Клыки белые-белые, почти блестящие. Длинные, острые. Они придавали улыбке официантки что-то… что-то… Марк настолько удивился, что не мог подобрать слово.

   — Что будете заказывать?

   Он не услышал вопроса. Мужчина с удивлением начал оглядываться на мир вокруг. Мир изменился. Оскалился тонкими иглами имплантированных зубов. Все, абсолютно все посетители ресторана улыбались друг другу, обнажая хищные звериные острия. Вот одна дама пригубила вино, и Марку показалось, что он слышит звон, с которым ее клыки ударились о хрусталь бокала.

   — Вы определились с заказом, или нет?

   — Простите...

   Марк поднялся из-за стола и поторопился к выходу. Голова кружилась, в горле пересохло. Как так может быть? Как?! Когда мир успел сойти с ума? Да, Марк почти две недели провалялся в эскапическом центре, куда доброе начальство отправило его в отпуск. Вырвавшись, наконец, из сладкой паутины проводов, он первым делом устремился в любимый ресторан, чтобы перебить вкус опостылевших сонных препаратов чем-то более приятным. Марк приехал сюда на беспилотном такси. Все еще опьяненный от продолжительных гипнотических грез, он не замечал людей вокруг, пока не сел за столик и не закинул ногу на ногу.

   И тут...

   Марк миновал оркестр музыкальных роботов, бесцеремонно прошел сквозь голограмму популярной певицы. Голограмма возмущенно зашипела пиксельными зернами. Выскочив на улицу, Марк оторопел. И здесь люди были похожи на вампиров. Черт, эти прохожие… Мужчины и женщины, дети и взрослые, даже пожилые. Все такие зубастые!

   — Мам, глянь! У того дяди зубы обычные!

   — Не смотри, сынок. Ешь мороженое.

   И сынок тут же с вожделением погрузил в шоколадную глазурь маленькие и остроконечные, как у летучей мыши, зубки. Марк злобно отвернулся и уставился на анимированный плакат, украшающий дом напротив. Яркие кадры афиш сменяли друг друга с трехсекундным интервалом. Афиши пылали цифровым огнем.

   Премьера нового фильма — "Дракула против терминатора!" Не пропустите!

   Сегодня в театре "Глобус" — рок-опера "Кибервампириада".

   Долгожданный эротический мюзикл "Укуси меня".

   Марк сплюнул. Искусство подобного рода он не любил. И ситуацию вокруг не понимал. Что за безумие? Неужели сценаристы, рекламные агенты и дантисты теперь заодно? Эдакая триада, задумавшая превратить всех людей в упырей. Но лишь затем, чтобы из них же и выкачивать кровь, что пропитывает хрустящие купюры. Новая мода на коммерческой основе.

   Мда...

   Путь домой прошел, будто в беспамятстве. Тело двигалось само, а разум отчаянно пытался не видеть, не слышать того, что происходит вокруг. Дважды Марка чуть не сбила машина, и оба раза водители цедили сквозь клыки крупнокалиберные матюги. Три, четыре, пять стаканов воды опрокинул в себя несчастный, ворвавшись, наконец, в свое холостяцкое логово. Шокированный мозг требовал забытья. И Марк провалился в сон глубокий и тревожный. Ему снились хохочущие пасти, полные острейших клыков...

  

 

   Дойти до работы, не осматриваясь вокруг — дело непростое. Для Марка же оно оказалось просто нереальным. Он постепенно убедился в этом, когда споткнулся о бордюр, не вписался в поворот за угол, врезался в робота-дворника. Какой-то мужик громко захохотал, стуча непропорционально длинными клыками. До этого Марк не испытывал желания избить кого-то. Но теперь вдруг жутко захотелось заехать в эту звериную челюсть. Да так, чтобы кровь и куски эмали брызнули на асфальт, создали на тротуаре причудливый узор красного и белого, по которому можно с хрустом пройтись. Хорошо хоть робот-дворник без клыков. У него просто нет рта, лишь круглый маленький динамик.

   Господи, ну зачем ты дал людям рты? Лучше бы наделил вот такими динамиками. В них не вставишь это безобразие...

