В память о Нас

Я никогда не любил узкие пещеры, потому крайне скептически отнесся к предложению лезть в подземный ход прокопанный землеройками. Просторные поля, вот настоящий рай для моей колонии. В конце концов, где это видано, что бы богомол добровольно лез под землю? Однако экстренный вызов доктора Диксти заставил в спешке покинуть колонию и вылететь к походной лаборатории. 
- Доктор Мантис, будьте осторожны, - предупреждает меня доктор Диксти. 
Я лишь отмахиваюсь, не смотря на гладкую поверхность камня, риск соскользнуть минимален. Лапки покрыты крючками и цепами, так же особый ворс препятствует скольжению. 
Доктор Диксти далеко впереди. Мохнатые лапки бесшумно семенят по камню.  В спешке он практически не поднимает массивную голову с маленькими глазками. Тонкие усики загнуты по бокам и развеваются при поспешном передвижении. Все же тараканы более привычны как к пешему ходу, так и к темным тоннелям. У выхода из пещеры, нас встречают два фуражира. Шарообразные брюшки, тонкий дамский поясок, крупные головы с мощными жвалами. Не смотря на внешний вид фуражиры очень сильны и способны поднимать вес много больше собственного тела. 
Пройдя мимо рабочих инсектов, оказываемся в просторно зале. Лапы подкашиваются, а усики ошарашенно осязают воздух, пытаясь считать информацию.
- Это он? - задаю глупый вопрос я. 
- Да, это он, - из уважения подтверждает Диксти. 
А что это еще может быть? Огромный зал вырубленный под толщей земли, массивные каменные врата, с неизвестными письменами, - конечно это он, подземный храм неизвестной религии.  
Наконец усики смогли предоставить первый отчет. Судя по слою каменной пыли на стенах, храм создавался за долго до изобретения простейших инструментов вроде зубила. Письмена расшифровать не удается, иероглифы отличаются от культур всех известных науке древних цивилизаций. 
Успокаивающе поглаживаю возбужденные усики лапкой. 
- Неужели древние инсекты вытесывали храм вручную? - озадаченно произношу я в пустоту. 
- Маловероятно, - отвечает Диксти. - посмотрите на вырубленные знаки, подобных нет ни у одной знакомой нам культуры. Сами по себе храмы не редкость, вспомните, сколько находок совершали наши археологи. Однако у каждой древней расы, у каждого древнего народа, было сходство. Пусть в мелочи, но было! Усики подсказывают мне - то что мы видим здесь, это труд совсем другой расы. 
Я удивленно поворачиваюсь к доктору Диксти. От резкого движения брюшко скребет по камню. 
- Я думаю, уважаемому археологу не престало верить в байки об инопланетянах, - осуждающий голос эхом отражается от стен. 
Диксти лишь хищно улыбается жвалками. 
- А кто говорит об инопланетянах? - удивляется он. - Я говорю о неизвестной расе, живущей за доооолго до нашей. 
Усики нервно подрагивают, смакуя новую информацию. 
- Ваше предположение имеет право на существование, - заключаю я. 
Диксти хихикает. 
- Более чем, - уверяет он. - И сейчас вы в этом убедитесь. 
Получив едва уловимый приказ фуражиры тянут за привязанную к воротам паутину. Массивные створки едва ощутимо поддаются вперед. 

***
- Вы уже были внутри? 
Доктор Диксти довольно кивает. 
- Обратите внимание на левую сторону, - тоном опытного экскурсовода произносит Диксти. - Это не просто каменная пыль. Я всегда доверял своим усикам, и на этот раз они тоже не врут. Это прах, останки тех организмов, что жили за долго до нас. Посмотрите на состав - кальций, фосфор...
Я не слушаю доктора Диксти, все внимание захватывает массивная фигура впереди. Настоящий колосс среди всех статуй - величественная, огромная, вытесанная из цельного камня. Сверху каменный овал, плавно переходящий в массивную плиту с округлыми краями. От плиты отходят отростки лапок.
