Президент, как всегда, говорил о том, что в уходящем году сделано немало и в наступающем тоже предстоит поработать. Время от времени он кривился всем телом вместе с Красной площадью за спиной – телевизор был ни к черту. Как и всё, вообще говоря, в этой долбаной квартире.
Но я на него особо не смотрел. Я смотрел на черный циферблат китайского будильника, стоящего на столе рядом с бутылкой «Хеннесси», на которую ушла треть оставшихся денег. Еще на столе были пара банок открытых консервов и фотография Александры.
До двенадцати оставалось пять минут. Еще пять минут. В голове крутанулась идиотская новогодняя песенка.
Президента на экране в очередной раз с громким треском дернуло. Я шумно выдохнул и потянулся было к бутылке. Потом остановил себя. Бутылка для Нового года, еще не время.
Пять минут – это 300 секунд. Бросок напряжения в сети – и чертов телик взорвется, или в двери вломятся крепкие ребята: со съемными квартирами вроде этой такое случается. Или утечка газа в подъезде. Землетрясение, метеорит сквозь крышу, самолет в окно. Немедленно в ванную и встать в проем, забраться в шкаф, забиться под стол!
Я тряхнул головой и провел ладонью по лбу. Ладонь стала мокрой.
Александра на фото улыбалась. Так, как умеет только она, – спокойно и как будто слегка смущаясь перед объективом. Черно-белый купальник, парео вокруг бедер, пальма за спиной. А ведь фото сделано ровно год назад. Господи, какой это был день! Сине-зеленые волны, пенящиеся под уже готовым окунуться в море солнцем, бокалы с торчащими из них зонтиками... Откуда на пляже взялся этот косоглазый? Да еще со своей чертовой обезьяной? «Зачем обидел моего друга? Злости в тебе много. Бойся же наступающего года Обезьяны!» Тоже мне, Мастер Йода. Узкоглазый Мастер Йода.
Я нервно хохотнул.
Сушеный ублюдок... Я ведь объяснил тебе, что ты можешь сделать со своей обезьяной?
А президент в телевизоре все говорил и говорил. Уже целую минуту. Еще четыре. Может, все-таки выпить? «Будешь падать вниз весь год!» Да я забыл про тебя через три минуты. И все было как всегда, все было отлично. Пока в феврале я не провалил переговоры с японцами. Это ведь и не переговоры вовсе были, все уже было решено, и оставалось только подписать бумаги. И даже после этого все было нормально, мы — крупная фирма, японцы нам никакой погоды не делали. Но когда через неделю я опоздал на сделку с финнами, а спустя четыре дня подписал, почти не читая — как такое могло случиться? — договор… Да нет, даже тогда я еще ничего не понимал. И только когда Володька вызвал меня и, глядя почти обиженно, сказал: «Чего глазами хлопаешь, аки обезьян?» — тогда я впервые почувствовал что-то неладное.
А через месяц взгляд у Володьки был совсем не обиженный, и смотрел он не на меня, а на стену за мной... Вот тогда меня окончательно проняло.
Пропасть со своим опытом в столице я не мог. И я нашел работу на следующий же день. А через месяц мне пришлось искать еще одну. И вскоре еще. И еще. И я был уже рядовым менеджером. И Александре пришлось идти на работу. Я ни разу не заговорил с ней про тот случай в Таиланде, но она все понимала, я видел по глазам. Мы просто боялись говорить про Таиланд. Она говорила, что я у нее самый лучший, что все обязательно выправится, просто сейчас трудный период, нужно перетерпеть.
Может, все-таки выпить? Какая разница? Нет, разница есть, всегда есть разница.
Я встал с расшатанного табурета и подошел к окну. Отдернул несвежие шторы и прислонился лбом к холодному стеклу. Передо мной была столица. Белая, раскрашенная разноцветными квадратами окон и витрин, оцепеневшая в ожидании.