   До работы Марк все-таки дошел. Просто пялился себе под ноги, прижав подбородок к груди и боясь поднять взгляд хоть на градус. Хоть идти пришлось и недалеко, но шея успело порядочно заныть. Офис встретил Марка прохладой кондиционера, дружным гулом компьютеров. И радостными, счастливыми улыбками, доброжелательность которых лишь подчеркивала белизна изящных клыков.

   — Привет, Марк! Как жизнь, как отпуск? — зазвучало со всех сторон.

   Он машинально заслонил рот ладонью, чтобы скрыть свои самые обычные зубы. Почему-то вдруг за них стало очень стыдно. Одно дело наблюдать хищный оскал у посторонних людей, приходя в ужас от их безумия. И совершенно другое — видеть клыки у близких друзей и коллег, приходя в ужас от собственной нормальности. Чувство неполноценности ударило Марка под дых. Сильно и внезапно. Он пробормотал что-то неразборчивое удивленным сотрудникам и поторопился скрыться в своем кабинете.

   Скрыться не удалось. Разве что сесть за стол.

   Ее звали Анна. Она умела не войти, а впорхнуть в кабинет к Марку, каждый раз заставляя его краснеть. Вот и сейчас он зашелся румянцем, еще больше стыдясь своих мелких тупоконечных зубов. Он нервно провел языком по их внутренней стороне. И почувствовал себя ничтожеством, глядя на то, как в нижнюю, блестящую алой помадой, губу Анны упираются два восхитительных клыка. Безупречно белых, с жемчужным блеском. То, чем обычные прохожие вызывали у Марка сочетание ярости и шока, теперь казалось наилучшей деталью человеческого облика.

   Почему?

   Марк не понимал.

   — Здравствуй, Анна, — прогундел он сквозь ладонь, прижатую к губам.

   — Аха-ха, Марки! Привет! Как отдохнул? Надеюсь, я снилась тебе в эскапическом центре...

   Да, ментальные машины умеют моментально вычислить самые заветные мечты клиента. Все две недели, проведенные в камере грез, Марк видел Анну. Грустную и веселую, в разных платьях. С разными прическами и в разных позах… Но вот с такими клыками — ни разу. И снова он подумал о том, что не воспринимает их у нее, как нечто ужасное. И это пугало его еще больше. С одной стороны Анна так сильно нравилась молодому человеку, и никакие изменения ее внешности не могли моментально охладить его чувства. С другой — апгрейд ее челюстей все же создавал резкий контраст с образом той милой и хорошей девочки, знакомой так давно. Марк почувствовал, что именно сейчас он просто обязан разобраться в ситуации.

   Он глубоко вдохнул (сквозь пальцы ладони, по-прежнему прижатой ко рту) и нерешительно начал:

   — А… Анночка, скажи мне...

   — Да-да, мой хороший.

   Она нагнулась к нему через стол и весело улыбнулась, так что ее клыки отразились в широко распахнутых глазах Марка.

   — Почему… То есть, зачем… Как же так… — Наконец он собрался и постарался выпалить предельно сурово:

   — Что ты с собой сделала?!

   Сурово не получилось. Скорее — обиженно и возмущенно.

   — Тебе не нравится? — трудно сказать, чего в ее голосе было больше, обиды или удивления.

   — Тебе не нравится… — уже утверждающе повторила она и печально опустила взгляд.

   — Нет, что ты… Тебе очень идет! Просто я не понимаю. Умоляю, объясни что происходит! Почему все вокруг нацепили… это!

   "Это" прозвучало с таким нажимом, что Анна вздрогнула и отшагнула назад. Марк не заметил, как убрал руку ото рта, рассекретив свои обычные ничем не примечательные зубы. Блеклые и даже немного кривые. Девушка сокрушенно покачала головой:

   — Все ясно. Ты же только вернулся в нормальную жизнь. Ты еще просто… не успел.

   — Что не успел? Скажи мне — что?!

   — Сейчас-сейчас! — внезапно улыбнулась она и быстро застучала каблуками к выходу. — Я принесу тебе каталоги, и мы вместе выберем тебе подходящую модель.

   — Стой, не надо!

   Поздно, Анна уже выпорхнула, прикрыв дверь.