- Первый раз у меня была такая же реакция, - понимающе хмыкает Диксти. 
- Вы изучали его? - только и смог вымолвить я. 
- Лишь усиками, и издалека, - отвечает Диксти. - Решил дождаться вас. Вы вроде смыслите в скульптурах больше…
- Статуя практически разрушена, - сокрушенно перебиваю я. 
Чем ближе статуя, тем отчетливее усики рисуют картину, какой скульптура была изначально. 
- Вон видите около статуи груда камней? - спрашиваю я у Диксти, указывая лапкой в темноту под скульптурой. - Это была лапка. А видите то как скульптура тянет к нам отросток? Это вторая лапа. А ниже, одна лапка полусогнута и выставлена вперед, вторая так же согнута, но отведена назад. 
- Так все же это инсект? - удивляется Диксти. 
- Нет, смотрите внимательнее. У нас шесть лапок, у скульптуры четыре, если считать ту что отвалилась. Так же на обоих верхних лапках когда-то был длинный ворс, намного длиннее нашего. И с другим предназначением. С такой длинной, можно было без труда поднимать предметы. 
Усики продолжают вырисовывать образ статуи. С каждой секундой картинка становится четче.
- Это точно не статуя инсекта. 
- Божество? - предполагает Диксти. 
- Нет, - отрицательно качаю головой. - Как вы помните, все религии инсектов основаны, на идее, что мы созданы по образу и подобию. Здесь же ни образа ни подобия. Доктор Диксти, я готов поверить в инопланетян. 
Доктор Диксти печально улыбается жвалками. 
- Подобного открытия я ждал почти всю жизнь, - глядя на статую тихо произносит он. - Почему именно сейчас оно падает на наши головы? Сейчас, когда никому нет дела до истории, до науки, когда каждый инсект стремится закопаться поглубже в землю и прикрыть свое брюшко. 
Я стараюсь не обращать внимание на обреченный монолог Диксти. Усики без устали считывают информацию, добавляя все больше подробностей. Внезапно усики замирают. Фасеточные глаза вылезают из орбит. 
- Док...тор Диксти… - шепчу я жвалками. - Это же не ворс… на отломанной лапке пять ворсинок, а на этой шесть. Из шести уцелел только один. Но это не ворс… 
Лапки сами бросают тело вперед. 
Даже таракану не угнаться за возбужденным богомолом. Цепляясь лапками за древнюю скульптуру, подбираясь ближе к единственной сохранившейся передней лапке вытянутой над полом. 
- Мантис! Что вы делаете? - удивленно кричит Диксти. - Слезайте оттуда немедленно! 
Не думая слушать его, плотно прижимаюсь брюшком к камню. Еще немного и лапки касаются цели. Как я и думал, под слоем каменной пыли оказывается металлическая поверхность. Едва лапки прикасаются к находке, по телу проходит судорога боли.
Диксти слышит мой беспомощный вскрик и зовет фуражиров. Но поздно… сухой треск разносится по храму, и статуя неизвестного существа распадается на части. 

***
- Как себя чувствуете? - обеспокоенно спрашивает доктор Диксти, заглянув в лабораторию. 
- Пока еще сам не понял, - честно признаюсь я. 
Обессиленное тело лежит на единственном диване в лаборатории. Что сказать, обстановка у ученых скромная. В конце концов глупо гоняться за шиком в последние дни инсектов. Однако на душе полное спокойствие и удовлетворение. Я рад, что Диксти выдернул меня из колонии, где все подвержены панике. В конце концов что может быть лучше, чем заниматься любимым делом перед неминуемой смертью? 
Доктор Диксти отворачивается, его лапки нервно отбивают по полу чечетку. 
- Это было безответственно доктор Мантис! - наконец выпаливает он. - Я считал вы опытный археолог, и подобных ошибок не совершите. Кто же в здравом уме будет кидаться на подобную реликвию? Важность этой находки невозможно оценить, а теперь осталась лишь груда камней! В любое другое время, вас ждало бы изгнание из колонии!
