Интересный случай. Глава 1

- Пожалуйста, доктор Марроу, поспешите! Хозяин понимает, что час уже поздний, но госпоже очень плохо. Опасаемся, что с ней случился удар. Экипаж ждет.

Доктор Марроу, безусловно, никуда спешить не хотел. Он вообще не хотел выходить из гостиной, где на столе стояла бутылка виски, сифон с содовой и лежал последний выпуск «Британского медицинского журнала» со статьей, посвященной «операции, проведенной доктором Марроу, - поистине непревзойденному достижению в области краниотомии».

Упомянутая операция была проведена доктором семь лет тому, но до сих пор никто так и не смог повторить ее во всей полноте и с теми же результатами.

Увы, чтение хвалебного разбора очередной работы доктора, в которой он делился с коллегами статистическими выкладками и результатами наблюдений за пациентом, придется отложить на завтра. Невозможно отказать в настойчивой просьбе мистера Хэрроу – отца той самой юной леди, которой доктор когда-то спас жизнь, а она, со своей стороны, стала причиной заслуженной известности мистера Марроу в мире медицины.

Покачивая головой, доктор сел в карету. Кучер щелкнул кнутом, и лошади сразу взяли в галоп.

Что могло послужить причиной удара у несчастной миссис Хэрроу? Она достаточно молода и всегда отличалась крепким здоровьем. Возможно, дело в какой-нибудь выходке малышки Алисы? Но между ставшими уже привычными приступами девочка всегда вела себя примерно: случайный человек и не заподозрил бы, что бедняжка страдает лунатизмом. Впрочем… Как же он мог забыть! Не далее как вчера он послал ассистента в дом Хэрроу: сделать необходимый в известных случаях эфирный наркоз. Да, да, действительно! Сам доктор Марроу еще не до конца оправился от инфлюэнсы, потому и вынужден был поручить дело юному Смиту. Но будущий медик не раз присутствовал при подобных процедурах, отличался внимательностью и аккуратностью: он не мог допустить ошибки или небрежности.

Неужели здоровое до сего дня сердце матери не выдержало? Несчастная миссис Хэрроу! Несчастная Алиса!

А ведь поначалу доктор Марроу так гордился своим успехом. Впрочем, основания для гордости есть и сейчас. Несмотря на незначительные отклонения в поведении девочки, не позволяющие отнести ее к полностью здоровым людям, операция была проведена успешно, пациентка не только осталась в живых, но и сумела вернуться к нормальной жизни в семье и общению с близкими. Безусловно, Алиса никогда не сможет, как то подобает юной девушке, со временем стать женой и матерью и вести светскую жизнь, однако, за исключением небольших ограничений, вызванных неисправимыми последствиями травмы, жизнь мисс Хэрроу можно счесть счастливой, спокойной и почти нормальной.

Во всяком случае, нет нужды заключать бедняжку в лечебницу для страдающих лунатизмом, что стало бы серьезным ударом и для самой Алисы, и для ее любящих родителей.

Доктор посмотрела в окно: экипаж как раз въезжал в ворота знакомого особняка. Кто-то, не дожидаясь остановки картеры, распахнул дверцу.

Марроу с изумлением увидел своего давнего знакомого, почитай, друга, - мистера Хэрроу.

- Боже мой, вот и вы! Прошу, скорее! Может быть, еще не поздно! – мистер Хэрроу чуть не плакал.

На ходу скинув пальто, подхваченное швейцаром, доктор быстрым шагом проследовал в спальню миссис Хэрроу. Одного взгляда на женщину хватило, чтобы понять: бедняжке уже не помочь.

Раздумывая, как ловчее сообщить печальную весть супругу, доктор сделал вид, что осматривает пациентку: пощупал пульс на руке (судя по всему, миссис Хэрроу скончалась около получаса назад. Смерть была если не мгновенной, то очень быстрой. Вероятно, это случилось как раз тогда, когда за доктором послали), поставил чемоданчик на прикроватную тумбочку, открыл его, достал стетоскоп, откинул упавшие на лицо волосы и уже намеревался «послушать» сердце покойницы, как рука мистера Марроу замерла в воздухе.

Шею миссис Хэрроу пересекала тонкая полоса иссиня-красного цвета.

Аккуратно прикрыв следы ужасного преступления воротом пеньюара, доктор Марроу отошел к двери, взял под руку мистера Хэрроу и вывел его из супружеской спальни.