   Марк просто взбесился. Он выскочил в коридор, чуть не сбив коллегу и приятеля по имени Корп. Приятеля Марк не заметил. Зато заметил его клыки, необычные даже для царящего вокруг помешательства. Стальные, граненые, до середины подбородка.

   — Что это такое?! — закричал Марк. — Где ты их взял?!

   — Эй, Марки, расслабься. Я дам тебе номер знакомого дантиста — он сделает тебе такие же. Со скидкой...

   Марк был правшой. Но бить предпочитал левой. Клыки у Корпа остались целыми и невредимыми, хоть сам он и рухнул на пол. А вот кулак Марка остался с разбитыми в кровь костяшками. Впрочем, боли он не чувствовал. Только — вибрирующую в черепе, ослепительную ярость.

   Кто-то вскрикнул, пошла кутерьма. Марк видел ее как калейдоскоп насмерть перепуганных лиц с огромными клыками. Захотелось достать клещи и начать с хрустом вырывать эти жуткие атавизмы, воплощения звериного человеческого начала. Выворачивать корни из десен и любоваться брызгами бордовой крови. Единственный без клыков, он стал самым опасным существом в офисе. Взбунтовавшийся беззубый хищник в окружении перепуганных клыкастых овец.

   Корп куда-то убежал. Потерялся в закипевшей вокруг живой массе, боящейся приблизиться. Она что-то кричала множеством голосов, но Марк ничего не понимал. Он увидел Анну. Она плакала, закрыв лицо, а у ног ее блестели глянцем рекламные каталоги. Они ехидно скалились различными моделями челюстного арсенала. Всех мыслимых и немыслимых геометрических форм. Марк с ревом схватил один из каталогов, пытаясь порвать. Увы, современный глянец не тонет, не горит, и уж тем более — не рвется. "Улыбнись" — сказала блестящая страничка и внезапно на ней возникло лицо Марка. Счастливое лицо с длинными загнутыми клыками… Кто-то осторожно тронул его за плечо. Судя по последовавшему крику — мужчина. Теперь уже правый кулак Марка истекал кровью.

   Система все заметила. Система среагировала.

   Раздались звенящие шаги робота-жандарма. Мгновенно стало тихо.

   — Гражданин, ваш уровень социальной адаптации упал до критического значения. Чтобы предотвратить дальнейшую регрессию, убедительно прошу последовать за мной.

   Разумеется, клыков у робота не было. Но Марк все равно его ударил. Разумеется, безуспешно. А вот робот — успешно. Током. Мощным, лишающим сознания, разрядом...

  

 

   Тюремная камера была наполнена шумом прибоя и мощным морским запахом. Марк сидел на стульчике, угрюмо смотря на кричащих вдалеке чаек. "Интересно, — подумал он безо всякого интереса, — им тоже клыки присобачили?". Море сменилось густым зеленым лесом, запахло сыростью, древесной корой, хвоей. Стук дятла, чириканье, ку-ку. Совсем близко показалась молоденькая косуля. Без клыков. Слава Богу!

   — Верни море, — раздраженно проворчал Марк.

   — Вам рекомендован пейзаж четвертой степени умиротворения, — ответила камера, — морская панорама слишком сильно повысила ваш пульс.

   — Я не люблю лес! Комары, букашки, земля неровная.

   Камера подумала пару секунд и все-таки вернула морской берег. Но уже тихий, омываемый спокойными низкими волнами. Марк сплюнул в шипящую пену на песке и широко улыбнулся.

   "Я сошел с ума. Окончательно и бесповоротно..."

   Он отчетливо помнил последние события. Но не был уверен, что не воспринимал их сквозь призму своего безумия. А что если никаких клыков не было? Быть может, эскапический центр как-то повлиял на его рассудок, и травмированное воображение само дорисовало их? Точно! Это все проклятые ментальны машины. Каким-то образом они отравили его извилины, превратили в паникующего идиота, которому везде мерещатся клыки, клыки, клыки...

   Нужно вспомнить все с самого начала.