Стараюсь отвести глаза от тяжелого взгляда Диксти. Он прав во всем. 
- Я не знаю, что на меня нашло, - безуспешно пытаюсь оправдаться. - Едва усики закончили дорисовывать изначальную картину статуи, как я понял. Этот колосс что-то держит в лапке. И это что-то он протягивал тому, кто войдет в храм. 
Диксти озадаченно водит усиками. 
- Что же случилось, когда вы добрались до этого чего-то? Почему вы кричали? 
Жвалки подрагивают в нерешительности, стараюсь тщательно подобрать слова. 
- Оно считало меня… - наконец выговариваю я. 
- Считало? 
- Да, оно меня считывало, - повторяя, чувствую уверенность. - И хотите верьте, хотите нет, но статуя разрушилась только потому, что выполнила свое предназначение - передать нам артефакт. 
Доктор Диксти удивленно вскидывает усики. 
- Может быть мне все же вызвать чернотелку? 
- Мне не нужен врач, - отмахиваюсь я. 
- Как хотите, - устало соглашается Диксти. - Все равно скоро всех нас поглотит космическая пыль. Одним сумасшедшим больше, одним меньше. 
Судорога резко сковывает тело, от неожиданности я стараюсь прижать брюшко лапками, случайно сбиваю с ног доктора Диксти. Еще одна судорога и тело вытягивается словно струна. На фасеточных глазах отражается фантастичная картина. 

*** 
- Скааа признал свою ошибку, - раздается женский певучий голос -  Он уверял что Небесная Пыль лишь миф, что если она и существует, то безопасная для граа. Но теперь, когда небо заволокло серой пеленой, даже Скааа признал свою ошибку.
Лента нежно голубого цвета, развевается на ветру. 
- Но радость собственной правоты меркнет в сравнении с печалью народа граа, - продолжает женский голос. - Единственный шанс - шкатулка Нбаа. 
Голубая лента обвивает металлический цилиндр.
- Скааа убежден, что шкатулка выдержит Небесную пыль. Надеюсь на этот раз, он окажется прав. Пусть Печать народа граа поможет другим…
Вторая голубая лента подносит каменный треугольник с вырезанным знаком солнца к металлическому циллиндру. Открывается створка и лента нежно кладет печать внутрь. 
- Ну что же мудрый Скааа, прикоснись ко мне, прежде чем Небесная Пыль покроет наш мир. 
Ярко-зеленые ленты Скааа плотным узлом сплетаются с синими. Через мгновение все покрывает серая мгла. 

***
- То есть вы утверждаете, что артефакт и облако космической пыли как-то связаны? - неуверенно спрашивает доктор Ломич. 
Доктор Ломич в отличие от нас с Диксти, настоящий доктор. Похоже последняя судорога не на шутку перепугала таракана и он все же вызвал знахаря-чернотелку из колонии. Матово-черный хитиновый панцирь словно поглощается свет в лаборатории. Выпуклые черные глазки с интересом изучают меня. Наверняка диагностирует паранойю на фоне массовой истерии по концу света. 
- Абсолютно точно. Так было в моем видении.
Ломич неуверенно смеется, но наткнувшись на серьезный взгляд Диксти, замолкает. 
- Вы понимаете, что это, по меньшей мере, не научно? 
- Доктор Ломич, всего пару часов назад, я сам поднял на смех того, кто заявит подобное, - пытаюсь объяснить я. - Но в моем видении неизвестная нам раса так же столкнулась с проблемой космической пыли. 
- Какой-то бред, - всплескивает лапками Ломич. - И что же, той расе удалось спастись? 
- К сожалению нет… но я уверен, ключ к спасению внутри артефакта! 
- Доктор Мантис, пожалуйста успокойтесь. Сейчас нельзя торопиться. 