- Дэвид… Мне очень жаль…

- Нет! – мистер Хэрроу вырвался, заломил руки. – Джек, скажи, умоляю, что это неправда!

- Увы… - доктор Марроу сделал горничной знак: поднес руку ко рту и сделав вид, что пьет.

Та понятливо кивнула головой и убежала, вскоре вернувшись со стаканом и графином с водой.

Доктор налил ровно половину стакана, затем недрогнувшей рукой отмерил успокаивающих капель и дал выпить безутешному вдовцу, рыдавшему на диване. Вскоре истеричные всхлипывания сменились жалобными стонами, бессвязным бормотанием и полушепотными сожалениями.

Прикрыв мистера Хэрроу пледом, доктор вернулся к спальне, запер дверь, положил ключ в карман и, выйдя в прихожую, отправил лакея за полицией. Тот выпучил глаза, открыл было рот, чтобы спросить, но под суровым взглядом мистера Марроу поперхнулся и выскочил из дома.

Вызвав дворецкого, доктор, увы, имевший некоторый опыт в делах подобного рода, приказал дворецкому собрать всю прислугу в малой гостиной, никого никуда не выпускать, к мистеру Хэрроу приставить горничную на случай, если хозяин проснется (чего, с большой вероятностью, случиться было не должно), а сам прошел в комнату мисс Алисы.

Девочка уже спала. Рядом с кроватью на стуле сидела старая нянюшка и вязала чулок.

- Добрый вечер, милая Дорис. Как наша юная леди? – движением руки мистер Марроу остановил нянюшку, собравшуюся было встать и поклониться.

- Да, спаси Господь, господин доктор, все уж привычное, - зашептала нянюшка, опасаясь разбудить Алису, хотя та всегда спала крепко. – Вчерась, значится, от вас господин Смит приходил, сделал эфир, как всегда. Опосля того, как барышня заснули, парикмахера пригласили. Он барышне волоса помыл, расчесал да колтуны состриг. После и ушел. А господин Смит остался, был при барышне все время, как она в чувство приходила. И успокаивающее, какое надо, уколол, чтобы, значит, Алиса в буйство не впала.

- Смит мне рассказал, что мисс Алиса сильно волновалась вчера. Верно ли?

- Не скажу, чтоб шибче обычного, но было, было. Покричала чуток, дескать, смерть идет неминучая, гореть в горе сердечном дому сему. Помните, то же, что в феврале было? И до того, перед Рождеством?

- Да, да… помню… Еще что-то?

- Нет, более ничего. Покричала, пошумела, после поплакала чуток. А потом успокоилась, позволила себя раздеть и в кроватку уложить. Маменька книжку ей на ночь почитала, где-то с полчасика. После вышла, говорит: «Уснула девочка наша. Теперича долго проспит, как всегда после эфиру бывает». Ну и я тогда тоже спать пошла.

- А сегодня что?

- Да все прилично было, ровно вчера и не случалось никакого припадка. Утром с учительницей занималась, после с маменькой в саду гуляла – погода-то солнечная, теплая, самое времечко гулять. Вечером пообедала со мной, потому как к господам гости пришли, а вы сами знаете, Алису к гостям не допускают. Ну и вот… Маменьке доброй ночи пожелала, да и спать пошла.

- Хорошо, хорошо, - доктор Марроу рассеянно покивал головой. – Дорис, милая, я знаю, вы давно в доме. Мисс Алису и миссис Хэрроу как родных любите… Беда случались…

- Никак госпоже плохо? Слышала я суматоху за дверью, да и вы, я чай, не просто так в ночи приехали! Что, сильно захворала маменька наша?

Мистер Марроу подошел к нянюшке, обнял ее за плечи.

- Крепитесь, милая. Нет больше у Алисы матери. Только вы и остались.

- Да как же… Да что же это… - по щекам нянюшки побежали слезы. – Неужто девочка наша и впрямь смерть сердечком своим чует?

Доктор поморщился, отвернувшись, чтоб старушка не заметила.