   Так-с, две недели назад, когда мир еще был нормален, Марк явился в центр глубокого эскапизма и предъявил путевку, полученную на работе. С этого момента он уже не видел людей, персонал центра состоял сплошь из андроидов. В одно время система справедливо рассудила, что беглецы от серости и тревог обычного мира не должны видеть себе подобных, таких же мрачных и злых. Эскапический центр — это храм сладкого забвения, внутри которого ты уже не увидишь ни одной человеческой рожи. Ни злой, ни фальшиво улыбающейся. Андроид улыбается человеку, потому что так запрограммирован. Всего лишь навсего. Человек же улыбается человеку, когда ему что-то нужно. Не всегда конечно, а ровно в девяноста пяти процентах случаев. Благодаря оставшимся пяти еще как-то выживают последние идеалисты и романтики. Но система сочла эту крошечную пятерку — возможной погрешностью статистики.

   Марк лег в капсулу грез, позволил проводам с электродами на концах обнять голову. И...

   Ужасная мысль кипятком обдала мозг. А что… А что если я до сих пор в капсуле? В плену ментальных машин. Тогда все это — жуткий сон, глюк, ошибка программы. Нужно вырваться отсюда. Немедленно!

   Марк задрожал и вонзил ногти в мякоть ладони. Потекла кровь. Ее горячие лепестки упали на мокрый песок. И спустя секунду утонули в набегающей волне, шипящая пена которой вдруг потемнела, исказилась. А потом...

   Море исчезло. Сменилось угрюмыми вертикалями тюремной решетки. За ней стоял толстый низкий человечек представительного вида. С папкой подмышкой, в рубашке и блестящих туфлях. Он вошел, гремя ключами. Разумеется, Марк тут же впился взглядом на его рот. И — неужели?! — не обнаружил никаких клыков. Недоверчиво прищурившись, заключенный сказал:

   — Простите, не могли бы вы приподнять верхнюю губу...

   Гость понимающе кивнул и улыбнулся, демонстрируя абсолютно нормальные зубы. Даже лучше, чем у Марка. Последний же едва сдерживал себя, чтобы не подняться и не постучать по ним ногтем для большей убедительности.

   — Догадываюсь, о чем вы сейчас так лихорадочно думаете, — незнакомец присел на ящик голопроектора, еще недавно изображавший море, — смею вас заверить, вы не сошли с ума. Ну, по крайней мере, не так, как считаете. Клыки вам не мерещились. Свои же я пока снял, чтобы не раздражать вас.

   Марк побледнел. Не знал что ответить, что спросить, какой из матюгов выкрикнуть.

   — Меня зовут Лури. Я здесь, чтобы помочь вам. Прояснить ситуацию… Да, кстати, эскапические машины тоже ни при чем. И вы не спите. Вот. Вам плохо?

   Именно благодаря недавнему выбросу агрессии, произошедшему в офисе, заключенному удалось сохранить внешнее спокойствие. Он проглотил колючую раскаленную злобу и, сжав кулаки, приготовился быть паинькой:

   — Нет-нет. Порядок. Так что же происходит вокруг? Будьте так добры объяснить...

   — Ну… Во-первых — можете гордиться. Вы особенный человек, один на миллион. На вас не действует импульс...

   — Тот самый?!

   — Тот самый… Забыл предупредить, я из бюро общественного благополучия. Да, из БОБа.

   Серое вещество Марка интенсивно заработало, извлекая из памяти необходимые сведения. БОБ — шуточное название нешуточной организации, ближе всех стоящей к системе. Импульс — когда-то мощный рычаг системы, которым она регулировала настроение в обществе. Излучение, заставляющее человека плакать или смеяться, любить или ненавидеть. А также способное загружать в сознание целые массивы образов и эмоций, связанных логически. В последний раз было использовано в 2112 году, чтобы предотвратить вооруженный конфликт на юге страны. С тех пор система настолько эволюционировала, что необходимость в импульсе отпала. Прямое воздействие подобного рода запретили. Вроде как запретили...

   Но… при чем здесь клыки?!

   Марк озвучил этот вопрос, чуть не подпрыгнув.