Я нетерпеливо тру передними лапками друг о друга. 
- Да когда же торопится, если не сейчас? По прогнозам одонатов столкновение с облаком произойдет уже завтра! - не в силах сдерживать эмоции перехожу на крик. 
В лаборатории воцаряется тишина. 
- Вы сознаете, насколько опасным может быть артефакт? А что если при вскрытии он взорвется? - по-деловому осведомляется Диксти.
- В таком случае мы погибнем всего на несколько часов раньше остальных инсектов. Вы же помните, каковы последствия столкновения облака с планетой? Мы превратимся в жидкую кашу и смешаемся с землей. Нет смысла рыть глубокие ямы, нет смыла бежать на другой конец планеты. Мы все умрем. Надеюсь, что сразу и без мучений.
Вновь повисает тишина полная сомнений. 
- Доктор Ломич, - осторожно проговаривает Диксти. - Мне кажется стоит рискнуть. 

***
- Неизвестный металл, ничего подобного инсекты не производят, - констатирую я после беглого осмотра цилиндра усиками. 
Металлический цилиндр с закругленными краями напоминает скорее капсулу для выведения личинок. Поверхность покрывают мелкие надписи, отличные от иероглифов на вратах. 
- Начинаю вскрытие. 
Осторожно кладу лапку на поверхность капсулы. На мгновение кажется, что ничего не получится, но в следующий момент с шипением открываются верхняя створка. 
Озадаченно, запуская лапку в ячейку. 
На свет появляется каменный треугольник. Тот самый, что видел в видении. 
- Я же вам говорил! - радостный голос слегка подрагивает от напряжения. 
Доктор Ломич и доктор Диксти не находят что ответить. Усики каждого жадно сканируют треугольник. 
- Невозможно определить срок давности реликвии, - обескураженно сообщает Диксти. - Не понятно, что за система консервации в ячейке. Усики утверждают будто его положили туда только вчера. 
- Что-то еще? 
- Нет, больше ничего… обычный камень, неизвестные письмена, но для нас это уже не в новинку. 
Всеобщая радость сменяется грустью. Какая бы фантастичная теория не была, однако невозможно столь быстро понять весь механизм. Каменный треугольник цивилизации существовавшей за долго до вылупления первого инсекта. Огромная историческая ценность и абсолютно нулевая практическая. Что делать дальше? Перевести иероглифы? За пол дня, до конца света, это невозможно. 
Сокрушенно опускаю усики на артефакт. С шипением открывается еще одна створка. Ломич удивленно разводит жвала, Диксти поднимает лапки, а я корчусь на полу в очередном приступе. 

***
- Баньши благодарны небу за долгую жизнь, - грубый голос врывается в сознание. - баньши не всегда достойно жили, возможно поэтому прах предков опустится на землю и воздаст за грехи. 
За спиной раздаются крики, ругательства. Кто-то изо всех сил барабанит в дверь. 
Перед взором появляются металлические руки крепко обхватившие капсулу.  
- Небо, ты свидетель, баньши не умеют молить о пощаде. Небо, ты свидетель, баньши умеют умирать достойно. 
На цилиндре открывается створка. 
- Небо, ты знаешь, для баньши нет ничего дороже чести. Прими наш дар, и помоги сохранить честь тем… другим. 
Металлическая рука кладет в ячейку шарик наполненный ярким светом. 
- Баньши не может потерять сердце, он может только отдать его… 
Створка ячейки задвигается и с шипением выкачивается воздух. 
Раздается грохот выломанной двери, крики заполняют комнату. 
- Даже без сердца, баньши способны сражаться! - воинственный крик металлического существа сливается с шумом последней битвы. 

***
- Может быть ответ в этом шарике? - предполагает Ломич с интересом изучая реликвию. - Усики докладывают, что в нем заключена великая сила. Подобный артефакт способен обеспечить энергией сразу несколько колоний!
