Глава 10
Она пощупала жилку на шее Санька. Пульс бился слабо и часто, жилка трепетала, как испуганная птица.
- Санёк!
Елена отстегнула крепления на кресле. Тело завалилось ещё больше набок, в горле у него что-то ёкнуло, механически и бессмысленно.
Дым становился всё гуще, и кажется, температура в комнате повысилась. Стало ощутимо жарче. Надо уходить. Пока приедет пожарная машина – если приедет – они тут задохнутся. Да что с ними со всеми?
Она с размаху шлёпнула ладонью Санька по щеке. Голова вяло мотнулась, только и всего. Как просто было в игре – берёшь аптечку и используешь по назначению. Хлоп – и ты в порядке.
Елена подхватила его подмышки и выволокла из кресла. Хорошо, что Санёк не слишком толстый. Но с тех, кто задерживался в команде надолго, жирок сходил быстро. Особенно после игры, когда за сеанс с игрока выходило пол литра пота, не считая того, что оставалось в подгузнике. Душ здесь, в отделении фирмы, занимающейся бета-тестированием, соорудили не зря. Хотя офис был крошечный, переделанный из квартиры, и удобства пришлось совместить, без омовения после игры совсем никак.
«Терпите, - говорил менеджер Сёмкин, когда некоторые жаловались. – Я же терплю». И кривил рот в усмешке, указывая на свой кабинет, сооружённый из бывшего чулана: «За деньги страдаете». И правда, деньги по нынешним временам были неплохие.
Она с трудом подтащила тело Санька к выходу. Ноги его скребли пятками по полу и задевали за всё, попадалось на пути. Не мог быть полегче, любитель пива.
Елена бросила его на полу у двери, и вернулась за остальными. Они так же неподвижно лежали в креслах, лиц было не видно за шлемами, но руки на подлокотниках показались ей пугающе синеватыми, неживыми. Или это от дыма?
Тело Рафа, худое, с тощими руками и ногами, сползло вниз, стоило только отстегнуть крепления и поднять шлем. Он тоже был без сознания, под полуоткрытыми веками синели белки глаз, рот судорожно приоткрыт. Кряхтя, она потащила его по проходу между креслами. Оставалось ещё трое.
С треском распахнулась дверь в чуланчик менеджера. Зазвенело разбитое оконное стекло. По комнате пронёсся порыв горячего воздуха. С рёвом вспыхнуло пламя, выкатилось огненным шаром из дверного проёма, пронеслось по-над креслами.
Дверь в коридор, обычно закрытая изнутри на защёлку, располагалась возле стола Игорька. Она и сейчас была прикрыта, но задвижка казалась отодвинутой. Елена толкнула дверь, та не подалась. Холодея, она представила, что кто-то запер их на ключ с той стороны. Один из ключей лежал в столе техника, другой хранился у менеджера. В его чуланчике, где сейчас бушевало пламя.
Кашляя навзрыд, Елена сунулась в стол, судорожно зашарила в ящике. Под руку попадались какие-то обёртки, и прочая ерунда. Нет ключа.
Скорее, иначе они зажарятся здесь живьём. Глаза жгло уже нестерпимо, горло не могло протолкнуть в лёгкие горячий дымный воздух.
Она ухватилась за край стола – крепкого, тяжёлого стола, одной из самых добротных вещей в этой комнате – и со всей силы ударила пяткой в дверь рядом с замком. Дверь хрустнула и подалась. Ещё. Ещё раз. Плевать на ногу.
Дверь треснула и распахнулась, мотнулась в петлях. Елена упала на четвереньки. Наощупь ухватила руку Санька, и поволокла неподвижное тело за собой. Голова его подпрыгнула, задев затылком о порог, упала со стуком. Елена всхлипнула, упёрлась ногами в косяк и выволокла тело наружу. Свалилась рядом, втягивая воздух широко открытым ртом.
Здесь было не так дымно. По лицу текли едкие слёзы пополам с копотью. Лёгкие горели, кожа на спине, кажется, поджарилась.