Ох уж эти выдумки суеверной прислуги! Никак им не вдолбишь и не объяснишь, что галлюцинация, вызываемые эфиром, - явление обыкновенное и давным-давно в медицине описанное. Увы, несмотря на несомненную пользу для медицинских (или, как в случае с Алисой, гигиенических процедур) целей эфирного сна, мечтания в таком сне приходят чаще всего ужасные, связанные со смертью и явлением нечистой силы. Потому-то нет ничего удивительного, что несчастная девочка тоже видит нечто кошмарное, что и проявляется в ее обрывочных словах. К счастью, такие галлюцинации кратковременны, и уже через день-другой в памяти пациента от них не остается ни малейшего следа.

То же, что спустя день после одного из «предсказаний» Алисы погиб рабочий, неосторожно перебегавший улицу перед быстро едущей, тяжело груженой повозкой, а после другого – умерла кошка, - не более чем совпадение.

Дверь осторожно приоткрыли.

- Доктор, доктор, - в щель просунулась голова дворецкого. – Полицейский чиновник прибыл. К себе просит.

Доктор Марроу склонился к нянюшке, платком отер ей слезы.

- Милая Дорис, не плачьте. Увы, ничего уже не поправить. Подумайте лучше, как бережно, чтобы не напугать, сообщить мисс Алисе о случившемся. И берегите ее. Теперь вы ее мать.

- Конечно, конечно, доктор. Уж положитесь на меня, не подведу.

Мистер Марроу тяжело вздохнул, погладил по голове спящую девочку и вышел.

 

Полицейский следователь, представившийся мистером Райаном МакКенли (ого! Скотланд Ярд самого прославленного детектива отрядил!), оказался довольно молодым мужчиной: высоким, рослым, с отличной мускулатурой и без брюшка, имевшегося у большинства представителей мужеского пола возрастом за тридцать. Легкие залысины делали и без того высокий лоб следователя еще выше, а длинный крючковатый нос придавал ему сходство с хищной птицей.

- Добрый вечер, хотя какой уж он добрый… Вот ключ от спальни, - доктор сразу перешел к делу. – Понимаю, мистер МакКенли, вам было бы желательно поскорее допросить мистера Хэрроу, но он был в таком горе, что я не только не стал сообщать ему о своих подозрениях о насильственной смерти супруги, но и вынужден был дать сильное успокаивающее. Прошу вас не будить его до утра.

- Знаю вашу превосходную репутацию, мистер Марроу, - следователь слегка поклонился, - но дело весьма деликатное. Приличный дом, достойные люди… На чем основываются ваши подозрения?

- А вот извольте сами взглянуть, - доктор пропустил полицейского в спальню.

Мистер МакКенли подошел к кровати, оглядел миссис Хэрроу, лежавшую в самой спокойной позе на кровати, взглянул на руки, ноги, поднес свечу поближе к лицу, шее… и присвистнул.

- Дааа, дела… Боюсь, придется все-таки потревожить мистера Хэрроу.

- Толку от него сейчас не будет, даже если и разбудите. Поверьте моему слову. Поговорите пока с прислугой… И еще одно. Я вас очень прошу не расспрашивать юную мисс Хэрроу. Девочка, увы, нездорова.

- Что с ней? – в глазах следователя загорелся профессиональный огонек.

Доктор Марроу замялся.

- Нет, не в том дело… Вы сказали, что наслышаны обо мне. Позвольте узнать, что именно вам известно?

- Я слышал, что семь лет назад вы проверил блистательную операцию, срастив полностью отделенную черепную крышку. После операции пациент – а я знаю, что это был ребенок, - не только остался в живых, но и не лишился рассудка. Также мне доводилось читать ваши статьи, в которых вы сообщали коллегам подробности о последующих годах жизни этого дитяти, его умственном развитии и успехах в обучении.

- Весьма польщен, что мои скромные труды известны и в Скотланд Ярде… Сейчас я нарушу врачебную тайну, мистер МакКенли, но рассчитываю на вашу скромность и порядочность. Дознанию эти факты пользы не принесут, но если они выйдут за пределы этого дома, могут нанести вред репутации и всему будущему мисс Алисы Хэрроу. Она и есть то самое дитя, о котором вы читали.

- О Господи! Как же такая беда могла случиться с девочкой из приличной семьи? Я полагал, речь идет о несчастном ребенке какого-нибудь бедняка или рабочего. Клянусь, я буду нем.