- Не знаю, - устало отвечаю я, потирая усиками больную голову. - Если вы правы, то как его использовать? 
Ломич аккуратно берет шарик лапками, кладет обратно в ячейку. 
- Возможно его необходимо куда-то подключить? - оживляется Диксти. - Может быть некий энергетический щит, который создали те древние расы? 
Теперь ни у кого в лаборатории не остается сомнений - артефакт это ключ к спасению инсектов.  
- Нет, не то… - от бессилия опускаются лапки. Ни единой мысли в голове.
- Может быть, мы что-то упустили в храме? Может быть на вратах есть инструкция? - не сдается Ломич. 
Я не отвечаю. Если даже Ломич прав, на расшифровку символов уйдет месяц, а у нас осталось всего 4 часа. 
Духота туманит разум. Я вскакиваю и собираюсь распахнуть створку окна.
- Не советую, - останавливает Диксти. - Начались песчаные бури. Пять минут, и мы будем по пояс в песке. 
Раздраженно сажусь на место. 
- Доктор Мантис, не хотите отправиться к своей самке? - осторожно спрашивает Ломич.
Я  удивленно вскидываю усики.
- Ну учитывая наши успехи, возможно вы захотите последние часы провести с родной колонией… 
Жвалки сами расползаются в улыбке. Раздается хриплый смех. 
Ломич обескураженно наблюдает за моей реакцией. Бедняга, наверное думает, что схожу с ума.
- Доктор Ломич, нам, богомолам, приходится выбирать - либо семья, либо голова. 
Доктор Диксти подхватывает веселье и начинает смеяться вместе со мной. Ломич неуверенно улыбается:
- А у меня, знаете ли, было три самки. С первого раза не разобрался, на второй подумал, вдруг что изменится, но после третьего понял окончательно, семья - это не мое. Так что еще не понятно, кому из нас хуже.
Усики тревожно дергаются. 
- Третий раз, - выпаливаю я. - Конечно же… если был второй, то почему не будет третьего? 
Лапки словно сами тянутся к артефакту. С шипением открывается еще одна створка. 
Внутри кусок пожелтевшего пергамента с непонятным рисунком: существо вписанное в круг, сильно напоминает статую. Нижние лапки сведены вместе, от пояса отходит еще пара лап, но разведенных в стороны. На уровне головы передние лапки вытянуты перпендикулярно нижним и так же дублируются под острым углом. 
Внимательно пересчитав конечности, недоумеваю. Четыре пары лап, разительно отличаются от образа древней статуи. Однако усики заверяют, неизвестный художник намеренно пририсовал лишние лапки. Возможно это некий элемент древнего искусства.  
Очередное видение затмевает сознание. 
***
- Ну что, Ильич, решил, что делать? - спрашивает бородатый незнакомец сидящий напротив. 
- А что тут, давеча, сделаешь? - отвечает мягкий мужской голос. - Пыль скоро войдет в атмосферу. Ни схорониться, ни защититься...
Опускается тяжелая тишина. 
- Так я жеж не об этом. Митрофан вон уже статую доделал, говорит тыщу лет точно простоит. 
- Ой ли? 
- Ты же знаешь Митрофана. Он может институтов и не кончал, однако дело свое знает. По работе с камнем ему равных нет. А эти дипломированные специалисты пусть дипломом зад подотрут. 
- Ну так пущай стоит, мне жалко чтоль? 
- Ильич, ты дурака-то не валяй. Надумал что в энту хренотень то класть? Неделю тебя не видно было, все думал. Вот я теперь и волнуюсь, не посрамишь нас перед потомками-то? 
Лапка с пятью продолговатыми ворсинками небрежно отмахивается. 
- Какие уж там потомки… непонятно кто еще после нас будет. Клопы, аль крысы. 
- Да хоть бы и крысы! - обрывает бородач. - А посрамиться никак нельзя. Чего-выбрал-то? 
Лапка неохотно достает из кармана небольшое устройство похожее на кирпичик. 