Надо вернуться за Рафом и остальными. Пока они не сгорели там, внутри.
Она поднялась, отёрла ладонью лицо. Надо вернуться. Надо.
Приглушённый стон заставил её дёрнуться. Она взглянула вниз, но Санёк лежал как мёртвый, лицо его было неподвижно. Вниз по лестнице, на ступеньках сидел, привалившись к стене, человек.
- Игорь!
Техник сидел, скорчившись и уткнувшись лбом в колени. Он снова простонал, и она метнулась туда-сюда, не зная, куда бежать.
- Подожди, я сейчас…
Елена сунулась обратно, и попятилась. В лицо дохнуло невыносимым жаром. Она упала на колени, вдохнула поглубже, просунулась внутрь и зашарила у порога, пытаясь нащупать тело Рафа. Пальцы уткнулись во что-то, попытались зацепиться, но соскользнули. Дверь вдруг плавно поехала в петлях, качнулась назад до упора. Потом прыгнула обратно и с маху грохнула о косяк.
Елена посмотрела на свою руку, на перепачканные в саже ладони. Она сидела у косяка снаружи. Только что она шарила внутри горящей комнаты, и вдруг сидит возле захлопнувшейся двери и таращится на свои дрожащие пальцы. Как она успела убраться на площадку, память не сохранила.
Игорёк. Ему тоже плохо. И, может, у него есть телефон. Надо позвонить, сообщить о пожаре. Вызвать пожарных, врачей, может, кого-то ещё спасут.
Техник хрипло дышал, привалившись к стене. Она взялась ему за плечи, попыталась распрямить, взглянуть в лицо. Наконец это удалось. На лбу Игорька синела огромная шишка, из рассечённой брови сочилась кровь.
- Игорь, телефон, у тебя есть телефон? – она зашарила по карманам его куртки.
Техник вдруг судорожно дёрнулся, вцепился в неё руками. Закашлялся, замотал окровавленной головой. Потянул Елену к себе, что-то пробормотал неразборчиво.
- Что, что? – крикнула она, пытаясь освободиться. – Что случилось?
Он снова проговорил, на этот раз внятнее:
- Чи… Читххр…
- Не понимаю!
Она выдернула свою руку из его цепких пальцев. Что-то звякнуло, покатилось вниз по ступенькам.
Это был шприц, какой-то странный, из толстой пластмассы, длиной в половину ладони, с металлическим поршнем, но без иглы.
Игорь отцепился от куртки Елены, вытянул руку и ткнул куда-то вниз:
- Там… он…
Техник обмяк и повалился на ступеньки. Елена сжала зубы, пошарила в карманах его джинсов. Телефон оказался в заднем кармане. Она нажала кнопку экстренного вызова.
- Служба спасения? Скорее, у нас пожар. Да, диктую адрес…
Глава 11
За два месяца до этого…
Район многоэтажных домов, асфальтированных улиц и мощёных плиткой тротуаров. Когда-то эти дома гордо сияли чистым стеклом окон и ровной облицовкой фасадов. Плитка тротуаров весело цокала под ногами прохожих. Так рассказывала мама, когда была в настроении вспоминать.
Теперь всё было по-другому. Фасады потемнели, штукатурка осыпалась, стены обветшали. Крыши и верхние этажи скрывались в мутном месиве облаков, густая морось оседала на всех поверхностях. В двориках, где раньше росли деревья, не осталось ничего. Зелёным здесь были только потёки мха и плесени на вечно мокнущих стенах многоэтажек.
Как давно она здесь не была, с тех пор, как сбежала в общежитие. Сбежала – вот верное слово. Как бежит домашнее животное от доброго хозяина. Доброго, заботливого хозяина, который кормит, содержит в тепле и иногда выпускает погулять на поводке.
«Если ты сейчас уйдёшь, назад можешь не возвращаться!» - слова матери до сих пор звучали в ушах Елены.
Сейчас, после смерти Алекса и встречи с его родственниками это казалось неважным. Мама здесь, она её не прогонит. Елена припарковала машину у подъезда и поднялась на крыльцо. Ей больше некуда идти.
