— Море не расступится. — Кристиан швырнул в воду камень, и вода хлюпнула, приняв увесистый булыжник.
Бэзил уткнул голову в колени. На гальку, шурша, вкатывались волны, облизывали округлые голыши и отползали прочь, уступая очередь голодным сёстрам-волнам.
— Расступись! Расступись! — выкрикнули рядом. Голос сорвался, и слова молитвы, уже битый час гудящие им в уши, перешли в надсадный кашель.
Высокий, тощий парень, взмахнув руками, упал на колени, зарылся ладонями в прибрежную гальку и замотал головой. По лицу захлестали немытые со дня ухода из родного дома, когда-то льняные, пряди волос.
— Заклинаю именем господа, — просипел он, с ненавистью глядя на упрямую воду. Позади него зашептались, плотная толпа таких же, немытых и тощих, подростков, затопталась по берегу, с тоской озирая горизонт.
— Я думал, придём, слово скажем, и всё, — шёпотом сказал кто-то. — Лишь бы до моря дойти.
— Вы мешаете мне! — истерически выкрикнул неудачливый заклинатель моря. Поднялся с колен, подхватив полные горсти гальки, и с силой швырнул голыши в толпу. — Вы не верите! Не верите!
— Пошли отсюда, — Кристиан отвернулся от моря и галдящей толпы неудачливых вояк. — Хватит дурью маяться.
— Я никуда не пойду, — глухо отозвался Бэзил, уткнув лицо в колени.
— Она не придёт, — фыркнул Кристиан, глядя в топорщащийся вихрами затылок приятеля. — Скажи, Тео?
— Не придёт, — подтвердил Тео, шмыгнув носом. — Я сам видел, как её один красавчик на коня подсаживал. Пошли, Бэзил.
Бэзил тяжело вздохнул. Поднял голову, хмуро оглядел залитый полуденным светом горизонт и рывком поднялся на ноги.
***
С тех пор, как они сбежали из обители, утекло много воды. Пролились вёдра дождей, истрепались края одежки, и дорога перестала пугать неведомыми опасностями. Даже брат Михаэль, от которого они вначале шарахались в ужасе, стал привычным, близким страхом. Вроде волка в ночном лесу.
Момент, когда Михаэль, вырвав нож из рук Кристиана, посмотрел на них прозрачным взором, а ледяной ветер зловеще шевелил за спиной его откинутый капюшон, Тео запомнил плохо. Он помнил только животный ужас, сначала вырвавший из горла истошный визг, а затем погнавший его прочь от дороги, напролом через лес. Хлещущие по лицу ветки и падение в яму от вывороченного старого пня. И твёрдую, уверенную руку брата, вытащившего Тео из ямы, отряхнувшего на нём одёжку, и поставившего на ноги. «Глупый мальчишка», — сказал тогда Михаэль. — «Мне не нужны ваши жалкие жизни». Брат объяснил, что направляется в далёкие края по делам обители, судьба такой мелочи, как трое сбежавших мальцов, его не волнует, а видение, представшее перед Тео ночью у алтаря — дурной сон. То, что брат Мафусаил, который должен был сопровождать собрата до поворота на рудники, не явился вовремя, не беда. Михаэль спокойно отправился в путь без него.
Они пошли с ним. Брат оказался бывалым путешественником, и только в пути они поняли, что одни не одолели бы даже дороги до соседнего городка.
На исходе ночи, когда они двигались по хорошо утоптанной лесной дороге, брат Михаэль внезапно развернулся в седле, издав странный горловой звук. Мирно сопевший ему в спину Кристиан проснулся и едва не слетел с коня. Следовавший позади вместе с Бэзилом на мохнатой лошадке Тео увидел, что Михаэль резко взмахнул рукой. Звякнул металл наручи. Из кустов метнулась тень, кинулась к ним, тыча в бок Михаэлю чем-то длинным, крючковатым на конце. Несколько теней выбрались с другой стороны дороги.
Стремительно прошипел меч, выдернутый из ножен, конь брата скакнул, повернулся боком, загородив мохнатую лошадку Тео. Хрустнула под копытом упавшая на землю короткая арбалетная стрела. Заржала лошадь под Тео, брыкаясь и мотая головой.
Потом брат соскользнул с седла, бросив поводья. В темноте Тео увидел, как блеснуло лезвие меча, как закрутились на дороге, сливаясь в одно размазанное пятно, чёрные силуэты. Свистнул металл, посыпались искры, тошно заскрипела кожа нагрудника. Раздался истошный крик, и тут же захлебнулся, сменившись негромким бульканьем.
От хоровода отделилась тень и бросилась в кусты. Оставшиеся на дороге хрипели и топали башмаками по утоптанной дороге, сбившись в кучу. Потом куча распалась, выбросив из себя на землю тёмный, безмолвный осадок мёртвых тел. Брат Михаэль, легко подпрыгнув, ткнул оставшегося на ногах противника окованным в металл носком башмака. Тот качнулся, выронив клинок, брат развернулся, птицей мелькнуло лезвие меча, и голова в лёгком кожаном шлеме, подпрыгнув на утоптанной земле, укатилась в кусты.