   — Понимаете ли, — глубоко вздохнул Лури, — мы уже не один век пытаемся построить идеальное общество. Однако последнее не перестает подкидывать нам все новые проблемы. Мы победили нищету — и получили повальный гедонизм. Победили гедонизм — люди заразились глубочайшей апатией. От нее нас частично выручили эскапические машины. Помогло и влияние на развитие массовой культуры. Но и та не получается целостной, моментально дробится на прорву субкультур, между которыми нет никакой взаимосвязи, нет порядка, нет… системы. Понимаете о чем я?

   — С большим трудом. При чем здесь клыки? Мать вашу эдак!

   Лури немного выждал и спокойно продолжил, ритмично отбивая интонацию каблуком и поглаживая корешок серой папки:

   — Как бы мы ни старались, а социальные науки постоянно отстают от технического прогресса. Культурная среда слишком спонтанна, слишком динамична, из-за слишком противоречивого внутреннего мира человека. Это-то и необходимо исправить. Нельзя управлять устоявшейся культурой? Хорошо, мы внедрим свою. И в качестве эксперимента начнем с чего-то простого, чего-то с привкусом пестро разукрашенного примитивизма, что так всегда любил человек. Наш творческий отдел долго разрабатывал первую идею. И преуспел. Так, что современные книги и фильмы нам только помогли...

   — По-моему, вы просто бабло рубите. Прозомбировали людей и заставляете их покупать дорогущие клыки.

   — Разумеется, нам необходимо финансирование...

   — Ну, что я говорил! А то — культура, идеальное общество… Тьфу!

   — Выслушайте до конца...

   — И не подумаю. Давайте сразу к делу. Как мне теперь жить? Нормальному среди идиотов.

   Лури хотел было возразить, но запнулся и...

   — Хорошо, минуточку.

   Он неторопливо развязал папку и достал кипу бумаг, сияющих защитными юридическими знаками.

   — У вас два варианта, Марк. Первый — раз уж импульс на вас не действует, то вы сами, добровольно сходите в стоматологический кабинет и вновь станете добропорядочной единицей общества.

   — А вот хрен! Какой второй?

   — Будете платить дополнительный налог за убытки, нанесенные ряду компаний. Отказываясь от имплантации и ежемесячного техобслуживания, вы лишаете заслуженной прибыли многих хороших людей. В масштабе вашей жизни — сумма набежит немалая. Я уже молчу о разлагающем влиянии одного вашего вида для окружающих. Вы станете изгоем, одиночкой.

   — Плевать! Поцелуйте меня… да, в портмоне! Я готов платить. Сколько?

   Лури нагнулся поближе и заговорил шепотом:

   — Налог состоит в отчислении от заработной платы в размере...

   Цифра Марку очень не понравилась. Он тут же объяснил это предельно грубо и красноречиво. Лури лишь развел руками. И подмигнув, добавил, что просто вставить клыки выйдет намного дешевле.

   — Признайтесь, — рявкнул Марк, — вы просто косите деньги!

   В ответ — тяжкий печальный вздох. Напряженное молчание затянулось невыносимо долго. Марк вытер потное лицо рукавом:

   — А вариант N3 есть?

   — Нет.

   — Тогда я выбираю вариант N1.

   — Прекрасно! Распишитесь здесь, здесь, и тут, и там, и здесь тоже...

   Марк поставил с десяток подписей о неразглашении секретов БОБа, с десяток — о соглашении на добровольную имплантацию. Каждую подпись заверили отпечатком пальца. Тот факт, что все страницы испачкались кровью из растерзанной ладони, почему-то совершенно не смутил ни одного, ни второго. Не долго думая, Марк злобно написал на последнем листе громадный постскриптум:

   "Ну и как теперь бабам в рот давать? Нет, вы только подумайте".

   Лури с изумлением посмотрел на это. Но промолчал.

  

 

   Левый, правый… Вроде ничего. Марк уже второй час не отходил от зеркала. Поочередно касался каждого из новообретенных клыков то пальцем, то языком. Клацал зубами, стучал по ним монеткой, карандашом, расческой (всем, что лежало под зеркалом). Не шатаются? Не, прочные, сволочи… Казалось, челюсть потяжелела на добрый килограмм. За завтраком Марк жевал очень медленно и сосредоточенно, привыкая к новым ощущениям во рту и с интересом разглядывая отпечатки клыков на надкушенном куске искусственного белка. Чистить зубы тоже было необычно. Щетка теперь казалась слишком маленькой и недостаточно жесткой.