Машину – маленькую, экономную, на которой можно только проехать по городу – Алекс подарил ей недавно. Они спустились в гараж, и он повёл руками жестом фокусника:
«Смотри. Нравится?»
Она посмотрела. Рядом с его большим чёрным автомобилем стояла машинка нелепого розового цвета, с двумя дверцами и выпуклым лобовым стеклом.
«Это тебе».
Она приняла подарок. Вечером оказалось, что муж связался с деканом факультета, где она училась, и от её имени забрал документы жены. «Зачем тебе учиться, киса? – сказал он примирительно, отступая от Елены и с деланным испугом закрываясь локтями. – Тратить время, таскаться по лекциям, всё ради жалкого диплома? Чтобы потом работать за гроши? У тебя уже сейчас всё есть!»
Машина была конфеткой, призванной смягчить горькую пилюлю.
Сегодня она поняла, что месячные так и не пришли. Она взяла у мужа деньги – «на покупки, хочу угостить тебя ужином, дорогой» – и поехала в аптеку. Тест для определения беременности стоил дорого, но она выложила все деньги, и купила его. Чтобы не ждать до дома, зашла в платный сортир рядом с аптекой.
Потом долго сидела на водительском сиденье своей машины, не в силах тронуться с места, с дурацкой штуковиной в руках, тупо глядя на две полоски.
Наконец тронулась с места, и поехала домой. «Ты дура, подруга. Может быть, ребёнок от него. От Алекса. Всё равно это должно было случиться… когда-нибудь».
Она повторяла это себе снова и снова, сжимая руль вспотевшими ладонями. От мысли, что это могло случиться по вине тех, что затащили её в машину в тот страшный вечер, к горлу подкатывала тошнота.
Домофон работал. Елена долго ждала, слушая трель вызова. Эти дома считались ещё вполне годными для жилья. Больше того, они даже ценились среди тех, у кого была более-менее приличная работа и достаточно средств, чтобы платить за энергию. Все, кто не мог себе этого позволить, уезжали в рабочие районы. О том, как жили там, Елена старалась не думать.
Наконец звонок прервался, раздался щелчок, и голос матери произнёс:
- Слушаю.
- Мама, это я.
- Кто я? – сухо отозвалась мать.
- Я, мама. Твоя дочь.
Минута тишины, потом тренькнул замок. Дверь приоткрылась, Елена вошла в подъезд.
Узкие оконца в стенах подъезда, давно лишённые стёкол, совсем не давали света. Синие точки лампочек на площадках загорались, когда человек приближался, и медленно гасли, стоило отойти на несколько шагов. Толку от них было немного.
На шестом этаже Елена свернула направо. Там пришлось хорошенько постучать, прежде чем залязгали многочисленные замки. Наконец дверь приоткрылась, с натянутой поперёк входа цепочкой.
- А, это ты. Ну, заходи, раз пришла.
Мать стояла, сложив руки на груди, посреди прихожей. В прежние времена Елена испуганно сжалась бы при виде нахмуренного лица и сурово поджатых губ. Теперь ей было всё равно.
На маме была строгая юбка и белая блузка, на ногах – офисные туфли. Воротничок игриво расстёгнут, и сложенные руки приподнимали ещё тугую, полную грудь. За крохотной пуговкой, еле удерживающей блузку от дальнейшего расстёгивания, виднелся краешек кружевного лифчика.
Мать молча смотрела, не делая попыток пригласить дочь в квартиру. Елена оглянулась по сторонам. Всё было по-прежнему, но что-то неуловимо изменилось.
- Можно мне пожить здесь, пока я не восстановлюсь на факультете? – спросила она. Вопрос был риторический. Она почти не сомневалась, что мама ей не откажет. Не сможет отказать.
Ей не ответили, и Елена посмотрела на мать. Взгляды их встретились. Ничего доброго не было в глазах матери, словно на неё смотрела чужая женщина.
- Я слышала, ты вышла замуж, - сказала мама. Это тоже не было вопросом. Просто констатация факта.