Михаэль повернулся вслед мелькнувшей в кустах удирающей тени, махнул вслед рукой, и Тео услышал короткий крик. Затрещали ветки, что-то обрушилось в середину зарослей орешника. Михаэль неторопливо двинулся следом, раздвинул ветки, на мгновение скрывшись из виду. Выпрямился, выбрался обратно на дорогу, нагнулся над телом обезглавленного противника и вытер лезвие метательного ножа. Тщательно протёр об одежду покойника свой короткий меч и аккуратно вложил в ножны.
Выученный конь ждал его, стоя рядом с мохнатой лошадкой, на которой скорчились Тео с Бэзилом. Кристиан, давно свалившийся с седла, вцепился обеими руками в стремя. В наступившей тишине слышно было, как стучат его зубы.
— Поехали, — коротко приказал брат. И они двинулись дальше.
***
Ближе к вечеру они добрались до маленького городка. Брат Михаэль оставил их на конюшне во дворе внушительного каменного особняка, и скрылся в доме. Ночевали там же, на конюшне, зарывшись в сено. Утром, едва показалось солнце, Михаэль вывел их со двора. Вместе с ними в путь отправились трое подростков, за которыми до ворот бежала многочисленная родня, всхлипывая на разные голоса. Несколько человек посолиднее, кучкой стоя у крыльца, выкрикивали вслед пожелания поразить нечестивцев одним своим видом.
На тракте они встретили группу таких же, совсем молодых людей, целеустремлённо бредущих на юг. Эти были пешими, и сопровождал их пожилой монах в потрёпанном, грубом балахоне. Потом было ещё много встреч, и к концу месяца они двигались внушительной толпой.
А когда последний месяц весны кончился, и наступило лето, они встретили Тильди. Они сидели у костра. Жутко дымили сухие коровьи лепёшки и обломки веток, вырванные с боем из рук таких же, как они, продрогших на ночном ветерке, малолетних вояк. Они давно уже поняли, что война, даже с нечестивыми иноверцами — дело хлопотное, довольно грязное, и требует немалых затрат. Пеклись укрытые под углями выловленные в попавшейся по пути речке лягушки и ракушки, завёрнутые в листья вместе с корешками осота.
Тео хорошо запомнил, как брат Михаэль подошёл к костру, ведя за собой худенького, белобрысого мальчишку в коричневой куртке не по росту, накидке с капюшоном, откинутым на плечи, и поношенных, линялых штанишках. Кристиан как раз пошевелил носком башмака угли, и в воздух вместе с дымом взвилось облако искр, осветив обветренные лица друзей.
— Стану солдатом, потом дослужусь до рыцаря, — говорил Кристиан, и в глазах его прыгали отражённые огоньки пламени костра. — Стану богатым, куплю дом и женюсь на дворянке.
— Женишься? — отозвался Бэзил, тыча в пекущихся лягушек прутиком. — Да у тебя кишка тонка.
Кристиан только фыркнул. В тот весенний месяц, в одну из ночёвок у торгового городка он потерял невинность, и его самомнение стало невыносимым.
— Сидите? — сказал Михаэль, возникнув из темноты ночи. — Вот вам новый товарищ.
Он подтолкнул к огню худенького мальчика в толстой домотканой куртке, и тот застыл, оглядывая сидящих у костра друзей.
— Только без драки, — предупредил Михаэль, почему-то усмехнулся и ушёл.
Тео и Бэзил молча разглядывали новенького, и только Кристиан, обведя блестящим взглядом тоненькую фигурку и задержавшись на растрёпанных светлых кудряшках, спросил мальчика:
— А ты знаешь, что делают с женщинами, которые надевают мужскую одежду? Их порют на площади кнутом. Голыми.
Мальчик посмотрел прямо на него, а Тео будто прозрел. Это была девочка. Тёплая куртка тяжело обвисала на её угловатых плечиках. Неровные, видно второпях остриженные белокурые прядки топорщились за ушами и падали на тонкую, покрытую лёгким загаром шейку серебристыми кольцами. Девочка продолжала молча смотреть на Кристиана ясными, светлыми глазами, и тот почему-то смутился. Отвёл взгляд и принялся ковырять носком башмака рдеющие угли.
— Меня зовут Тильди, — сказала девочка, и Тео с Бэзилом, очнувшись от ступора, подвинулись на земле, дружно предлагая ей местечко у костра.
Похожие статьи:
Рассказы → Проблема вселенского масштаба
Рассказы → Властитель Ночи [18+]
Рассказы → Доктор Пауз
Рассказы → Пограничник
Рассказы → По ту сторону двери
Тоись, чик - и чисто? ужасти. У человека, значит, головы нету на месте, а железяка в порядке 