   Просидеть весь день за компьютером — неплохой вариант, если не хочешь никого видеть. Тем более что сегодня выходной. БОБовцы сработали оперативно и полностью реабилитировали Марка в глазах коллег и начальства. Его нервный срыв объяснили шоком в результате сбоя одной из эскапических машин. Но уже все в порядке. Машина исправлена, гражданин вылечен. Правда, пока ему необходим некоторый отдых, так что выписать еще один внеплановый выходной было бы неплохо. Ну а затем — получайте своего дорогого сотрудника здорового, румяного.

   И клыкастого.

   Компьютер трудолюбиво загудел, мышка изменила форму, подстраиваясь под ладонь. Целых три новых сообщения выплюнула электронная почта на дисплей. Первое — от Анны: "Выздоравливай. Жду. Целую". И анимированный смайлик в конце. Такой круглый, веселый и с острыми зубами. А чтоб его… Второе письмо — от начальства. Просят выполнить кое-какую работу на дому. "Пшли в жопу! — подумал Марк. — Если что, я почту не проверял...".

   Третий месседж — адрес неопознан. Странно...

   "Хочу напомнить вам, что наши эксперименты не стоят на месте, и периодически мы будем запускать новые… веяния. Где-то раз на сезон. Сейчас готовится проект под названием "живые татуировки". Через полтора месяца ждите звонка, придется повторить вашу добровольную жертву. Разумеется, мы люди справедливые, общество — демократичное, и вы вправе выбирать между первым и вторым вариантом. Но поймите одно — никакого варианта N3 мы просто не имеем права себе позволить. Ведь на кону — общественное благополучие. Мы объединяем людей. Так что не упирайтесь. Мой вам совет...

   С уважением, мистер Л.

   П.С.: рекомендую сохранить этот текст и перечитывать каждое утро. Как видите, лично я предпочитаю вежливые постскриптумы".

   — Говнюк! — рявкнул Марк и выключил компьютер.

  

 

   — Бармен! Повтори!

   Чтобы охмелеть, Марку много не требовалось. Уже после двух бокалов светящегося, будто люминофор, пойла в его голове зарезвился маленький алкогольный смерч. Мир стал ярким и искаженным, словно через фокус блестящего прозрачного фужера.

   — Может, хватит с тебя, приятель? — обеспокоился бармен с серебристыми клыками.

   — "Хватит с тебя" жене скажешь! Наливай!

   Казалось, молекулы крепкого напитка весело зазвенели, наполняя бокал. Марк придумал себе развлечение. Он зажимал край бокала клыками и без участия рук выпивал содержимое, медленно запрокидывая голову. Кто-то из посетителей улыбался, тихонько аплодируя и пытаясь повторить. Кто-то вовсе не обращал внимания, активно дегустируя новые модные напитки. Такие как "Сок из вены", "Блади микс" или "Резус-фактор". Алые, багровые, темно- и светло-красные. Все возможные оттенки света, проходящего сквозь рубин. Лишь сидящая в дальнем углу проститутка ничего не пила. Она со скучным видом рассматривала в круглом зеркальце свои тонкие острые зубки, сияющие, как неон. Группа подростков за центральным столиком шумно спорила у кого "длиннее и толще". Речь шла о клыках. Марк вздохнул, тоскливо вспоминая, как он в столь юном возрасте мерялся со сверстниками совершенно иным достоинством...

   Кретины, идиоты, дегенераты! Все эти люди, прозомбированные импульсом. Неужели они не понимают, не чувствуют, как их имеют? За что такое наказание — быть единственным нормальным среди помешанных? Нормальным, что вынужден маскироваться, подвергаться омерзительной мимикрии. И долго это будет продолжаться?

   Всю жизнь...

   — Всю жизнь! — взревел Марк и с размаху разбил бокал о барную стойку.

   — Браво, — буркнула проститутка и сладко зевнула.

   Бармен печально покачал головой и записал в счет стоимость битой посуды. К собственному удивлению, Марк быстро взял себя в руки. Добрел до свободного столика и присел, обхватив голову руками.