- Увы, это тот самый несчастный случай, в который так мало верят полицейские и с которыми так часто сталкиваются доктора. Мисс Алиса была самым обычным ребенком: веселым, игривым. Ее детская непосредственность и шалости и стали причиной трагедии. Матушка, - доктор Марроу указал на тело миссис Хэрроу, - утомившись тем, что волосы Алисы были постоянно растрепаны, что, естественно, недопустимо для юной особы достойного звания, принуждена была надеть на девочку сеточку для волос, закрепленную по краю резинкой. Да, да, обычной резинкой. Но ночью, когда девочка спала, резинка так сильно впилась в кожу, что пропорола ее, ткани и даже прорезала кости черепа. Слава богу, ребенка вовремя успели привезти в госпиталь и, хоть надежды на удачный исход было мало, мне удалось спасти Алисе жизнь.

- Вы кудесник, доктор!

- О нет, всего лишь хороший хирург.

- Наслышан, что и психиатр.

- Психиатрию и различные случаи нарушений умственной деятельности я начал изучать, чтобы быть полезным Алисе, ежели бы такая необходимость возникла. К счастью, умственные способности девочки сохранились: она под руководством гувернантки изучает все полагающиеся науки, скромна и благовоспитанна, как подобает девице из хорошего дома. Также к счастью, она не помнит ничего о том трагическом происшествии. Единственное психическое нарушение, которое мне пока не удалось победить, заключается в том, что девочка не позволяет никому прикасаться к волосам, причесывать себя, стричь и мыть. Для того, чтобы поддерживать волосы юной леди в приличном состоянии, приходится раз в месяц приглашать парикмахера, который и делает все потребное после того, как я усыпляю пациентку эфиром. Выход из наркотического сна - процедура долгая и нелегкая. К тому же, мистер МакКенли, психика Алисы так хрупка: случайно сказанное слово, кажущийся вам невинным вопрос могут привести к ужасающим последствиям.

- Я понимаю, доктор Марроу. Полагаю, никакой необходимости расспрашивать мисс Хэрроу и не возникнет. Да и будь она вполне здорова… Я сам отец, а бедная девочка только что стала сиротой. И при каких ужасных обстоятельствах!.. Да, да, доктор, можете ничего не говорить. Мне бы и в голову не пришло рассказывать ребенку, какой ужасной смертью умерла ее мать. А сейчас позвольте откланяться: мне нужно переговорить с прислугой.

- Моя помощь вам не нужна?

- Сейчас нет, благодарю вас. Поезжайте домой. У вас и так выдался нелегкий вечер.

 

Вернувшись к себе, доктор Марроу, - надо признать, немало шокированный и обеспокоенный происшедшим, при том, что он даже предположить не мог, кто в доме Хэрроу способен был совершить такое ужасающее преступление, - выпил почти полный бокал виски без содовой и, будучи человеком умеренных привычек, сразу лег спать и благополучно проспал до восьми часов утра, когда был разбужен экономкой.

- Простите, доктор, - экономка - миссис Стедвик - старательно отводила глаза от распахнутой на волосатой груди мистера Марроу ночной сорочки, - но там из дома Хэрроу горничная прибежала. В расстроенных чувствах, бедная, плачет. Шляпка набок, пальто расстегнуто. Совсем не в себе девица. Просит вас немедленно пожаловать.

- Что у них там еще стряслось? – недовольно ворча, доктор накинул халат и вышел в гостиную.

- Ах, доктор, доктор, скорее поехали к нам, - рыдающая молодая особа, которую мистер Марроу имел удовольствие встречать у мистера и миссис Хэрроу, и которая, действительно, вид имела совершенно растрепанный и расстроенный, позабыв все приличия, схватила доктора за рукав и потянула.

- Успокойтесь, милочка. Сьюзан, верно? Прошу вас, Сьюзан, присядьте. В таком виде, - доктор поплотнее запахнул полы халата, - я все равно никуда поехать не могу. Мне нужно одеться. А вы пока выпейте чаю. Миссис Стедвик посидит с вами.

- Да, да, я подожду. Но, умоляю, скорее! Хозяина арестовали.

Мистер Марроу, уже стоявший в дверях спальни, резко развернулся.

- Дэвида?! За что?!

- За убийство хозяйки, - и Сьюзан снова разрыдалась.

Похожие статьи:

Рассказы → Легенда о единороге

Рассказы → День, когда Вселенная схлопнулась [Рифмованная и нерифмованная версии]

Рассказы → Бритва Оккама (из ненаписанной схолии)

Рассказы → Красная Королева

Рассказы → Успешное строительство и вопрос перенаселения