Человек улыбнулся, тонкие губы раздвинулись в холодной улыбке. Блеснули острые белые зубы.
— Так что давай-ка…
Брякнул у входа колокольчик. Человек слегка отодвинулся от Астры, взял в свободную руку чашку с кофе. Глянул поверх чашки:
— Давай-ка…
— Ванюха, ты, что ли! — гаркнули у стойки, где теснились молодые люди со стаканами. — Сто лет не видались!
Астра вздрогнула. Мужчина недовольно обернулся, кофе плеснулось в чашке. Астра, не думая ни секунды, вытянула руку и резко толкнула его ладонь с зажатой в пальцах чашкой. Плеснула тёмная горячая жидкость, называемая кофе в этом кафе. Плеснула и выплеснулась волной мужчине на лицо, заливая чёрные очки. Астра свалилась со стула, зажатого между стенкой и столиком. Упала на пол, ушибив локти и коленки, перекатилась по плохо вымытому, пахнущему несвежей тряпкой, такому спасительному полу. Обернулась, вскочив на ноги. Мужчина снял обеими руками чёрные очки. По лицу его катились кофейные капли и падали с подбородка. Астра видела это как в замедленной съемке, капли медленно стекали по впалым щекам, прорезанным глубокими складками, собирались на узком подбородке, и тихо капали вниз, на синюю куртку. Она попятилась, он шагнул за ней. Рука его сунулась за отворот куртки, сжалась там в кулак. Тихо пошла обратно, вытягивая что-то страшное.
Астра придушенно взвизгнула, поворачиваясь, чтобы бежать без оглядки. Снова брякнул колокольчик. И в проходе, освещённом мигающими цветными лампочками, возник силуэт человека в такой же, как у её преследователя, тёмной куртке, застёгнутой наглухо.
Похожие статьи:
Рассказы → Властитель Ночи [18+]
Рассказы → По ту сторону двери
Рассказы → Проблема вселенского масштаба
Рассказы → Доктор Пауз
Рассказы → Пограничник