   Думай, болван, думай! Ты должен рассуждать холодно и трезво — трезво? — если хочешь одолеть долбаную систему. Так… Где расположен излучатель импульса? Весь город охвачен антеннами ТВ, сети и радиосвязи. Любая из них может оказаться проклятым излучателем. Ходить и громить все подряд? Нет, так меня быстро утилизируют. Бежать? Не может же импульс охватывать всё вокруг, должны быть мертвые зоны. И что, прятаться остаток жизни лесным дикарем? Эх, ну почему я один в своей беде, почему мне не с кем посоветоваться...

   Стоп!

   Лури сказал — таких, как я, один на миллион. Значит… я не одинок! Где-то далеко могут отыскаться союзники, такие же несчастные, но не сломленные. Их нужно найти, мы должны объединиться! Стоит пошарить в интернете, вдруг они уже ищут меня. Вдруг что-то получится...

   С этими мыслями Марк сорвался и поторопился к выходу.

   — Эй, а расплачиваться кто будет?

   Бармен возник на пути, словно из ниоткуда, со счетом наперевес.

   — Ах да, простите.

   Марк полез в карман и вздрогнул, обнаружив, что сумма на счете втрое превышает наличные в бумажнике.

   Что за...

   Бармен, почуяв неладное, злобно оскалился и угрожающе погладил кнопку, блестящую на браслете. Нажми такую, и робот-вышибала не заставит себя ждать. Но Марк не испугался. Напротив, он понял — здесь и сейчас можно, наконец, выступить против траханной системы, нанести ей первый ощутимый удар, который положит начало беспощадной войне. Марк крепко вцепился в оба своих верхних клыка. Пожалуй, еще ни один человек так отчетливо не чувствовал, что у него есть зубные нервы. Они запылали, как высоковольтные провода. Руки задрожали от напряжения, рот наполнился густой соленой кровью. Медленно и нехотя корни разворачивали мякоть десен.

   Хрррусссь!

   Бармен был бледен, испуган, ошарашен. Как и все присутствующие.

   — Вот, — прошепелявил Марк, сунув кровавые клыки ему в руку, — сдачи не надо.

   Проститутка упала в обморок. Один из подростков облил коктейлем товарища, а тот его даже не обматерил. Какой-то толстяк взвизгнул и заерзал на стуле, будто пытаясь порвать невидимые ремни. По подбородку Марка стекали два струйки, капали на грудь, на пол. Никто не помешал ему гордо выйти, показав камере слежения средний палец. Для людей, превращенных в фанатиков культа клыков, произошедшее оказалось настоящим шоком. Никто из них не был способен на подобное. Зубы стали для них неотъемлемой частью не только плоти, но и сознания.

   Улица встретила героя ночным холодом и рассеянным светом вывесок. Вокруг — ни души. И тихо, словно весь мир притаился, затаив дыхание, перед человеком, полным воли и решимости. Он пересек дорогу, миновал одну улицу, вторую. И тут его ослепила резкая вспышка автомобильных фар. Марк выругался, сплюнув кровью. Отшагнул, заслоняя глаза. В кармане завибрировал мобильник...

   — Мистер Марк?

   — Лури?!

   — Отважный поступок, ничего не скажешь. Но, увы, бесполезный.

   — Я не сломаюсь!!!

   — Уже неважно. Ваша судьба решилась еще в полдень. Но мы не торопились, выяснив, что вы в баре, и решили позволить выпить вам свои последнюю алкогольную дозу. По доброте душевной.

   — Чего… Что вы несете?!

   — Выяснились новые обстоятельства. Иммунитет к импульсу передается по наследству. К сожалению, а может и к счастью — стерилизация сейчас запрещена. А вот несчастные случаи никто не отменял. Так что… Простите, ничего личного. Работа, знаете ли...

   Взревел двигатель, задымились покрышки. Навстречу Марку, сверкая зазубренным бампером, помчался вариант N3.

Похожие статьи:

Рассказы → Пограничник

Рассказы → Властитель Ночи [18+]

Рассказы → По ту сторону двери

Рассказы → Проблема вселенского масштаба

Рассказы → Доктор Пауз