Да что же я такое делаю? Случайная разборка во дворе, шальной выстрел…
Я вернулся к столу, засунул руки в карманы джинсов. Президент на экране все говорил. А Александра на фото все улыбалась. Как меня угораздило связаться с той шлюхой? Впрочем, известно как: в этом году все известно как. Загулы случались и раньше. Володькина секретарша, Ленка из маркетингового, еще эта, как ее… Но так глупо попасться. Когда Александра открыла дверь в мой кабинет, мы уже одевались...
Я опустился на тоскливо скрипнувший табурет, запустил пальцы в волосы и ладонями сильно потер глаза. Потом посмотрел на часы.
Да в конце концов! «Будешь падать вниз весь год. А не одумаешься – придется потрудиться, чтобы до нового дожить!» Черта тебе, урод! Три минуты! Когда в конце ноября тот козел на кольце выскочил передо мной на своем «Бентли», я остался жив. Я сломал ребро, мне пришлось продать квартиру – родственники, адвокаты, взятки ментам, — но я успел среагировать за какие-то доли секунды до удара и остался жив. И когда меня на прошлой неделе «случайно» толкнули под надвигающийся поезд метро, я умудрился не свалиться. И вчера на переходе я успел отскочить. И сегодня тоже. Сегодня трижды!
Да что там сегодня, я выжил, даже глядя на то, как Александра собирает свои вещи. Слышишь, ты?! Что там еще есть у тебя?! Ну?!
Президент уже поднимал бокал, стрелки часов доглатывали последние деления. Я сжал руки, чтобы они не дрожали. Секунда. Еще. Начали бить куранты.
И вдруг изображение в телевизоре дернулось и исчезло.
А потом появилось снова, уже раскрашенное чем-то ярким и громким. Там был кто-то в вечернем платье с декольте рядом с кем-то усатым и в смокинге.
Я медленно закрыл глаза. Посидел так, потом открыл их. Взял со стола бутылку, налил полфужера коньяку. Выпил. Зацепил кружок лимона.
Было три минуты первого.
Деваха на экране говорила что-то про Новый год, про то, что всем будет счастье и радость. Я глядел на ее грудь и чувствовал, как сваливается все, как плавится внутри что-то. Будет. Счастье. Вы даже не представляете — какое. Выкусил, урод. Обломился. Я налил себе еще. Потянул из пачки сигарету. Может, позвонить Александре? Прямо сейчас? Нет, лучше оставить серьезные дела до завтра. Лучше позвонить девочкам. Хотя какие сейчас, в новогоднюю ночь, к черту, девочки, поздно. Да и денег нет. Ладно, обойдемся и без девочек. Я опрокинул еще полфужера.
Я чувствовал, как на лице появляется глупая улыбка. Ты лупил меня и в хвост и в гриву, ты лупил меня, как мог. Последний месяц я даже не знал, где жить. А я вывернулся. Кончился твой год, кончилась твоя власть, обезьяна. «Охлажденные обезьяньи мозги». Это откуда? Интересно, а у нас можно найти охлажденные обезьяньи мозги? Уж я бы откушал. Медленно, по кусочкам. А еще я бы побеседовал — вот, пожалуй, прямо завтра и начну поднимать связи, теперь все заработает — с тремя господами и парой дам… Душевно так. По кусочкам.
Я громко засмеялся. Девица на экране тоже говорила что-то про обезьяну. Я прислушался, все еще улыбаясь, а потом я перестал улыбаться. Глухо ударился о пол фужер.
Сверкая декольте, деваха говорила про Новый год:
— Несмотря на то что год Петуха наступит еще только в феврале и сейчас мы с вами все еще под властью Обезьяны…
2008
Похожие статьи:
Рассказы → 720 часов
Рассказы → Властитель Ночи [18+]
Рассказы → Пес
Рассказы → Магазин Склизнера
Рассказы → Тише Бэтмен, тише...