- Да. Мой муж умер…
- Я знаю. – Голос матери стал ледяным. – Мне уже рассказали. Чужие люди.
- Мам, я не могла…
- А теперь ты приходишь, и просишься переночевать.
Стукнула комнатная дверь. В прихожую вышел мужчина и стал рядом с матерью. Однажды Елена его видела – это был новый шеф матери. Тот, старый, который был раньше, куда-то пропал, и на его место пришёл этот – упитанный коротышка средних лет. Редкие волосы прилизаны, на жирном подбородке ямка, как от тычка карандашом.
Шеф обвёл девушку взглядом с головы до ног, оценивающе посмотрел на ноги, и хозяйским жестом приобнял мать за талию.
- У нас гости?
- Нет. Она уже уходит, - ответила мать, не делая попытки сбросить его руку.
Елена покачнулась, и прислонилась спиной к косяку. В ушах возник, и стал нарастать тихий звон, словно где-то бренчал стальными крыльями мириад голодных комаров.
- Куда я пойду? – сказала она, тихо, самой себе.
- Раньше надо было думать, когда с мужиками бегала. Найдёшь кого-нибудь, – зло ответила мать. – На улице не оставит.
Елена опустила голову, чтобы не видеть, как рука шефа тискает мамину блузку. В голове звенело всё сильнее. Начало ломить в висках, а очертания предметов стали резкими, как на картинке.
- Я беременна. У меня будет ребёнок.
В прихожей повисло ледяное молчание. Оно всё длилось, и Елена подняла глаза. Начальник матери наконец убрал руку и сейчас щипал пальцами губу. Мама хмурилась и поправляла блузку. Девушка знала этот жест и это выражение лица. Так было всегда, когда принималось решение.
- Так. – Наконец прозвучал приговор. – Сейчас пойдёшь к себе в комнату. Я звоню своему врачу. Он назначит время, и мы поедем с тобой в клинику. Сделаешь аборт. Врач возьмёт деньги, но ничего, отдадим. Главное, не терять времени.
Елена не поверила своим ушам. Это она, она сама должна была предложить сделать это! Она! Это ей навязали этого ребёнка, навязали, бросили в эту реку с головой. Какое мать имеет право решать за неё!
Тошное ощущение чужого, инородного тела внутри неё, плода насилия, будто её окунули в грязь, вдруг исчезло. Растворилось, растаяло от злости и страха за часть себя.
- Нет!
- Что? – ровно сказала мать. – Что значит – нет?
- Я никуда не пойду. Аборта не будет.
- Вот значит, как. Бунт на корабле? – никогда Елена ещё не слышала у матери такого голоса. Даже когда уходила в общежитие. Она и не знала, что та умеет так говорить. – Хватит нести чушь. Сейчас ты пойдёшь в свою комнату…
- Я ухожу. – Елена развернулась и взялась за дверную ручку.
- Стой, идиотка. Андре, задержи её.
Горячие мужские пальцы ухватили её за локоть.
- Погоди, деточка…
Она обернулась и взглянула ему в лицо. Видно, что-то было в ней, что Андре мигом разжал пальцы и убрал руку. Глупо ухмыльнулся и отступил на шаг.
- Прощайте, – она шагнула за порог. «Дура!» - захлопнувшаяся дверь отрезала последний возглас матери.
Елена спустилась на два пролёта и застыла, глядя перед собой невидящими глазами. Мир окончательно потемнел, стал чёрно-белым, резким. Предметы сдвинулись, стали плоскими, обрели контур и замигали. Звон в ушах стал оглушительным, достиг невыносимой ноты, и внезапно стих, как отрезанный. Через мгновение всё вернулось. Мир обрёл цвет и объём.
Она решительно поправила ворот куртки и зашагала вниз по лестнице.
Похожие статьи:
Рассказы → Доктор Пауз
Рассказы → По ту сторону двери
Рассказы → Проблема вселенского масштаба
Рассказы → Пограничник
Рассказы → Властитель Ночи [18+]
заменю 