- Тю… эт чего такой? 
- Да флэшка, это Саня. Флэшка. На ней все исследования наших ученых, все разработки, все знания…
- Вот ты дурной, Ильич, - Саня на миг бросает дурачиться и серьёзным голосом продолжает. - А если у потомков не будет флэшек? Если будут другие устройства? А если у них вообще принцип кодирования другой будет?  - Саня, резко останавливается, кашляет и вновь продолжает по простецки. - Проще нужон быть, проще… накой им наши закорючки? Им главно чего знать? Что так мол и так. Жили были не тужили, пока, бляха муха, трендец с неба не нагрянул. помнишь, как древние люди общались? На стенах коров, лошадей малявали, это вишь, легко читается. И не нуже для этого ни компьютер, ни флэшка. 
Ильич не верящим взглядом смотрит на друга.
- Саня, ты серьезно сейчас? 
- Еще как, - подмигивает Саня. - Зачем им знать про нас плохое? Что войны там, голод, нищета, пусть знают только хорошее. Что и в науке разбирались и искусства не чурались.
Ильич хлопает себя по лбу и бежит к шкафу с книгами. 
- Есть тут у меня один художник эпохи возрождения на примете, - проговаривает он перелистывая книгу. 
***
Жвалки дергаются в приступе истеричного смеха. 
- Хватит, доктор Мантис, - просит Дикстис. - Ваша истерика лишь удручает. 
- А ты понял Дикстис? Ты понял? - я даже не стараюсь успокоиться. - Это не спасение. Это саркофаг памяти. Капсула времени. В этот цилиндр, цивилизация помещает частичку памяти о своем существовании. Лишь жалкую частицу… 
Ломич сохраняет молчание и суетится около артефакта ощупывая пустую ячейку усиками. 
Диксти не выдерживает истерики и с размаху бьет по жвалам. 
- Успокойся Мантис! Если все так, то мы должны быть благодарны, что сможем оставить о себе хоть эту малую часть! Неизвестно, сколько рас перед нами, этой чести не удостоились и навсегда канули в безызвестности. 
- Дикстис, ты не понимаешь. Сколько здесь ячеек? Десять? Мы уже четвертые. А космическая пыль посещает нашу планету с завидной регулярностью. Когда это будет в следующий раз? Через десять тысяч лет? Через пять? Кончатся ячейки, и что тогда? Каждый раз, эта пыль приходит слишком рано. Никто не успевает спастись. Никто! 
Ломич старательно вертит брюшком, кажется сейчас замеряет глубину ячейки.
- Да хватит елозить, Ломич! - наконец не выдерживаю я. - Ты что там меряешь? Думаешь протиснется ли туда твой зад? 
- В общем, вы почти правы доктор Мантис. Напомните, какой размер у куколки Наноселлы Фунги? 
- Куколка Наноселлы самая маленькая из рассы инсектов. Десять на шестнадцать на тринадцать, - как по учебнику выпаливаю я. 
- Как раз, - шепчет под жвалки Ломич. - Напомните, что вы говорили про свойства артефакта? Усики определили, будто реликвии клали вчера? 
- Точно так… - подтверждаю я, понимая в какую сторону клонит Ломич. 
Диксти обеспокоенно подбегает к окну. 
- Судя по всему времени осталось в обрез, а до колонии Фунги еще лететь и лететь… 
Звон стекла сопровождает стремительный старт. Диксти и Ломич с счастливыми жвалками смотрят в след. 
Бегать по пещерам удобнее тараканам, лечить инсектов сподручнее чернотелкам-знахарям, а нам, богомолам лучше всего удается летать. Летать и спасать мир он неминуемой гибели. 
В песчаную бурю полет очень сложен и опасен, но в моих лапках, не только шкатулка Нбаа но и продолжение рода инсектов. Маленькая куколка фунги со знаниями своего народа и предупреждением о космической пыли - лучший подарок, на долгую память, для будущих цивилизаций.